***
Двое волшебников аппарировали к границе Хогвартских земель. Створки кованых ворот нехотя разошлись в стороны. - Мы уполномочены на проведение переговоров с мистером Дамблдором, - вежливо произнес Регулус. Флитвик кивнул, МакГонагалл недовольно поджала губы и впилась взглядом во второго волшебника. Что-то было в нем смутно знакомое… Они вчетвером шли через пустующий школьный двор – зима, как-никак. В самом замке было очень тепло, но общая нервозная атмосфера здорово портила впечатление. Школьники хоть и не шарахались от каждой тени, все же не рисковали чересчур громко разговаривать, а завидев незнакомых людей, вовсе умолкали и провожали их настороженными взглядами. Где-то впереди послышался шум, и преподаватели – а с ними и Марволо с Регулусом – прибавили шагу. Открывшаяся их взорам картина живо напомнила о более-менее мирных временах, когда слизеринцы и гриффиндорцы, разругавшись по какому-нибудь смехотворному поводу, устраивали от избытка чувств драку прямо в школьном коридоре. Мальчишки (второй курс, если не первый) за неимением в арсенале боевых заклятий сцепились прямо врукопашную и теперь катались по полу, подбадриваемые выкриками своих одноклассников. - Мистер Джонс, мистер Браун! – воскликнула МакГонагалл, и непонятно было, то ли она и впрямь злится на провинившихся, то ли до смерти боится неадекватной реакции на это представление со стороны «делегатов». – Минус пятьдесят баллов с каждого и отработки с мистером Филчем до конца семестра! - Но профессор!.. – с ужасом вскинул на нее взгляд русоволосый мальчик, чью скулу украшал живописный синяк. – Это Браун виноват! Он сказал, что я дурак, раз считаю, что Сами-Знаете-Кто будет убивать теперь всех без разбо… Побелевшая МакГонагалл убрала палочку, а юный мистер Джонс смотрел на нее с выражением побитой собаки: за что Силенцио? - П-простите, - заикаясь, пробормотала МакГонагалл. – Дети… Сами не знают, что говорят… - Ну что вы, все в порядке, - очаровательно улыбнулся Марволо. – Дети лишь повторяют слова взрослых, не правда ли? – Цвет лица МакГонагалл перешел в странный землисто-серый оттенок. Марволо улыбнулся еще слаще и продолжил: - Возможно, вам стоит отвести детей в Больничное Крыло? - Нет-нет, это просто царапины, - поспешно заверил его Флитвик, не желавший отпускать потенциально опасных волшебников бродить по школе одних или в сопровождении только Минервы. – С этим прекрасно справятся чары. - О, тогда могу я помочь? – загорелся энтузиазмом Марволо. – У меня целительство неплохо получается – широкая практика, знаете ли… МакГонагалл и Флитвик переглянулись. - Я настаиваю, - надавил Марволо. МакГонагалл с трудом заставила себя кивнуть, но они с Флитвиком незаметно вытащили палочки, не зная, какого же «целительства» ожидать со стороны Пожирателей Смерти. Марволо тем временем приподнял лицо мальчика за подбородок и коснулся налившегося цветом синяка кончиком волшебной палочки. Что-то неслышно прошептал, и синяк на глазах рассосался. Мальчишка с изумлением приложил руку к щеке. - Сп-пасибо, - пробормотал он, не уверенный, как следует вести себя с этим человеком. Преподаватели, вроде, боятся его… Но сам он злым не кажется. Скорее наоборот. - Да не за что, - весело подмигнул ему Марволо. Он оглянулся на профессоров, насмешливо блестя глазами. - Думаю, нам пора идти. Директор наверняка заждался, - невинно заметил он. МакГонагалл кивнула и повела их по запутанным коридорам, а Флитвик остался со школьниками. Он сразу же наложил целый комплекс чар, но все они показывали, что Пожиратель Смерти не использовал ничего сверх стандартного заживляющего заклинания, которое можно найти в любом учебнике для колдомедиков.***
