Почему все клянутся моим именем?

      Оказывается вчера, прорываясь к себе в комнату, я прокладывал дорогу по телам однокашников. Ну, так говорили очевидцы. Они устроили в честь меня вечеринку, а я, наргл неблагодарный, завалился спать. Хотя я помню только Рона. Не заметить весь факультет? Пфф, не сложнее сдвоенных зелий с голодным Снейпом. Ну, они, я так понимаю, не особо расстроились. А после того, как близнецы откуда-то, как по волшебству ( и это в школе-то магии, я в шоке… ), достали сливочного пива и запретного огневиски, народ вообще разошелся, наплевав на причину попойки, выпивая по привычке за квиддич и скандируя довольно странные тосты. Волан-де-Морт с пьяной подачи превратился в Того-с-кем-нельзя-выпивать, хотя смельчака, который всех предостерёг, поделившись печальным опытом, никто не запомнил.       А потом Фред предложил выпить за "няшных соплохвостиков", и народ, проливая слёзы умиления, вспоминал о зверюшках только хорошее. Честно, я не знаю, о чём они могли вспоминать. Судя по мелькнувшим у Гарри мыслям, милашки те ещё. Хорошо хоть от немедленного забега к Хагриду их остановила Гермиона. Которая, кстати, тоже отличилась, воспользовавшись положением и записав половину факультета в ГАВНЭ. Но самое интересное было тогда, когда кто-то из старшекурсников создал фантом МакГонагалл в гостиной. Что тут началось… Большая часть народа тупо притворилась мёртвыми. Причём так, как это делают маленькие дети. Высунув язык и сложив ручки на груди. А остальные поступали в меру своей оригинальности. От простых пряток за фикусом, который, бедняга, такое детё все же скрыть был не в состоянии, до чертовски убедительных античных статуй посреди гостиной, возводящих бутылки, которые не успели убрать из рук, в статус божества, не меньше, и возносящих хвалу солёной рыбе.       Как бы я хотел это увидеть! Хотя и непьющий Симус, дополняемый ( нагло перебиваемый на серединах фраз ) Гермионой, описывал всё чрезвычайно красочно и в мельчайших подробностях. Я уверен, что за Мерлина они тоже пили, так как спалось мне жутко неспокойно. В общем, завтракали мы весело. Ну, мы трое, младшекурсники и ещё несколько человек. Остальные либо вообще проигнорили завтрак, либо, как Рон, тихо умирали за столами, вяло поглощая пищу в гробовом молчании. Громкий смех нашей бодрой компании явно вызывал приступы зависти и головной боли.       А апогея счастье достигло на уроке по уходу за магическими существами. Почти вся группа наблюдала за любимыми милашками из окна хижины Хагрида. И сколько восхищения было в их глазах! Просто неизмеримо. А держались подальше они лишь из почтения к тонкому душевному складу соплохвостиков и их праву на личное пространство. Определённо. Просто невероятная чуткость. Горжусь собратьями, чуть слезу умиления не пустил. А не пустил потому, что как раз мне приходилось их ловить. Я же здесь герой местного разлива. Ну ты, Гарри, постарался своей репутацией нам хлопот доставить.       Оно само!       "Какая глубокая мысль. Ты не возражаешь, если я буду цитировать? У тебя явно талант оратора. Грех не учиться, пока ты жив".       Ну, это, типо, короче, как бы, можно. Только позвольте уточнить, любезный, что в таком случае всенепременной обязанностью Вашей является указание на Вашего покорного слугу, как на автора сей милой глазу строки.       Я хмыкнул, набрасывая на соплохвоста петлю. И тут опять увидел стервозную журналистку. Она стояла в тени, хищно разглядывая Хагрида и отмечая, видимо, все детали в свой блокнот. А ребята были все в царапинах и ожогах, и большая часть класса вообще забаррикодировалась в хижине. Это ничем хорошим для Хагрида закончиться не могло. И правда. Подойдя к нему, она начала расспрашивать его о работе, о зверушках, алчно блестя бесстыжими глазами на наивного лесничего. Надо что-то делать, чёрт. Многозначительно зыркнув на друзей, я шёл к журналистке, которая была уверена, что нашла новую жертву, и самому объекту писательской неудержимости, и лихорадочно соображал.       …- Отлично. Вы можете в пятницу?       - Я, это…       - Он не может. Хагрид, ты не забыл? У нас с тобой дело, - ох, как вовремя я подошёл.       - Гарри, и ты здесь? Какая встреча. Очень жаль, что пятница отпадает. Ну ничего, вы же сможете в другой день? - оскалилась эта бестия.       - Нет, никаких других дней. Сейчас мы с Хагридом всецело заняты делом. Извините, но здесь статью искать не стоит, - подчеркнуто вежливо и с нажимом произнес я.       - А что же это за таинственное дело такое? - я услышал шаги друзей за спиной. - Расскажи мне, Гарри, никто не узнает, - понизила она голос до шёпота. А кончик пера так и прыгал в наманикюренных когтях. Мне понадобилось несколько секунд, чтобы осознать всю феерию этого бреда. Она. К чёрту. Журналистка. Стоит с блокнотом и пером в руках. Какой нафиг "никто не узнает"?! Или она считает, что мы настолько наивны?       Ты только в разговоре "мы" не ляпни. А то она раздует из этого…       "Да уж справлюсь без сопливых, не мешай офигивать".       Захотелось послать её к черту, но будет только хуже. Значит, будем по-другому.       - Ладно, давайте поговорим, - я беспокойно заозирался по сторонам, понижая голос до минимума. - Но только не здесь. И не сейчас. Через две недели в "Трёх метлах". В четыре часа в воскресенье, - я выпрямился, старательно делая каменное лицо, и подталкивая Хагрида обратно к соплохвостам.       - Что ты задумал… Гарри? - Гермиона немного запнулась на имени, с неприязнью поглядывая на крайне довольную удаляющуюся фигуру.       - Она хотела прижучить Хагрида, я просто помог, - пожал плечами я. - А отвлечь её можно только обещанием сенсации. Есть у меня пара забавных идеек, - ухмыльнулся я.       Гермиона, как самая чуткая и толково объясняющая, поговорила с Хагридом, поставив всё на свои места. Плохую тётю долой, великого Гарри поближе. Миссия выполнена. Ай да я.       Потом были прорицания. Это что-то вроде риторики. Чем красочнее опишешь свою смерть, тем выше балл. Брр, одним словом. Но мы с Роном весь урок угорали над гаданием по карте звёздного неба. Это такая упоротость, серьёзно. Рону провидение предрекало удачу в герметичности светлячков и розовый носок в качестве тотема. А у меня была какая-то муть. Что-то о тенях на кладбище и возрождении. Да что я могу забыть на кладбище? Бред, да и только.       После уроков мы заспешили на собрание, которое МакГонагалл зачем-то устраивала в срочном порядке. Но мне надо выделиться, я же избранный. Поэтому я уронил все только что собранные карты и записи.       - Бегите, меня всё равно уже не спасти… - прохрипел я Рону, закатывая глаза. - Бросайте меня, - друзья улыбнулись, пообещав замолвить за меня словечко.       Я начал спешно собирать листы, не замечая ничего вокруг. Наконец, последний в сумке, и можно смело бежать сломя голову на дурацкое собрание. Я повернулся к двери и вздрогнул от неожиданности. Профессор Треллони стояла прямо за мной, и Гарри пробубнил что-то про то, что это опять повторяется. И тут она начала говорить. Это был не её голос. Этот голос вызывал ужас, панику, желание убежать подальше и заткнуть уши руками. Тем не менее я стоял и слушал. Как вкопанный застыл. И голос будто звучал прямо в голове.       - Ты погибнешшшь. Снооова. Кусочек души. Должен будешь понять, когда, - она смотрела сквозь меня. Да и не уверен, что можно говорить "она". - Ты и другой уничтожите его, - и это было сказано уже явно не мне. - Навсегдааа. Иначе конец, - крик усилился и в конце оборвался тихим хрипом. А через секунду передо мной мной стояла вежливо недоумевающая Треллони. Действительно, что ты здесь забыл после уроков, мальчик. Гуляй давай, осмысливай. Это же всего лишь предопределённая смерть. Всего лишь смерть. Снова.       "М-дааа".       Ну…       "Да, я понял, спасибо".       Мне не хотелось сейчас никакой поддержки. Просто тишины. Ладно, я проветрюсь, и всё снова войдёт в норму. В норму.       Всё никогда уже не будет в норме. Я умру. А там больше нет ничего. Только пустота.       Значит надо сделать то, что должен. Я справлюсь.       Полтора часа я кружил по школе просто так, с пустыми глазами, не выбирая определённого направления. В унынии нет смысла, но сейчас соблазн забыться в нём был слишком велик. Вечно ты преследуешь меня.       Чёртова судьба.