Не плюй в колодец или Дерек Хейл - форева!

«Розпрягайте, хлопцi, коней, Тай лягайте спочивать, А я пiду в сад зелений, В сад криниченьку копать. Маруся раз, два, три, калина, Чорнявая дiвчина В саду ягоди рвала. Маруся раз, два, три, калина, Чорнявая дiвчина В саду ягоди рвала», - надрывались динамики, а Дерек и Ника лихо выплясывали в центре импровизированной танцевальной площадки – в лофте. На этих двоих пялилась вся стая – и не только она – все старались прийти в себя. Они терли глаза, усиленно моргали, хватали ртом воздух, которого вмиг стало очень мало. Дерек – чертов альфа! – напрочь порвал шаблон. Весь день он улыбался, смеялся и подкалывал всех, кого видел. Он флиртовал со всеми встречными девушками и симпатичными парнями, выпил на брудершафт с каким-то местным алконавтом, накупил хренову тучу цветов и разослал их всем знакомым дамам, наведался к Дитону и выпросил у него немного аконитовой настойки – специально для оборотней. И поверьте, на то была веская причина. Сегодня Дерек праздновал День Рождения! Кто-то об этом не знал, а кое-кто и забыл! И Дерек не преминул напомнить об этом любимому дядюшке. - И что ты от меня хочешь? – Питер возвел очи горе, стараясь не смотреть в сторону Ники которая жила вместе в ними, а сейчас стояла в чем мать родила посередине комнаты и, вытирая мокрые после душа волосы, вызывающе смотрела на чуть покрасневшего старшего Хейла. – Торт и воздушные шары? - И я после этого инфантильный?! – возопил Дерек, уходя в свою комнату. Мимо голой подруги он прошел так, словно ее вид не вызывал в нем никакой реакции. Питер даже позавидовал племяннику. Вообще-то, он привык думать, что уж его-то смутить невозможно. Впрочем, так и было до тех самых пор, пока некая ведьма не поставила себе это целью. Дядяпит проклял тот день, когда решил – совершенно невинно! - пошутить над гостьей, потому что ведьма оказалась злопамятной. Вот уже несколько дней она издевалась над беззащитным вервольфом, а единственный, кто мог хоть как-то это прекратить, лишь ухмылялся и говорил, что за все надо платить. Наутро после своей шутки Питер проснулся в прекрасном настроении – впрочем, там было чему радоваться: утро было чудесным – ни облачка, ветерок приятный, птички поют. Это не стало для него звоночком. Придя на кухню, он обнаружил готовый завтрак – свежеиспеченные оладьи с медом и ароматный кофе. Но это оборотня тоже не насторожило. Дерека уже не было – это тоже был приятный момент, потому что с некоторых пор альфа завел отвратительную привычку будить любимого родственника в шесть утра и устраивать спарринг. Нет, тренировки, конечно, дело хорошее. Но не в такую же рань господнюю!!! Неприятности начались к полудню. Питер как раз решил пройтись по магазинам – хоть он и был мужчиной, но все же шмотки были его маленькой слабостью. Особенно дизайнерские. Так вот, вервольф заметил, что продавец-консультант как-то странно на него посматривает. И все время облизывает губы. Поспешив уйти из отдела обуви, он отправился в отдел аксессуаров. Там ситуация сложилась еще хуже – какая-то дама в самом расцвете лет и умеренной упитанности по-хозяйски так хватанула его за зад. А ее мерзкая собачка, высунувшись из сумки-переноски, отвратительно завяньгала! Он честно хотел возмутиться, но не успел – в помещении появились еще несколько дам, которые мгновенное уставились на Хейла. И от этого взгляда у бедного оборотня по спине побежали мурашки размером с мадагаскарских тараканов. Он бочком ретировался и успел сгореть до того, как его взяли в кольцо. Пока он добрался до дома, успел проклясть всех, кто встретился на его пути – патрульного, который