So Good to Me

Этой ночью Блейн уснул в комнате Хаммела, и ни у кого не возникло никаких вопросов, особенно когда Курт объяснил, что он все еще нервничает из-за фейерверков. В любом случае, Блейн и раньше тайком пробирался к Хаммелу, но никогда прежде не прижимался к нему, утыкаясь носом в шею и сладко вздыхая, прежде чем уснуть, согревая теплом своего тела. Утром Блейн проснулся, тычась возбужденным членом в бедро парня, и Курт со смущением пожелал, чтобы тот вновь начал тереться об него, как и в прошлый раз. Но Блейн лишь перевернулся на спину и широко зевнул, затем приветственно лизнул Хаммела пару раз и выбрался из постели, направляясь в ванную. Курт разочарованно вздохнул, запуская руку под тонкую ткань трусов (спать в пижаме все равно было слишком жарко, тем более, когда с ним был такой горячий сосед) и крепко зажмурился, понимая, что уже влажный. Он прижал пальчики к клитору и тут же выгнулся от наслаждения, чувствуя разливающееся в животе тепло, и громко застонал прежде, чем додумался приглушить звуки. – Курт? – позвал Блейн, возвращаясь к кровати, и Хаммел быстро вытащил руку обратно, ощущая, как румянец смущения залил лицо. – Я в порядке, – пробормотал он, пытаясь сесть, но Блейн уже вскарабкался наверх, наклонив голову в сторону Хаммела. – Ты… – паппи остановился, и его ноздри расширились, а Курту больше всего захотелось перевернуться и от стыда зарыться с головой в подушку, потому что Блейн обнюхивал его. – Ты опять издавал те чудесные звуки, – он наклонился ближе, совершенно не задумываясь о личном пространстве, а затем потерся носом о живот Хаммела, широко улыбаясь, когда парень погладил его по голове. – Могу я попробовать? Под пристальным, но таким милым взглядом Блейна Курт покраснел, но зудящая боль между ног победила, поэтому он медленно выдохнул и произнес: – Да, вперед, малыш. Блейн широко и ярко улыбнулся и тут же стянул с Хаммела белье, словно не мог дождаться момента, когда же вновь увидит киску Курта. Хаммел рассмеялся, отбрасывая бесполезную ткань в сторону, и позволил паппи раздвинуть ему ноги. Очередной вдох тут же застрял где-то в горле, когда Блейн носом провел невидимую дорожку по всему его животу прямо до клитора, шумно и жарко вдыхая запах кожи Курта. – Ты… ты мне снился, – сказал он, робко утыкаясь лицом во внутреннюю сторону бедра, и у Хаммела в груди что-то туго сжалось. – Да? Блейн не ответил – он повернул голову, приоткрыл рот и короткими, но уверенными прикосновениями стал облизывать клитор Курта, отчего парень резко выдохнул. – Ладно, хорошо, ты победил, – пробормотал Хаммел, опуская руку и запуская пальцы в волосы паппи, в то время как тот опустился ниже, в этот раз накрывая влажным и горячим языком всю киску Курта. Хаммел выгнулся навстречу его рту, пытаясь вести себя тише, но благодарно вздыхая каждый раз, когда жар все сильнее разгорался внутри него с каждым движением Блейна. Тот провел языком еще ниже, слизывая влажность с чувствительного отверстия, и Курт почувствовал, как сокращается под ним, двигается и подставляется – все это продолжалось до тех пор, пока Блейн понял намек и протолкнул язык внутрь. Он старался облизывать так глубоко, как только может, сильно прижимаясь носом к местечку рядом с клитором Хаммела, и наслаждение, пронзившее все его тело, заставило Курта еще шире развести ноги. – Такой хороший мальчик, – простонал он, поглаживая паппи по волосам и вовсе сдерживаясь, чтобы не оседлать его язык, который увлеченно двигался внутри него, все больше стараясь распробовать и с каждым разом становясь все увереннее, понимая, что именно нравится Хаммелу, как облизнуть так, чтобы быстрее привести его к оргазму. – Хороший, Блейн, малыш… – Курт прикусил готовый вот-вот вырваться из груди рык, отвлекая себя тем, что восхищался видом паппи между его ног, проникающего глубже и работающего языком внутри него, издающего восхитительно пошлые звуки из-за