The witch's curse

Со свистом вдыхая воздух, Кэролайн раскрыла глаза. Она приподнялась и почувствовала боль в груди. Опустив глаза, девушка увидела кинжал. Заволновавшись, Кэролайн схватилась за ручку и вытащила колющее оружие, отложив его в сторону. Пребывая в смятение, Форбс постепенно стала вспоминать, что с ней случилось. Отчетливо яркой картинкой ей послужил момент, в котором Эстер убила ее, вонзив кинжал глубоко в сердце. Машинально девушка прижала руку к груди, где на одежде остался огромный кровавый развод, и не обнаружила раны. Больше ее поразило то, что она осталась жива. Судя по тому, что Кэролайн приходила в сознание, ее разум тоже просветлялся. «Кровь Клауса воскресила меня», — титрами пролетели слова в ее голове. Форбс нервно схватилась за голову. Нет. Этого не может быть. Тем не менее, сомнений не оставалось вовсе, она превращается в вампира. Кровь Клауса обратила ее, и теперь ей не остается ничего, как дожидаться своей участи. Эстер выиграла, а Кэролайн потерпела сокрушительное поражение. Как бы девушка не хотела себя переубеждать, очевидные вещи придавливали ее своей тяжестью. В голове не укладывалось только одно: как она могла так близко подпустить к себе ведьму, как она позволила себе недооценить противницу? Надо было не оставаться, а идти за Бонни и Колом, они бы защитили ее, а теперь что? Что ей делать? На секунду оторвавшись от своих переживаний, которые душили ее не хуже Эстер, Кэролайн уделила внимание месту, в котором находилась. Утренние лучи солнца плескались на волнах реки, беспощадно то и дело ослепляя глаза Кэролайн. Нежно красный почти пастельный цвет восходящего солнца вызвал у девушки бурные негативные эмоции. Теплые лучи приносили ей явные неудобства, она даже заметила, что ее кожа покрылась мурашками. Внезапно Форбс вспомнила, как Кол рассказывал ей о вампирах, о том, в чем их преимущества и недостатки, а так же упомянул о самой первой стадии превращения. Первый признак — негативное влияние солнца на организм — уже проявился, а значит не за горами следующий. Сколько часов ей осталось до того момента, как время истечет? Кэролайн не знала… Не знал и Кол. Девушка была готова прибить себя за фатальную ошибку. Кто мог подумать, что все обернется именно таким образом? Внутри проснулось необузданное желание послать весь мир к чертям, опустить руки и просто пожалеть себя. На мгновение девушке показалось, что другого выхода толком и нет. Если она не примет человеческую кровь, то умрет, а если выпьет, то превратится с вампира, и тогда охоту будут вести не на Эстер, а на нее, ведь она станет сущим проклятьем. Ей так захотелось... сдаться. Она и сдалась. Пускай все идут к черту! Она проиграла; оступилась и выбыла из игры. Кэролайн опустила взгляд на руки, окропленные кровью. Внутри нее забушевали гнев, ненависть, горечь. Хотелось, и плакать, и кричать. Со злостными проклятиями, вылетавшими из ее уст, Форбс на коленках подползла к речке, не обращая внимания на боль в коленных чашечках, и окунула руки в прохладную воду, которая обожгла ее кожу прикосновением. Девушка отметила, что никогда раньше ей не приходилось чувствовать каждую молекулу воды. Это удивительное ощущение сбавило пыл Кэролайн. Уже менее резкими движениями она смыла с рук всю кровь. Ей показалось, что она не только очистила свои руки, но и разум. Может, хотя бы попытаться? Не просто же так ей дали так называемый второй шанс. Тем более, что смерть в случае Кэролайн неминуема, и, решив удовлетворить себя, отсрочила дату, чтобы наблюдать за мучениями Форбс. Эстер не будет ожидать, возвращения первозданной, в чем и состоит преимущество Кэролайн. Она отомстит за свою смерть. Умрет, но только вместе с ведьмой. Ради подруг, ради того, чтобы они были счастливы пусть и без нее. Подул совсем