Я люблю вас сенсей

      Ни за что не прощу своего учителя японского языка за этот ужин! Он стал одним из самых драматичных событий моей жизни. Все было каким-то... отвратительным для меня. За красиво накрытый стол я приземлилась для того, чтобы отужинать с семьей Хатаке. Довелось мне сесть рядом с мамой Какаши-сенсея, напротив же сидел сам преподаватель в компании своего серьезного и молчаливого отца. Я чувствовала себя просто ужасно. Вначале никак не могла разрезать кусок мяса, который был очень аппетитным, красивым на вид. Дело в том, что голод окончательно одолел меня за этот дождливый день, отчего желудок уже сводило от этого противного голода. Это было как в страшном сне: пилю резиновую подошву от какой-то старой и дешевой обуви ножом, а она не режется - путешествует по тарелке, отчего гарнир летит во все стороны. Я начинала медленно раздражаться и злиться. То ли приборы, что мне дали, были такими тупыми, то ли мясо было плохо приготовлено – мне этого не дано знать, но с этого момента все как-то не так пошло. Мне ни кусочка не удалось отрезать, а насаживать всю отбивную на вилку и откусывать от нее, как в школьной столовой, как-то не хотелось. Во-первых, я за столом у культурных людей, у которых сын – учитель, а мне нужно показать свои манеры, а не быть проголодавшимся дикарем. Во-вторых, нервы делали со мной что-то ужасное, а я никак не могла собраться и противостоять волнению. А это значило, что все только-только начиналось. Самое ужасное. - Давай-ка помогу! - решительно заявила женщина, которая сидела рядом со мной и наблюдала за моими мучениями и маленькими истериками. Не дожидаясь ответа, Мей вынула из моих рук нож и вилку, после чего в одно мгновение разрезала мясо на маленькие кусочки. - Спасибо, - пролепетала я, а в душе, в самом деле, чувствовала себя недоразвитым ребёнком. Стало стыдно, хотелось провалиться сквозь землю и переждать этот молчаливый ужин. Какаши изредка поглядывал на меня, наверное, о чем-то думая, что, несомненно, касалось и моей нервной персоны. Улавливая его многозначительные взгляды, я краснела и потупляла свой взор, любуясь скатертью, которая покрывала деревянный стол. Отец спросил что-то у моего преподавателя, после чего завязался разговор, который я благополучно пропустила мимо своих красных ушей. Да, я была очень смущена этой обстановкой, присутствием учителя и его родителей. Вскоре к разговору подключилась и Мей, после чего завязалась полноценная семейная беседа, в которой я не могла, да и не хотела принимать участия. Сначала семья Хатаке о чем-то мило болтала, а вскоре родители моего учителя стали забрасывать вопросами своего сына, поэтому от меня уж точно отстали на несколько минут. К моей персоне не проявляли никакого внимания, что очень меня радовало. Вопросы все продолжались, а я решила скорее покончить с ужином, а после убежать куда-нибудь и, наконец, остыть. Привести мысли в порядок. Я с облегчением перевела дух и быстренько доела мясо, которое оказалось совсем не жестким и очень вкусным. Я налила в стакан вишневый сок, который находился в красивом и красочном кувшине. Улучив момент, я потихоньку передвинула кувшин так, чтобы он загораживал меня от остальных. Пусть и частично. Уф! Наконец-то можно расслабиться. За окном сильно разыгрался дождь. Большие капли попадали на стекло окон квартиры, создавая еле слышные стуки, завывал немного ветер, показывая, что погода явно нелетная. Хатаке-старший начал рассказывать про свои школьные годы. Из его слов выходило, что это была сплошная идиллия: строгая дисциплина, послушные дети, добрые учителя. Я не верю подобным историям - не может быть, чтобы тогда всё было белым, а сейчас стало чёрным. Человеческие отношения и нравы не меняются. Не могут все дети быть послушными, любить учителей и с радостью напяливать школьную форму? Всегда найдутся свободолюбивые, которым это будет не по нраву. По какой-то причине Какаши и его отец начали сильно ругаться. Мей успокаивала их, но ничего не выходило. Я, как мне показалось, слишком испугалась такой перепалки, после чего стала думать, что следовало что-то предпринять - срочно. В благородном порыве закончить этот маленький скандал, я вскочила, потянулась за солью и локтем, в результате чего опрокинула хрустальный кувшин. Темный сок выплеснулся на скатерть, обдав сидящих брызгами вишневого напитка. Кувшин подкатился к краю стола, несколько мгновений по балансировал и... полетел на пол. Общий вскрик, звон бьющегося стекла, писк моего мобильника... Семейный скандал был приостановлен взрывом вишневого сока. Но я этого уже не видела, потому что, не выдержав напряжение, первый раз в жизни полностью отключилась. Видимо, я по полной налажала и не выдержала позора. Как и предсказывала моя интуиция – нервы к добру не приводят. Я очнулась на кровати в комнате Какаши. Не знаю, сколько минут просидела там, заткнув уши руками и приговаривая: - Меня тут нет, меня тут нет! Из оцепенения меня вывел голос мамы моего учителя: - Хината, с тобой всё в порядке? Не отнимая рук от лица, я быстро закивала. - Мы оставим тебя с Какаши, хорошо? Нам уже нужно ехать, - с этими словами Мей вышла из комнаты. Услышала, как хлопнула входная дверь. В комнату заглянул мой учитель. - Как ты? - но я до сих пор не могла отойти от шока. Преподаватель японского языка, подойдя ко мне, взял меня за подбородок. - Странная ты, Хината, - он улыбнулся мне своей милой улыбкой. От такого жеста я покраснела. - А на кухне... уже убрали? - Убрали. И осколки выкинули... успокойся, теперь всё позади. Кстати, мы же фильм собирались посмотреть, - я лишь кивнула, услышав его напоминание. – Ну, тогда пошли? - он протянул мне руку. Взяв её, я прошептала лишь одно слово: - Пойдём. После чего я мило улыбнулась ему. Уже любимому человеку.