того, какой же влажный Хаммел. Курт покраснел, но был слишком близко, чтобы позволить смущению остановить его, а после попытался направить голову Блейна выше, ближе к клитору. – Вот так, просто… – он прервался, когда паппи зарычал, но подчинился, обводя по кругу распухший клитор. Хаммел прикусил губу, лишь бы громко не закричать, и тут же кончил, выгибаясь навстречу языку Блейна и сильно подрагивая, когда тот не останавливаясь продолжал свои действия, замедлившись только тогда, когда Курт стал чересчур чувствительным. Хаммел учащенно дышал, его бедра дрожали, а киска сокращалась от пережитого наслаждения, но все же парень заметил, что Блейн прячет лицо в его ногах, слегка потираясь о матрас. – Блейн? – спросил он грубым и резким голосом, и паппи просто заскулил ему в бедро, сильнее задвигав тазом. Сложно было ошибиться в том, что же именно он делает, поэтому Курт тут же скользнул вниз и потянул Блейна на себя. Вскоре паппи оказался лежащим сверху, своим возбужденным членом, все еще скрытым под шортами, упираясь ему в бедро. – Хэй, Блейн, все хорошо, – мягко произнес он, крепко обнимая его, пока Блейн не успокоился; паппи лишь утыкался носом ему в шею, издавая отчаянные и озадаченные звуки. – Такое… такое часто происходит? Блейн покачал головой и посмотрел на него своими темными и широко распахнутыми глазами, отчего Курт снова задрожал. – Только рядом с тобой. То, как ты пахнешь, и… – паппи вновь опустил голову, пряча лицо, и Хаммел успокаивающе погладил его по волосам. – И что, Блейн? – Когда ты снишься мне. Как я облизываю тебя и… нахожусь внутри, как ты извиваешься подо мной. Так хорошо, мне всегда хочется большего, – низким голосом, чуть ли не шепча, закончил он. Курт почувствовал, как покраснел, а в животе что-то приятно сжалось. – Правда? Блейн кивнул, облизывая губы. – Могу я обнять тебя? Я буду хорошим, обещаю. – Хэй, ты всегда хороший для меня, Блейн, – произнес Хаммел, крепче прижимая к себе паппи и поглаживая его по задней стороне шеи. – Мой милый мальчик, – Курт старался игнорировать вновь возникшую пульсацию между ног – эта боль казалась просто ненасытной – и вновь заговорил: – Ты все еще хочешь спать со мной сегодня? Лицо Блейна посветлело, и он лизнул подбородок Хаммела в качестве ответа, заставляя парня рассмеяться. Пока Берт не позвал Блейна вниз, Курт поглаживал его по спине, а после дал добро, наблюдая, как паппи скатывается с кровати, чтобы побыстрее оказаться на первом этаже. После того, как комната опустела, Курт намеренно плотно закрыл дверь, а затем вновь сел на постель и запустил руку между ног, ощущая, каким распухшим и влажным он все еще оставался. Хаммел прикоснулся к клитору и блаженно зажмурился, задрожав от небольшой волны возбуждения и от того, как неясный зуд внутри становился все сильнее, когда он неглубоко вошел в себя двумя пальцами, представляя на этом месте Блейна. Раньше Курт пробовал только так и с языком паппи внутри, и сама лишь мысль о том, как там окажется что-то длинное и твердое, вновь и вновь заполняя его, заставила его киску возбужденно сократиться. Хаммел разочарованно застонал, когда пришлось вытащить пальцы и положить ладонь на живот. Теперь, когда Курт смог почувствовать Блейна – и узнать, что тот хочет его с такой же силой, что возбуждался даже от того, как облизывал Хаммела – ему больше не хотелось ждать. х х х х По иронии судьбы Берт и Кэрол этим же вечером решили выбраться куда-нибудь, и Финн, потрепав брата по плечу, отправился к Рейчел. Никто не собирался возвращаться допоздна, и это означало, что у Курта и Блейна было, по крайней мере, четыре часа вместе – живот Хаммела сводило от радости и некоторого беспокойства. Как только Финн ушел, Курт направился в свою комнату, решив, что если Блейн последует за ним, то он впустит его, но в любом случае, решение стоило принять паппи. Как выяснилось, Хаммелу вообще не о чем было волноваться – Блейн