легкий ветерок, чуть прикоснувшись к девушке. Кэролайн поежилась и, обхватив себя руками, оглянулась. Было немного странным, если это так можно назвать, то, что поблизости не было Бонни с Колом. Да и если подумать хорошенько, не могли же они просто взять и уехать. Наверняка, они догадались, что ее не было слишком долго, но они бы спустились. А вдруг Эстер их убила? От мрачных мыслей, посетивших голову, Кэролайн встрепенулась. Маленький холодок пробежал по спине, как бы предвещая точность опасения. Внутри зарождалась паника, которая стала перерастать в истерику. Форбс лихорадочно подняла кинжал и побежала к лошадям, попутно выискивая следы борьбы или еще чего-нибудь похожего на следы преступления. Кэролайн мало была знакома с Эстер, но отчего-то ей казалось, что эта женщина в силу своей жесткости не оставила бы никого в живых. С каждой новой нехорошей мыслью в Кэролайн просыпалось неистовое желание найти и убить ведьму, ведь из-за нее ей пришлось столько пережить, из-за нее она умерла; во всем виновата Эстер… Со всей злостью и ненавистью, что были в Кэролайн, она сжала кулак и ударила по стволу дерева. Послышался секундный хруст, от чего девушка вздрогнула — чего-чего, а она не ожидала, что сможет ударить по дереву настолько сильно, что оставит на нем приличную вмятину, и не получит травму. Это тело стало превращаться: чувства начали обостряться, сила возрастать. Девушка закрыла глаза, чтобы утихомирить всю ту бушующую бурю, которая не давала ей покоя. Надо сосредоточиться, ведь необдуманность может привести к еще большим последствиям. Кэролайн понимала, что это только самое начало. Через несколько часов она захочет крови, и кто может знать, как тогда она себя поведет. Сейчас она уже на грани, а что будет потом? Кто сможет удержать ее, когда она между жизнью и смертью, и до пропасти один шаг, ведь пропасть — это вовсе смерть — становление вампиром? Девушка вышла на дорогу, где вчера вечером вместе Бонни и Колом оставила лошадей, но на пригорке привязанная к ветке дерева стояла лишь одна лошадь, ее лошадь. Теперь Кэролайн не понимала абсолютно ничего. Не могли же они просто так уйти. Что за чушь здесь творится? Задумчиво прикусив губу, Кэролайн прокутила разговор с Бонни, где она ясным языком сказала, что ей нужно немного побыть одной. Бонни ее не так поняла? Солнце уже взошло и освещало добрую половину земли. До свадьбы и коронации еще есть время, но есть ли время у Кэролайн? Не мешкая ни секунды, Форбс забралась на лошадь и решительно пришпорила ее. Теперь каждая секунда для девушки была драгоценна. Надо было узнать у Кола о теперешнем ее состоянии. Девушка не знала дороги, но она точно помнила, что в нескольких местах нужно свернуть. Больше всего она боялась заблудиться. Но к удивлению она смогла вспомнить маршрут: каждую тропинку, каждое дерево и каждый куст. Возможно, это одно из преимуществ вампиров, но сейчас Кэролайн была даже в какой-то степени благодарна, ведь тогда бы она точно не смогла найти дорогу домой. Девушка нахмурилась, даже в мыслях слово «домой» было таким необычным на вкус, чересчур горьким, но родным до боли в сердце. Возможно, она неосознанно приняла этот мир и все, что с ним связано; стала его частью. Всю дорогу Кэролайн чувствовала себя нормально, если не считать легкой головной боли, и ярко-горящего солнца, которое оставляло на ней невидимые ожоги. Девушка уже смирилась и сосредоточенно смотрела перед собой. Когда ей казалось, что она выйдет из-под контроля, она считала до десяти настолько медленно, насколько это было возможно, и вскипающие чувства быстро остывали. Неожиданно Форбс уловила звук, больше походящий на волну радиоприемника. Шуршащий звук, будто росток, разрастался и превратился глухую фальшивую ноту, которая вдалбливалась в