- Зачем вы это сделали, мой Лорд? – с любопытством спросил Регулус, когда они покинули территорию Хогвартса, оставив Дамблдора размышлять над сложившейся ситуацией. - Ты про того мальчика? – лениво уточнил Марволо. – Просто совместил приятное с полезным. К завтрашнему утру вся школа будет знать, что ужасный Пожиратель Смерти вылечил гриффиндорца, который настроен к нам по крайней мере скептически, если не враждебно. - А еще? - А еще, друг мой, - усмешка Марволо стала откровенно хищной, - даже Дамблдор не сможет определить использование парселмагии в месте, к созданию которого приложил руку сам Салазар. Будь он хоть трижды директором. - Стало быть, этот визит – лишь прикрытие для чего-то другого? – высказал давно зародившееся подозрение Регулус. - Конечно, - беззаботно отозвался Марволо, щурясь на заходящее солнце. – Дамблдор в любом случае попытается уничтожить нас «во имя высшего блага». Нужно было подстраховаться, у него на редкость богатая фантазия, когда дело касается защиты и нападения. - Он усмехнулся: - В кабинете у меня было такое чувство, что я вот-вот услышу перестук шестеренок в его голове. Многоуважаемый директор никак не может вычислить, вправду ли наша политика изменилась, или же это очередной хитроумный трюк. - Через Северуса вы дали ему достаточно подсказок, - заметил Регулус, но Марволо только отмахнулся: - Что бы там Дамблдор ни говорил о том, что люди меняются и заслуживают второй шанс, лично мне он его не предоставит. Даже если ему явится Мерлин собственной легендарной персоной и поручится за меня. Некоторое время они шли молча, а потом свернули в незаметный переулок и скрылись за маленькой обшарпанной дверцей. Чем-то это напоминало сказку: за страшненькой дверью (черный ход, очевидно) обнаружилась не убогая комнатушка, а просторный холл, пронизанный последними багряными лучами: окна выходили на запад. Марволо скинул надоевшую глухую черную мантию, которую тут же забрал домовик, и на мгновение замер, прислушиваясь. Не просто дом, а целый маленький мирок, сокрытый от чужих глаз. Уникальное творение, пропитанное магией своего создателя и многих других волшебников и волшебных существ. Место, в котором причудливым образом переплелись секреты людей и волшебных рас, место, в котором каждый из них сможет найти помощь и поддержку. Марволо улыбнулся, ощутив ласковое прикосновение: дом приветствовал вернувшегося хозяина. - О, малыш Гарри уже нашел ключик к внутренней магии дома, - рассмеялся он. – В кого же он вырастет, если уже сейчас чувствует такие вещи? - Мне кажется, он просто тянется к вам, мой Лорд, - сказал Регулус, не отрывая взгляда от его умиротворенного лица. - Хм… наверно, ты прав, - кивнул Марволо. – Я постоянно забываю, что такие маленькие дети толком еще ничего не понимают. - Вы не собираетесь сказать им?.. - Сказать что? Что в теле их сына обретается душа Лорда Волдеморта? Нет, конечно же нет, - Марволо рассеянно взлохматил волосы. Впрочем, они тут же легли по-прежнему. – Душа Тома это только душа. Ни самосознания, ни воспоминаний, ни заложенных стремлений… То, кем он вырастет, будет целиком и полностью заслуга наша и Поттеров, - они с Регулусом перешли в обеденную, где уже был накрыт стол на двоих. – И им ни к чему это знание, ведь тогда они начнут выискивать в каждом его слове и поступке злой умысел, а дети очень хорошо чувствуют такие вещи, - он чуть нахмурился, вспоминая собственное детство в чулане под лестницей. - Но вы же будете рядом, - возразил Регулус, усаживаясь за стол. - Но родители – это совсем другое дело, - усмехнулся его собеседник. – К тому же, с чего ты взял, что я буду рядом? Я вовсе не собирался нянчиться с ним. - А по-моему, вы только этим и занимаетесь, - усмехнулся Регулус. - Разве? – вполне искренне удивился Марволо. – А я-то думал, что пытаюсь донести до его родителей свои мысли. Регулус немного помолчал, а потом осторожно спросил: - Вы не скучаете по ним? Марволо отложил столовые приборы и глубоко вздохнул. - Я же рассказывал тебе, как и почему оказался здесь и сейчас. И какую цену