«The sunset rising above the darkness»

      Солнце медленно заходило за горизонт, окрашивая на удивление тихую и спокойную сейчас саванну в багровые тона. Лишь едва заметное колыхание воздуха нарушало застывший пейзаж. Ветер мягко подхватил седеющие пряди некогда алой закатной гривы, что принадлежала нынешнему королю этих земель, земель Прайдленда. И сейчас король важно восседал на своем излюбленном месте – на вершине нагретого за день каменного уступа Прайдрока. Лев с легкой грустью следил за тем, как природа окрашивалась в рубиновые тона, не сильно яркие и на удивление умиротворяющие. Казалось, его голова была забита какими-то очень важными для него мыслями и размышлениями, а изредка мелькающая в карих глазах цвета граната печаль, наполненная тревогами, позволяла сделать вывод, что мысли были отнюдь не радостными.       – Симба! – донесся сбоку негромкий приятный голос, что всегда успокаивал его.       – Нала, – выдохнул лев, и легкая улыбка скользнула на его лице.       Он развернулся в ее сторону, приветствуя ее теплым взглядом, наполненным любовью и обожанием. Львица уже не была такой молодой, как раньше, но ее грациозность и красота не покидали ее до сих пор, лишь ее шерсть стала менее яркой, обретя некую приглушенность, а глаза, напротив, стали темнее, и сейчас еще труднее было определить их истинный цвет – в хорошем расположении духа и при ярком освещении они казались более голубыми, тогда как в обычное время они были более зелеными. И сейчас они были цвета виридиана, но когда львица заметила его напряженность, они посерели и помрачнели. Счастливая улыбка, которую она приготовила для мужа, чтобы похвастать удачной охотой, моментально угасла.       – Что произошло? – Нала едва удерживалась от того, чтобы не побежать в пещеру, где сейчас была Киара, но вместо этого, сдержавшись, львица тихо подошла и села возле своего короля, с волнением заглядывая в его глаза. – Киара...       – Нет, – решительно тряхнул головой Симба, но затем нежно уткнулся своим лбом в лоб своей львицы. – Пока ничего не произошло, Нала. Но я переживаю...       – Это неудивительно, Симба. Нам пришлось много пережить, – помолчав, выдохнула его королева, но затем она твердо посмотрела на него. – Но на этот раз все будет хорошо, я уверена.       – Хотел бы я иметь хоть каплю твоей веры, – легонько улыбнулся Симба, после чего вновь обратил свой взор к закату. В отражающих заходящее солнце глазах проявилась давняя боль, еще достаточно свежая, чтобы быть затихшей, и слишком глубокая, чтобы быть забытой. – Это третий раз. Я не переживу еще одной потери.       – Нам и не нужно будет, – пообещала ему львица дрогнувшим от печали голосом.       Это была уже третья беременность их дочери, но предыдущие две не были удачными: первая наступила весьма рано, вероятно, потому Киара не смогла должным образом защитить себя. Неудачное ее падение во время охоты спровоцировало выкидыш... Лишь спустя год Киара смогла забеременеть вновь, и хотя в этот раз все проходило замечательно, однако Айхью забрал к себе и того львенка, что родился мертвым. Прошло еще два года, прежде чем Киара и Кову отважились еще на одну попытку. И сейчас львица рожала, не желая никого видеть возле себя, кроме Кову, что поддерживал ее сейчас, и старого мандрила Рафики, что давал ей зелья, уменьшающие боль. Все это время, что Симба провел здесь, в одиночестве, он молил Айхью и дух своего отца лишь о том, чтобы они позволили родиться ребенку здоровым и живым. Большего им и не нужно было.       – Как прошла охота? – неожиданно поинтересовался Симба, желая отвлечься от мрачных мыслей.       – О-о, она была замечательной! – Нала довольно улыбнулась, на миг прикрыв глаза. – Мы поймали большого буйвола, чьего мяса хватит на весь прайд с остатком. Витани сейчас направляет львиц в одну из пещер. Мы решили не тревожить покой Киары.       – Ты восхитительна в охоте, – гордо подметил Симба, не раз наблюдавший за молниеносной и точной атакой его супруги. От его слов Нала зарделась и немного смутилась.       – Так было прежде, Симба... Но сейчас в прайде лучшей охотницей является Витани. Я бы отметила еще нескольких львиц, чья тактика меня приятно удивляет, – подметила львица, и тень улыбки коснулась ее губ. – Но я прекрасно помню, как в молодости с легкостью укладывала тебя на лопатки! Думаю, я и сейчас могла бы это сделать.       – Не думаю, – коротко хмыкнул лев, с любопытством наблюдая за переменами на лице его львицы – счастливые воспоминания будто омолаживали ее на много лет.       Их беседу прервали тяжелые и медленные шаги старого шамана. Король и королева моментально стали серьезными, с нетерпением ожидая результата. По выражению Рафики было трудно что-то определить, ведь тот смотрел себе под ноги, не поднимая лица. Сердце тревожно дернулось у обоих львов – неужели и на этот раз случилась беда?.. Без слов Рафики, чуть прихрамывая, прошел мимо супругов на самый край уступа, откуда открывался потрясающий вид на всю саванну. Обезьяна подняла голову к заходящему свету, подставляя свои седые пряди волос под легкое колыхание ветра. Симба и Нала подошли ближе и сели: несмотря на переживания, наученные годами терпению, они не торопили старого друга, но спустя короткую паузу Нала все-таки не выдержала первой.       – Рафики, скажи уже что-нибудь! Мы готовы к правде, но неизвестность заставляет мое сердце сжиматься и умирать, – с решительностью прошептала львица.       – Ребенок... – Симба умолк, а затем, грустно повернув лицо к Рафики, закончил свое страшное опасение, – он... мертв?       Казалось, что ответ шамана затянулся на вечность, а мир посерел и замер в ожидании. Две пары глаз – тусклые виридиановые и померкшие рубиновые – сейчас с последним лучом надежды смотрели на Рафики, ожидая его слов, что либо принесут им несоизмеримую радость, либо же заставят короля и королеву вновь тихо проплакать всю ночь, оставляя рану на душе до конца их дней. Но ответ Симба понял прежде, чем Рафики ответил – того выдала слабая беглая улыбка, которую едва можно было успеть заметить.       – Нет, Симба, – на этот раз улыбка появилась отчетливо, а в утративших свой цвет глазах плясало неподдельное счастье. – На этот раз Круг Жизни пополнился замечательной девочкой.       – Девочкой? – в один голос повторили Симба и Нала. Переглянувшись, супруги тепло улыбнулись – они хотели внучку.       – Да, – кивнул Рафики, но затем какая-то грусть заставила его счастье угаснуть.       – В чем дело? – моментально задал вопрос Симба, уловив напряжение своего наставника. – С ней что-то не так? Или с Киарой?       Рафики помедлил с ответом. Он повернул свое умное, но уже такое старческое лицо ко льву, и впервые за много лет Симба узрел в его взгляде какую-то растерянность, смешанную с непониманием.       – Киара родила ее ровно в срок, но девочка родилась такой маленькой и слабой, будто она недоношенная... Я впервые сталкиваюсь с этим. Вернее, – шаман замялся, – не совсем впервые, но я уверен, что к вам это не относится. Но есть плохая новость... У Киары практически нет молока.       – Что? – охнула Нала. – Как?       Ее испуг был вполне объясним: конечно, в прайде хватало кормящих львиц, ведь кто-то недавно и сам разрешился от бремени, а кто-то только собирался рожать, но это было редким явлением в прайде, и считалось зазорным не иметь молока, уж тем более особе из королевской семьи. Львица была растерянна и огорчена, но она осознала главное – их новорожденная внучка будет жить, не все утрачено, ведь найти молочную маму – не проблема. Какая разница, выкормит её Киара или другая жительница прайда?       – Тогда мы можем воспользоваться помощью другой львицы!       – Дело в том, что девочка выплюнула молоко, что с таким трудом смогла дать ей Киара. Кажется, ее организм плохо воспринимает львиное молоко, – качнув головой, с сожалением произнес мандрил, но затем в его глазах отразилось озарение. – Но можно смешивать молоко другого животного с их кровью, а еще я добавлю необходимые соки растений, чтобы маленькая принцесса могла лучше расти. Я приготовлю смесь, но мне необходимы молочная мама и быстрые ноги. Это можно и соединить в одном. Кровь я буду добавлять здесь. Мне только нужно, чтобы у вас каждый день была свежая.       