Почему все клянутся моим именем?

Я начал беспокоиться за Рона. Каждое утро он вставал с неудержимо решительным лицом, а вечером нервно бегал по комнате из угла в угол, бешеными глазами смотря вокруг, но не видя даже стоящего на его пути стула. Стоит ли говорить, что с каждым днём становилось всё хуже? И когда даже неунывающие братья Уизли начали посматривать на него с тревогой, он резко угомонился и буквально расцвёл. И мне опять стало боязно. Как будто из крайности в крайность, честное слово. И что опять натворил, глаз да глаз за ним нужен. Насилу остановив пышущего энергией и жаждой деятельности и двигающегося вприпрыжку друга, я сначала долго пытался добиться серьезного выражения на его лице. Нет, ну эта непроходящая блаженная улыбка уже начинает подбешивать! Я его, конечно, полностью поддерживаю, но мне всё-таки интересно, в чём именно. В результате периодически связного диалога я выяснил, что наш малыш Рональд изволил влюбиться и пригласить предмет своего обожания на бал. И даже лучшему другу не сказал! Вот наргл. И в кого! Нет, ну вы подумайте, лучшей кандидатуры не нашёл! Обормот! Короче, я не знаю, в кого. Всё, что удалось почерпнуть, это то, что у неё "чертовски восхитительные глаза" ( а такое поэтичное восклицание от Уизли - это где-то на уровне фантастики ), и то, что она в общем и целом богиня неземная, ангел, сошедший с небес и благословивший нас одним своим присутствием, и она, нет, честно, он сам так сказал, "лучше Пушек Педдл". Я правда старался отыскать в своей голове нужную кандидатуру, перебирая по памяти всех виденных мною в замке девушек. Видно завис я так надолго, потому что, очнувшись, Рона рядом уже не обнаружил. Хорошо хоть я увижу её с ним на балу. Интересно было бы взглянуть на идеал рыжего. Дня через два, придя вечером в комнату, написал письмо Сириусу. Заверил, что со мной всё в порядке и помирать на следующем испытании не собираюсь, расспросил его о том, как поживает Клюв, как хозяйство, и сделал в конце приписочку по типу "Как сам-то?". Собственно, я только писал, а авторство текста полностью принадлежит Гарри. Я долго возводил великие восхваления его чуткости, пока он мне не объяснил, что крёстный не любит вопросы подобного рода и обычно вообще на них не отвечает, но, если задать незаметненький вопросик в конце, Сириус может увлечься и всё-таки ненароком что-нибудь да написать. Молодец Гарри! Однако великий дипломат растёт. Это так трогательно. Мне даже почти соринка в глаз попала. Каникулы - это просто замечательно. Для обычных смертных, разумеется. А вот если ты пришелец с другого времени и пространства, то всё совсем не так радужно. Мало тебе второй личности, изредка вставляющей свои шибко умные комментарии, так ещё нужно разгадывать загадку своего бренного существования и разгребать проблемы неудачливого хозяина тела. Переместился бы в Хагрида, вот было бы раздолье! Благо тупить я умею превосходно. Так нет же, моей кармической сущности проблем, как всегда, не хватало. А Моргана и рада помочь. Всё, я зол. Умею же сам себя завести, просто мастер. Ещё и свёрток этот, забытый журналисткой, валяется тут почём зря, раздражает великого меня! А я возьму и разверну. Ничем чёрным от него не веет, так что плевать мне на то, что чужое брать нехорошо. Что значит не плевать? Кто это сказал?! Какая ещё совесть, я вас умоляю. Пфф. Два раза, Гарри поддержит. В общем, развернул я его. И закрыл. Потом помучился немного и снова открыл. Заглянул. И ничего не понял. В свёртке лежало что-то склизкое. То ли водоросли, то ли просто мокрая трава. Ладно, потом отнесу Невиллу, он в этих ботанических изысках разбирается. А пока спать. Завтра же Рождество! Мне снился светлый и чистый сон. Именно такой, какой и должен быть перед Рождеством. Я видел Артура, Гвен, Гаюса, серьёзных рыцарей, среди них пьяного Гвэйна. Они звали меня домой. Просто вернуться. Я должен, я справлюсь, я... - Добби не должен будить Гарри Поттера. Добби должен быть тише. И не двигаться. Тут уже любопытство заставило меня открыть глаза. И не зря, скажу я вам. Застывший в позе столба с расширенными огромными глазами и старающийся не отсвечивать домовик призывал долго и заливисто смеяться. Но это бы его обидело. Так что я поспешил спрятать