Летучий Голландец

       Корабль отплыл только к вечеру. Погода немного ухудшилась. Облака плотным слоем нависали над водной гладью, будто крышкой придавливая бренный мир и сковывая его в сером мареве. Туманный Амстердам оставался за спиной. Он растворялся в молочной дымке, пока Томас наблюдал из капитанской рубки сквозь иллюминатор за его исчезновением.        «Летучий Голландец» держал курс на восточную Индию, к острову Ява, — столице Нидерландских колониальных владений в Азии.        Путь лежал через Северное море и Бискайский залив, вокруг мыса Доброй Надежды. Торговое судно, груженное чаем, медью, серебром, текстилем, керамикой, пряностями и опиумом, вышло точно по графику, и ничто не предвещало изменений к худшему.        Для Томаса это было не первое плавание — к своим двадцати пяти годам он уже много повидал на свете, как всегда и хотел его отец – капитан королевского флота. Он мечтал, чтобы его сын достойно продолжал семейное дело.        Юный офицер стоял, неотрывно глядя на удаляющийся призрачный город. В который раз он покидал эти края, ради того, чтобы снова к ним вернуться через месяц. Только в этот раз сердце его налилось свинцовой тяжестью, ведь это было его первое плавание после того, как ... — Что, предаешься ностальгии, Томас?        Молодой офицер сбился с мысли и слегка обернулся, чтобы посмотреть на подошедшего к нему капитана Филиппа Ван дер Деккена — высокого человека с обветренным покрасневшим лицом, сухой кожей и суровыми, грубыми чертами. — Есть немного, — спокойно отозвался Томас. — Думаю обо всем, что происходило со мной в последнее время. — Да, нелегкий выдался год, — губы капитана слегка дернулись. — Но это же не помешает плаванию, ведь так? — Конечно нет. Я никогда не путаю долг и личные трудности, — светловолосый офицер вздохнул. — Это ты молодец. Что у нас с обстановкой на борту? — Скорость примерно десять узлов в час, ветер попутный. Идем, не отставая от графика, через две недели будем на месте, — четко отрапортовал Томас, — на борту находится неснижаемый запас продуктов, необходимый на все это время, воды в бочках достаточно. Я все проверил, экипаж в полной готовности. — Замечательно, — Ван дер Деккен сверкнул рядом белоснежных зубов. — В таком случае, иди, распредели матросов, чтобы не страдали без дела. — Есть распределить матросов, — Томас кивнул и, развернувшись, вышел из рулевой кабины.        У него на сегодня была еще масса дел, которые следовало переделать до вечера, так что времени предаваться унылым размышлениям просто не осталось. *** — Перенести вон туда эти ящики, они прямо на проходе стоят, — отдал последнее распоряжение офицер Хейден, устало отряхивая форму и вытирая пот со лба.        Сопровождающие матросы кивнули и принялись за дело.        Из-за тяжелого, соленого воздуха одежда быстро прилипала к телу, и под конец дня Томас почувствовал себя очень усталым. Он лично проверил все товары, наличие провизии по второму кругу, пересчитал все шлюпки, проверил вместе со штурманом состояние отсеков, крепление палубных устройств и грузов. Это была нелегкая работа, ведь «Голландец», с двумя его этажами и множеством лестниц по размерам едва ли уступал знанию Адмиралтейства.        Усталость делала тело помощника капитана мягким и ватным, и он только и мечтал о том, как бы добрести до своей кровати и завалиться на нее, вытянувшись, наконец, на мягком покрывале.        Внезапно из коридора раздался грохот. Тысячи труб, сошедшая лавина или извержение вулкана не наделали бы такого шума, как показалось Томасу. Он даже выронил из рук пожелтевшую документацию с перечнем грузов в отсеке.        Хейден выскочил на звук. Увиденное заставило его застыть от удивления. — Ты? — воскликнул он, заметив все того же англичанина. И как это он забыл о его присутствии до этого момента?        Юноша был все в той же рубашке и черных штанах, правда, теперь его одежда была перепачкана крупными красными брызгами. Томас слегка задержал взгляд на полупрозрачной, окрасившейся в бордовый оттенок ткани, затем перевел глаза под ноги юноши. На полу расплывалась большая лужа, и блестели осколки стекла от разбитых бутылок вина.        Зрачки офицера потемнели от гнева. Британец не осмеливался смотреть на него – он и без того был не в своей тарелке. Руки его безвольно болтались вдоль тела, лишь пальцы слегка подрагивали – он, казалось, пытался зацепиться за что-то, но не мог найти никакого материального объекта. — Я не… — Не намеренно? — Томас двинулся на него, подсказывая верное слово. — Я уже это слышал сегодня. Ты хоть что-нибудь умеешь делать без того, чтобы это не превращалось в обломки под твоими пальцами?        Темноволосый молодой человек стыдливо молчал, но стоически выдерживал гнев офицера королевского флота. Его миндалевидные зрачки блеснули в маслянистых отсветах свечей, когда он поднял взгляд на смуглого, светловолосого помощника капитана. — Я прошу прощения, — мягко повторил юноша, — я искал свою каюту и заблудился.        Сама доброта и покорность. И откуда этот взгляд кроткого щенка?        Томас сложил руки на груди. — Все каюты на верхней палубе. Тебе нельзя здесь находиться, это служебные помещения. То, что ты плывешь с нами, не дает тебе допуск в грузовой отсек, — отрезал он, оборачиваясь к матросам, — проводите его до каюты и присмотрите, чтобы он оставался там! — Пойдемте, — один из юнг взял англичанина под локоть и настойчиво повел его в сторону лестницы. — Еще раз прошу прощения, я, правда, не намеренно, — юный священник проникновенно посмотрел на Томаса.        Задумчиво взяв свою книгу подмышку, он покорно пошел за матросом, а Хейден так и остался стоять и смотреть ему в спину. Ему стало не по себе. Офицеру на секунду показалось, что этот взгляд проник под его одежду и мигом выведал все самые сокровенные секреты. Юный проповедник определенно не нравился ему, было в нем что-то ... загадочное? И он не был уверен, что хотел знать эту тайну. — Деструкция – его вторая натура. Убрать здесь все, — распорядился Томас, глядя на разбитый ящик с винными бутылками, — я пойду, доложу Ван дер Деккену, что мы, вероятно, лишимся части продовольствия быстрее, чем я ожидал, если так будет продолжаться.