у меня потребовали за это, - он вгляделся в смущенное лицо Регулуса, у которого на скулах выступил еле заметный румянец, и печально покачал головой. – Когда я говорил, что в уплату у меня забрали любовь, я имел в виду не только романтическое влечение, которое обычно подразумевают. Я имел в виду любовь вообще: сыновнюю, родительскую, любовь к друзьям… - он откинулся на спинку стула, взгляд его стал расфокусированным. – Дамблдор, как ни удивительно, оказался прав. Самым сильным, самым светлым и прекрасным во мне была любовь. Я-то думал, что Страж говорит про магию… Ее отсутствие, конечно, все изменило бы, но отказываться от своих планов я не собирался. А все оказалось гораздо проще… и гораздо сложнее, - он встал и подошел к окну, опершись руками о широкий подоконник. – Знаешь, Регулус, поначалу я никак не мог понять, почему эту цену Страж назвал непомерно высокой. Подумаешь – любовь… Мало ли людей, которых это чувство обошло стороной? И только уже будучи здесь я со всем ужасом осознал, что в основе всех моих поступков лежала эта пресловутая любовь. Я любил своих друзей – и был готов умереть за них. Я любил Сириуса – и был готов на все, чтобы вернуть его. Я любил Хогвартс – и отдал бы душу, чтобы он уцелел. А теперь… Мне все это безразлично. Друзья, семья, дом… Пустые слова. Я не чувствую и тысячной доли того, что чувствовал раньше. Живой мертвец. Меня ведет лишь долг и слово, данное самому себе. Ты спрашиваешь, не скучаю ли я по ним… Для меня Поттеры – чужие люди. Не потому что я не знал их, нет. Потому что я ничего – ни-че-го – к ним не чувствую. Только Гарри… или Том – как угодно – что-то еще вызывает во мне. Видимо, такая крепкая связь между нами не могла никак не проявиться. В его присутствии мир словно перестает быть черно-белым, в нем появляются слабые радужные оттенки, - он замолчал, переводя дух. – Однажды он сменит меня и будет продолжать мое дело. А ты будешь поддерживать и направлять его, Регулус. - Неожиданно острый, проницательный взгляд из-за плеча: – И не вини мальчика, я бы в любом случае сделал то, что сделал. - Ты спокойно мог бы убить его, и дело с концом, - глухо возразил Регулус. – Но именно из какого-то совершенно необъяснимого сочувствия и понимания ты решился спасти его. Не уничтожить – спасти! Несмотря на все те злодеяния, что он совершил, несмотря на всю кровь, что он пролил! - У меня было много причин предпринять эту попытку, - сухо ответил Марволо-Гарри. - Друзья, Сириус, Хогвартс… Том. - Не переворачивай с ног на голову. Я собрал его душу по частям и забрал ее с собой, потому что мог это сделать. Нет больше крестражей и нет бессердечного Лорда Волдеморта. И не будет – я приложу к этому все усилия. - А если у тебя не получится? – ухватился за последний аргумент Регулус. - Получится, - с непоколебимой уверенностью заявил Гарри. – Потому что у него будет все, чего он был лишен и из-за чего впоследствии стал тем, кем стал. «Самое главное, что у него будете вы, мой Лорд», - с горькой иронией подумал Регулус.***
Впоследствии дуэль Лорда Слизерина и Альбуса Дамблдора будет детально описываться в статьях и книгах многих и многих исследователей и ученых, а воспоминания свидетелей этого исторического и поистине грандиозного события будут служить наглядным пособием для обучающихся в Академии Авроров. Местом проведения дуэли была выбрана полянка в Запретном Лесу. Оба противника планировали каким-то образом воспользоваться преимуществом в виде близости Хогвартса: Дамблдор как директор и Темный Лорд как наследник Основателей. Это был прохладный январский денек. Косые лучи солнца искрились на недавно выпавшем бело-белом снегу, воздух был по-зимнему свеж. Дамблдор сжимал в руке легендарную Бузинную Палочку, внимательно оглядывая группу волшебников, стоящую на противоположном конце полянки. Лица Пожирателей Смерти… то есть, Вальпургиевых