не стал выписывать ему штраф за стоянку в неположенном месте, а мило так заигрывал; пятерых девочек семилетнего возраста, которые попросили проводить их к родителям, которые сидели всего в нескольких метрах от них, потом пытались заставить хорошего дядю попробовать вместе с ними мороженное; родителей малолетних паршивок, мгновенно растекшихся розовыми медовыми лужицами и благодарящих невесть за что, и сверкающими масляными взглядами; соседа – студента, судя по заморенному виду, старающегося объяснить неприступному оборотню, что ради него он докажет даже недоказуемую теорему! Это стало пределом терпению грозного бывшего альфы – схватив прилипалу за грудки, он хотел было приложить его как следует о стену, но заметил, что извращенец получает от этого удовольствие, поэтому поспешно отбросил от себя тщедушную тушку, готовую свалиться в экстазе, и бегом устремился к своей квартире. И только заперев двери на оба замка, почувствовал себя в безопасности. Сейчас его не волновало даже то, что в магазине он забыл свою покупку. Внезапно в глубине квартиры раздался какой-то приглушенный удар – будто что-то мягкое упало на пол. Параноидально озираясь, Питер прокрался по коридору и выглянул в гостиную. На полу валялся Дерек. Подойдя к нему, бета осторожно потыкал его носком ботинка, племянник зашевелился. Разлепив мутные глаза, альфа недовольно уставился на родственника: - Чего надо? – пробурчал он, медленно и с чувством потирая лицо. - Что ты делаешь? – спросил Питер напряженно, словно опасался чего-то. - Сплю – не видно? - На полу? - Так не на коврике же под кроватью, - и Дерек вдруг улыбнулся. – А чего у тебя вид такой затравленный? - Знаешь, сегодня я впервые в жизни почувствовал себя добычей, - пожаловался тот. – Отвратное чувство! - А, Ника, - кивнул племянник. – Знаем, плавали. Просто извинись перед ней. - Да я ничего такого не сказал! – взвыл доведенный до ручки Питер. - Ты сравнил ее с Гарри Поттером и спросил, в каком месте она держит волшебную палочку! – смеется Дерек. – Чего ты хотел? Ника – особа мстительная. - Но я же в шутку! - И она тоже. - Тебе смешно?! – взвился он. - А тебе нет? Ты на себя в зеркало погляди, Дон Жуан! - Сам гляди! - А мне и так видно. - Придурок! - Зато не проклятый! И не смотри так – здесь я тебе не помощник. - И все же, что ты делаешь на полу? – Питер решил сменить тему. - С дивана упал, - пояснил альфа. – У меня иногда кошмары бывают, вот и летаю. Ох, Дядяпит, я летал во сне, - вдруг пропищал Дерек, - наверное, я расту! – а потом оглушительно расхохотался, глядя на ошарашенное лицо родственника. Неожиданно зазвонил телефон. Питер подходить не стал, махнув рукой, поэтому Дерек, нарочито по-стариковски кряхтя, поднялся с пола и поплелся в коридор. - Это тебе звонят, - раздался голос. – Говорят, что ты что-то в магазине оставил. Говорят, сейчас привезут. После этих слов Питер застонал и поспешил в свою комнату, запретив себя беспокоить, даже если случится апокалипсис. На исходе пятого дня он все же извинился перед ведьмой – ему надоело сидеть дома, да и Дерек устал держать осаду у входной двери. Не сказать, что Питер не надеялся на то, что все теперь будет нормально, но все же думал, что Ника не будет мстить ему вечно. Проклятье, она, правда, сняла, но не упускала случая поддеть упрямого оборотня. - Слушай, а, может, ты все же прикроешься? – проговорил он, старательно смотря в окно. - Мне стесняться нечего, - хмыкнула та. – Я ведь тебя не смущаю? - Я ведь извинился, - простонал тот, наконец. – Чего тебе еще надо?! - О, неужели ты думаешь, что мир вращается вокруг тебя? – скабрезно усмехаясь, протянула