Научись думать вслух

POV Дикки Один кричит белый, другой кричит чёрный А на деле серый - идите к чёрту Чаще верю глазам и всё реже речи И липким враньём здесь каждый блещет Гордо задранный нос, всё как будто всерьёз Он всегда прав во всём, а если что - не причём Но из этих речей правды только 2 слова Я опять закипел от того, что снова... Такая наглая ложь, Что я не в силах понять Как можно так врать? И я от злости... Забыл, как дышать... Как дышать... Как дышать... - Вставай, соня, - стянув с меня тонкую простынь, одарив всё тело касанием прохладного дневного ветерка, Шаки приподнял меня на руках и, позволив себе немного поухаживать, как за маленьким ребенком, отнес прямо на кухню, посадив на стул и пододвинув к столу, на котором уже стоял завтрак: аккуратно нарезанный хлеб, ровные ломтики сыра, мой любимый апельсиновый сок и вазочка с нарезанными фруктами. Насыщение обещало быть вкусным и легким. - Спасибо, - на моём лице выступил румянец, а заметив, что это не осталось без внимания Шаки, я покраснел ещё сильнее: «Что с тобой, парень?» - насмехаясь, кричало сознание. «Я хочу есть», -словно не понимая контекста выражения, отвечал я сам себе. – А долго я спал? - откусывая кусок яблока и беря в руки сыр, спросил я. - Время два часа дня, - посмотрев на часы, ответил он. – Я хочу тебя поздравить, ты пережил самую ужасную жару, что была сегодня в двенадцать дня… В твоей комнате от нее даже следа не осталось, - улыбнулся он, перехватывая из моих рук кусочек яблока, который я хотел отправить к себе в рот, и притягивая в свою сторону, позволил себе полакомиться им. Небольшой синяк на скуле ближе к шее и сбитые костяшки на руках снова напомнили мне вчерашнюю картину, из-за чего я невольно поежился. - Ничего не болит? - с болью в глазах и странной досадой спросил я, пользуясь случаем, отправил ему в рот дольку сливы перед тем, как он ответит. - Меня больше волнует твое самочувствие, - он встал со стула и, не предупреждая меня, одним ловким движением задрал мне кофту так, что я сам потерял весь обзор. Я почувствовал, как его рука прошлась по тоненьким порезам на моем животе, которые были покрыты корочкой запекшейся крови, выступившей, видимо, за ночь. На завершающем пути его пальцы сжались в кулак, из-за чего я снова почувствовал странную обиду и беспомощность в данной ситуации… Я ведь знаю, что он винит себя, но он не виноват! Через тонкую ткань своей рубашки я чувствую на своих губах его – горячие и такие пленительные. Мимолетный, почти невесомый поцелуй заставляет мое сердце колотиться, словно частица меня где-то в самом нутре перестраивается на новый принцип работы… Кажется, что без Него уже нельзя… - Ты покушал? – спросил Шаки, убирая со стола пустые тарелки, возможно ответ ему не был нужен, но сказать он что-то должен был. – Я приготовил тебе сюрприз, - его слова заставили это невесомое чувство радости стать тяжелее, из-за чего волшебство этого утра стало каким-то загадочным для меня… *** Он закрыл ладонью мои глаза и, говоря куда стоит ступать, начал аккуратно вести меня в сад за его домом, хоть в нем и не росло большое количество различных растений, дающих сочные и разнообразные плоды, как в саду у Натаниэля, это место отличалось какой-то древней аристократичностью, о которой я так много читал в отцовских книгах ещё будучи семилетним ребенком. Возможно благодаря этому, в класс C7 я попал на полтора года раньше положенного срока. Мы остановились. Он убрал руки, отойдя на шаг назад. - Открывай, - шепотом произнёс мой опекун, на минуту сохраняя эту томящую интригу. - Не… может… быть, - перед моими глазами стояла беседка, она была точной копией той, что когда-то мы сами сделали с братом и отцом… Именно на ней я провел ту холодную ночь, укутавшись листвой виноградника, что обвил своими ветвями. Но это не могла быть она… время, погодные условия и заброшенность нашего сада сделали свое дело, не до конца, но частично разрушив нашу работу, а это могло означать только… - Тебе нравится? - немного подождав и не услышав и даже не увидев моей реакции, так как стоял спиной, спросил темноволосый парень и, подходя ближе и слегка наклоняясь, коснулся своей грудью моей спины. - Ты… ты, - дар речи пропал безвозвратно, заливавшие моё и без того бледное лицо слезы стекали ручьем, оставляя на футболки темные, мокрые пятна. - Я? – он развернул меня к себе и постарался взглянуть в мои заплаканные глаза, казалось, все мужское покидает меня, а то детское наивное счастье заливает доверху, как стеклянный сосуд. - Ты сам… - снова не закончив это и без того трудное предложение на данный момент, я просто закрыл лицо руками, ощущая эту знакомую невесомость, которая поприветствовала меня ещё утром. Он донес меня до беседки, аккуратно посадил на качели и, опустившись рядом, осторожно смахнул слезы рукой. - Я сам её сделал… - спрашивать о том, сколько дней ушло на эту работу, было бессмысленно, я ведь и сам прекрасно помню, что за один день её точно не сделаешь, но в голову закрался вопрос, который я почему-то поспешил озвучить раньше, чем окончательно подумать о нём. - Зачем? - На это много причин, - тяжело вздохнул Шаки, облокачиваясь на спинку и тихонько отталкиваясь ногами. – Я тогда чуть с ума не сошел, когда узнал, что ты находишься в доме у какого-то торговца людьми, который по описанию напоминал мне старого похотливого извращенца, который день и ночь растлевает детей. - Я не ребенок, - невинно произнес я, видя, как после моих слов на Его лице появляется улыбка. - Я знаю. Но все же… Все эти дни я места себе не находил, а когда по чистой случайности в очередной день долгих хождений дошел до твоего дома, заглянул в сад. Эта беседка не осталась без внимания, а видя её так близко, я вспомнил, как твой брат говорил о том, как сильно она тебе нравится, как много времени ты проводишь в ней, - он остановился. - Я делал её каждый день с того момента, по чуть-чуть, чтобы оставить в тайне, а когда нашел тебя спящим в том винограднике, понял, что будет лучше, если работа ускорится… Сегодня этому послужил твой долгий сон, - уточнил он, прислоняясь своими губами к моему виску. – Дикки, послушай меня… - он остановился, словно собирая все мысли в одно целое звено. – Я слишком много сделал тебе, из-за чего ты можешь меня ненавидеть, но я хочу исправить все, искупить каждый тот день, что принёс в моём лице тебе боль и страдания… Я хочу, чтобы ты полю… - свою фразу он не посмел озвучить вслух до конца, но, возможно, именно это послужило тому, что я сам её додумал и практически мгновенно продолжил за ним, смакуя, как вкусное варенье, каждое слово. - Полюбил… тебя… Если это так, то мне очень приятно это слышать от тебя, - слезы на глазах больше не блестели, на душе появилось спокойствие. Я опустил голову на колени Шаки и под осторожные поглаживания его рукой по моей голове закрыл глаза, позволяя себе продлить это чувство, что пульсировало в каждой жилке, растекаясь по венам…