Оттенки изумрудных глаз

      — Ло... — выпаливаю я, резко дергая ручку, но окончание слова застревает в горле, поскольку дверь не поддалась. Вместо этого мои пальцы обожгло, как от удара током. Я зашипела и поспешила отдернуть руку, сжимая зудящую ладонь.       Я не могла понять, что произошло и почему дверь не открылась.       — Защитные чары... — все-таки догадалась я, осматривая ее края, которые едва заметно светились зеленым цветом. Я попробовала осторожно коснуться пальцем дерева, но очередного толчка не последовало. Осмелев, я подняла кулак и с приличной силой постучала в нее.       — Локи, ты там? — немного дрожащим голосом спросила я, опуская руку. Ответа на вопрос не последовало. Нахмурившись, я сделала пару шагов назад и пристально осмотрела вход, после чего развернулась и направилась к лестнице.       Быстро спустившись по ней, я прошла в гостиную. Завидев там Бальдра, я остановилась и облокотилась на дверной косяк, для удобства скрестив руки на груди.       — Бальдр, ты не знаешь, где Локи? — беззаботным тоном поинтересовалась я, делая вид, что скучающим взглядом рассматриваю маленький столик. Колдун улыбнулся краешком рта и поднял на меня небесно-голубые глаза.       — Он снаружи, за домом, — коротко известил мужчина, не став задавать лишних вопросов. Я благодарно улыбнулась ему и направилась к входной двери.       Яркий солнечный свет ударил в глаза, заставив максимально прищуриться. Я приставила растопыренную ладонь ко лбу, спускаясь с террасы. Ненадолго остановилась, пристально оглядываясь вокруг себя, но никого не заметила.       Тогда я решительным шагом направилась за дом, все же чувствуя, что сердце начинает колотиться немного быстрее.       Долго мне осматриваться не пришлось. Стоило только обогнуть дом, как я практически сразу наткнулась взглядом на трикстера, чья фигура виднелась неподалеку в перелеске. Уверенно кивнув в ободрение себе, я направилась к нему.       — Локи... — снова начала я, как только приблизилась к богу коварства, но мне снова пришлось проглотить оставшийся кусок фразы. Трикстер стоял ко мне спиной, но после моих слов резко обернулся и выбросил ладонь вперед. Не знаю, как мне удалось, но инстинкты сделали свое, и я очень вовремя повалилась на землю, слыша, как что-то пролетело над головой и врезалось в какую-то преграду. Сердце от страха замерло и покатилось куда-то в ребра, а я крепко зажмурилась.       — Какого черта?! — немного оправившись, вскрикиваю я, приподнимаясь на дрожащих локтях. Локи внимательно смотрит на меня своим фирменным изумрудным взглядом.       — Мне показалось, что ты враг, — спокойно поясняет он, наблюдая, как я медленно поднимаюсь с земли. Я гневно сжимаю губы и гляжу на него, чувствуя, как высоко вздымается моя грудь от тяжелого дыхания.       — Здесь не может быть врагов, — сквозь зубы шиплю я, сжимая кулаки. Внутри снова разгорается знакомый и болезненный жар. Это отрезвляет меня, заставляя предпринять несколько попыток успокоиться. Я глубоко вдыхаю и выдыхаю, с трудом разжимая пальцы.       — Враги есть всегда и везде. Нужно уметь их видеть, — говорит мне трикстер, делая шаг навстречу. Я скрещиваю руки на груди.       — Что ты тут делаешь? — настойчиво спрашиваю я, скользя взглядом по его фигуре и по перелеску. Мне действительно не совсем ясно, для чего Локи отправился сюда.       — Кажется, этот вопрос я должен задать тебе, — ехидно улыбается трикстер, выгибая одну бровь. Мысленно я отмечаю, что он находится в прекрасном настроении. Наверное, это из-за части магии, что я с таким трудом передала ему.       — Я искала тебя, чтобы задать вопрос, — смело отвечаю я, вздергивая подбородок. Трикстер медленно приближается ко мне, чуть склонив голову на бок. Я внимательно наблюдаю за ним.       — Какой? — вкрадчиво интересуется бог обмана, смотря на меня, словно хищник на свою жертву. Я озадаченно выгибаю одну бровь, все же оставаясь на месте и каким-то чудом не пятясь назад.       — Ответь сначала на мой вопрос! — вскрикнула я, стараясь скрыть появившееся замешательство и смущение. Локи тихо усмехнулся, взирая на меня из-под длинных пушистых ресниц.       — Я проверяю, на что хватает этой части магии, — охотно поведал бог коварства, снова щелкая пальцами перед самым моим носом. Я скривилась, наблюдая за зелеными искорками, которые моментально растаяли в воздухе.       — Теперь ты, — напомнил мне трикстер, и я вздрогнула, так как ушла в свои мысли. Громко сглотнув, я опускаю взгляд, внимательно рассматривая траву под ногами. Сердце бешено заколотилось в ребрах в предвкушении того, что я должна сказать. Как назло, горло стало сухим, как пустыня Сахара. Собравшись с духом, я глубоко выдыхаю и быстро произношу:       — Почему с помощью поцелуя? — К концу фразы мой голос затихает так, словно я умираю. Выходит слишком хрипло, робко и смущенно. Я мысленно злюсь на себя за то, что у меня нет ни капли самообладания. Я совершенно не умею владеть собой. А уж до мастерства Локи мне очень и очень далеко.       Видимо, трикстер понял суть вопроса, так как в следующую секунду я услышала смешок с его стороны. Мне стало еще более неловко, румянец покрыл щеки. Я буквально ощущала, как они пылают.       — Потому что при поцелуе ты испытывала сильные эмоции, которые, несомненно, помогли в передаче магии, — слегка насмешливым тоном разъяснил мне Локи, наблюдая, как я сильнее смущаюсь. Растерянность охватывает меня всю. Я закусываю нижнюю губу и с трудом киваю головой.       — Понятно... — едва слышно бормочу я, изо всех сил пытаясь заставить себя развернуться и пойти прочь. Но как только мне почти удалось это сделать, прохладные пальцы приподняли мой подбородок. Я широко распахиваю глаза, напрямую встречаясь с изумрудным взглядом. Сердце в груди замирает и переворачивается. Жар пробегает по всему телу, оставляя след в виде мурашек.       — Что с тобой? Ты какая-то странная, — улыбаясь уголком рта, произносит Локи. Я медленно моргаю, бегая взглядом по его лицу.       — Что? О чем ты? Я в полном порядке, — скороговоркой бормочу я, пытаясь опустить голову, но длинные пальцы мешают это сделать. Я обреченно выдыхаю.       Локи внимательно смотрит на меня. В его глазах пляшут озорные чертенята — и это ох как мне не нравится. Я хмурюсь, пытаясь угадать причину его игривого настроения.       — Я знаю, что ты врешь мне. Чувствуешь? — произнося последнее слово, бог лжи прикладывает тыльную сторону ладони к моей щеке. Я вздрагиваю, чувствуя холод длинных пальцев, который от жара кажется в тысячу раз холоднее. Я невольно склоняю голову навстречу его руке. Делая вид, что ничего не понимаю, я снова смотрю на него.       — Ты всегда такой холодный, — безобидно шепчу я, даже не пытаясь отстраниться. Все конечности вдруг пришли в онемение, не желая поддаваться. Веселый взгляд трикстера на секунду сменяется укоризненным.       — Ты вся охвачена огнем, — продолжает наступать он с вновь появившейся усмешкой на губах. — С чего бы это?       — Может, из-за моей силы? — быстро нахожусь я, все-таки сделав шаг назад. Однако только это произошло, как бог коварства резко сократил расстояние между нами, теперь оказавшись совсем близко. Я застыла, чувствуя тепло его тела рядом с моим. Голова неожиданно начала кружиться. Я чувствовала, как краски реальности понемногу начинают размываться.       — Твоя сила здесь ни при чем, — усмехается Локи и касается кончиком языка уголка рта. Я широко распахиваю глаза, слыша свое учащенное дыхание. Ну разве можно так играть с чувствами человека?       — Неужели я причина твоему смущению? — неожиданно раскусывает меня трикстер, но я догадываюсь, что он знал об этом с самого начала. Видимо, ему приносит удовольствие смотреть, как люди теряются перед ним, путаются, смущаются. Я слегка дергаюсь от этой мысли и с трудом вкладываю остатки сил в самый ледяной взгляд, на который только способна. Однако бог обмана лишь усмехается на иллюзию вызова.       — Что за чувство сидит внутри тебя? — Локи при этих словах убирает руку с щеки и кладет мне на грудь, в область сердца. Я вздрагиваю, тяжело дыша, и едва удерживаюсь от глухого стона, который застрял в пересохшем горле. Господи, что со мной происходит? Я чувствую, как мое сердце горячо бьется ему в ладонь.       — Дрожащее и беззащитное, горячее и глубокое. Оно целиком отравило твою душу. Глупая симпатия, детские, неразумные игры, — выдает трикстер без капли сомнения, наклоняясь к моему уху. Его дыхание щекочет кожу. От таких слов я резко дергаюсь и отступаю назад, ощущая, как жгучий ком слез уже подступил к горлу. За что он так со мной? Зачем?       Дыхание перехватывает, но уже от боли, что волнами разливается по телу. Я не понимаю, что происходит, но где-то в глубине просыпается злость, и я не успеваю ничего осмыслить, как все вокруг начинает размываться. Щеки опаляют первые слезы, упавшие с ресниц.       — А у тебя? — хрипло произношу я, заглядывая в холодные глаза. — Что чувствуешь ты? Ничего. У тебя ледяная душа, которая пропитана ко всем желчью и злобой. Ты знаешь всех, ты видишь все, но не можешь чувствовать то, что чувствую я. Тебе никогда этого не понять!       Я буквально выплевываю равнодушному Локи это в лицо, сжимая от напряжения кулаки. С каждым словом боль в груди ослабевает, ненадолго принося облегчение. Я сжимаю дрожащие губы, стараясь игнорировать грохочущий в висках пульс.       — Лучше бы я никогда не встречала тебя. Лучше бы я осталась на Земле. Но ты сломал мне жизнь, Локи. — Я произношу его имя, ощущая, как сердце пронзает новый укол боли, но заканчиваю говорить то, что вертится в моих мыслях. — Я ненавижу то чувство, что появилось во мне из-за тебя.       Не сдержавшись, я громко всхлипываю и срываюсь с места, убегая к дому. Сердце громко колотится в груди, очертания леса размываются из-за непрерывно текущих слез. Вместо каждого вдоха я всхлипываю, давясь той болью, что образовалась в теле непонятным сгустком. Он давит внутри и стремительно расширяется, образовывая огромную дыру.       Я стремительно взлетаю на террасу и распахиваю входную дверь, забегая в дом. Хочу запереться в своей комнате и остаться там. Не видеть и не слышать никого. Навсегда.       Эти мысли вихрем проносятся в моей голове, пока я бегу, и, отвлекшись на них, я во что-то врезаюсь. Я пошатываюсь, но крепкие руки, схватившие меня за плечи, не дают упасть.       Я начинаю было вырываться и поднимаю опухшие глаза, думая, что это Локи. И замираю под аквамариновым взглядом.       — Джен? — обеспокоенно восклицает Бальдр, крепче сжимая мои локти. — Что с тобой?       — Ни... ничего, — запинаясь, хрипло отвечаю я. Что-то внутри надламывается, и я не выдерживаю. Громкий и отчаянный всхлип вырывается наружу. Я рыдаю во весь голос, чувствуя, как все те же сильные руки приобнимают меня, нежно проводят по волосам, стараясь успокоить, но от этого слезы текут лишь сильнее. Колдун что-то говорит, ведя меня вперед. Я не знаю, куда. Я лишь покорно плетусь, в отчаянии закрыв лицо руками. Мне слишком больно.       — Вот, выпей это, — мягко произносит Бальдр, ставя передо мной стакан воды. Он привел меня на кухню, усадив за стол. Я легонько киваю в знак благодарности, не в силах вымолвить ни слова, и дрожащей рукой беру стакан, поднося его к губам. Слезы ненадолго застыли в моих глазах, но душу по-прежнему сжимает в тисках ужасное, омерзительное чувство.       Зубы с неприятным звуком стучат о стекло. Я с трудом делаю пару глотков и отставляю воду, прижав ладонь к губам. Мой взгляд устремлен в пустоту. В мыслях, как назло, вертится наш диалог с Локи.       "Дрожащее и беззащитное, горячее и глубокое. Оно..."       Я сильнее прижимаю пальцы к губам и жмурюсь, стараясь заглушить очередные рыдания. Наибольшую боль приносит осознание того, что это чистая правда. Локи, возможно, знал об этом давно, и лишь выжидал удобного случая раскусить и унизить меня.       — Джен, что он с тобой сделал? — настойчиво спрашивает мужчина, снова приобнимая меня. Я мягко пытаюсь отстраниться от него, зная, что так снова расплачусь, но это остается незамеченным. Тогда я громко выдыхаю, словно надеясь, что вместе с воздухом из меня выйдет и боль, и зажмуриваюсь, ощущая, как по щекам скатываются очередные слезы.       — Ничего... — шепчу я, словно стараюсь убедить саму себя этими словами.       — Какая милая картина, — раздается язвительный голос за спиной колдуна. Я замираю, ощущая, как сердце резко подпрыгнуло в груди. Чувствую, как Бальдр напрягается каждой мышцей тела. Во мне просыпаются силы и ярость. Я подаюсь назад и поднимаюсь со стула, гневно сверкая глазами. Локи стоит у дверного косяка, небрежно облокотившись на него и с презрением вглядываясь в нас.       Колдун толкает меня за себя, тем самым закрывая весь обзор. Я непонимающе хмурюсь, но не сопротивляюсь, понимая, что он защищает меня.       — Оставь девочку в покое, — грозно говорит Бальдр, тем самым удивив меня. Я выглядываю из-за его плеча, сверкая глазами в сторону трикстера. Не знала, что всегда дружелюбный и улыбающийся Бальдр может угрожать и злиться. Что ж, у каждой медали есть обратная сторона.       Локи ядовито усмехается и с вызовом смотрит на своего прежнего учителя.       — Неужели и в тебе пробудилась симпатия к этой смертной? — с притворным сожалением произносит трикстер. О, как давно я не слышала из его уст этого обращения! Я даже вздрогнула, услышав это.       Бальдр крепко сжимает кулаки — и я внезапно пугаюсь. Только драки здесь не хватало. Собравшись с духом, я выхожу из-за спины колдуна и встаю рядом с ним, высоко подняв подбородок. Бог коварства холодно смотрит на меня, а затем вдруг произносит:       — Пойдем.       Я замираю, ошарашенно хлопая ресницами. Это еще что такое?       — Она с тобой никуда не пойдет. Неужели тебе не хватило того, что ты уже сделал? — снова дает отпор мужчина, сверкнув аквамариновыми глазами. Я хмурюсь и легонько киваю в подтверждение его словам, тщательно игнорируя боль, которая разгорелась в тысячу раз сильнее, стоило только увидеть трикстера.       — Локи, уходи, — слегка дрожащим голосом произношу я, сдерживая вновь набухающие в глазах слезы. Бог лжи переводит свой взгляд на меня. А затем резко подается вперед и хватает за руку, таща прочь из кухни. От неожиданности я вскрикиваю и принимаюсь вырываться изо всех сил. Прохладные пальцы, сомкнувшиеся на запястье, вызывают отвращение.       Бальдр кидается на помощь и с трудом отрывает меня от Локи. Меня всю трясет от сложившейся ситуации. Я замираю в руках колдуна.       — Перестань ее мучить. Ты губишь и отравляешь ее душу, — резко говорит колдун, и я понимаю, что эта истинная правда. Локи тоже ненадолго замирает. Я вижу, как холодеет его взгляд, окончательно превращаясь в льдинки.       Атмосфера накаляется до предела. Воздух начинает потрескивать от такого напряжения. Я понимаю, что надо что-то предпринять, иначе драки не миновать.       Вздохнув, я мягко сбрасываю руки Бальдра с моих плеч и делаю шаг вперед, к трикстеру.       — Не надо. Я пойду. — Мне с огромным трудом удается произнести эти слова, от которых становится хуже, но я старательно игнорирую жалящую боль внутри. Бог коварства с каплей удивления смотрит на меня, а затем разворачивается и направляется к лестнице. Я плетусь за ним и, выйдя из кухни, напоследок оборачиваюсь к колдуну и слегка киваю головой, показывая этим, что все будет хорошо. Бальдр ничего не отвечает, лишь провожает меня обеспокоенным взглядом.       Тяжело вздохнув и сжав пересохшие губы, я поднимаюсь по ступенькам, отрешенно смотря на спину Локи.       Мне кажется, что хуже уже быть не может.       К моему удивлению, мы поворачиваем в левую сторону коридора — противоположную от моей комнаты. Я недоуменно хмурюсь, наблюдая, как мы подходим к двери, в которую я недавно стучалась. Локи проводит ладонью над ее поверхностью, при этом что-то прошептав, — и зеленоватый свет по краям тут же пропал. Я с долей интереса наблюдаю за этим, скрестив руки на груди. Неужели он впустит меня в свою комнату?       Трикстер распахивает дверь и замирает, приглашая меня вперед. Я делаю пару деревянных шагов и захожу внутрь, вперив взгляд в пол. Мне ни до чего сейчас. Поскорей бы это закончилось.       — Так и будешь там стоять? — с ноткой язвительности в голосе произносит трикстер. Он уже устроился на диване, широко расставив ноги, облокотившись на них руками, согнутыми в локтях и кулаками подпирая подбородок. Я впервые вижу его в такой позе и замираю, окидывая беглым взглядом. В ответ на это в груди что-то болезненно сжимается, и я спохватываюсь, идя вперед и садясь в кресло, стоящее напротив.       Локи внимательно смотрит на меня — и от этого взгляда становится плохо. Я опускаю глаза вниз, внимательно изучая деревянные половицы.       — В чем дело? — начинает бог коварства, заставив резко поднять голову. — Разве ты не рада, что я сказал тебе правду? Помнится, еще на Земле я обещал, что ты не услышишь от меня ее.       Я ошарашенно выпучиваю глаза от такой наглости. Что? Как он смеет?       Вразрез этим мыслям в глазах снова появляются слезы.       — Я не хочу этого слышать. Если это все, что ты... — решительно начинаю я, приподнимаясь с кресла и упрямо пытаясь сглотнуть колючий комок в горле, но холодный голос меня резко останавливает:       — Нет, это не все.       Я сжимаю задрожавшие губы, едва сдерживая себя, но сажусь обратно, выжидающе глядя на Локи.       — В тех словах, что ты бросила мне, не было ни капли лжи, — говорит мне он и внимательно смотрит на меня. Я принимаю равнодушный вид. С пустотой внутри это не трудно.       — Верно. Потому что это была чистая правда, — холодно отвечаю я, сплетая пальцы в замок. Это плохой знак, который означает, что я нервничаю.       Локи прищуривается, словно что-то заподозрил.       — Значит, ты жалеешь о том, что влюбилась в меня?       — Я вовсе не!.. — тут же вскрикиваю я, внутренне жалея об этом, поднимаюсь с кресла, охваченная яростью, и нависаю над непоколебимым трикстером. — Ты глубоко ошибаешься!       Сердце колотится внутри, как безумное. Я глубоко вдыхаю через нос, стараясь сдерживать все эмоции, что бушуют внутри меня. Изумрудный взгляд будто пробирается в мои мысли, залезает под кожу.       — Тогда поясни, что с тобой, — требует бог обмана, вальяжно откидываясь на спинку дивана. Я раздраженно фыркаю, снова скрещивая руки на груди.       — Это всего лишь глупое чувство, как ты выразился. Я поддалась на твое обаяние, холодность и скрытность. У всех девушек так, — заявила я, зная, что несу какой-то несусветный бред. Но останавливаться уже поздно.       — Тогда тебе нечего бояться, если я сделаю так. — С этими словами Локи резко подается вперед и обхватывает за талию, потянув на себя. Не успеваю я сориентироваться, как уже оказываюсь у него на коленях. От неожиданности я вцепилась ему в плечи, ошарашенно уставившись в смеющиеся изумрудные глаза.       — Отпусти меня! — гневно шиплю я, извиваясь всем телом, но трикстеру все это нипочем. Тогда я замираю и, вложив всю ярость во взгляд, поднимаю его в ответ зеленым глазам.       — Надо уметь вовремя остановиться, — протягиваю я некогда сказанную им самим фразу. Трикстер хмурится. — Джен, ты принцесса планеты Ванахейм. Великая и непоколебимая. Я — бог коварства и обмана. Нам нельзя приближаться друг к другу.       Я ненадолго умолкаю, замечая, как меняется выражение лица бога обмана, а затем продолжаю:       — Эти слова относятся к нам обоим. Неужели ты тоже врал мне? С какой целью это было сказано? И почему потом ты снова... сближался со мной? — выпаливаю я на одном дыхании, уже не пытаясь остановить слезы, стремительно текущие по щекам. Локи провожает взглядом одну из них.       Я внимательно смотрю на него, сдерживаясь от желания убежать отсюда. Этот разговор настоящая пытка.       — Если тебе станет легче, то я не врал, — кратко отвечает трикстер спустя целую минуту. Я выжидательно смотрю на него, а затем всплескиваю руками:       — И все? Это все, что ты ответишь мне?       Локи вдруг резко придвигается к моему лицу так, что наши носы практически соприкасаются. Жар на мгновение вспыхивает во мне, волнами разносясь по всему телу, но я остаюсь непоколебимой, лишь быстро моргаю, стараясь опомниться.       — Как ты думаешь, зачем я спас тебя в Мидгарде? Вынес из огня? Зачем отвозил домой с разбитыми коленями? Зачем вернул тебе силы и спас тем самым от смерти?..       — В которой сам был бы и виноват, — бурчу я, немного растерянная от таких слов, но бог коварства упорно продолжает:       — Зачем спас тебя от бердса, зачем наказал тебя? — заканчивает он, внимательно смотря на меня из-под ресниц. Я приосаниваюсь, в задумчивости прикусив щеку изнутри.       — Тебе нужны были мои силы, — неуверенно бормочу я.       — А после их возвращения тебе? Ты ведь была бы мне больше не нужна, — холодно парирует бог обмана, практически перебивая конец моей фразы. Я хмурюсь и снова погружаюсь в размышления. У меня нет ответа.       — Не знаю... — наконец выдыхаю я и медленно моргаю. Локи снова гипнотизирует меня изумрудными глазами и придвигается ближе.       — И я не знаю, — едва слышно выдыхает он в мои приоткрытые губы и резко уничтожает оставшиеся крупицы границ между нами. Я застываю, почувствовав тепло на губах. Наравне с этим в груди что-то болезненно щелкает, заставив поморщится.       Не выдержав такой пытки, я подаюсь назад, отчего наши едва соприкоснувшиеся губы размыкаются, и быстро встаю с колен трикстера, благо он ослабил хватку. Выбегаю из его комнаты и несусь к себе. Снова глупые слезы и снова мучающие мысли.       Сердце так мечется в груди, что, кажется, вот-вот пробьет грудную клетку. Мне невыносимо больно, но все-таки перевешивают растерянность и недоумение.       Я падаю на кровать и утыкаюсь лицом в подушку. И я не знаю. Что он хотел сказать этими словами? Что он тоже не знает, зачем заботился обо мне?       Я усмехаюсь. Сплошное вранье. Чтоб Локи-то, да чего-то не знал? Да никогда. Ему просто захотелось поиграть с чьими-то чувствами, а я, глупая и доверчивая, попалась под руку.       Эти мысли окончательно добивают меня, и я рыдаю в подушку, ощущая, что все внутри разрывается к чертям на мелкие кусочки. Не знаю, сколько проходит времени, прежде чем все слезы кончаются и меня окутывает слабость вместе с долей облегчения. Я утомленно закрываю глаза, чувствуя ноющую боль внутри, но вскоре впадаю в забытье.

***

      Я беззвучно иду по темноте, которая окружает меня со всех сторон. Словно нахожусь на непроглядном дне океана. Здесь ни холодно, ни жарко. Я оглядываюсь вокруг, растеряно пытаясь отыскать здесь хоть что-нибудь. Но тут лишь пустота.       Душу наполняет спокойствие и умиротворение, как во время сна. Я глубоко вздыхаю, снова идя вперед, не зная куда. Мои босые ступни ступают по воздуху. Пока неожиданно в области сердца не просыпается боль.       Я вскрикиваю и прикладываю ладони к грудной клетке, ощущая, как внутри что-то стремительно разрастается — темное и тягучее. Боль снова вспыхивает, пронзая насквозь тысячью мелких иголок, и я вновь кричу, но беззвучно. Колени подгибаются — и я падаю в темноту. Все внутри скручено узлом огня. Я внезапно осознаю, что не могу даже вдохнуть. Легкие тоже горят внутри...       Я резко просыпаюсь, моментально принимая сидячее положение. Делаю глубокий, очищающий вдох и медленно моргаю, оглядывая свою комнату. Все хорошо. Это был всего лишь сон. Я в порядке.       