она. - Чего ты хочешь? – сдался он. - Я? – удивилась ведьма. – Я – ничего. Разве ТЫ не этого хотел – власти над другими? И власть была у тебя – и какая! Ты мог любому – абсолютно любому! – приказать, и он бы подчинился! Но ты предпочел, чтобы все вернулось на круги своя. - Ты - извращенка. - Да, я знаю, - кивнула она. – А ты? - Нет! - О, это, конечно, достойный повод для гордости, - едко бросила та. - Так ты что, просто так разделась? – удивился Хейл. - Я, вообще, не люблю тесную одежду, - пояснила Ника. – И мне нравится сохнуть самостоятельно, а не тереть тело этими жесткими тряпками, - и кивнула на полотенце. Скептически покачав головой, она удалилась в свою комнату, оставив Питера скрежетать зубами, поскольку он явно слышал в ее словах ложь. *** Стая с самого утра пребывала в состоянии, близком к панике. В шесть утра каждому на номер пришла СМС с объявлением о знаменательной дате – Дне Рождении дорого и вселюбимого альфы Хейла. Тому исполнялось – страшно подумать! – аж двадцать пять лет! И Дерек приглашал всех сегодня в лофт – водку пьянствовать и безобразие нарушать. Последней фразы до конца никто не понял, хоть и старались – ясно было лишь то, что весело будет всем. Специальной строкой шло объявление о том, чтобы никто не тащил с собой подарков – их все равно не успели бы купить, - поскольку праздник будет хоббитским. И только Стайлз догадался, что это значит. И вот на часах восемь вечера – стая и приглашенные собрались в лофте. Честно сказать, народ собрался больше из любопытства – очень уж хотелось посмотреть, что еще выкинет альфа, объявивший этот день – Днем Борьбы с Хмуростью. В этом нелегком деле его поддержали Стайлз и, как ни странно, Мелисса. Остальные же промолчали, мысленно покрутив пальцем у виска. Питер хотел сбежать, но тому пригрозили еще одним витком известного проклятья, поэтому он делал вид, что невообразимо счастлив. На деле же это выглядело так, словно у него болят зубы. - Не кривись так, она смотрит, - пошептала ему Ника, проходя мимо, точно зная, что тот поймет. - Кхм, понял, - так же отозвался старший Хейл, отходя к окну, занавешенному какой-то странной шторкой, уже оттуда улыбаясь Мелиссе. Ребята рассматривали лофт, который изменился до неузнаваемости – от мрачного антуража не осталось и следа: яркие краски, светодиодные светильники – большие и маленькие, несколько растений в больших напольных вазах – кажется, это был гибискус, на стенах развешаны вьюны, похожие на виноград или плющ – явно искусственные, но от этого не менее милые. На потолочные балки прикрепили что-то вроде полога из искусственных лиан – создавалось впечатление, что на потолке примостился кусочек джунглей. У стен стояли столики – пресловутый, но удобный шведский стол. Вот только ничего привычного – из еды, имеется ввиду, - никто не нашел: на широких блюдах лежали странного вида… нечто… из теста. Дерек назвал это – буузы, и сказал, что их едят руками; рядом присоседились шашлык и мясное суфле, какая-то красная рыба – явно соленая – а, может, и копченая, черт ее знает, - красная икра и… грибы – скользкие такие и маленькие. И еще кое-что странное – точнее, это была выпечка – традиционные в России пироги. Стол с фруктами стоял отдельно – бананы и апельсины, чищенные мандарины и резанные ананасы, дыня лежала вперемешку с арбузом и все это было засыпано виноградом – черным и зеленым, ну и другая мелкота типа свежей малины и черешни. И где только все это взяли? На столике с безалкогольными напитками не было ничего кроме зеленого чая, в который кто-то налил молока. На вкус он был несколько соленым, что ли… да и густоватым. А