тут же поднялся по лестнице, нерешительно топчась у порога, пока Курт не разрешил ему войти и плотно закрыл дверь. – Иди ко мне, мальчик, – нежно произнес он, и Блейн быстро взобрался на постель, радостно махая хвостом. Курт улыбнулся, ощущая знакомое тепло в груди при виде паппи, всегда такого красивого и готового угодить. Он протянул руку и притянул его к себе, громко засмеявшись, когда Блейн от неожиданности упал вниз, оказавшись наполовину на нем. Хаммел немного оттолкнул его, чтобы свободно расстегнуть рубашку и погладить паппи по животу – так, как он любил больше всего. Тот с наслаждением закрыл глаза и приоткрыл рот. – Блейн? – Хмм? – паппи счастливо поежился, и у Курта, положившего руку на темную дорожку, уходящую глубоко под штаны, перехватило дыхание. Хаммел наклонился вперед, подрагивая от беспокойства и возбуждения, поцеловал Блейна в щечку, после чего заговорил: – Хочешь поиграть со мной? Как мы делали это раньше, когда ты пробовал меня? Блейн медленно открыл глаза, и Хаммел чуть было не прижался своими губами к его. Сердце Курта билось отчаянно быстро. – Пожалуйста, – все, что произнес Блейн и, пододвинувшись вперед, потерся о щеку Хаммела. Курт прерывисто задышал и соскользнул с постели. Блейн пристально наблюдал за тем, как Хаммел раздевается, бесстыдно смотря, как тот снимает свою рубашку, расстегивает штаны и стягивает их вниз вместе с бельем. Паппи выскользнул из своей собственной одежды еще раньше, чем Курт успел попросить его, и Хаммел покраснел, оглядывая обнаженного Блейна, его напрягающиеся мышцы и полувозбужденный член, подрагивающий напротив живота. – Можно? – спросил он, и Курт кивнул, ложась обратно на спину и громко вскрикивая, когда Блейн тут же устремился вниз, утыкаясь ртом в его киску, облизывая ее. Он делал это длинными и сильными мазками языка, отчего Хаммел становился еще мокрее, ведь с утра он был все еще чувствительным, а Блейн на этот раз действовал чуть грубее. – Какой хороший мальчик, – простонал Курт, откидывая голову назад и запуская пальцы в волосы паппи, перебирая упругие кудряшки, в то время как сам Блейн жадно облизывал его. Он широко обводил языком покрасневшую кожу, спускаясь ниже к отверстию и стараясь забраться внутрь. Курт приподнялся на кровати, чтобы оказаться к его лицу чуть ближе, выгибаясь от влажных и горячих прикосновений и стараясь не сжаться вокруг языка Блейна, протолкнувшегося внутрь. Паппи зарычал, словно не мог насытиться Куртом, хотя тот буквально истекал – его бедра уже напряглись, а живот скрутило. – Давай же, малыш, вот так, – выдохнул Хаммел, поглаживая Блейна за ушками и уверенно удерживая его лицо напротив своей киски. Паппи, радостно поскуливая, обратил свое внимание на клитор Курта, обводя по кругу снова и снова, пока все тело Хаммела не напряглось. Вскоре наслаждение буквально выстрелило внутри него, опасный жар наполнил вены, отчего Курт откинулся на кровать, пытаясь глотнуть хоть немного воздуха. Блейн не переставал ласкать его, постанывая, и Хаммелу, ставшему чересчур чувствительным, пришлось потянуть за волосы, чтобы отвлечь внимание паппи. – Поднимись сюда, солнышко, – хрипло произнес Курт, и Блейн подчинился, направляясь вверх и язычком поглаживая шею, а также слегка задевая твердые, розоватые соски. Хаммел задрожал, чувствуя какое-то напряжение внизу спины, и решил, что оставит это ощущение на потом. Он протянул руку, взяв ладонь Блейна, и поднес ее к своему лицу, ободряюще улыбаясь посмотревшему на него паппи. – Ты можешь сделать мне большое одолжение, Блейн? – спросил Курт, и тот немедленно кивнул, осторожно наблюдая, как Хаммел поглаживает его руку. – Знаешь… – он остановился и резко выдохнул, прекрасно понимая, как же сильно краснеет, но продолжил: – …знаешь, когда ты облизывал меня там, внизу? Можешь использовать свои пальчики вот… вот так же? Курт закрыл глаза и втянул два пальца Блейна себе в рот, улыбаясь, когда