Симба коротко кивнул, со всей серьезностью выслушав мнение мандрила. Конечно, он впервые слышал о том, чтобы львенка с первых дней жизни приучали к крови, но только в ней достаточно питательных элементов для поддержания жизненной силы. А эту девочку Симба не мог потерять. Еще ни разу не видя ее, он тем не менее уже отчаянно любил ее и ощущал ответственность за нее, за ее жизнь, такую крохотную и желанную для всех.       – Амара! – властно позвал он, зная, что львица где-то неподалеку и обязательно услышит его. Пока она шла на зов, Симба повернулся к Рафики: – Я не могу убивать стольких животных, но я могу давать свою кровь. Нужен лишь острый камень.       – Решение короля мудро и справедливо, – одобрительно улыбнулся Рафики, а затем он, кряхтя, постарался отдать поклон. – Поздравляю Ваше Величество с рождением наследницы!       – Брось, – нахмурился Симба, помогая другу подняться во весь рост. – Ты же знаешь, как многим я обязан тебе... Спасибо.       – Спасибо, Рафики, – Нала так же, как и ее муж, с огромной признательностью посмотрела на друга семьи.       – Ваше Величество, Вы звали? – их перебил мягкий и в то же время сильный голос.       Нала повернулась к Амаре с легкой улыбкой: она была дочерью Нусури, подруги Налы, что всегда поддерживала ее, несмотря на разницу в возрасте. Особенно королева никогда не забудет то, как отважно Нусури сражалась в битве с аутлендерами. Теперь же они вместе с прошлыми врагами, а сейчас друзьями, ходили на охоту. Как и ее мама, Амара обладала песочным окрасом и была лишена «перчаток». Только ее глаза были цвета гелиодора, а не турмалина. И сейчас насыщенные золотисто-янтарные глаза с вежливым интересом смотрели на королевскую пару и их почетного друга.       – Да, Амара, – бегло улыбнулся Симба, прежде чем стать вновь серьезным. – Будь добра, отвези Рафики до его баобаба, а затем найди Суди и приведи ее к нему. Или же, если тебе будет легче, то вы можете сразу направиться к ней. Рафики объяснит тебе все по пути.       – Мы так и поступим, – вежливо склонила голову молодая львица, а затем чуть припала к земле, чтобы старый мандрил смог поудобнее взобраться и сесть на ее спину. Но прежде чем они ушли, Нала задала последний волнующий ее вопрос.       – Рафики! Мы можем увидеть ее? – в голосе прозвучала надежда.       – Да, – улыбнулся он ей на прощанье. – Думаю, теперь вы можете потревожить покой новоиспеченных родителей.       Взмахнув рукой и помахав друзьям, обезьяна крепко ухватилась за шею львицы и чуть похлопала ладонью по плечу. Поднявшись, Амара быстро и ловко начала спускаться вниз. Симба понадеялся, что одна из его самых быстрых и выносливых львиц сумеет справиться с порученной ей миссией в кратчайшие сроки. Впрочем, иначе бы он не поручил это Амаре, не будь он уверен в том, что еще до ночи его новорожденная внучка будет спасена от голода. Проводив взглядом уже отдаляющийся от горы силуэт, Симба наконец как-то взволнованно и нерешительно посмотрел на свою жену. Нала улыбнулась и, мягко потеревшись об его бок, более решительно, наполненная нетерпением и приятным волнением в сердце, направилась ко входу.       – Ну же, Симба! Ты стал дедушкой, – львица обаятельно улыбнулась, мягко смотря на мужа. – Пойдем. Нам предстоит встреча с ней.       – Я уже и забыл, насколько это волнующе – увидеть комочек, наполненный новой жизнью, новыми надеждами, – искренне произнес лев, поравнявшись с супругой. – Как думаешь, я ей понравлюсь?       – Она еще слишком мала, чтобы видеть, – негромко рассмеялась львица. – Да и как ты можешь не понравиться?       – Точно. Львята раскрывают глаза на второй неделе... – растерянно пробормотал Симба. – Как думаешь, какие у нее будут глаза?       – Не знаю, Симба, – усмехнулась львица, и их разговор завершился, поскольку они вошли внутрь пещеры.       Там, у одной излюбленной Киарой стены, откуда сквозь небольшое отверстие просачивался золотой свет, лежала уставшая, но крайне счастливая, светящаяся от переполняющей ее радости и любви Киара, бережно вылизывающая свое дитя, спрятанное в ее лапах.       