вот алкогольная продукция была представлена самым широким ассортиментом – проще было сказать, чего там не было, нежели оглашать весь список. Гордон с тоской посмотрел на сына, который вот-вот должен был вспомнить о здоровом питании, а потом тихонечко переместился к Арджентам и спрятался за ними. - Мы умрем от одного из смертных грехов, - изрек Стайлз. – Кто скажет, от какого? - От любопытства, - влез Джексон. - Эй, это не смертный грех, - воскликнул парень. - В твоем случае – он прав, сынок, - не смог удержаться шериф. – А где сам Дерек? - О, Гордон, - протянула ведьма, подходя к нему вплотную. – Он скоро появится – прихорашивается, - стая при этом дружно хмыкнула. - По-моему, не самое подходящее время для подобного мероприятия, - холодно заметила Виктория. Она очень умело скрывала, что заинтригована. - Самое подходящее, - возразила ей Ника. – Кто отдыхает с душой, тот с душой делает и все остальное. У нас еще будет время, чтобы рефлексировать и придаваться тревоге, меланхолии и отчаянию – если уж вам так не терпится испытать именно эти эмоции, а сегодня все будут веселиться. - Да что-то настроение пропало, - заметил Крис. - Ну, еще не вечер, - загадочно хмыкнула ведьма, а затем, подхватив шерифа под ручку, и обернулась к лестнице, ведущей наверх. – Спящий красавец, просыпайся! – воскликнула она. - Да иду я, иду! – раздался сверху голос альфы, который был явно чем-то недоволен – какой-то напряженный был голос. И вот, наконец, Дерек изволил спуститься. Стая замерла, не зная как лучше отреагировать. А посмотреть там было на что. Во-первых, первое, что бросилось в глаза, это рога. Ну, рога как рога – обычные такие, большие бычьи рога, прицепленные к окованному металлом шлему. Во-вторых, разумеется, плащ из медвежьей шкуры мехом наружу, вместо вязок у которого были медвежьи лапы, скрещенные на груди. Особое внимание привлекли тяжелые сапоги, каблуки которых были подкованы и высекали искры из каменного пола. Тяжелые и негнущиеся даже на вид штаны – из кожи мамонта, не иначе! – были украшены каким-то рисунком. Что же касается остальной части тела – торса и рук, то они были обнажены, лишь на запястьях тускло поблескивали широкие наручи. В руках же альфа держал исполинский молот. Народ пялился во все глаза, щипля себя украдкой – нужно ведь проверить, не сон ли это! И все молчали. До тех самых пор, пока Мелисса, не зажав лицо ладонью, тихонечко не всхлипнула. И плотина рухнула – смеялись все. И стали смеяться еще больше, когда заметили, что Дерек смотрит на них, обиженно выставив нижнюю челюсть, становясь похожим на сердитого кота. Минут через двадцать все окончательно успокоились - вытирали слезы, кое-кто поправлял макияж, терли заболевшие щеки и старались отдышаться. - Господи, Дерек, что это было? – Питер растерял весь свой сарказм, став похожим на нормального человека. – Зачем этот маскарад? - Ты не поверишь, Дядяпит, но я проспорил сегодня, - отозвался он убитым голосом, а затем взглянул на него щенячьими глазками – Питер не выдержал и снова рассмеялся. За ним последовали и остальные. – Это, между прочим, не смешно, - обиженно проговорил альфа. – Ты хоть представляешь, как эти штаны зад натирают? - Правда? – тянет Крис. – Может, поделишься, в кого тебя нарядили? - А догадаться слабо? – улыбается Дерек. – Я, между прочим, Конан-варвар! Не похож? - Похож, - уверяет его Мелисса. – Очень похож! А это что, настоящая шкура? – она тянется к ней рукой. - Конечно, - заявляет Хейл. – Хочешь – подарю? – не дождавшись ответа, альфа одним движением скидывает плащ и протягивает его женщине. - Но я не могу… и что мне с ней делать? - Я тебе