тот слегка рассмеялся, но вскоре выражение его лица изменилось на какое-то более напряженное, особенно когда Хаммел принялся посасывать, скользя между ними языком. Он откинулся назад, а Блейн с любопытством посмотрел на свою руку, а потом перевел взгляд на Курта. – Вот так, – подсказал он, направляя пальцы вниз между своих ног, чувствуя легкое влажное скольжение по всей киске, а после и около чувствительного отверстия. – Внутрь, только будь нежным. Как только Блейн понял, чего же от него хочет Курт, он тут же протолкнул два пальца между упругих, сокращающихся стенок, надавливая до тех пор, пока не оказался там полностью. Паппи с восхищением уставился на свою руку, а Хаммел почувствовал зудящую потребность во всем теле, пытаясь расслабиться вокруг его толстых пальцев вместо того, чтобы еще крепче сжаться, как хотел бы. Это было так волнующе, когда кто-то делал подобное вместо него самого. Блейн не совсем понимал, как удерживать ритм, но зато проникал медленными, глубокими движениями, иногда подгибая пальцы и заставляя Курта громко стонать, еще шире раздвигая ноги. Хаммел знал, что ему потребуется больше, если он хочет полностью принять в себя паппи (Курт понимал, что все еще краснеет всем телом, и мысли о том, что он застрянет на узле Блейна вовсе не помогали справиться с этим), но даже двух уже казалось много, которые растягивали его куда больше, чем это когда-либо удавалось Хаммелу. – Ты можешь добавить еще один, – сказал Курт, и Блейн кивнул, проделав сказанное. Он предусмотрительно провел третьим пальцем по влажной киске Хаммела, немного смазывая его, а затем проскользнул внутрь, продолжая подготавливать его. Курт стал чувствовать нарастающую боль где-то глубоко внутри – жаркую и тягучую, – и все еще не был уверен, сможет ли кончить вот так, но, казалось, чтобы довести его до оргазма, больше уже и не понадобится. После четырех пальцев Хаммел осознал, что Блейн стал слабо тереться бедрами о его ногу, издавая мягкие, жадные звуки, и доказательство того, что его партнер возбужден так же сильно, сподвигло Курта на следующие слова: – Теперь ты можешь вытащить их, солнышко. Блейн подчинился и тут же стал облизывать их, стараясь очередной раз распробовать, а Курт глубоко вздохнул и, игнорируя пульсирующий зуд между ног, перевернулся и встал на четвереньки. Он тут же оглянулся и увидел, что Блейн стоит на коленях рядом, и его большой и покрасневший член упрямо упирается в живот. При этой мысли киска Курта сжалась, а сам Хаммел, дождавшись, пока Блейн посмотрит на его лицо, а не между ног, произнес: – Ты будешь для меня хорошим мальчиком, Блейн? Тот беспомощно переводил взгляд от отчаянно сокращающейся киски Хаммела к его глазам, а мышцы на руках и животе паппи также сильно напрягались, словно он очень хочет сдвинуться. – К-Курт? Хаммел еще раз глубоко вдохнул и, доверившись инстинктам Блейна, шире развел ноги, предлагая себя. – Давай же, Блейн. Я тоже хочу тебя, малыш, все хорошо. Еще через пару секунд что-то внутри паппи, казалось, взорвалось, и он тут же бросился вперед, наваливаясь на спину Хаммела и крепко прижимая его к себе, обнимая за грудь, чтобы удержать на месте. – Да, дааа, вот так, – мягко проворковал Курт, подбадривая паппи, а затем почувствовал, как Блейн стал тереться бедрами о его задницу, раз за разом проводя возбужденным членом по влажной киске. Как бы не сексуально было чувствовать слабые действия паппи позади него, пытающегося найти облегчение для своего члена, Хаммел совершенно не был готов к такому вниманию к своему анальному отверстию. Поэтому Курт потянулся назад и обхватил член Блейна своими пальцами, отстраненно задумываясь над тем, какой же он толстый и горячий, а затем направил его к своей киске. – Д-да, ах-х, хороший мальчик, – выдохнул Хаммел, чувствуя головку члена прямо напротив сокращающейся дырочки, и вскоре, наконец, паппи стал проталкиваться внутрь, медленно, очень