The witch's curse

- Кэтрин... - ахнула Форбс, вгля­дыва­ясь в шо­колад­ные гла­за под­ру­ги, ко­торые, как и всег­да, с не­поко­леби­мой уве­рен­ностью смот­ре­ли на мир. - Простите, мы знакомы? – нахмурилась Пирс. - Я твоя... – начала было Кэролайн, но запнулась. Она хорошо изучила свою подругу за долгие годы и потому прекрасно понимала, когда Кэтрин лгала, а когда говорила правду. И сейчас, смотря на нее, Форбс знала наверняка: Пирс действительно не узнавала ее. – Простите, я, верно, обозналась. Получив от темноволосой горделивый кивок, девушка опустила взгляд. Кэтрин, за которой она пришла сюда, не помнила ее. Кэролайн, с внезапно появившимся интересом разглядывая пол, задалась вопросом: «Неужели мы не были подругами в этом веке? Тогда почему стали в том?» - Кэтрин? – удивился Элайджа, озадаченный тем, как Кэролайн назвала его невесту. – Ее имя Катерина. - Кэролайн с самого утра не в духе, так что не будем брать в голову, дорогой брат, - заступился за совершенно растерянную Форбс Клаус и притянул ее к себе за талию. Девушка подняла на него крайне возмущенный взгляд, но руку его убирать не стала. Все в этом мире было безумно странным, именно поэтому ей нужно было срочно найти Женевьев. Кэролайн очень надеялась, что ведьма сможет помочь пролить свет на происходящее. - Сейчас должны принести блюда, - добавил Никлаус после небольшой паузы. Судя по тому, как он с каждой минутой все теснее прижимал Кэролайн к себе, можно было понять, что он взволнован или же что пришло время сказать и ей что-нибудь, что, собственно, она и поспешила сделать. - Я так проголодалась, - не моргнув глазом, соврала Кэролайн. Уж кому-кому, а ей есть совсем не хотелось, ибо встреча с ничего не помнившей подругой напрочь отбила у нее аппетит. – Давайте сядем за стол? Казалось, она все делала не так. Очередные косые взгляды, полные справедливой подозрительности, задержались на ней, и от этого ей стало не по себе. Что же будет, если они обо всем догадаются? Будут пытать ее? А если они раскроют ее маленький секрет... нет. Надо самой рассказать им все, когда они будут готовы. Если она поделится с ними истиной сейчас, они просто примут ее за сумасшедшую и, что вполне возможно, окажутся правы. Хотя не факт, что если она расскажет им позже, то правда будет воспринята иначе. Задумчивая, Форбс подошла к столу и мягко опустилась на первое попавшееся место. - Кэролайн, с тобой все в порядке? – обеспокоенно поинтересовался подошедший Клаус. Девушка, вздрогнув, перевела на него испуганный взгляд и настороженно ответила: - Разумеется. - Тогда, прошу, пересядь на другое место, - он жестом показал ей на противоположный стул. – Миледи сидят по левую сторону от короля, а гости - по правую. Ты же не гость, верно? Щеки Форбс стыдливо покраснели. Пролепетав что-то вроде «у меня каша в голове», она собралась пересесть на соседний стул, но Клаус вовремя подоспел и галантно отодвинул его. Кэролайн посмотрела на Элайджу, который проделал то же самое с предметом мебели перед Кэтрин и как та, в свою очередь совершив благодарный реверанс, грациозно на него опустилась. Девушка закусила губу и спешно повторила за Пирс, похвалив себя за то, что умудрилась не запутаться в полах платья. Когда все наконец-то расселись, в залу зашли слуги; в руках у них были подносы с разнообразными яствами. Поставив жареного поросенка, фаршированного гречневой кашей, с красовавшимся у него во рту яблоком, рыбу, обложенную дольками лимона, и пару салатов из запеченных овощей на стол, слуги удалились, не проронив ни слова. Кэролайн посмотрела на многочисленные кушанья, буквально поражающие своим обилием, и глаза ее расширились, когда взгляд упал на столовые приборы. Перед ней была миска с водой, стоявшая на другой тарелке, которая, как ни странно, тоже стояла на тарелке, чуть превышающей размеры предыдущей. Рядом с тарелками лежала аккуратно завернутая салфетка и важные приспособления: справа от тарелок лежали вилки, одна меньше другой, а слева ложки, каждая из которых уступала идущей перед ней. Девушка краем глаза стала следить за Кэтрин и повторять за ней все. Она увидела, как Пирс берет салфетку и, несильно встряхнув, кладет ее к себе на колени, и в точности повторила ее движение. Проделав еще пару несложных операций вслед за подругой /а подругой ли, в конце-то концов?