потом скажу, - вмешалась вдруг Ника. – Поверь, это нужная вещь. - Предупреждаю сразу, кто будет подкалывать альфу – то есть меня – сегодня, тот завтра побежит марш-бросок на сорок кэмэ, - усмехнулся Дерек. – И я позабочусь о том, чтобы это не показалось шутнику приятной прогулкой! Доступно я говорю, Веснушка? - А что сразу я? – вскинулся Стайлз, который только собирался ввернуть какой-нибудь финт. – Я молчалив, как луна в небе! А то, что я болтлив – это клевета! - Не пугай ребенка, дорогой, - ласково улыбнулась ведьма. – И пойди переоденься, а я пока займусь музыкальным сопровождением. - О, будет музыка! – опять Стайлз. – Слышал, Скотти, я ведь говорил, что будет интересно. А ты – Дерек не такой, Дерек не такой… Да он, блин! – Конан! - Заткнись, Стайлз, - покраснел МакКолл. - Не затыкай его, Мак, - Эрика плотоядно усмехнулась, давая понять, что Стилински ей по-прежнему не безразличен. - Какой я тебе «Мак»? - больше удивился, нежели обиделся Скотт. - Прикольное прозвище, - кивнул Стайлз, благодарно улыбаясь волчице. – По крайней мере, тебя никто не зовет Веснушкой! - Вот только тебе это подходит…, - начал было Скотт. - Так ты с ним согласен?! Предатель! – возмущается Стайлз, стараясь не смеяться. – Кстати, тебе идет. Поблагодари прекрасную Эрику – она подарила тебе классное прозвище! - Иди ты, Веснушка! – окончательно смутился парень. - Что за шум, а драки нет? – Дерек вернулся, переодевшись в нечто более удобоворимое – черные джинсы, кожаную безрукавку на голое тело и отличные казаки. Выразительно окинув взглядом комнату, повернулся к Джексону. – Докладывай, ядовитый змей. - Ага, щас все брошу и побегу, - хмыкнул Уиттмор. – А у тебя какое прозвище – Бенни Хилл? - Хуже, - скорбно кивнул тот. – Меня прозвали особо трепетным фиалком. - Что?! Тебя?! Да кому в голову могло прийти… ты похож на кого угодно, но только не на цветок! – не удержался Стайлз. - Комплимент от члена стаи, - он растянул губы в скабрезной ухмылке. – Веснушечкая моя дорогая, я жутко польщен! Это намек? - Эй-эй, ты чего? – парень даже попятился. – Я за свою команду не играю – Стилински против! - Какая невообразимая жаль, - притворно вздохнул альфа. – Ну что же, попрошу у Ники ЭГЗ. - Чего? – не понял Айзек. - ЭГЗ, - повторил Дерек. – Электрогубозакаталку. И пойду поплачу на балконе. - У тебя нет балкона, - заметил Скотт. - Вот видите, у меня даже балкона нет! – возопил тот, заломив руки. – О! Моя жизнь кончена! - Могу яду подсыпать, - невинно заметил Бойд. Альфа в шоке посмотрел на бету, поскольку не ждал от молчуна такого фортеля. А потом и вовсе оттопырил большой палец в извечном жесте одобрения. - Вот спасибо! – с чувством пробасил альфа. – Всегда знал, что могу на тебя положиться. Ну, хватит лясы точить – пора и праздновать! И в этот самый момент заиграла музыка. Это было что-то знакомое. Невероятно знакомое – Веббер! Призрак оперы! Вот только странный какой-то голос… - Дуэт Барселона, - раздался голос Ники. – Сегодняшний вечер начнется именно с этой композиции. И не пугайтесь – как только вы переступили порог, заклинание начало свою работу. - Какое заклинание? – нахмурился шериф. - Ничего страшного, Гордон, - проговорила Мелисса. – Мне ведь ты веришь? Просто теперь мы, в некотором роде, сможем лучше понять Веронику. - Что. Это. За. Заклинание, - раздельно проговорила Виктория. - Ничего из рук вон, - отмахнулась Воронцова. – Это заклинание позволит вам понять то, что понимаю я. Например, мой родной язык. Кстати, поют сейчас именно на русском. И пока все приходили в себя от таких интересных и неожиданных новостей, Ворона потихоньку ретировалась к