Я провожу руками по дрожащим плечам, зарываюсь ими в волосы, стараясь успокоиться. Сердце внутри стучит, как бешеное, гоняя адреналин в крови. Страх еще не рассеялся, бегая по мне липкими мурашками. Я сухо сглатываю, постепенно расслабляя слишком напряженные мышцы. Но слишком рано.       Медальон в считанные секунды внезапно начал нагреваться. Я зашипела и двумя пальцами приподняла подвеску над кожей, на которой уже алел след от слабого ожога. Ничего не понимая, я завела руки за шею, стремясь снять с себя украшение.       Однако мои ладони застывают в воздухе, потому что грудь в области сердца неожиданно пронзила ужасная, режущая боль.       Я всхлипываю, так как на крик просто не хватает сил, и, потеряв опору, падаю на простынь. Корчусь от раздирающей внутренности боли, отчаянно пытаясь выдавить из себя крики о помощи. Но все тщетно. Боль, как живое существо, зажимает мое трепещущееся сердце в тисках и стремительно расползается под кожей, принося невыносимые страдания. Я жмурюсь, заставляя слезы скатиться по щекам. Мои руки крепко сжались в кулаки так, что ногти глубоко впились в кожу. Я ничего не понимаю, даже не пытаюсь понять, потому что в разуме вертятся лишь мысли о помощи.       Я снова стону сквозь плотно стиснутые зубы и мечусь в постели, будто это поможет избавиться от мучений. Воздуха не хватает — мне больно даже вдохнуть. Легкие словно охвачены огнем. Все как в моем сне.       Нечеловеческие усилия требуются для того, чтобы заставить себя приоткрыть онемевшие губы. Я резко вдыхаю, насколько это позволяет сжавшееся горло, буквально впихивая в себя кислород.       — Локи!.. — непонятным полукриком-полушепотом выдавливаю я, обмякая. Перед глазами все начинает плыть. Боль попросту съедает все внутри меня, оставляя пустоту. Я едва дышу, неосмысленным взглядом из-под полуприкрытых век созерцая дверь перед собой. Пожалуйста, пусть он услышит...       Как через тысячу стен моего слуха касается скрип двери. Я уже практически ничего не ощущаю, закрыв глаза и чувствуя, как все внутри охвачено адской болью. Сил сопротивляться больше нет.       — Джен! — пытается докричаться до меня знакомый голос. Я облегченно выдыхаю, насколько это возможно, и с трудом приоткрываю потяжелевшие веки, видя, как передо мной маячит лицо трикстера. Он что-то шепчет, практически вплотную приблизившись ко мне. Я резко вдыхаю носом воздух, ощущая, как ко мне возвращается возможность нормально дышать. Боль начинает утихать, как огонь, тушимый водой, но не до конца. Что-то тяжелое, тянущее до сих пор сидит в глубине, тревожа все вокруг себя. Я глубоко вдыхаю, закашлявшись, и несколько раз быстро моргаю, фокусируя взгляд.       Рядом со мной трикстер. Я смотрю в его глаза, в которых блестит... страх?       Я удивленно зажмуриваюсь, медленно разжимая кулаки. Сердце все еще стучится в ребра, но уже немного тише и спокойнее.       — Что с тобой? — спрашивает меня Локи, но из-за переизбытка чувств я не могу понять его интонацию. Я стараюсь приподняться, но слабость во всем теле заставляет рухнуть обратно на постель. Очередной толчок боли вынуждает глухо застонать.       Бог коварства обхватывает руками мою спину и приподнимает над подушками, прижимая ненадолго к себе. Я блаженно жмурюсь, ощущая, как его запах окружает и наполняет меня. Сладость этого мгновения ненадолго приглушает ужасающую боль. Трикстер медленно опускает меня на поднятые подушки, словно я сделана из хрупкого фарфора. Я принимаю полусидячее положение, морщась от тяжести в груди. Бог коварства внимательно смотрит на меня, настороженно хмурясь. На его лице сейчас отражено мало эмоций, и все же я вижу волнение. Это приносит непонятные чувства. Я натужно сглатываю, встречаясь с ним взглядом.       — Что происходит? — шепчу я, охваченная желанием поскорее избавиться от боли, что засела внутри меня. Бог лжи отрицательно мотает головой, показывая, что не знает ответа, и подается вперед, кладя растопыренную ладонь на мою грудную клетку. Я замираю, резко перестав дышать. Локи прикрывает глаза, сосредотачиваясь на чем-то. Я внимательно наблюдаю за ним, ощущая, как прохладные пальцы приносят поистине волнующие мурашки.       Наконец спустя несколько долгих и мучительных мгновений он распахивает глаза и хмуро смотрит на меня. Я решаюсь сделать вдох, приоткрывая холодные губы.       — Это плохо, — говорит он, убирая руку. Внутри меня наравне с болью просыпается страх. Я вскидываю брови, вжавшись в подушки.       — Что? — хрипловато произношу я, напрягая каждую мышцу. На сие действие боль сразу же отзывается, заставив плотно стиснуть челюсти, чтобы не застонать.       — Ты передала мне не всю магию. Часть ее все еще сидит внутри тебя, — сверкнув изумрудными глазами, говорит бог обмана. Я моментально замираю, широко распахнув веки. Что? Но это же...       — Черт... — тихо выругиваюсь я сквозь зубы и морщусь, приподнимаясь повыше. — Что делать?       В моих последних словах отчетливо слышится испуг. Сердце подскакивает к горлу, а в затылке что-то неприятно колет. Я выжидающе смотрю на трикстера, едва сдерживая приступ паники.       — Иди сюда, — неожиданно произносит он, но прежде чем я успеваю шевельнуться, сам подается вперед и касается мох губ. Я замираю, еще шире распахнув глаза от неожиданности. Сердце сделало кульбит, напоследок ухнув под ребра. Невероятно приятные мурашки вмиг окутывают мое тело, приглушая боль, что живым существом сидит внутри меня. Я приоткрываю дрожащие губы в ответ, и язык бога коварства уверенно проскальзывает внутрь, сцепляясь с моим. Я приглушенно стону, вмиг забывая обо всем, и, осмелев, прикусываю его нижнюю губу. Локи не остается в долгу и, едва слышно прорычав что-то неразборчивое, неожиданно зажимает зубами кончик моего языка. Я вскрикиваю, но этот крик тонет в глубине горла бога обмана. Мне становится жарко. Я совершенно забыла о магии Локи, забыла обо всем. Реальность резко исчезла для меня.       Кровь кипит внутри, наполняясь жгучим желанием. В низу живота все скручивается и содрогается. Я ощущаю, как что-то трепещет в теле, как его тонкий аромат окутывает меня, как его тонкие пальцы касаются моих плеч и сжимают их. Я хнычу в его губы, мечусь в огне. Дыхания катастрофически не хватает, но мне плевать. Я забыла обо всем, что происходило сегодня до этого момента...       — Джен, сосредоточься, — неожиданно произносит Локи, ненадолго отрываясь от моих опухших губ и разрушая такую воздушную атмосферу. Я не успеваю сдержать разочарованный стон и послушно киваю, подаваясь вперед, чтобы снова соприкоснуться с его губами. Трикстер теснее придвигается ко мне, нарушив все границы. Я цепляюсь за складки костюма, желая почувствовать под подушечками пальцев его кожу, но внутренне стараюсь сосредоточиться на магии, что сидит внутри меня.       Она пульсирует и извивается, совершенно не желая подчиняться. Я изо всех сил напрягаюсь, пытаясь выдавить чужую силу из себя. Однако все тщетно. Лишь ужасная боль снова сжимает грудную клетку в тисках. Я вскрикиваю, отстраняясь от бога и падаю на подушки, тяжело дыша. Мне становится плохо. Легкая атмосфера распадается на части, возвращая меня в реальный мир. Я зажмуриваюсь, съеживаясь в комок и хрипло сглатывая. Нет, только не снова. Пожалуйста...       — Локи, не выходит... — тяжело шепчу я, когда он наклоняется ко мне, заглядывая в глаза. Я отчаянно вцепляюсь в его прохладную ладонь, стискивая своими пальцами, ища помощи. В его глазах снова скользит страх. Я на секунду застываю, поразившись этому, но жгучая боль заставляет задрожать и плотно стиснуть зубы.       — Сейчас, я приведу Бальдра. Он поможет, — говорит бог обмана и начинает было вставать, но я сильнее обхватываю его руку:       — Нет, не уходи, прошу! — отчаянно молю я, но хватка быстро ослабевает из-за очередной вспышки боли. Мне приходится разжать пальцы и уткнуться носом в подушку, приглушенно вскрикнув.       — Я вернусь, — бормочет бог коварства и неожиданно целует меня в висок. Я вздрагиваю от ощущения прохладных губ, что коснулись кожи, и отрываюсь от подушки, но трикстер уже ушел. Боль снова бьет по внутренностям, и я кричу во все горло, до побеления костяшек пальцев вцепившись в простынь. Черт, как же паршиво.       Сознание снова начинает туманиться, и от этого я не сразу осознаю то, что в комнату уже вернулся трикстер вместе с обеспокоенным Бальдром. Колдун подлетает ко мне, озабоченно оглядывая с головы до ног и в точности как Локи прикладывая ладонь к груди. Я снова замираю, не понимая, что за ощущения приносят теплые пальцы на моей коже.       Боль снова стискивает все внутри, так жестоко, что я кричу гораздо громче и отчаяннее. Бальдр что-то шепчет, обхватывая мои запястья, чтобы я меньше дергалась, и проводит другой рукой вдоль моего тела. Появляется голубоватое свечение. Я тихо охаю и болезненно морщусь, обмякая в постели. Постепенно я ощущаю, как мне становится легче. Магия трикстера затихает внутри, будто засыпает. Я приоткрываю отяжелевшие веки и фокусирую взгляд на взволнованном лице Бальдра. Он склонился надо мной, слегка похлопывая по моим бледным щекам. Я морщусь, стараясь поднять свою руку, но ничего не выходит. Тело перестало слушаться меня.       — Джен, ты слышишь меня? Как ты? — подрагивающим голосом спрашивает колдун, убирая ладонь.       — Все... в порядке. Теперь в порядке, — едва слышно шепчу я, пытаясь изобразить на своем лице хотя бы слабую улыбку. — Спасибо.       Я перевожу взгляд на трикстера, который сидит рядом со мной. Его лоб пересекает морщина, изумрудные глаза наполнены холодом, а губы плотно сжаты. Я недоверчиво щурюсь, но понимаю, что это, скорее всего, его маска. Эта мысль приносит мне облегчение.       Я снова поворачиваюсь к Бальдру, сталкиваясь с теплыми аквамариновыми глазами, из которых еще не ушел страх.       — Что вы сделали? — бормочу я, глубоко вздыхая. Колдун напрягается, рассматривая каждую черточку моего лица.       — Наложил защитное заклинание, ограждающее магию Локи от тебя. Но долго оно против такой силы не продержится. Нужно что-то предпринять, — осведомляет меня мужчина, наблюдая, как я, беззвучно охнув, приподнимаюсь немного повыше. Сил совсем не осталось.       — Извлечь эти силы уже невозможно, — подает голос бог обмана, многозначительно смотря на меня. Я замираю, гипнотизируемая изумрудным взглядом и ощущаю, как внутри что-то екает. С трудом сглотнув, я киваю головой в подтверждение его словам.       — Тогда нужно создать заклинание или зелье, которое сможет уничтожить чужую магию внутри тебя, — хмурится Бальдр, на секунду посмотрев на Локи, а затем уходит, напоследок обеспокоенно взглянув на меня. Я снова стараюсь улыбнуться, чтобы колдун не волновался обо мне.       Мы остаемся вдвоем. Я ощущаю, как щеки покрываются румянцем, но не прячу взгляд, а наоборот, вкладываю в него благодарность и внимательно смотрю на Локи.       — Спасибо, что услышал меня и пришел. Иначе бы меня уже не было в живых, — горько усмехаюсь я, стараясь своим теплым взглядом растопить льдинки в его глазах. Но это все равно что бить голыми кулаками в бетонную стену.       — Тут не за что благодарить, — сухо отрезает трикстер, проводя рукой по немного растрепанным черным волосам. Я прикусываю пересохшую губу, сжимая зудящие пальцы от желания зарыться в эти шелковистые пряди.       — Бальдр найдет выход, — бодро говорю я, но резко умолкаю, так как бог обмана в считанные секунды сократил между нами расстояние и навис надо мной.       — А если нет? — холодно спрашивает он. Я с долей испуга смотрю в его глаза и растерянно пожимаю плечами.       — Не стоило давать тебе впитывать в себя мою магию, — произносит бог коварства, буравя меня непроницаемым взглядом. Я даже поежилась от прохладных мурашек.       — Здесь нет ничьей вины, — упрямо бормочу я, вытягивая руку, чтобы коснуться ладони Локи, но он убирает ее, кладя себе на колени. Я обиженно выпячиваю нижнюю губу. В мыслях обретают краски события сегодняшнего дня.       — Ты можешь умереть, — грозно сверкает глазами трикстер. Я раздраженно вздыхаю, устремив взгляд к потолку.       — Знаю-знаю, ты боишься, что на тебя повесят мою смерть... — начинаю было я, но в который раз закрываю рот на полуслове оттого, что Локи в считанных сантиметрах от моего лица. Я перестаю дышать, ощутив, как сердце подпрыгнуло к горлу и забилось в разы сильнее.       — Не только, — шипит он подобно змее, придвигаясь еще ближе. Я чувствую тепло его тела и недоуменно моргаю, противясь жару, что уже пробегается волнами по моему телу. Локи скользит взглядом по моему лицу, останавливая его на приоткрытых губах.       Я содрогаюсь. В голове вихрем проносится наш разговор днем. Душевная боль ненадолго просыпается во мне, заставив сжать губы. Я неожиданно пришла к единственно верному решению.       — Не стоит, — выпаливаю я, максимально вдавливаясь в подушки, чтобы хоть как-то отдалиться от трикстера. Тот снова хмурится и с долей непонимания смотрит на меня, все же отстраняясь. Я облизываю пересохшие губы, тщательно подбирая нужные слова.       — Нам не стоит даже приближаться друг к другу. Ты прав. Все слишком... запуталось. — То ли от стыда, то ли от отчаяния я закрыла лицо руками, сквозь пальцы все-таки продолжая смотреть на Локи, который сидел с каменным лицом. — Давай просто забудем то, что было. Я верну тебе всю магию и отправлюсь обратно в Асгард, чтобы Тор вернул меня на Землю.       Последние слова я дошептываю, крепко зажмурившись. Вот и сказала. Дыхание сбивается, сердце трепещется в грудной клетке, словно пойманная бабочка. Я жду ответной реакции, но, ничего не услышав, несмело отнимаю пальцы от лица. И вижу только то, как дверь закрывается. Непонимание охватывает меня целиком, а где-то в самой глубине сердца просыпается былая ярость. Ушел? Ничего не ответил? Да больно надо!       Зло зашипев, я хватаю первую попавшуюся подушку и швыряю ее в дверь. Она с глухим стуком шлепается на пол, а я откидываюсь обратно на кровать, до боли закусывая губу и находясь в абсолютной растерянности.