голову девушки. Кэролайн стиснула зубы и схватилась за голову. Противный звук сводил сума и не давал покоя. Форбс заволновалась, и об этом свидетельствовало несчастное сердце, отстукивая, вероятно, чечетку. Ей казалось, что она не выдержит этого, что из ушей вот-вот пойдет кровь, но ничего не происходило. Нервозный звук исчезал, словно это была галлюцинация подсознания. Так было несколько раз, и Кэролайн была обеспокоена. Ей было страшно, ведь она осталась со своим горем совершенно одна, ей некому было помочь, и это наводило ужас. Длительная дорога не столько угнетала, сколько наводила стресс. За несколько часов Кэролайн стала, словно не своя. Ее пустые глаза, тускло смотрящие вперед, не выдавали никаких эмоций; они не блестели, в них больше не отражался красочный мир, только его серые оттенки. Она пыталась держаться, но внутри нее шла борьба, из которой было трудно выйти победителем. Когда на горизонте показались каменные строения замка, Кэролайн, как назло, почувствовала голод. Она уже не стала придавать значение солнцу, безжалостно бьющему ее по лицу; все, что она ощущала каждой клеткой тела, это страшный голод, который стягивал желудок в тугой узел. В какой-то момент Форбс подумала, что ее стошнит. Сообразив, она смекнула, что таким образом тело подталкивает ее к обращению. Кэролайн вцепилась в поводья и вжалась в седло. Настолько плохо она не чувствовала себя никогда. Легкое головокружение преобразовалось в жесткую головную боль, как будто по голове били молотком. Тело стало ломить, как при лихорадке. Девушка даже ощутила озноб и едва заметно задрожала. Долгая дорога плохо сказалась на ней. Подъехав к замку, Кэролайн обессилено слезла с лошади и пошатнулась. К девушке подбежали стражники и, взяв под руки, ввели в замок. Через несколько минут она оказалась в своих покоях. Все было как в тумане. Девушка сидела на кровати и смотрела на стену, точно на ней написано что-то интересное. Даже появление Бонни, никак не отразилось на Форбс. — Кэролайн? — в который раз окликнула ее Бонни, но Кэролайн немного поежилась и перевела пустующий взгляд на подругу, которая видя страдания девушки, была готова расплакаться. — Все кончено, Бонни, — отрешенно констатировала Кэролайн, и в ее насыщенно голубых глазах блеснула слеза. — Почему ты ушла? — резче спросила она. — Почему оставила меня там одну? Бонни растерялась от неожиданно вопроса девушки, пропитанного злобой и горечью. — Ты же сама сказала, чтобы мы ехали без тебя, — Бонни непонимающе нахмурила брови. — Я сказала, что мне нужно немного побыть одной! Я не просила, чтобы вы уезжали! Кэролайн молниеносно встала с кровати и одарила подругу испепеляющим взглядом. Девушка не могла с собой ничего поделать. Накопленные чувства, которые она так старательно держала в себе, вырвались наружу. Форбс была настолько разгорячена, что, казалось, может убить Бонни, не рассчитав силы. — Что с тобой? — осторожно спросила Бонни и подошла к Кэролайн. Беннет поняла, что за время их с Колом отсутствия с Кэролайн что-то случилось, и она хотела понять что именно. — Со мной? Со мной все в порядке! — словно воспринимая все слова Бонни в штыки, ответила Кэролайн. — Кэролайн, я точно помню, как ты сказала мне, что доедешь сама, что тебе нужно время, чтобы все обдумать. Ты нас попросила уехать, — поняв, что блондинка не причинит ей вреда, девушка положила руки Кэролайн на плечи, чтобы подбодрить. Бонни была уверенна, что если даст Форбс понять, что ей можно довериться, то она успокоится и все расскажет. Но теория потерпела крах. Кэролайн с некой брезгливостью осмотрела руки Бонни и скинула их. — Я не говорила этих слов, — уверенно заявила Кэролайн, но сомнение поселилось в ней. Девушка замерла. Только сейчас она заметила, что Бонни говорила правду. Пускай