Рыцарей, были скрыты неизменными масками: серебряными у Внутреннего Круга и белыми у остальных. Они держались чересчур уверенно, будто заранее знали исход этого поединка. Том же… Том стоял в окружении пяти волшебников в темно-бордовых мантиях и все тех же серебряных масках. Он выглядел слишком юным, слишком чистым и невинным, и мечтательная полуулыбка, то и дело появлявшаяся на его лице, лишь усиливала это впечатление. Даже во время их первой, самой первой встречи в приюте Том не был таким. Он будто одним махом искупил все свои грехи, и его юная, непорочная красота стала отражением изменившейся внутренней сущности. Дамблдора не оставляло чувство, что что-то идет не так. Что где-то он допустил непоправимую, чудовищную ошибку… но он никак не мог понять причину этого тревожащего ощущения. Разве что странное спокойствие Тома и какое-то совершенно немыслимое умиротворение, что окружало его. Впрочем, дольше думать о причинах у Дамблдора не было возможности. Наступил полдень – условленное время для дуэли. Темный Лорд, сопровождаемый двумя волшебниками в бордовых мантиях, сделал десять шагов вперед – как предписывает Кодекс. - Своими секундантами я объявляю Регулуса Арктуруса Блэка, - разнесся над полянкой его твердый, но по-мальчишески звонкий голос, - и Джеймса Чарльза Поттера! В этот момент его сопровождающие скинули капюшоны, и потрясенные, ошеломленные волшебники – остатки Ордена Феникса – не сумели сдержать возгласов изумления. Потому что считающийся вот уже несколько месяцев мертвым Джеймс Поттер едва заметно улыбался, щурясь из-за обилия яркого солнечного света. - Живой… - Поттер… - А Лили?.. Оставшиеся трое волшебников, одетые в бордовое, стянули капюшоны. На мгновение повисшая тишина взорвалась яростными криками: кто-то обвинял их в предательстве, кто-то выражал бурную радость, кто-то шокировано молчал, не зная, что и думать. А Лили Поттер, Сириус Блэк и Ремус Люпин отступили в круг Вальпургиевых Рыцарей, и если у кого-то еще оставались хоть какие-то сомнения относительно их лояльности, они рассеялись. Дамблдору понадобилась всего пара секунд, чтобы взять себя в руки и перейти от растерянности к действию. - Своими секундантами я объявляю Минерву Топаз МакГонагалл и Филиуса Уорика Флитвика! – его зычный голос вывел волшебников из изумленного оцепенения, и они начали яростно перешептываться. Несколько мгновений растянулись на целую вечность. А потом внезапно и Темный Лорд, и Дамблдор одновременно вскинули волшебные палочки, из которых вылетели нестерпимо яркие ленты белого света – белее снега! Эти ленты схлестнулись между собой и вспыхнули еще ярче, осыпаясь мириадами искр. В то же мгновение деревья, окружающие полянку, задрожали, будто по их могучим стволам прошла судорога, ветви зашевелились, и огромные длинные корни начали вспарывать промерзшую землю, норовя схватить Темного Лорда в тиски. Однако он взмахнул палочкой, и снег превратился в блестящий, будто отполированный, монолитный камень, и корни застыли в нем, замурованные. Он исчез, и через мгновение появился за спиной Дамблдора, описывая палочкой широкую дугу. Дамблдор резко вскинул руку, и струя фиолетового пламени ударила в серебристый щит, который низко загудел, но не разрушился. Темный Лорд снова исчез и появился в противоположном конце полянки. Снова взмах палочки, снова струя пламени – на этот раз небесно-синего – и снова гудение щита. В следующий раз Темный Лорд появился слева от Дамблдора, и тот, словно предугадав его действия, атаковал первым: из камня, в который была превращена земля, в мгновение ока вырвались длинные, гибкие щупальца, обвившиеся вокруг Темного Лорда и тут же снова застывшие. Дамблдору не хватило всего мгновения: алый луч из его палочки поразил лишь пустоту. Он тут же круто развернулся, встречая горящий взгляд Темного Лорда, – и пошатнулся. Ибо глаза его были ярко-ярко