Кову сидел рядом, и хотя он улыбался, его глаза были наполнены грустью и... разочарованием? Симба не понимал, откуда это у него, но сейчас короля больше волновала девочка, что издала тихий писк, чем вызвала моментальную реакцию у Киары.       – Маленькая моя, потерпи! Все будет хорошо, я обещаю! Я так долго ждала тебя... Почему же ты не хочешь молока? Его совсем мало, но тебе нужно поесть... – глаза молодой матери наполнились болью от осознания беспомощности и от угнетающего чувства страха, страха вновь потерять своего ребенка.       – Киара, – негромко позвала Нала. – Ты в порядке?       Золотистая львица чуть вздрогнула и затем подняла свои глаза цвета заката на свою маму. Грусть невольно уступила место улыбке – она наконец могла порадовать своих родителей приятной, великолепной и волшебной новостью. Симба отметил, что его дочь выглядит необычайно слабой, но отчего-то именно сейчас она выглядела прекраснее, чем когда-либо: переполненная нежностью, любовью, от нее так и исходили теплота и забота, а ее глаза сейчас выражали всепоглощающую материнскую ласку, готовую в любой момент разразиться всеразрушающей яростью, если кто-то осмелится угрожать ее дочери.       – Со мной все замечательно, – улыбнулась Киара, приветливо и горделиво смотря на родителей, но затем она вновь печально вздохнула. – Но она не может пить молоко...       – Мы знаем, милая. И Рафики будет готовить ей особую смесь. Будем надеяться, ее организм сможет ее принять. Придется потерпеть час, может, немного дольше, – успокаивающе произнес Симба. – Мы можем взглянуть на нее?       – Конечно! – просияла Киара, что облегченно вдохнула, услышав слова ее папы.       Нала и Симба тихо и осторожно подошли к своей дочери и опустили головы, чтобы лучше рассмотреть их внучку. Она была маленькой, хрупкой, даже слишком, если учесть, что она полноценно выношенный львенок – Рафики говорил верно. Но тем не менее она была очаровательной и необычайно красивой. Ее шерстка была теплой, кремового оттенка, и коричнево-золотистой, цвета дикого, насыщенного янтаря, на котором отчетливо виднелись кедровые пятнышки, которые бывают у всех новорожденных. На ее маленьких ушках уже виднелись полоски, идентичные тем, что были в детстве у Симбы. Подумав об этом, Симба и Нала обменялись теплыми улыбками. Кончик хвостика был того же кедрового оттенка, что пятнышки и ободки. Было ясно, что в будущем эта кисточка будет темнее цвета Киариной, но светлее, чем у Кову. Розовый носик был аутлендеровского типа, но со значительно более плавными и мягкими изгибами. Но единственным, что больше всего удивило королевскую чету, была небольшая челка на голове. Симба завороженно наблюдал за ней, ощущая ноющее терзание воспоминаний внутри своего сердца. «Копа...» – болезненно отозвалось имя его давно умершего сына. Будто зная, о чем он думает, Нала нежно потерлась своим лбом об его подбородок, прогоняя прочь печаль, что была с ними навсегда.       – Она замечательная, – тепло заметила Нала, с трепетной любовью склоняясь к дремавшей девочке.       Львенка подвинулась в сторону падающего луча солнца и недовольно попискивала, стараясь быть поближе к свету, но она не могла свободно пока перемещаться, а ползти в ограниченном пространстве было сложно. Наблюдая за ней, Нала мягко улыбнулась, вспоминая, как когда-то в ее лапах так же копошилась Киара, с рождения будучи неусидчивым ребенком.       – Вы придумали уже ей имя? – поинтересовалась новоиспеченная бабушка.       – Я думаю над вариантом Ниима или Хери. Она настоящее счастье для нас, – неожиданно включился в разговор Кову, подходя ближе ко всем. – Или Амани, Джана, Малаика... Мне еще нравится вариант Кора.       – Хмм, неплохие варианты, – одобрил Симба. – А может, назвать ее Ашайя? Закат? В честь времени суток, когда она родилась.       – Это замечательная мысль, папа, – еще больше просветлела Киара, а ее глаза загорелись энтузиазмом. – Я ее так и назову.       – Как? – в один голос спросили все, не понимая, какое имя конкретно она имеет в виду.       – Сансет, – выдержав паузу, с любовью выдохнула Киара. – Заход солнца. Она родилась на закате, чтобы стать нашим рассветом.