/, Форбс почувствовала себя гораздо увереннее и была спокойна ровно до тех пор, пока Элайджа не решил нагрузить ее вопросами, ответы на которые она и сама хотела бы знать: - Кэролайн, как давно вы живете с моим братом? Интерес Майклсона поставил Кэролайн в тупик. Откуда она могла знать, сколько времени живет с Клаусом? Надо было срочно что-то придумать. Из рассказов Кэролайн понимала, что в этом времени она была влюблена в Никлауса и жила с ним довольно продолжительное время, но сказать точнее она, к ее жгучему неудовольствию, не могла. - Когда я рядом с Клаусом, я теряю счет времени, - с некоторой нежностью произнесла она и радостно улыбнулась, посмотрев на Клауса своими голубыми глазами. Затем, переведя взгляд на Элайджу, она с облегчением осознала, что он ей поверил, чего нельзя было сказать о его спутнице. Кэтрин насмешливо фыркнула и закатила глаза, чем заставила улыбку Форбс кануть в лету, предоставив ее место непониманию. - Не обращайте внимания на Катерину, она с характером, - обратился Элайджа, привыкший, видимо, к нраву возлюбленной, к Кэролайн. Мужчина задавал еще вопросы, на которые то с горем пополам отвечала Кэролайн, то уверенно Клаус. Скоро, однако, они иссякли, и в зале повисла благостная тишина, бывшая для светловолосой своеобразным спасением. Врать у нее не всегда хорошо получалось из-за того, что тело и жесты бессовестно выдавали ее, но сейчас этого никто не заметил, что было ей только на руку. - Люди поговаривают, что видели Эстер у тебя на границе, это правда? – вопросительно посмотрев на Элайджу, спросил Никлаус. - Люди очень часто ошибаются, Никлаус, а у нас нет права на ошибку, - спокойно заметил он. - В этом ты совершенно прав, - явно нервничая, ответил Майклсон, - учитывая, что она хочет всех нас убить. Ты должен проверять каждую сплетню. Эта женщина опасна для нас! – Клаус, не рассчитав силы, опустил изящный бокал на стол с резким стуком, отчего тот мгновенно пошел трещинами и едва не разлетелся на части. Кэролайн испуганно дернулась. - Поэтому ты решил собрать нас всех у себя во дворце? Чтобы она пришла сюда? Прости, но мне кажется, что таким образом мы просто оказываем ей услугу. Кэролайн нахмурилась. «Нас всех»? Получается, должен был приехать еще и Кол? Насколько Кэролайн знала, младший Майклсон в отношениях с Бонни, следовательно, она прибудет с ним. - Ты хочешь заманить ее в ловушку, верно, Клаус? – неожиданно даже для себя спросила Кэролайн, чем привлекла внимание присутствующих. - Она знает о твоих планах? – возмущенно спросил Элайджа, переводя взгляд с Никлауса на Форбс. - Просто у кого-то слишком длинный нос, не так ли, дорогуша? – прошипел рассерженный Клаус, очень выразительно глядя на девушку. Кэролайн съежилась от страха. Черт! Женщинам ведь не положено вклиниваться в мужские разговоры. Она стушевалась и опустила взгляд в свою тарелку, где лежал недоеденный поросенок. - Никлаус, думаю, нам следует поговорить наедине, - спокойно сказал Элайджа. – Катерина, ты не против, если я ненадолго оставлю тебя в компании Кэролайн? – поинтересовался он. Кэтрин согласно кивнула, всем своим видом, однако, показывая, что оставаться в обществе Кэролайн она пожелала бы в самую последнюю очередь, да