Дереку. - Ну, Фиалчик мой трепетный, успел оценить мой подарок? – она посмотрела на него свысока, а потом, изогнув брови, удалилась, не дождавшись ответа. Тем временем молодняк потянулся к еде – что, в общем-то, естественно. Они так странно смотрели на пироги с рыбой и черникой, что Ника невольно рассмеялась. - Ребята, не стоит опасаться – я сама это приготовила, так что – смелее. - То есть как – сама? – удивился Стайлз. – Ты умеешь готовить? - Это очевидно, Шерлок, - кивает она. – Весь вчерашний день на это убила. Так что – если не съедите – прокляну. - Ты нашей смерти хочешь! – выдохнул Джексон. – И я не… - Квакать будешь, - мило пообещала Ворона. – Весь месяц. И вообще, грех чревоугодия – святое дело!* - Ведьма, - прошипел тот, отворачиваясь. - Мило, - раздался голос Питера, держащего в руках пиалу с чаем. – И что это такое? - Зеленый чай. Вообще-то, - смеясь, пояснила Ника. – С солью. Он как пиво, которое по утрам не только вредно, но и полезно. Ты пей, дорогой, пей – не отравишься. Зуб даю. - Ловлю на слове, - кивнул тот. – Перемирие? - На сегодня, - соглашается ведьма. – Но я тебя все же достану. После. - Вероника, давайте не сегодня, - неловко вмешивается Мелисса МакКолл. - Оставлю вас, - Ворона усмехнулась и отправилась к шерифу, который, кажется, начал скучать под строгим надзором сына. - Она немного странная, но хорошая, - словно бы извиняется Мелисса. – Все время забываю, что они пришли из будущего. Даже сейчас в это слабо верится. - Со странностью – согласен, но вот насчет хорошести – нисколько! – возразил Хейл. – И как только племяш ее терпит? Хотя, они – два сапога – пара. - Они так похожи, - кивает. – Словно брат с сестрой. - Оба язвительные поганцы, - рассмеялся он в ответ, а затем спросил. – Насколько я понял, ты помогала Кроу с заклинанием. - Да от меня ничего особенного и не потребовалось, - Мелисса начала рассказывать. – Я просто присутствовала. А Ника что-то написал на полу своей кровью – и все. - Магия, кровь, гости из будущего, проклятья, чокнутые ведьмы – паноптикум! – он возвел очи горе. – Кстати, тебе Скотт рассказал обо всем, или Кроу? - Сын, - улыбнулась она. – Я сначала не поверила, а потом у него глаза стали такими… такими… - Страшными? – подсказал он. - Нет, - улыбнулась она. – Изумительными. Никогда такого не видела. А ты, значит, тоже оборотень. - По-видимому, скрывать это стало невозможно, так что – да, я оборотень. Только прошу, не спрашивай о том, как я вернулся. Это уже сделал Стайлз, а Дерек запретил его калечить, поэтому я вытерпел несколько часов допроса с пристрастием. Какая-то у него нездоровая тяга к сверхъестественному. - Он еще ребенок. - Он почти профессиональный следователь! - И как ты воскрес? – она любопытно сверкнула глазами. - Молча. - А Ника сказала, что ты попытался съязвить – ей Дерек рассказал. Так что – не молчи – мне ведь интересно! - А Кроу тебе этого не сказала? – едко бросил тот. - Сказала, но, признаться, я мало что поняла, - улыбнулась Мелисса. – В ее рассказе было много слов – повышенная регенеративная функция, наложенная на это сублимированная активная и остаточная энергия, воздействие преобразованного ультрафиолета, не дифференцированная ментальная связь с магическим существом, высокая степень концентрации в клетках организма какой-то… в общем, чего-то, - закончила говорить, немного нервно отбрасывая с лица прядь волос, выбившихся из прически. – Я не запомнила всего. - Отдельные фразы я понял, - Питер чуть смешался. – Но никогда не пытался смотреть на это под таким углом, - помолчал, а затем спросил. – Может, хочешь выпить? - Было бы неплохо, - кивнула она. – Что