улыбку за утренним потягиванием. А Добби тем временем отмер и явно примеривался к бортику кровати, как к орудию наказания несносного домовика, посмевшего разбудить своего спасителя. - Доброе утро, Добби. С праздником тебя! - я улыбнулся, отвлекая его от самоэкзекуции. - Гарри Поттер, сэр! И вам доброе утро и с Рождеством, у Добби есть для вас подарок. - пока я открывал свёрток, начали просыпаться мои соседи, тоже с интересом разглядывая свои подарки. Добби подарил мне носки. Это так мило! Они такие умильно разные. - Я их сам вязал, на заработанные деньги покупал шерсть. - и я растаял. Что может быть искренней и добрее? Что-то я с утра какой-то неправильный, всё меня радует, и жизнь хороша. Непорядок. Это по всем приметам к близкой подлянке. Ну и ладно. Рождество же! Поблагодарив Добби и подарив ему три разных носка, я получил лучи благодарности и извинения о том, что нужно бежать. Потом занялся остальными подарками. Первенство по сердечности, конечно, принадлежало подарку Дурслей - один-единственный пакетик с бумажной салфеткой. Это так трогательно, аж сердце разрывается. Надо послать им в ответ что-нибудь милое, соплохвостика, например, или Малфоя. Гермиона подарила мне книгу "О короле Артуре и рыцарях круглого стола" с запиской "Мне кажется, это должно помочь...", интересно, что она имела в виду. Ладно, на досуге займусь. Рон преподнёс мне большой пакет бомб-вонючек. Сириус - складной перочинный ножик с отмычками для всех замков и шилом, которое мгновенно распутывает все узлы. А Хагрид - огромную коробку восхитительных сладостей. Миссис Уизли, разумеется, прислала очередной свитер и большущий пакет сладких домашних пирожков. Я сегодня задохнусь от счастья. Но для этого мне нужно, простите мою прозаичность, поесть. Спустившись в Большой зал, мы приступили к весёлой дружной трапезе. Столы просто ломились от вкусностей, да и атмосфера чистого праздника заполнила всех так, что даже со Снейпом здоровались радостно. А я придумал! Теперь всегда буду радость в Снейпах измерять. Сегодня у всех почти полный Северус. А после того, как мы вышли на улицу и замесили снежную битву, я просто лёг и уставился на небо, пытаясь удержать мгновения счастья. Пожалуй, это и есть волшебство. Гермиона умчалась собираться пораньше, а мы ещё поблаженствовали в пушистой извёстке. Мы же мальчики, нам можно. Хоть что-то. И то хлеб. В результате мокрые и уставшие, но довольные мы доплелись до комнат и начали подготовку. Парадные мантии выглядели несколько нелепо, особенно мантия Рона. В его случае слово "нелепо" не может описать весь ужас розовых кружевных манжет и воротника. Уизли не нашёл ничего лучше, как аккуратно отчекрыжить их. Он очень старался, не иначе как для возлюбленной. Получилось, кстати, довольно ровно. Пока Рон до конца приводил себя в порядок, я решил спуститься за Гермионой. Подойдя к камину, как мы и договаривались, я сначала не узнал её. Она без преувеличений была прекрасна. В милой голубой мантии, подчёркивающей обычно незаметную тонкую талию и покатые плечи, с высокой причёской, позволяющей оценить великолепную шею, и, конечно, убранные волосы и минимум макияжа, полностью преобразившие её, превратив в настоящую красавицу. Да, сегодня она была Леди. И это настоящая Гермиона. Надеюсь, Гарри наконец заметил это. Судя по тому, что он уже подозрительно долго молчит, будто затаив дыхание, начальная цель достигнута. - Ты сегодня восхитительно выглядишь. Это от Гарри. - добавил чуть тише я. Гермиона покраснела. - Ну и я, разумеется, присоединяюсь. Мило беседуя о всякой ерунде, мы быстро добрались до зала. И как раз вовремя. МакГонагалл попросила пары участников турнира выйти вперед. Я судорожно искал глазами Рона, но он будто в подземелья провалился. А тем временем все недоумевали, что за девочка рядом с Гарри Поттером. А когда, точнее сказать, если узнавали, то выпадали из реальности надолго. Малфой вообще минут пять летал в прострации. Ну конечно, его мозг пока справится с таким грузом... Открылись двери, впуская молодёжь в зал. Первый наш танец пронёсся перед моими глазами быстро, словно на метле. Было, бесспорно, классно танцевать с Гермионой, но я никак не мог найти друга. И, кажется, я опять... начал беспокоиться за Рона.