и то вряд ли. - Прости, любовь моя, но сегодня не получится прокатиться верхом. Как-нибудь в другой раз, - прошептал Клаус на ухо Форбс, своим дыханием щекоча кожу. Он говорил ласково, будто ничего не произошло, но нежные речи содержали другой, намного более устрашающий подтекст. Кэролайн умела читать между строк, но сейчас делать этого ей совсем не хотелось. Она замерла, почувствовав, как холодок пробежал по спине. В этом веке Клаус был могущественным первородным вампиром, и злить его не стоило. – Повеселитесь, леди, - крикнул он напоследок, покидая величественную залу. Кэролайн кивнула ему и повернулась в сторону Кэтрин, которая вышла из-за стола и с напускным интересом принялась изучать многочисленные картины. Пребывая в отрешенном состоянии, Форбс решила отвлечься и поговорить с лучшей подругой, которая вела себя очень странно. - Катерина, - позвала Форбс. Новое имя ее подруги звучало странно и непривычно. Ей так хотелось назвать ее «Кэт» или «Кэтрин», кинуться на шею и запричитать: «Я так скучала! Ты просто не представляешь, как мы с Бонни за тебя переживали». Но вместо этого она лишь сдавленно зовет «Катерина». До чего нелепо... - Если Элайджа разрешил нам пообщаться, это не значит, что я желаю находиться в твоем обществе, – презрительно промолвила Катерина. - Желаю приятно провести время одной. Она отвернулась от золотоволосой и ушла из залы. Ее манеры... она была слишком высокомерна, властна, и это ужасно бросалось в глаза. Она не помнила свою Кэролайн – девочку, с которой делила школьную парту. Сердце сжалось от осознания, что ее любимая Кэтрин все же исчезла, а сейчас перед ней была Катерина. Кэролайн огорченно смотрела ей вслед, пока горделиво выпрямившийся силуэт не исчез. Почему она так с ней поступила? Даже не попыталась познакомиться и хоть как-то сблизиться! Форбс теребила золотой поясок, задумчиво вглядываясь в золотые нити и размышляя обо всем на свете. Когда она была маленькой девочкой, то без умолку вещала о том, как мечтает стать принцессой и жить в замке. Удивительно - ее детская мечта, давно забытая и отправленная в самый темный уголок сознания, осуществилась: она принцесса, поселившаяся в великолепном дворце, вот только счастья ей от этого совсем нет. Одиноко и пусто, как внутри нее, так и снаружи. Недолго постояв на одном месте, Кэролайн решила осмотреть весь замок. Почему-то ей не просто захотелось познакомиться с неизвестными доселе местами, но и найти какие-нибудь тайники или запретные комнаты – она, как-никак, всегда любила авантюры. Чем дольше Форбс бродила по замку, тем больше ей казалось, что она в волшебной сказке. Только в какой? Вопрос на миллион. «Золушка»? Нет, Золушка жила с мачехой и двумя недалекими злыми сестрами, а потом отправилась на бал, где и повстречала своего принца. Но что, если ее сказка – продолжение «Золушки»? Ведь Кэролайн не знала, как она жила раньше, до встречи с Клаусом. А может, «Красавица и Чудовище»? Тогда в Западном крыле, в которое запрещено заходить, могло быть что-то спрятано. Остановив первую попавшуюся служанку, девушка спросила, как ей пройти в Западное крыло. Та недоверчиво огляделась по сторонам, будто за ней кто-то следил, но все-таки объяснила Кэролайн дорогу. Форбс благодарно кивнула и спешно отправилась на второй этаж, в котором комнат оказалось намного больше, чем на первом. Насколько знала Кэролайн, первые этажи строились для прислуги и принятия гостей, а верхние для опочивален. Поднявшись на нужный ей этаж, Кэролайн задумалась: в какой стороне запад? Нахмурившись, она представила карту мира и визуально разделила ее на четыре части. Не помогло. Девушка помассировала виски. Когда она оказалась здесь, первым, что она заметила, было солнце, чьи лучи едва попадали в ее комнату, и