предложишь? - Н-да, тут есть из чего выбрать, - Хейл поцокал языком. – Предпочтения? - Открыта для экспериментов! – Мелисса аж подивилась своей бесшабашности. Хмыкнув, Питер подхватил со стола бутылку чего-то, на проверку оказавшееся рисовой водкой: - Экспериментируем? – провокационно улыбнулся и, получив согласный кивок, наполнил рюмки. *** - О! А куда это ты собрался, малец?! – Дерек перехватил Скотта, решившего немедля кинуться на защиту чести матери, которая весело болтала со старшим Хейлом. – А, понял! – гулко хохотнул. – Оставь людей в покое – пусть отдыхают, заслужили. - Но это же Питер! – воскликнул щенок, вырываясь. - Представь себе, я косоглазием не страдаю, - альфа доверительно похлопал его по плечу. – Оставь мать в покое. Она сама умная. - Я не могу… - Ты меня уважаешь? – спросил вдруг Дерек и, увидев недоумение на лице парня, плотоядно улыбнулся. У Скотта от этой улыбки ослабли колени. - Ув… кхе-кхе… уважаю, - он даже покивал, чтобы альфа не понял что-нибудь не так. - Отлично! – почти пропел Хейл. – Тогда пойдешь со мной. Мы, друг мой, оборотни. А значит, обычная выпивка на нас не действует. НО! Сегодня ведь праздник, поэтому мы просто обязаны сделать все, чтобы этот день стал незабываемым. Я тут у Дитона выпросил кое-чего. Поверь мне – вещь стоящая. - Ты мне что, напиться предлагаешь? – проблеял МакКолл. – А как же мама? - Она и без нас справится, а если нет - Питер поможет, - отмахивается Дерек, а потом окликает Уиттмора. – Эй, ядовитый змей! Иди-ка сюда! Пить будем! - Я тоже хочу! – к альфе с другой стороны от Скотта присоседился Стайлз. - Детям положено пить молоко, - снисходительно улыбнулся Джексон. – Проводить тебя в детскую? - Часа еще не прошло, а ты уже Веснушку клеишь? – Дерек выгнул бровь, а Уиттмор задохнулся от возмущения, не зная, что сделать вперед – то ли возмутиться, то ли посмеяться. Выбрал второе. - Могу с тобой пофлиртовать, фиалк, - фыркнул он, не желая оставлять последнее слово за Хейлом. - Не вывезешь, - высказался вдруг МакКолл. - Какой бравый у меня защитник, - расплылся Дерек. – Уважаю, Мак. За сказанное надо выпить! Вокруг альфы собрался молодняк. Ребята с опаской оглядывались на родителей, но те молчали – обсуждали что-то свое и не слишком обращали внимание на то, чем заняты потомки. И этим стоило воспользоваться! Пили много, часто и с удовольствием. Никто даже не задался мыслью, с чего такое единодушие. Каждого присутствующего обязали сказать тост. Дерек выкрутился, объявив тост: «За милых дам! – Мужчины - стоя, женщины – до дна!», а остальным пришлось извращаться. Пятой высказалась Ника: - Дайте мне точку опоры… и я произнесу тост*! Предлагаю выпить за медиков, - чуть заплетающимся голосом заговорила она, поглядывая на порядком набравшуюся сестру МакКолл. – Ибо медицина, есть высокое искусство делать выводы о симптомах заболевания, на основании причин смерти!* Тост был встречен бурными аплодисментами, а Ворона, раскланявшись, завалилась на диван. Она не была пьяна, конечно же, даже близко, но игру поддержать стоило. Порадовал Айзек, который предложил выпить: «За нас с вами, и за хрен с ними!». Видимо, в тихом омуте, действительно, водятся черти. Дальнейшее же слилось в чехарду танцев – народных и не очень, танцевальных и не слишком, попсовых и в стиле благородного рока, потребления горячего и горячительного, шуток, смеха и хорошего настроения. Отдельного слова заслуживает и сам виновник торжества, который ни разу за вечер не свел брови к переносице, показывая, как активно он ведет борьбу с хмуростью. Не давал он скучать и остальным. Чего стоило его заявление о том, что все просто