Научись думать вслух

POV Дикки Утром, стоя на кухне уже одетый и собранный в школу, я обнаружил, что встал, как это обычно происходит, в семь часов утра. Не смотря на то, что спал я с раннего вечера до этого времени, голова совершенно не болела от пересыпа, и тело было во всеоружии и готово к новому дню. Поставив сумку с учебниками на стул и поправив свою фиолетовую рубашку, я подошел к окну на кухне и открыл медные жалюзи. На улице не было ни души, даже привычных рабочих, которые должны были следить за порядком в городе, выходя до рассвета на свои посты, не наблюдалось. Лишь маленькие клочки мусора, которые гонял ветер, говорили о том, что жизнь тут ещё вертится (ведь оставляет же кто-то эти вещи). Небольшие лужи на тротуаре были знамением вчерашнего сильного ливня, я уже было хотел удивиться: почему они так быстро высохли? Но вспомнив про очередные особенности нашей погоды, я просто закрыл на это глаза и отправился выполнять свою утреннюю обязанность, а именно, готовить завтрак. Так уж получалось, что с Шаки мы утром пересекались очень редко, чаще всего на столе была записка:"Я ушёл, буду поздно!» Содержание гласит о том, что его может и не быть несколько дней, так как работа в строительной фирме отнимала много сил и занимала много времени, ведь на самых важных мероприятиях, которые длились сутками, Шаки просто обязан был присутствовать, иначе бы это вызвало массу недовольства со стороны его коллег. Второй же вариант был самым простым. Если записки не было, то это означало только одно: Шаки сегодня целый день будет дома и все дела станет решать, находясь в своём рабочем кабинете. Всё просто! Это для меня выливалось только в одно: я должен был просто приготовить ему завтрак и, оставив его на столе, пойти в школу. Точнее поехать. У меня из-за дальнего расположения учебного заведения было огромное преимущество, которое проявлялось в том, что Шаки нанимал машину, в обязанности которой входило возить меня из школы и обратно. «Завтрак должен быть сытным и питательным» всегда говорил мне мой отец. Именно по этой причине он или брат кормили меня утром, как будто в последний раз, запихивая мне в рот всё, что найдётся в холодильнике. Поджарят яичницу с беконом, сварят кашу на молоке, наделают бутербродов и, самое главное, перед тем, как всё это съесть, обязательно приготовят плотный салат, заправленный майонезом, который я терпеть не мог. С моим Безумцем, что сейчас крепко спит, дела обстоят гораздо проще. Он ест всё, что я готовлю и в любом количестве, никогда не придирается. Хотя если честно, я только два раза за весь год жизни с ним видел, как он ест мои завтраки. «А вдруг он их выкидывает? По идее я же в школе и не вижу, съедает он всё или нет. А впрочем, какая разница? Готовить всё равно придётся или смысл раннего подъема будет потерян!», - поправил я сам себя и подошел к белому ящику. Из холодильника я достал пачку яблочного сока (он никогда не пьёт чай или кофе утром, я теперь тоже), брикет ветчины, коробочку с яйцами, сыр, помидоры и банку солёных огурцов. Нарезав ломтиками хлеб, я закинул его в тостер и, поставив на пять минут, занялся приготовлением яичницы. Как обычно, всё по стандарту: первыми на раскаленную сковородку упали ломтики ветчины и помидоров, а после того, как я прожарил их с двух сторон, их нежные «тушки» накрыла яичная смесь. Взвизгнул тостер, и, спустя секунду, на поверхности оказались четыре кусочка хлеба с золотистой корочкой. Положив их на отдельную тарелку, накрыв сверху ровно нарезанными ломтиками сыра, я убавил огонь под сковородкой и полез в верхний шкаф за двумя стаканами. - Птичка уже проснулась, - как только я коснулся ручки, чтобы открыть шкаф, за спиной послышалось то, от чего я чуть не свалился с кухонного стола, если бы не рука, которая, подхватив меня за локоть, помогла остаться в прежнем положении. Я бы точно сегодня в школу не пошёл. «Утром птичка, вечером мышка. Он когда-нибудь выберет что-то одно?» - Доброе утро, ты на работу? – удивленным голосом спросил я, накладывая на тарелки содержимое со сковороды. - Нет, просто пришёл на запах, - томно произнёс он над ухом, буквально выдергивая из моих рук стаканы и наливая в них сок. – Тебе бы ещё передничек, и будешь похож на горничную, птичка, - ухмыляется он, а я затылком чувствую, куда он смотрит! Всё просто! Перед тем, как заняться готовкой, я всегда собираю волосы в хвостик, чтобы ни одна из моих патл не упала на глаза во время готовки и не дай бог на еду. «Так может купишь мне его, и я тебе устрою горничную? Только учти, с ними не спят! Хотя нет, спят», - вынес я сам себе вердикт и поставил тарелки на стол. - Что? Даже не поговоришь со мной? – ухмыльнулся он, усаживаясь напротив и беря в руку вилку, начинает осторожно ломать яичницу на кусочки. - А надо? – буркнул я, утыкаясь носом в еду. - Вкусно… Не знаю, зачем я себя так веду, почему у меня в душе такое отторжение в ответ на его ласку и заботу, которой он меня одаривал по каплям в течение года. Не скажу, что я привык к тому, что он грубо со мной обращается. Просто многим людям присуще быть тираном и деспотом, хотя к нему относится только первое. Я знаю эту натуру Шаки и бешеную страсть к чужой боли. Это его фетиш, который почему-то ежедневно выливается на мне. Я только сейчас стал осознавать, что таким образом он просто приручил меня, ведь первым чего я захотел, оказавшись дома после недельной нервотрёпки, это почувствовать эту боль. И что самое странное, меня её лишили. «Шаки, что за ходы? Ты хочешь, чтобы я начал тебя просить об этом? Но ведь ты прекрасно понимаешь, что язык у меня просто не повернётся, чтобы произнести это вслух!» Накалывая очередной кусочек и машинально кладя себе в рот, я всё ещё продолжаю летать в своих мыслях. - Ну, так ты согласен? – Тем временем произносит Шаки, а я понимаю, что всю его «пламенную речь» только что пропустил мимо ушей. - Что? – нервно сглатываю я, на секунду мне показалось, что мои мысли материализовались или хотя бы то, что он телепат и, поняв то, о чём я думаю, решил подписать мне пожизненный приговор. - Да что с тобой творится? – Как-то обиженно твердит он, за что мне становится стыдно. – Неужели так хочется, чтобы я по чаще тебя «наказывал», скучаешь по этой боли, Дикки? – «Да нет, не может этого быть!» – Я только что сказал, что отвезу тебя в школу, машину я отменил. Ты каким местом меня слушаешь? Если хочешь, могу тебя к доктору записать, ушки посмотрит, - взбесился он, отодвигая почти пустую тарелку и выходя из-за стола. - Собирайся, бегом! Мы едем, - остро кидает он, выходя на улицу. «Мне кажется или я теперь понял, как сделать так, чтобы прежний Шаки вернулся?»