зелеными, точно молодая весенняя листва. Все кусочки мозаики в его голове сложились в цельную картину, и Дамблдор едва не застонал: ведь перед ним вовсе не Том! Но как, как такое возможно?! Секундного промедления Дамблдора Темному Лорду хватило, чтобы взмахом палочки сотворить семь высоких – до самого неба – столбов, каждый из которых был объят словно бы живым пламенем, исчезнуть из заклятого круга и вновь возникнуть за его пределами. Кто-то из волшебников сдавленно ахнул, другие же знакомые с этим ритуалом онемели от изумления и страха. В то же мгновение все семь столбов вспыхнули невыносимо ярким светом, образуя семилучевую звезду, фокусом которой стал Дамблдор. Он опустил руку с палочкой и прямо, открыто взглянул на Темного Лорда из-за мерцающей дымки силового поля. - Стало быть, Пророчество исполнено? – спросил он, улыбаясь. Его глаза блестели за стеклами очков-половинок, и было такое чувство, будто в этот момент он по-настоящему счастлив. - Уже давно, - сухо ответил ему Темный Лорд. Еще мгновение они смотрели друг другу в глаза – голубые и вновь непроницаемо-темные, - а затем Темный Лорд взмахнул левой рукой, и Дамблдора поглотил свет, настолько яркий, что всем пришлось зажмуриться. Когда же свет рассеялся, ни столбов, ни рунического круга уже не было. Альбус Дамблдор стоял, глядя в чистое, без единого облачка небо, и улыбался такой знакомой всем улыбкой. На его руках даже издали можно было увидеть серебряные браслеты-ограничители.***
После практически бескровной победы, одержанной Темным Лордом, народ замер в настороженном ожидании. Каждую минуту страшились услышать указ об аресте нечистокровных, вздрагивали от стука в дверь, каждую ночь подолгу боялись засыпать. Но ни через день, ни через неделю, ни через месяц ничего страшного не происходило. Все так же работали и учились полукровки, магглорожденные и семьи сторонников Дамблдора. Все так же летали совы, а провинившиеся школьники получали от родителей вопиллеры. Все так же преподаватели задавали горы домашнего задания пяти- и семикурсникам. Все было по-прежнему. Пресса поначалу хранила молчание. Но потом в «Пророке» вышла статья, в которой осторожно задавались вопросом, а действительно ли воцарение Темного Лорда принесло столько горя, как предсказывали? За ней еще одна и еще. Спустя какое-то время все та же неугомонная Скитер выдала на-гора статью, в которой были подробно расписаны основные идеи новой власти. Обыватели с удивлением узнали, что, оказывается, Темный Лорд никогда и не планировал уничтожать магглорожденных и полукровок. Что он выступал за их ассимиляцию, за сохранение крови всех волшебников. Многие припоминали распространившиеся в последний год слухи о том, что идеи Того-Кого-Нельзя-Называть на самом деле не совсем такие, какими их пытались представить общественности Министерство и ныне арестованный Дамблдор. А что там было на самом деле – кто его разберет. Курс новой власти в принципе вызывал у обывателей положительные отклики. В Хогвартсе теперь устраивали мастер-классы по различным предметам, чтобы школьники воочию увидели, что возможности магии гораздо шире, чем многие привыкли думать. Организовали несколько обязательных кружков по изучению истории и традиций волшебного мира. А кураторами гряз… то есть, магглорожденных, стали отпрыски Древнейших и Благороднейших Домов. Прекратившаяся гражданская война благотворно повлияла и на экономику: в Англию вновь хлынул поток иностранных инвестиций. А прослышав о благосклонности Лорда к ученым и просто талантливым волшебникам, несмотря на их происхождение, на родину стали возвращаться и бежавшие из страны. Смутные слухи о дуэли и Пророчестве, что каким-то непонятным образом просочились в общественность, убеждали последних колеблющихся в том, что Темный Лорд вовсе не зло во плоти. А если некогда и был таким, то сейчас все изменилось.