медленно. Курт ощущал, как напряжен Блейн позади него, стараясь сдерживаться. Однако Хаммел вовсе не возражал, потому что он был очень большим – гораздо больше, чем представлял себе Курт, и даже сейчас парень ощущал легкое жжение в этом месте. Как только Блейн полностью оказался внутри, он уткнулся носом в спину Хаммела и немного двинул бедрами – жжение стало спадать, уступая месту чему-то более значительному, и глубокий, саднящий жар внутри скрутился в огромный шар в животе Курта. – Курт, я… я не могу… – Шшш, все хорошо, Блейн. Ты мой чудесный мальчик, д-да, – застонал Хаммел, едва подбирая успокаивающие слова в такой момент, когда его киска была невероятно заполненной, а сам Курт чувствовал как Блейн пульсирует внутри него. А затем паппи, поддаваясь инстинктам, отодвинулся немного назад и вновь толкнулся вперед, наполняя Хаммела одним быстрым движением. Курт перестал дышать, цепляясь за влажные простыни. И больше Блейн не останавливался. Все, что мог делать Хаммел – это шире раздвигать ноги и держать попку высоко приподнятой, чтобы паппи продолжал входить в него раз за разом неритмичными и неидеальными движениями – но так было даже лучше. Блейн не пытался удовлетворить Хаммела и не позволял собственной робости взять над ним верх – он просто брал, подчиняясь инстинктам и погружая член в киску Курта так быстро и глубоко, как только мог, и сама мысль о том, что Блейн просто использует его вот так, сводила Хаммела с ума. Он слышал, как паппи позади него учащенно дышал, слышал эти отчаянные, разочарованные и слабые звуки, когда бедра Блейна стали уставать, но сам паппи не хотел останавливаться, поглощенный влажным жаром и узостью Курта. Его киска уже нетерпеливо пульсировала, разжигая сладкую боль внутри с каждым новым толчком, как вдруг что-то круглое и широкое стало касаться его отверстия – и Хаммел с облегчением вздохнул, предвкушая дальнейшую часть, о которой не раз мечтал. – Мой, мой, – зарычал Блейн, и у Курта перехватило дыхание. – Твой, Блейн, я весь твой. И это было правдой; он брал все, что предлагал ему паппи, и это разжигало тысячи огней наслаждения внутри с каждым разом, когда Хаммел чувствовал прикосновение узла к его уже растянутой дырочке. Теперь Блейн пытался проникнуть еще глубже, двигая бедрами в неустойчивом и бешеном темпе, и Курт вцепился пальцами в простыни, стараясь расслабиться как можно сильнее, отчаянно постанывая, когда паппи с силой обхватил его за талию и стал буквально насаживать на себя Хаммела, губами лаская заднюю часть шеи. – Давай же, малыш, вот так, – заскулил Курт и протянул руку назад, обхватывая свою задницу, стараясь расширить еще больше; он ощущал своими чувствительными стенками, как Блейн сталкивается с ним своим узлом, пытаясь раскрыть до невозможности широко. Паппи был настроен решительно, и после нескольких быстрых и сильных толчков проскользнул внутрь полностью – его распухший узел растянул Курта до такой степени, что смог оказаться внутри. Хаммел закричал от наслаждения и такого давления, от того, как паппи наполнял его полностью. Бедра Блейна, наконец, замедлились, и он надавил сильнее, убеждаясь, что узел так и останется внутри, и кончил. Не имело значения, сколько раз Курт представлял себе этот момент – ничто не могло сравниться с тем, что он по-настоящему был прижат крепким мужским телом Блейна, застряв на нем, ощущая, как его член раздувается еще шире, а зубы нежно впиваются в его плечи, хоть Хаммел и не мог почувствовать себя больше подчиненным Блейну. Он с точностью мог назвать момент, когда паппи стал кончать, потому что давление, создаваемое распухшим узлом, стало меньше, заменяясь ощущением того, что Блейн изливается в него, медленно наполняя своей спермой. – Мой, – нежно произнес Блейн. Теперь он звучал менее ожесточенно и более радостно, даже чуть-чуть робко, отчего Курт улыбнулся. – Да, Блейн. Весь твой. В животе Хаммела что-то