обязаны водить с ним хоровод под песню «Солнцестояние». И ведь пошли водить хоровод – смеясь, наступая друг другу на ноги, то и дело запинаясь – до падения, правда, не дошло, потому что соседи подхватывали вовремя. Так, Крис повис на Питере, которого с другой стороны поддерживал Скотт. И все подпевали – громко и с чувством, хотя слов не знали совершенно. В третьем часу ночи, когда танцевать уже устали, а настроение было все еще боевое, Дерек поднялся наверх и вернулся с гитарой. Гости расселись по лофту, приготовившись слушать – кто-то устроился на полу, кто-то на диване, на креслах, даже на подоконнике. Ника же примостилась у ног альфы и пила водку из горла, ловя на себе уважительные взгляды шерифа и охотника. А потом Дерек Хейл запел. Если гости ждали чего-нибудь такого эдакого с налетом национального колорита, то они ошиблись. Глубоко ошиблись, потому что первая песня была о… таракане: На скатерть во время обеда Выполз такой таракан, Что если стаканом накрыть таракан То он унесет стакан, - прочувствовано тянул альфа, пока народ старался понять, шутка ли это. Оказалось – не шутка. Надежды на что-то более серьезное рассеялись, как только Дерек запел следующую песню. Про сосиски: У меня в руке сосиска. Две сосиски на столе. Три лежат в собачьей миске, А четыре на окне. Пять повесились на люстре, Шесть из кактуса растут, Семь уснули на диване, Восемь по полу ползут, Девять спрятались за шкафом, Десять голосуют за… Если месяц не обедать начинается шиза… Но больше всего пришельцу из будущего нравилась тема интересная и нетривиальная – про толкиеновское Средиземье. Дерек пел про эльфов и орков, гномов и назгулов, не обошел стороной Гэндальфа, Эру и Моргота. Больше всего народу понравилась песня о Зеленолесье, видимо, они почувствовали иррациональное чувство солидарности с героями повествования: …Кончился спирт и мы все рвем глотки, Кто хочет с нами - быстро за водкой. *** Утро в лофте наступило в пятом часу вечера следующего дня. Солнце уже клонилось к закату, как говориться, время ср… - упс!, а мы не жрали. Картина была очень милой и местами даже душещипательной – народ спал в центре лофта на горе одеял, покрывал и подушек, а кое-кто и на медвежьем плаще. Они представляли собой эдакую кучу-малу, потому что было весьма проблематично с хода определить, где располагаются чьи конечности. Супруги Ардженты спали в обнимку. И все бы ничего, если бы друг с другом. Вот только между ними, словно испуганный ребенок, примостился Айзек. Рядом с ними лежали Гордон и Дерек – альфа использовал шерифа вместо подушки и увлеченно пускал слюни на его рубашку. Лидия и Джексон обнимали Стайлза, распластавшегося словно лягушка. Бойд же устроил голову на коленях альфы, складировав нижние конечности на Скотта. Тот лежал, уткнувшись в плечо Эрики, а с другой стороны волчицы примостилась Эллисон. Только Питер был, видимо, не настолько пьян, чтобы свалиться спать на полу – он с благостной улыбкой дрых на диване, обнимая Мелиссу. Ника похмыкала, оглядывая картину и ставя себе плюсик за заклинание раскрепощения, а затем, посвистывая, отправилась наверх – за рассолом. Ну что же, первое мероприятие месячника сплочения сверхъестественных коллективов прошло на редкость успешно. Теперь можно подумать и о следующем пункте программы. ______________________ *грех чревоугодия - святое дело (В.и О. Угрюмовы "Некромерон" с.96) *Дайте мне точку опоры, и я произнесу тост. Алекс. Ратнер (В.и О. Угрюмовы "Некромерон" с.38) *Медицина — это высочайшее искусство делать выводы о симптомах болезни на основании причин смерти. Эжен Ионеску (В.и О. Угрюмовы "Некромерон" с.106)