тень Клауса, что была позади него, а тогда было утро, следовательно, ее комната находится в Восточном крыле. Кэролайн уверенно повернула направо и пошла по коридору. Теперь ей надо было узнать, какая из комнат под запретом. Долго думать над этой задачей не пришлось – дойдя до тупика, она увидела массивную дубовую дверь, которая очень выделялась на фоне остальных. В подсознание закрался червь сомнения. Что, если эта комната запрещена потому, что опасна? Если Клаус узнает о ее самовольной прогулке по Западному крылу, то не исключено, что он раскроет подтекст той фразы. Он опасен, он - первородный вампир, который легким движением руки может убить ее, а она - всего лишь жалкий человечишка. Но против него существовало какое-то средство. Женевьев говорила, что в этом веке найти одно растение, которое не даст ему забраться Кэролайн в голову, не так уж и сложно. Вот только она забыла название этого растения. Прелестно! Она жила в замке с чудовищем и не знала, как от него защищаться. Любопытство – штука опасная. Оно может погубить, но все, о чем могла думать Кэролайн, это содержимое запретной комнаты. Ее рука как будто сама обхватила дверную ручку и с силой дернула ее на себя. Поразительно, но дверь открылась. Тихонько, чтобы никто не услышал, Кэролайн приоткрыла дверь ровно настолько, чтобы протиснуться в образовавшуюся щель, шмыгнула внутрь и плотно закрыла за собой дверь. В комнате было темно и жутко. Тяжелые шторы, которыми были занавешены окна, не пропускали свет - хоть глаз выколи. Полагаясь на свое осязание, Форбс дошла до окна, сдернула их и в туже секунду карниз с грохотом упал к ее ногам, больно ударив по пальцам. Закусив собственный кулак, чтобы, не дай бог, не закричать, она зажмурилась – дневной свет больно резал глаза. Спустя несколько секунд, отвыкнув от темноты, Кэролайн наконец получила возможность осмотреться. Вокруг царил ужаснейший беспорядок. На полу валялись разодранные куски ткани, сломанная мебель валялась по всему периметру комнаты, а зашкаливавший в этом помещении уровень пыли заставил Кэролайн закашляться. Было похоже, здесь не убирались уже очень /слишком/ давно. Посмотрев на покосившийся стол, она увидела разбитое зеркало и давно увядшую розу. Ей стало страшно. Она и правда очутилась в сказке? Мурашки диким табуном пробежали по телу, предупреждая, что оставаться здесь опасно, и колени будто в подтверждение тому задрожали. На одной из стен она заметила порванную картину, лоскуты которой безжизненно свисали вниз. Казалось, ее разодрали когтями. Кэролайн подошла к ней и аккуратно оттянула куски холста вверх, возвращая в законное положение. На картине были нарисованы мужчина и девушка. Мужчина в богатой одежде восседал на троне, а позади него в белом бальном платье, наверняка не менее дорогом, стояла девушка. Взгляд у обоих был каким-то потухшим, даже несчастным. Рассмотрев картину получше, Кэролайн с ужасом поняла, что на ней изображены она и Клаус. Отскочив от рисунка, она прикрыла рот ладошкой, разглядев надпись: «Милой Кэролайн в честь нашего знакомства. 5 июля 1641 года» Так вот, значит, когда они познакомились. Вдруг послышалось неясное шебуршание. Форбс замерла, подумав, что кто-то идет. Сердце ее забилось в бешеном ритме. Он узнает! Накажет! Девушка закрыла глаза, моля Господа, чтобы это был не он. Вновь кто-то зашуршал, а вслед за этим донеслось странное мычание. Форбс медленно повернулась на звук. В дальнем конце комнаты стоял огромный шкаф. Медленно ступая по прогнившим половицам, она остановилась у самых его дверей. Нервно сглотнув, Кэролайн дотянулась до ручки. Тело затрясло как в лихорадке, капельки пота выступили на лбу. Прищурившись и тяжело дыша, она распахнула дверь шкафа и едва не закричала, когда увидела, кто в нем сидел.