скрутилось от этой фразы, и реальность, наконец, настигла его. Он только что занялся сексом со своим домашним любимцем. И как бы сильно Курт не краснел от стыда, возбуждение от того, что он вот так вот застрял под Блейном, удерживается на месте его узлом, разжигалось лишь сильнее. Хаммел потянулся вниз, медленными круговыми движениями лаская клитор, и глухо застонал в подушку от того, что был на краю оргазма все это время, но все же слишком зациклился на узле Блейна, чтобы осознать это раньше. Паппи нежно уткнулся ему в шею, тихо поскуливая. – Блейн, малыш, я должен… – Курт не успел закончить – все, что ему было нужно, это резкое прикосновение к клитору и ощущение зубов паппи на своей коже, и Хаммел кончил, беспомощно сжимаясь на члене Блейна. Тот громко зарычал и принялся облизывать плечо Курта, как бы извиняясь за содеянное, но парень расслабился после оргазма, все еще немного подрагивая, а затем сдавленно рассмеялся, почувствовав, как съеживается внутри него Блейн, и как его сперма все еще наполняет Хаммела. Он был восхищен тем, что она не стекает по его бедрам, не капает на простыни, ведь они провели в таком положении очень долгое время. Внезапно Курт почувствовал себя ужасно сонным, невероятно ленивым, хотя каждое движение паппи вновь разжигало крошечные огоньки удовольствия в его теле. Хаммел развернулся на свою сторону, и Блейн лишь последовал за ним, обнимая его сзади и медленно и успокаивающе облизывая его шею и плечи. Дыхание Блейна прерывалось с каждым вздохом, или же он утыкался лицом в его спину и тихо скулил, и Курт в конечном итоге спросил: – Ты хорошо себя чувствуешь, Блейн? – Да, – немедленно ответил он счастливым и дрожащим голосом, и Хаммел улыбнулся. – Ты тоже хорошо? – Ммм, я чувствую себя просто чудесно, мой милый мальчик, – прошептал он, осторожно двигая своими бедрами вместе с Блейном, несмотря на то, что был еще невероятно чувствительным, чтобы кончить еще раз. Потребовалось еще какое-то время, а также ласковые поглаживания и подбадривания Курта, чтобы узел Блейна стал уменьшаться в размерах и выскользнул из него. Они оба застонали, когда из-за этого чувствительная дырочка Хаммела все же немного расширилась, но внезапная пустота казалась Курту еще более странной. Он чувствовал, как сжимается вокруг воздуха, ощущал вытекающую из себя сперму и точно не мог сказать, где же Блейн нашел силы, чтобы опуститься вниз, устроиться между его ног и, придерживая их раскрытыми, начать облизывать. – Блейн, это… – Хаммел оборвался на полуслове, когда паппи стал своим широким и нежным языком собирать собственную сперму, аккуратно обводя по кругу чувствительную кожу. – Ох, – Курт перевернулся на спину и раздвинул ноги, опустил одну руку вниз и стал поглаживать Блейна по волосам, приговаривая: – Всегда такой хороший мальчик для меня, солнышко. Паппи, издавая счастливые рычащие звуки, продолжал вылизывать его, пока не собрал практически всю вытекающую сперму. А Курт, радостно постанывая, выгибался так, чтобы Блейн мог прикасаться и к клитору. На этот раз потребовалось совсем немного времени, чтобы Хаммел кончил еще раз, и обжигающее тепло последнего оргазма превратило его в подрагивающее и абсолютно не в состоянии двигаться существо. – Иди ко мне, – прошептал он, и Блейн с радостью устроился сверху. – Ты в порядке? – спросил Курт, запуская пальцы в кудряшки паппи, и Блейн лишь рассмеялся в ответ на вопрос, а затем лизнул его, прямо под подбородком, радостно виляя хвостом. – Хорошо, – улыбнувшись, произнес Хаммел, мысленно благодаря себя за то, что проверил в самом начале дверь. Ведь сейчас он был уверен, что немедленно уснут. – Буду считать это положительным ответом. – Мой, – сонно пробормотал Блейн, устраиваясь щекой на груди Курта, который даже не был против чувствовать на себе его тяжелое тело. – Мой хороший мальчик, – прошептал он, сжимая в кулачке его волосы, а другой обнимая за спину.