это другой век, но Форбс точно знала, когда Бонни врала, а когда говорила правду. И сейчас это был один из тех случаев, когда темноволосая говорила искренне. Кэролайн посмотрела на Бонни, на лице которой прочерчивалось волнение. Неожиданно чувство вины нахлынуло на нее волной. Боже, что она наделала? — Бонни, я… — начала было Кэролайн, но осеклась. Гложущее чувство вины не давало спокойно вздохнуть, перекрывая доступ кислороду. — Прости меня… Просто я… Столько всего… Но Бонни не дала договорить своей любимой подруге. Она печально улыбнулась и крепко обняла Кэролайн, которая не ожидала таких действий от Бонни, но была ей весьма благодарна. Что может быть лучше, чем поддержка лучшей подруги. К горлу подступил ком, и Форбс глубоко вздохнула, чтобы предательские слезы не заблестели на ее лице. Никогда никто не должен видеть ее слез, но тяжелый всхлип все же вылетел, и глаза чуть защипали. — Все хорошо, — прошептала Бонни и сильнее прижалась к почти разрыдавшейся девушке. — Нет, Бонни, все плохо. Все просто отвратительно. В нос внезапно ударил запах крови, что заставил Кэролайн напрячься. Она открыла глаза, не понимая, откуда этот запах. Правой щекой Кэролайн прижималась к шее Бонни. Ритмичный пульс касался кожи Кэролайн. Запах крови действовал как дурман, запеленав глаза юной девушки. Не в состоянии себя контролировать, Форбс осторожно повернулась к шее подруги и губами коснулась выпуклой венки. — Кэролайн?.. — настороженно позвала Бонни, чувствуя прохладное прикосновение Кэролайн. Форбс прозрела и быстро отскочила от подруги. Осмыслив, что она сейчас чуть не совершила, девушка прикусила губу и мысленно отругала себя. — Прости. Кэролайн виновато закачала головой и села на кровать. Голова с новой силой заболела, и девушка почувствовала слабость во всем теле. Форбс посмотрела на Бонни, и внутри что-то сжалось. Она стала корить себя за то, что никак не могла собраться с силами, чтобы рассказать все своей подруге. Это же важно. От этого зависела судьба остальных людей, но тогда почему Кэролайн страшно было произносить вслух пару единственных фраз, которые бы объяснили состояние девушки? — Бонни, я должна тебе кое-что сказать, — нерешительно начала Кэролайн, приглашая Бонни присесть рядом. На мгновение девушке захотелось отказаться от затеи, но Бонни имеет право знать. Вдруг она сможет ей помочь. Бонни покорно села рядом с Кэролайн, намереваясь внимательно слушать. Вероятно, она предчувствовала нелегкий разговор. Лихорадочно вздохнув, Форбс смяла дорожный наряд. — Все случилось вчера вечером, после ритуала, — неуверенно начала Кэролайн, страшась каждого нового слова, потому что боялась реакции Бонни, боялась, что та просто-напросто отвернется от нее, — я сказала, что мне нужно немного побыть одной, и что я вас догоню… Я стояла у речки, когда появилась Эстер. Она пыталась меня отговорить исполнить пророчество. Пыталась убедить, что у меня ничего не получится. Я хотела позвать вас, но она опередила меня, сказав, что вы не услышите. Я попала в ловушку и не знала, как спастись… Я пыталась сохранить в себе бесстрашие, но у меня не очень-то и получалось. Я струсила. Спрятала кинжал за спину и ждала, когда она подойдет ко мне. Я пырнула ее кинжалом, думала, что смогу убить ее, но она посмеялась мне в глаза и… — Кэролайн запнулась. Ее история подошла к концу. Она посмотрела на Бонни, которая начала догадываться, что случилось, но до сих пор не верила в достоверность своих слов. — Эстер убила меня, Бонни. И теперь я превращаюсь, — последние слова Кэролайн смешались с душераздирающим всхлипом. Поддавшись чувствам, Кэролайн проронила скорбящую слезу. Она опустила взгляд, боясь увидеть реакцию подруги, ведь отчего-то ей казалось, что теперь Бонни не будет вести себя с ней, как прежде.