«The sunset rising above the darkness»

      Утром витало чувство какого-то предвкушения, напряжение которого аж дрожало плотной материей в воздухе, отчего бежевая львица незамедлительно проснулась. Волнение поднималось в ней волнами, но окутывало вовсе не предзнаменованием чего-то плохого или недоброго, а напротив, светлого и долгожданного. Нефритовые глаза с интересом и без тени сна взглянули на серую полоску раннего рассвета. Почувствовав её движение, янтарный львёнок, мирно посапывающий у неё под боком, сонно разлепил глазки и широко зевнул.       – Узе утро? – чуть охрипшим со сна голосом поинтересовалась девочка.       – Да, Санни, уже утро, – улыбнулась Нала, приветливо лизнув внучку в розовато-лиловый нос, отчего Сансет недовольно нахмурилась. – С добрым утром, солнышко!       – Какое солнеско? Солнеска сегодня нету, – проворчала Сансет, поежившись от лёгкой прохлады утреннего воздуха. – На небе только злые туси. А посему ты так рано встала?       – Вовсе не рано! Просто солнышка нет, и потому так серо, – с готовностью прокомментировала Нала, поднимаясь со своего места и разминая конечности и мышцы, ещё не готовые прийти в тонус после сна. Сансет с готовностью вскочила на лапки и стала повторять за ней, но не удержала равновесие и плюхнулась на землю с недовольным фырканьем.       В этот момент в пещеру буквально влетела Киара, которая автоматически подбежала к Сансет и с улыбкой приподняла её за загривок, помогая дочке встать. Лизнув розоватый шрамик на ее лбу, взволнованная львица с радостным предвкушением воззрилась на мать.       – Мама! Вы проснулись! Как раз вовремя! Пойдём скорее!       – Куда? – едва успела спросить Нала дочь, прежде чем та рысью выбежала из пещеры столь же внезапно, как и вбежала.       – Увидишь, – загадочно бросила на ходу Киара.       Нале ничего другого не оставалось, как последовать за ней вместе с семенящей рядом Сансет, которой радостное возбуждение передалось в десятикратном размере, и только за то время, пока они покинули свою пещеру, малышка уже раз пять спросила о том, куда они идут и что случилось. Но эти вопросы отпали, когда они вышли наружу – весь прайд сегодня встал гораздо раньше и теперь возбужденно галдел и шумел, вглядываясь куда-то в сторону джунглей: вдалеке виднелись три львиных фигуры. Узнав троицу, Нала с улыбкой пошла к ним навстречу вместе с весело бегущей Сансет, которая не особо понимала, с чем связан весь сумбур, но которую это всё забавляло и радовало. Но прежде чем они вместе с Киарой дошли до новоприбывших, позади них послышался тяжелый шелест сухой травы, по которой грузно мчался массивный зверь. Ещё не успев даже повернуть головы в сторону бегущего, небольшая семья уже только смотрела в спину поравнявшегося с ними, а после и сразу обогнавшего их льва. Он бежал со счастливой улыбкой на лице навстречу другому льву, чья светлая грива развевалась на ветру. Встретившись, оба льва со счастливыми возгласами принялись обнимать друг друга, пока не рухнули на спину под смех львиц.       – Веледи! – радостно поприветствовал друга Делмар.       – Делмар, старина! – в ответ светлогривый лев дружелюбно толкнул его лапой в плечо.       Со смешком к игриво борющимся львам подошли и их жены, сёстры Набини и Сахибу. Набини чинно поклонилась в знак приветствия сестре, однако Сахибу с радостным воплем и сама, подобно мужу, крепко обняла сестру за шею, чем немало её смутила. Киара с Налой улыбались, радуясь возвращению друзей. Радовалась и Сансет, которая хотя ещё и не знала этих львов, но уже их полюбила, ведь они друзья её любимых дяди Делмара и тёти Набини, а ещё и мамы с бабушкой, раз они им радуются, а, как известно, друзья родителей – друзья и их детей. И тем не менее она для себя нашла более интересный объект для знакомства.       – Набини! Мы скучали по тебе, сестренка! – радостно промурлыкала Сахибу, львица несколько темнее своей сестры и с более глубокими глазами цвета кардамона.       – Почему же вы так долго? – с явным облегчением спросила Набини, сдержанно обняв ту в ответ.       – Долго? Всего лишь сезон! – пожал плечами высокий рослый лев. А затем с улыбкой он беззаботно пояснил: – Мы заблудились в джунглях!       – А случайно ли заблудились? – хитро взглянув на Веледи, хихикнул Делмар, за что получил недовольный взгляд от жены и свояченицы.       – В любом случае мы рады, что вы вернулись целыми и невредимыми, – с улыбкой мягко поприветствовала друзей Киара, не обращая внимания на скучавшего в сторонке подростка.       – Принцесса Киара, а мы-то как рады! – приветливо поклонился Веледи, не заметив того, как погрустнели глаза окружающих.       – Королева, – тихо поправила Киара, опустив печальный карий взор.       – Что? – где-то подсознательно Веледи уже всё понял, и вместе с женой они с тревогой посмотрели на подругу, надеясь, что она оговорилась или им послышалось.       – Королева Киара. Не принцесса, – уже более четко и громко произнесла Киара.       – Оу, – всё поняв, супруги печально опустили головы. – Нам очень жаль... Айхью, если бы мы только знали...       – И когда же? – сглотнув окончание предложения, спросила Сахибу.       – Не так давно. Меньше месяца назад, – тихо вздохнула Нала. – Но к Королям Прошлого отправился не только король, но и Мать Прайда.       – Сама Мать Прайда? Королева Сараби? – глухо переспросил Веледи. Его веселье как лапой сняло. – Сколько горя... А где Кову... Король Кову? Неужели он тоже...       – Нет-нет, Вел! – поспешила заверить его Киара. Но по её опущенным ушам было видно, что причина его отсутствия всё равно не из приятных. – Кову и часть прайда направились помогать прайду Истленда. Подробнее я расскажу позже, хорошо?       – На нас напали? Столько птиц в воздухе... Патруль засёк нас, когда мы переходили границу, – уже серьёзным голосом сообщил Веледи.       – Птицы патрулируют территорию, поскольку есть угроза нападения со стороны неизвестного врага. Они убили разными способами птиц-гонцов во всех прайдах, наводя подозрения друг на друга. Но пока ничего не обнаружено, – кратко проинформировала льва Нала. Поняв, чем вызваны такие подозрения, она добавила: – Мой муж и его почтенная мать умерли своей смертью. А не так давно к нам пришла королева Ситара, которой нужна помощь и поддержка.       – Что-то совсем плохи новости, – резюмировал Веледи, пока Сахибу сосредоточенно изучала взглядом Киарин живот.       – Киара? – поймав удивленный взгляд подруги, Сахибу сухим от напряжения голосом спросила: – А ребёнок? Мы уходили, когда ты ещё была беременной... Он...       – Да отвали от меня, малявка! – вопрос матери прервало раздраженное восклицание её сына.       Три львицы и два льва моментально повернули головы в сторону Гени, о котором все благополучно позабыли. Подросток, являющийся почти полной копией отца по окрасу, но матери – по чертам, сейчас отчаянно пытался отвязаться от маленького львёнка, посчитавшего это самой лучшей забавой и игрой в догонялки. Со смехом янтарная девочка смешно перебирала лапками, стараясь догнать недовольного юношу, который в свою очередь раздумывал над тем, как лучше избавиться от назойливого ребёнка. – У тебя глаза стрёмные, фу!       – Гени! – к нему подбежала Амара и вместо приветствия многозначительно стукнула в плечо. – Это принцесса Сансет.       – Принцесса кто? – оторопел тот, ошеломленно смотря на подругу.       – Сансет. Моя дочь, – важно произнесла Киара, подавив в себе возмущение и гнев за подобное обращение к её малютке.       – Я... Эм-м... Милый львёнок, – неловко пробормотал Гени под гневными взглядами родителей.       – Она на самом деле милая, дурик, – хмыкнула Амара, дружелюбно взглянув на севшую перед ними Сансет, с любопытством взирающую на старших ребят.       – Я Сансет, а тебя как совут? Давай друзить? – широко улыбнувшись, принцесса выжидательно взглянула на Гени. Тяжело вздохнув, тот посмотрел в сторону, но наткнулся на не менее выжидательный взгляд родных. Смирившись с тяжкой участью, подросток угрюмо кивнул.       – Я Гени. И я о-о-очень хочу с тобой дружить, – без всякого энтузиазма произнёс он, однако этого хватило для того, чтобы малышка радостно завиляла хвостиком, а затем с восторгом принялась ловить кисточку хвоста Гени, пока её со смешком не позвала к себе мама.       – Это Сансет, она родилась вскоре после вашего ухода, – ласково погладив спину дочери, с любовью произнесла Киара. Наклонившись к малышке, она чуть толкнула её в сторону родителей Гени. – Сансет, а это дядя Веледи и тётя Сахибу. Тетя Сахибу – сестра тёти Набини, а Гени – её сын.       – Здравствуйте, – выпятив грудку и приняв серьёзный вид, Сансет постаралась правильно поздороваться, но затем, когда официальное представление прошло, она с интересом принялась рассматривать новые лица. Сахибу имела более крупные черты, чем её сестра, и была более тёмной, а у Веледи была продолговатая морда и короткая жесткая грива, совсем не такая, как у её отца или Делмара. – А вы друзья мамы, да?       – Да, малышка, – улыбнулся Веледи.       – И вы её любите?       – Да, конечно!       – Осень-осень? – нечеткое слово на какой-то миг повергло в смятение супругов, но затем они с улыбкой кивнули в знак согласия.       – Очень-очень!       – А меня любите?       – И тебя любим!       – Правда?       – Да!       – Вы хоросие!       – Спасибо, – рассмеялась Сахибу, посмотрев с теплом на Киару. – Айхью улыбнулся твоей семье! У тебя чудесная девочка.       – Спасибо, Сахибу, – Киара была рада услышать столь лестные слова о своем чаде, как и любая другая мать.       – Что же, полагаю, Нусури уже подготовила к нашему приходу антилопу. Давайте поедим, а заодно вы расскажете, как удалось ваше приключение, а мы вам – обо всём, что прошло за этот период здесь, – предложила Нала, и её идею все дружно поддержали.       Как и обещала Нала, Нусури, едва только услышав известие о возвращении друзей, моментально согласовала с Набини вопрос с охотой и, взяв под своё руководство небольшой отряд, направилась за добычей, с которой вернулась как раз до возвращения группы к Прайдроку. Этот завтрак был особенным тем, что он предназначался в первую очередь для королевских особ и их ближайших друзей, потому другие львицы поспешили откланяться и скрыться из виду, оставив десятку наедине с собой.       – Витани, может, присоединишься? – дружелюбно предложила Киара, заметив среди львиц золовку. Львица остановилась и, хмуро посмотрев на королеву, покачала головой и криво усмехнулась.       – Пожалуй, я откажусь от участия в банкете. Лучше мы с Аскари пойдем наловим куропаток себе на завтрак. Не будем вам мешать, – голос не был холодным, однако и особой теплоты в нём также не ощущалось. Киара сумрачно вздохнула – Витани тоже на неё была в обиде за брата, хотя и не всегда это показывала. Неужели ей кажется, что у самой Киары нет чувств и сожалений? Неужели за долгое время она не может просто отвлечься и порадоваться возвращению друзей? Несмотря на тяжелые мысли и комок обиды в горле, Киара с достоинством подавила это внутри себя и лишь улыбнулась в ответ, пожелав:       – Удачной охоты!       Витани кивнула в ответ, продолжая идти в сторону баобаба, где уже наверняка была её дочь.       – Иногда эта львица меня напрягает, – цокнув языком, задумчиво поделился Веледи. Поймав возмущенные и осуждающие взгляды, лев ни капельки не смутился. – Что? Она странная.       – Тебе порой не хватает тактичности, – хмыкнул Делмар, провожавший взглядом Витани. – Хотя, признаюсь, её характер и впрямь не мёд.       – Довольно обсуждать её за спиной, – фыркнула Набини, а Киара про себя усмехнулась, подумав о том, а не связано ли это с тем, что Делмар сейчас много времени проводил с Витани. – Давайте лучше послушаем о том, как прошло ваше путешествие, – медово-янтарные глаза перевели взгляд на супругов.       – Давайте! Но давайте будем делать это за едой, а? Если честно, то я жутко голоден, – усмехнулся Веледи, виновато погладив свой живот под его урчащий аккомпанемент.       – Мы ради этого и собрались перед этой антилопой, – согласно кивнула Нала. – Делмар?       – Легко! – без слов поняв приглашение, лев осторожно запустил в ещё теплое, даже горячее тело антилопы лапу и провёл ею вниз, вспоров живот острыми когтями. Из тела поднялся лёгкий пар, а шерсть окрасилась алыми дорожками, что свидетельствовало о свежести добычи. Налу же порадовало нежное розовое мясо – это была молодая антилопа, но, видимо, больная или сонная, раз её так легко поймали львицы. Она как раз хотела сегодня дать Сансет попробовать мясо и приучать к общей трапезе. – Приятного аппетита!       – Спасибо! – в один голос ответили остальные, устраиваясь поудобнее.       Стальной звук челюстей, смыкающихся на нежной плоти и беспощадно рвущих её, стал преобладающим в окружающем мире, не нарушаемый ничем, кроме жевания и глотания. С удовольствием ели и львы, и львицы, и двое подростков, только маленький львёнок недоуменно сидел перед антилопой, растерянно смотря на взрослых. Нала же, тщательно пережевав жилистое мясо, осторожно положила его перед внучкой, но та лишь брезгливо поморщилась и решительно покачала головой.       – Санни, солнышко, это вкусно! Попробуй, – принялась уговаривать её бабушка, но девочка совершенно не горела желанием есть то, что кто-то жевал до неё.       – Ты это севала.       – Чтобы тебе было легче есть. Попробуй, тебе понравится.       – Нет. Я сам!       – Сама, Сансет, – вздохнув, поправила внучку Нала.       – Сама, – повторила Сансет, довольная тем, что бабушка нехотя съела свой предложенный комок пережеванного мяса.       – Хорошо. Смотри, подходишь ближе к антилопе, выбираешь то, что тебе больше по нраву и кусаешь, пытаясь оторвать. Вот та-а-ак, – Нала на своём примере медленно продемонстрировала, как это должно быть, каждый раз бросая взгляд на Сансет – не упустила ли она чего из виду? – А потом тщательно пережевываешь своими зубками.       – Хорошо, – кивнула Сансет, сосредоточенно и внимательно наблюдая за бабушкой. Удостоверившись, что все остальные делают так же, она и сама решила повторить.       Кровь была ей знакома с рождения, потому девочка помедлила, предпочтя разогреть аппетит ею. Оказалось, что алая жидкость в чистом виде была отнюдь не сладкой, как ей казалось раньше. Она полагала, что то, что создавало в смеси розоватый оттенок, и есть тонкая сладость, но сейчас постепенно до её сознания доходило, что сладкий вкус дают желтовато-салатовые нотки различных соков, которые ей давал Рафики. Несколько разочарованно девочка лизнула красные тёплые ручейки, но ничего не изменилось. Солоноватый и немного вязкий привкус так и остался. Недовольно фыркнув, Сансет решила, что с мясом дела будут обстоять лучше. Приподнявшись на задние лапки, она тщательно изучила то, что было перед ней – розовое мясо, покрывающее ребра, укрытое лёгкой прослойкой жира. Принюхавшись, Сансет постепенно начала привыкать к новым запахам. Не все из них были приятными, но то мясо, что было перед ней, источало тонкий приятный аромат. Ещё немного поколебавшись, малышка решительно вонзила маленькие клыки в податливое мясо под громкие возгласы поддержки. Ей понадобилось много усилий, чтобы оторвать скудный небольшой кусочек, но это была её первая дичь, потому Сансет пришла в неописуемый восторг, а вместе с ней умилились её успеху и взрослые.       – Молодец, Сансет, – ласково произнесла её бабушка, любяще лизнув её в нос, убирая с мордашки кровь.       – С первым мясом, котёнок! Теперь ты уже совсем большая, – с гордостью улыбнулась Киара, наклонившись к дочке.       – Не каждый львёнок переходит на мясо так рано, так что это очень здорово! – кивнул Делмар, с радостью наблюдая за львёнком, гордо демонстрирующим всем свой первый кусок дичи.       – А теперь его нужно пережевать и ам-ам! – довольно прищурилась Нусури.       Довольная похвалой, Сансет под дружеское воркование принялась старательно пережевывать скользкое мясо, которое оказалось на вкус гораздо нежнее и вкуснее крови. Пожалуй, это было даже лучше смеси. Проглотив первый кусочек, девочка с гордостью раскрыла ротик и продемонстрировала всем, что она всё благополучно съела и справилась с таким непростым заданием.       – Я скушала! – с гордостью сообщила она. – Вкусньо-вкусньо!       – Мы заметили, – со смешком кивнула Набини. – Такая молодец!       – Расти большой, – игриво проворковала Сахибу.       – Спасибо! – довольная принцесса с энтузиазмом принялась осваивать новое занятие, пока взрослые возобновили разговор, уже несколько насытившись и отдохнув.       – Это был прекрасный повтор медового месяца! – счастливо прокомментировал Веледи, на что Набини скептически покосилась на него.       – Месяц?       – Ну-у, три месяца, – добродушно пожал плечами Веледи, мечтательно улыбаясь. – Ах, какая красота в тех джунглях!       – Хорошо, что это нейтральные земли, – вздохнула Нала, вспомнив о других джунглях, в которых обитал не вполне дружелюбный прайд. – Ничего плохого не случилось?       – Ничего! Разве что Гени умудрился заснуть на берегу водоема, и его за кисточку хвоста цапнула щука*.       – Какой ужас! – взволнованно воскликнула Амара, с беспокойством осматривая кисточку друга, однако та была вполне себе цела, в чем поспешил её заверить сам Гени.       – Ничего страшного не случилось! Ерунда. Зато мы потом здорово полакомились хепсетом. Он был, наверное, с половину антилопы!       – Меньше, Гени, гораздо меньше, – поправила его мать, одарив сына взглядом а-ля «не вздумай преувеличивать при мне, молодой лев, иначе у кого-то будут неприятности».       – Но мы всё равно ведь съели эту щуку, – упрямо и с нотками обиды заявил лев. – Она мне чуть хвост не оттяпала, а я её такой правой лапой, левой, и обеспечил нас обедом! – на это высказывание его родители и тётя дружно вздохнули и закатили глаза, а Амара легко хихикнула.       – Мой герой, – с насмешкой прокомментировала она.       – Ну и ладно. Всё равно я поборол эту страшную злую рыбу, – тут на его словах Сансет грустно посмотрела на него и начала хныкать. С беспокойством все обернулись на неё.       – Что такое? – с тревогой спросила Нала, боясь, не подавилось ли её дитя, однако ответ внучки её потряс.       – Мне бибу жалко! – жалобно протянула Сансет, чем вызвала дружный смех.       – Бибу ей жалко! А мурашек мучить и перья у Зазу выдирать ей не жалко! – хмыкнула Нала, с облегчением глядя в большие и удивленные глаза внучки.       – Я не муцаю их, – возразила Сансет. Задумавшись на какое-то время и прикусив губку, она радостно воскликнула, вспомнив то, что хотела. – Я провозю экс-кре-мент!       Взрослые взорвались хохотом, и даже Гени рассмеялся, что привело в недоумение ребёнка – разве она сказала что-то смешное? Обиженно засопев, она с укоризной посмотрела на дядю Делмара – а чего он смеется над ней? Ведь он и научил её этому слову! И ещё объяснял долго про то, что это, а теперь наравне с остальными громко смеется. Заметив её взгляд, лев затих, внимательно смотря на девочку мягким и спокойным взглядом глаз, ставших яркими, бирюзовыми от счастья и спокойствия.       – Эксперимент, Сансет. То, что назвала ты... это несколько иное, – поправил её Делмар, явно смутившись в конце.       – А цто именно? – полюбопытствовала девочка, переводя взгляд с одного на другого. Никто не спешил с ответом, явно не желая портить другим аппетит. В конце концов смущенная Киара сама решила объяснить всё дочке, но тихо, чтобы её никто не слышал.       – Это твои... какули... То, когда ты ходишь под кустики, – неловко закончила львица, молчаливо интересуясь у матери, почему она не упоминала о том, как детская непосредственность и активность могут заставить краснеть родителя и чувствовать себя неловко от прямых вопросов.       – А... – протянула малышка, состроив гримасу отвращения. – Гадость.       – Потому о таком и не принято говорить, – кивнула Киара, но заметив, что дочка погрустнела из-за своей ошибки, решила её подбодрить. – Так что ты говорила об экспериментах с муравьями?       – Вы с бабуской говорили, сто мураси тонут и не умеют плавать, – с вызовом она посмотрела на удивленно переглянувшихся львиц. Заметив же интерес в глазах Делмара и Набини, Сансет с важным видом начала рассказывать дальше, обращаясь к ним. – А они умеют! Если их бросить в воду, то умеют. И плавают. А есё, если их оставить на камуске со мхом, сделать больсой-больсой Прайдрок и дать других мурасек, то они нацинают бороться за то, кто будет королём!       – Как интересно, – снисходительно улыбнулась Киара, не особо интересуясь жизнью мурашек, но желая поддержать дочь. Сама Киара в детстве абсолютно не желала иметь ничего общего с насекомыми, что крайне огорчало Тимона и Пумбу.       – Да, но мураски не воюют друг с другом, когда они возле дома, где есть королева. Но они воюют, когда её нет. Одни мураски сильные, и они убивают других букасек, другие пытаются уплыть, но им не всегда это удается, потому я им создала островок в специальной ямке с водой, а есть те, кто вызыдает, пока другие ослабнут и заснут. Тогда они становятся главными! – с восторгом пояснила своё открытие Сансет, а взрослые вдруг стали серьёзными и мрачно переглянулись друг с другом – это им кое-что напоминало. Весёлая атмосфера сошла на нет перед затихшим прежде, но расцветающим теперь вновь чувством тревоги – где-то был враг, которого они не знали. И он выжидал, как те третьи муравьи. Сансет, заметив эту перемену, стихла и виновато посмотрела на родных и близких. – Я сто-то не так сделала?       – Нет, солнышко, всё хорошо, – заверила её Нала, с любовью облизав мордашку внучки после сытного завтрака. – Но пойди поиграй с Амарой и Гени, хорошо, котёнок?       – Хорошо, – кивнула Сансет, обрадовавшись возможности поиграть. Она не заметила того, как закатил глаза Гени.       – Я не хочу нянчиться с ней! – взмолился он, напыжившись. – Я взрослый и отважный лев!       – Тогда взрослый и отважный лев пойдет завтра ко мне на обучение, – неожиданно сухо произнёс Делмар. Веледи посмотрел на друга, а затем перевёл недовольный взгляд на сына.       – Ты ещё недостаточно взрослый, сын. Не мешай взрослым разговаривать. Просто пройдись с принцессой и Амарой. Разве это трудно для тебя? – серо-зелёные, как у отца, глаза колюче посмотрели на него в ответ, но Гени нехотя повиновался.       – Ладно, – вздохнув, Гени направился в сторону водопоя, а с ним пошли и Сансет с Амарой. До их ушей ещё доносился серьёзный и негромкий разговор. «Расскажите, что же произошло?.. Каковы действия?.. Что будет дальше?». Гени тоже хотелось послушать их разговор, чтобы быть наравне с ними, но у него был и свой источник сведений. Хитро покосившись на идущую рядом подругу, он игриво начал напевать её имя. – Ама-а-ара, Ами-Ами...       – Ням-ням-ням! – радостно воскликнула Сансет, широко раскрывая ротик, посчитав это одной из потешек*, которые рассказывала ей бабушка перед едой. Гени недовольно фыркнул, чувствуя себя оскорблённым и униженным в обществе маленького львёнка. Но Амару потешало именно его отношение к данным обстоятельствам.       – Та ладно тебе, она милая, – тепло улыбнулась она, дружелюбно потрепав чёлку на голове малышки. – Когда она только родилась, то я возила Рафики ради того, чтобы найти ей молочную маму.       – В прайде же было полным-полно кормящих львиц!* – удивился Гени. – Зачем ей другая молочная мама?       – Она не воспринимает львиное молоко. Ей одно время давали молоко гепарда... А потом даже травоядных. И его смешивали с кровью и какими-то соками, – пояснила Амара, наблюдая за тем, как со смехом беззаботно носится вокруг них маленькая янтарная девочка. Лёгкая улыбка, коснувшаяся губ Амары, потускнела на какой-то миг. – Она родилась очень слабенькой. Хорошо, что её удалось выходить. Тётя Киара вряд ли пережила бы ещё одну потерю.       – У этого львёнка разные глаза, – подчеркнул Гени, сделав акцент на слове «разные». – Жди беды.       – Почему ты так думаешь? Такое редко, но бывает. Сам первый король имел разноцветные глаза, а он был основателем прайда, – напомнила другу львица, осторожно ступая по сухой и уже несколько колючей траве.       – И после её рождения умерли Сараби и Симба, – хмыкнул Гени. – Не находишь ничего странного? А эти события с убитыми птицами?       – И ты связываешь всё с рождением принцессы?       – А с чем ещё?       – Ну-у, например, с появлением Видящего, – понизив голос, таинственно предложила Амара.       – Пф-ф! Если бы ты мне сказала, что всему виной призрак узурпатора Шрама, то я поверил бы больше! Видящий! Это сказки для маленьких львят! Их не существует!       – А вот и нет! Существуют, – Амара с видом полного превосходства посмотрела на ошарашенного друга, который едва мог поверить в услышанное. Недоверчиво смерив её взглядом, Гени осторожно оглянулся – не подслушивает ли кто?       – Врёшь, – уверенно заявил он, однако поежившись от невидимого холода. – И кто он?       – Кичеа! Наш Кичи! Говорят, что он предсказал смерть королю Симбе, – откровенно заявила Амара с долей благоговения.       – Кичи? Этот странный парень, который ещё ровесник Аскари? Лжет, наверняка, – скептически фыркнул Гени. Отвлекшись от разговора, он не без удовольствия отшвырнул камушек в стайку беспечных птиц, которые белым облаком шумно вспорхнули под весёлый смех львёнка.       – А вот и нет, – оскорбилась львица. – Это мне рассказала мама, а она узнала от тети Киары, которая узнала об этом от своей матери.       – Какое-то испорченное эхо получается, а не достоверность. Там ничего не перепутали? Может, Кичи стал причиной смерти короля?       – Ха-ха, как смешно, Гени! Нет, его даже Рафики забрал к себе на обучение. Теперь у Рафики есть ученики, представляешь? Два суриката, Такато и Симон, дети Тимона, Пембе, сын Пумбы, и ещё одна непонятная обезьяна по имени Рауфу.       – И наш избранный духами неудачник Кичи, – хмыкнул Гени. – Хорошая компания собралась, ничего не скажешь.       – Этот неудачник всё больше времени проводит с Аскари, – едко отозвалась Амара, с интересом наблюдая за тем, как потупил взгляд её друг, который нередко играл с дочкой Витани, считая её за свою. Аскари была боевой львицей и могла во многом соперничать с мальчишками.       – Мне казалось, у Аскари вкус получше будет, – удрученно фыркнул Гени. – Ну, с другой стороны, это будет хорошая пара из льва Аскари и львицы Кичи. Она точно будет главной в семье.       – Перестань. Я не говорила, что они встречаются, но дружат, – пожала плечами Амара.       – Но ты это имела в виду!       – Я имела в виду то, что я сказала, а не то, что ты услышал.       Рассерженные друг на друга, парочка продолжила свой путь в молчании, что не очень-то обрадовало Сансет. Она старалась как-то завлечь их в беседу, но те отделывались парочкой скудных фраз, пока девочке это занятие не надоело. Решив не донимать их, Сансет помчалась вперёд, на своё любимое место у водопоя – возле большого валуна под деревом, где она бережно вырывала небольшое озерце, в центре которого размещалась горка камней, украшенная мхом, завядшими цветами и травой. Уже через минуту принцесса увлеченно погрузилась в охоту и выслеживание насекомых, дав возможность своим спутниками перевести дух и спокойно поговорить.       – Они живут в этой пещере, – кивнув назад, сообщила Амара. – Сансет недавно упала с Прайдрока и сильно ушиблась, потому они не в Общей пещере. Хотя они здесь живут со дня смерти короля Симбы. Думаю, тете Нале просто тяжело быть там. Она потеряла его дважды. Это не каждый может пережить.       – А почему наш новый король не с прайдом? Неужели нельзя было отослать туда дядю Делмара, например. И где половина аутсайдеров? – Гени также сменил гнев на милость и теперь, лёжа на холодном камне рядом с Амарой, лишь хмуро наблюдал за тем, как под ними на глади воды проплывает пожухшая листва.       – Они... – Амара внимательно посмотрела на Сансет, увлеченно и самозабвенно комментирующую мысли каждой своей жертвы, и, убедившись, что принцессе нет до них дела, тихо продолжила: – Король Кову сейчас со своей второй семьей!       – Что?! – воскликнул Гени, аж подорвавшись и едва не упав в воду. Обернувшись, Сансет укоризненно шикнула на него, прежде чем вернуться к своим экспериментам.       – Да тише ты! Мелкая ничего не знает... – нахмурилась Амара. – В общем, слушай...       Они говорили ещё долго, и Амара рассказала другу всё, что знала или слышала сама, говоря обо всём, о чём возле Прайдрока судачили взрослые, но когда к водопою изредка подходили уставшие львы, с подозрением косящиеся на молодняк, парочка начинала беззаботно шутить и дурачиться. А когда все темы были тщательно обсуждены и перетёрты, а Амара несколько раз убедила Гени в том, что знакомство с Алеиком ничего особенного из себя не представляет, они даже снизошли до игр с малышкой. Конечно, они играли с ней не так, как это делали взрослые, но тем интереснее было Сансет, ведь Гени и Амара научили её играть в «пни-камень», суть которого состояла в том, чтобы по очереди толкать когтем камушек, стараясь опередить, а то и вовсе сбить камень соперника. Поначалу Сансет пришлось лишь наблюдать за игрой со стороны, но когда она полностью поняла процесс, то и она подключилась к игре, радуясь и получая от неё удовольствие, хотя и огорчаясь проигрышам в конце. Вот так вместе они незаметно для себя провели половину дня, пока к ним не подошла Мать Прайда.       – И во что мы здесь играем? – доброжелательно полюбопытствовала она у троицы.       – В «пни-камень»! – с готовностью ответила её внучка, радостно прижимаясь к бабушке.       – Тебя не обижали Амара с Гени? – ласково прилизывая челку Сансет, будто невзначай спросила Нала, но её тревоги рассеялись, когда львёнок активно покачал головой и улыбнулся во все свои маленькие беленькие зубки.       – Не-а! Они хоросие!       – Вот и хорошо! – улыбнулась Нала, пока Сансет ласкалась к ней. – Тогда попрощайся с ними и мы пойдем.       – Куда? – малышка заметно погрустнела, с жалостью оглядываясь на старших ребят – ей с ними нравилось, очень даже...       – Ты пообедаешь, а потом поспишь. Ты сегодня с утра гуляешь, солнце уже пересекло линию полудня, а ты до сих пор не дремала, – назидательно пояснила бабушка, что, однако, не особо подействовало на львёнка.       – Но я не хоцу спа-а-ать! – жалобная мордочка, впрочем, не смягчила суровый вердикт, напротив, львица ещё и к Гени с Амарой обратилась, что тех хотят видеть их семьи.       – Всего пару часов без родаков нельзя провести, – тяжело вздохнул Гени, закатив глаза. – Они мне уже надоели за целый сезон!       – Они твои родители, – урезонила его Нала, однако подросток лишь страдальчески посмотрел на неё.       – Три месяца, тетя Нала. Три месяца я был с ними всё время! Мне даже поговорить толком больше не с кем было!       – Зато это прекрасная возможность побыть с семьей, – хихикнула Амара, дружелюбно взъерошив его гриву, похожую на отцовскую. И не дожидаясь, пока возмущенный Гени её догонит, она с хохотом помчалась прочь, напоследок кинув Сансет «Пока!», вторил ей и голос юного льва.       Со вздохом проводив их взглядом, Нала осторожно взяла за загривок свою внучку, причитая о том, что она грязная, голодная и сонная. У Сансет не было уже охоты с ней спорить, потому она покорно отправилась в пещеру, где она уже в последний раз полакомилась своей смесью, приняла умывание и провалилась в глубокий сон под мерное и тихое дыхание бабушки, прерывающееся лишь её сказками о прекрасных принцессах, запертых в клетках, и ужасных двуногих созданиях, которые удерживали их там, пока прекрасный лев не спасал героиню. Эти сказки были чужды Сансет, поскольку в них всегда все были прекрасными, принцессы были очаровательно глупенькими, а принцы были не особо их лучше, только сильнее и с большим количеством друзей. Нет, она больше любила сказки Делмара или истории Симона, Такато и Пембе, которые пересказывали случаи из жизни своих отцов – о путешествиях, о невиданных краях и далях, о благородстве и верности, о страхе и смелости... Сансет хотела попросить бабушку рассказать ей такую сказку, но она уже и сама оказалась в новом мире...

***

      ...Она взбиралась на высокий Прайдрок, который рассекал небо и облака, старательно выбирая, куда ставить лапу – ещё слишком свежим было её воспоминание о её прошлом падении. Но этот страх не мог остановить её перед желанием увидеть мир с вершины Прайдрока, потрогать лапой облака и ощутить их на вкус. Шаг за шагом она ловко взбиралась наверх, пользуясь и мхом, в который глубоко проникали её когти, и лианами, за которые она могла держаться. Ей оставался всего камень, чтобы она увидела то, что открывается с вершины этой горы. Ещё чуть-чуть... и вдруг ясное небо над ней резко темнеет и с резким звуком начинают осыпаться камни прямо под её лапами. Она срывается и летит вниз, а звук всё продолжается... Бух-бух...       Сансет дёрнулась и резко распахнула глаза, тяжело дыша. Глаза не сразу привыкли к полумраку, царившему в пещере. Наступил вечер, а значит, это был всего лишь сон. Но нет, не сон – вне пещеры продолжали падать камни, она слышит их шум и треск, слышит, как маленькие камушки бьют по их пещере...       – Тс-с, милая, успокойся. Это всего лишь гроза. Наконец-то пошел дождь, – Нала, которая до этого крепко спала, проснулась оттого, что Сансет испуганно зарывается в её мех на груди. – Милая, пожалуйста, втяни когтики, мне же больно.       – Прости, – виновато прошептали горящие глазенки из-под её лапы. – Это камни падают?       – О Айхью, здесь не падают камни! Камнепадов и землетрясений нет на землях Прайдрока. Откуда ты это взяла? – заверила внучку бабушка, успокаивающе и спокойно начав вылизывать свое дитя. Ощутив влажных шероховатый язык, Сансет заметно успокоилась.       – Мне рассказывали, – тихо произнесла девочка. – Мне приснился плохой сон...       – Куда ночь, туда и сон, милая, – утешительно прижала её к себе Нала. Немного помолчав и выждав, пока ребёнок успокоится и привыкнет к звукам, львица начала подниматься, чем вызвала новую волну страха.       – Ты куда?       – Пойдем со мной. Ты посмотришь на дождь и поймешь, что его нечего бояться, – улыбнулась львица. Задумавшись, она больше себе пробормотала: «Львята, рожденные в сезон дождей, всегда спокойнее к ним относятся. Сансет – девочка лета, и это её первый дождь. Неудивительно, что она испугалась».       Сансет не спешила подходить к бабушке и идти за ней. Львёнок забился в угол и лишь косо поглядывал на львицу. Когда же вновь громко загремели небеса, озаряя всё дивным светом, Сансет и вовсе испуганно пискнула и закрыла глазки лапками, дрожа от ужаса. Вздохнув, Нала подошла поближе и ласково провела подбородком по шее Сансет, в который та моментально зарылась.       – Мне страшно... – тихо пробормотала девочка, лапкой упершись в лапу бабушки.       – Тебе страшно лишь потому, что ты не знаешь, что такое дождь и гроза, – спокойно объяснила Нала. Гром вновь зазвучал за её спиной, отчего задрожали стены пещеры. Ойкнув, Сансет лишь крепче закрыла глаза, пока не услышала родной голос над ухом. – Посмотри на меня, Санни. Обещаю, с тобой ничего не случится, пока я рядом.       Глубокая уверенность и крепкость слов, прозвучавших в заботливом, но сильном голосе бабушки, убедили Сансет в том, что это так. Бабушка не станет её обманывать, а значит, ей нечего бояться. Глубоко вздохнув, Сансет медленно подняла округлившиеся от ужаса глаза на неё. Тихо всхлипнув, она постаралась не прятать голову при новом небесном реве. Светившиеся в темноте лёгким зеленоватым отсветом глаза глядели на неё с любовью и жалостью – разве Сансет знает, что такое настоящий страх и ужас? Гроза – это меньшее из бед. Нале хотелось бы, чтобы это было последним, что пугало и огорчало её внучку. Заметив, что Сансет задрожала при новой вспышке, но не отвернулась, Нала улыбнулась       – Видишь, здесь нет ничего страшного. Потрогай камни – они вечны и будут стоять так всегда. Ни ветер, ни дождь, ничто не разрушит их целостность.       Сансет нерешительно протянула лапку в сторону стены, пока её нежные подушечки не ощутили под собой пушистую и сухую поверхность, укрытую мхом. При новой вспышке грома камни под её лапкой задрожали, как и вся земля, но они не собирались падать, что значительно успокоило принцессу. Убедившись, что она в безопасности, Сансет уже с интересом выглянула из-за лапы бабушки туда, где виднелся вход.       – Так темно...       – Пойдём.       Нала с любовью потрепала Сансет за ушком, помогая девочке повеселеть и прогнать прочь ночные ужасы. Неторопливой походкой львица направилась к выходу, поджидая опасливо семенящую следом внучку. Когда же они подошли к выходу, то от былого страха мало что осталось – Сансет с интересом и восторгом наблюдала за тем, как ночная буря наводила порядок на сухих землях. Сильный ветер беспощадно трепал деревья и траву, с каждым разом оповещая о своём ударе новым боевым кличем, трубным завыванием, которое с силой прижимало всё на своем пути вниз, заставляя поклоняться ему, а после внезапно затихал, позволяя дождю продолжать начатое. Миллионы капель воды, больше, чем Сансет когда-либо видела, больше звёзд на небе или песчинок на берегу – столько небольших росинок падало с неба, с чёрных и грозных облаков, захвативших синеву неба. Сейчас не было ни намёка на звёзды, только мрачность туч, озаряемая изредка их вспышками при схватке. Сансет завороженно наблюдала за этим, неожиданно поняв, что она зря этого боялась. Сила стихии вызывала у нее благоговейный восторг. Удивительным ей казалось то, что из двух чёрных и мрачных туч неожиданно пробивались яркие и светлые лучи, освещающие всё вокруг как днём.       – Говорят, что гроза – это очередная схватка между Шетани и Айхью, а дождь – это слёзы Королей, желающих их остановить, – с почтением прошептала Нала спокойно севшей перед ней внучке. Сансет на это скривилась, не понимая, что такое бог, да и не понимая, почему бабушка всегда говорит об этом так важно. Ей казалось разумным другое объяснение.       – А мне это напоминает «пни-камень». Наверное, туськи, как и камуски, стараются вытеснить друг друга, но они врезаются в небесные травинки, с которых скатывается роса... А всё белое потому, сто звёздочки становятся песком, на котором это всё и происходит, – с важным видом прокомментировала Сансет. Нала улыбнулась на это, не став переубеждать внучку в обратном. Но кое-что ей всё же стоило сказать. Нахмурившись, она внимательно посмотрела на Сансет, пока та не вздрогнула, ощутив пристальный взгляд, и не повернула голову на незримый зов.       – Гроза безопасна, пока ты в пещере, – строгим голосом сообщила Нала Сансет. – Но снаружи она опасна. Тебя может унести ветром, а эти лучи света называются молниями. Они очень опасны и могут убить. Они сжигают сухие деревья и траву, оставляя после себя лишь пепелище. Потому никогда не играй с огнём, и никогда не гуляй одна в грозу.       – Лядно, – Сансет была несколько сбита с толку, но она знала, что лучше сразу пообещать чего-то не делать. Сама же она задумалась над тем, что ей многое было непонятным. Убить? Как вспышка может убить? И что такое «убить»? Охотиться? Тогда что такое «жечь» и «сжигать»? И что это за зверь такой «огонь»? Сансет никогда его не видела, но если бабушка не хотела, чтобы она с ним играла, то Сансет будет всегда спрашивать имя и вид того, кто ей встретится на пути. С огнём она играть не будет.       – Умница, – заметно успокоившись, Нала приобняла внучку.       Они ещё долго смотрели на стихию. Нала лежала лицом ко входу, а в её лапах с интересом за всем наблюдала Сансет, пока её глазки постепенно не закрылись, погружая её в новый, куда более светлый сон, а вот сама Нала с беспокойством наблюдала за тем, как молнии одна за другой попадают в деревья, которые начинали загораться и тут же тухнуть под дождем...       Утро встретило их привычной серостью и сухостью. Земля, долго не омываемая дождями, жадно впитала в себя всю влагу ещё до восхода солнца. Первый дождь был весьма коротким по меркам саванны, но он был сигналом к непочатому краю труда – необходимо было сделать запасы провизии на ближайшее время, ведь дождь мог идти месяцами, а мог быть и переменчивым, непостоянным.       – Какая жалость. Мне так нравилось это дерево, – с грустью сообщила Киара матери и дочери, когда те подошли к Прайдроку на завтрак. Киара печально смотрела на обугленное дерево, которое росло у подножья Прайдрока.       – Твой отец всегда говорил, что из пепла может возродиться нечто лучшее, – вздохнула Нала, видевшая не одно такое черное дерево на своём пути. Её радовало лишь то, что муж был прав – из некогда старого и трухлявого дерева росло молодое и свежее.       – Оно такое цёрное! – восторгалась Сансет, с интересом смотря на изувеченное дерево.       – Это сделал огонь. То, что порождает вспышка света, – пояснила внучке Нала, с неудовольствием отмечая интерес Сансет к пепелищу. Девочка остановилась и повернулась к ней с рассеянным и несколько напуганным взглядом.       – Огонь? – только и повторила она, вспоминая ночной разговор.       – Да, – кивнула Нала, нетерпеливо глядя на внучку. – Пойдем, тебе нужно позавтракать.       – Хоросё, – вздохнув, Сансет нехотя отвернулась от столь увлекательного зрелища, а ведь она только-только обнаружила, что чёрное на земле оставляет следы, если в него наступить лапкой!       Завтрак прошел в меньшей компании, чем вчера – к сожалению Сансет, дядя Делмар и дядя Веледи вместе с Гени ушли на практику борьбы, а Амара вместе с мамой отправилась на охоту с первым отрядом. Второй чуть позже поведут Набини с сестрой, которые пока наслаждались покоем. Несколько разочарованная, Сансет сегодня ела спокойнее и тише, всё думая об огоньках и молниях. Вчера она впервые увидела, как с серых облаков, называемых тучами, падают капли воды, и это оказало на неё впечатление. И ей всё не давало покоя то дерево, но даст ли ей бабушка пойти к нему? Видимо, нет.       Её настроение подняла длительная прогулка с мамой – Киара осматривала ближайшие деревья, которые были неласково отмечены огнем. Сансет надеялась, что мама с большей охотой расскажет ей об огне, но та лишь нахмурилась в ответ и, как и бабушка, обошлась предупреждениями и наставлениями. Но от неё Сансет хотя бы узнала о том, что огонь сопровождается густым дымом – низкими и невесомыми серыми тучами, которые душат нерадивых путников своими объятиями. По словам мамы оказалось, что дым – ещё страшнее, чем его друг огонь. Сансет и ей пообещала не дружить с ними, на что Киара лишь легонько рассмеялась. Когда же пришел черед поменяться маме с бабушкой местами (ведь мама – Королева, и сейчас она должна выслушивать жалобы многих животных, для которых осенью внезапно выпал дождь), то они встретились рядом с их водоемом. Сансет сразу заметила поникшую фигуру бабушки – она с грустью смотрела на дерево, которое ещё вчера радовало своими плавающими листьями. Сегодня и оно было чёрным с какими-то ало-рыжими прожилками, то светлеющими, то бледнеющими.       – Оно тоже возродится, – постаралась улыбнуться Нала, но в уголках её глаз залегла печаль – столько воспоминаний хранило это дерево...       – Обязательно возродится, мам, – Киара ласково потерлась о бок матери, а затем, поцеловав на прощанье дочку в щеку, поспешила к Прайдроку, возле которого уже виднелись различные группки галдящих животных.       – Твоей маме сегодня нелегко придется, – скорбно заметила Нала, смотря вслед удаляющейся дочери.       – Посему? – едва отвлеклась от созерцания очередного чёрного чуда Сансет.       – Слишком многих придется выслушивать, – коротко пояснила Нала. О чём-то подумав, она обратилась к Сансет. – Солнышко, я должна помочь твоей маме с её обязанностями. Ты не расстроишься, если с тобой сегодня посидит Зазу?       – Нет! – поспешно заверила бабушку девочка, чем вызвала подозрительный взгляд: Нала знала, насколько Сансет не любила оставаться без присмотра родных, а сейчас она даже, похоже, была рада этому. И белоснежная улыбка лишь больше в этом убеждала львицу: так на свою мать и на тетю Сараби смотрела она сама с Симбой, когда они отправились в самое логово гиен... Но Сансет не знала о Кладбище, не знала о гиенах, а значит, и идти она никуда не должна... Разве что...       – Ты не будешь подходить к дереву, – строго приказала Нала, на что Сансет ответила наивными и невинными глазками.       – Я и не хотела... Я с мурасками буду, – заверила она бабушку, несмотря на её сомнения.       – Тогда пойдём, – всё ещё недоверчиво, но уже спокойнее произнесла Нала, направляясь к Прайдроку. – Я оставила тебе кусок мяса в пещере – поешь потом. К дереву не подходи. Далеко от пещеры не уходи. Зазу не мучай, это уже старая несчастная птица!       – Хорошо, – устало проворчала Сансет, устав запоминать все требования и запреты, но тихо ликуя про себя – она прекрасно знала, что старая и несчастная птица Зазу почти сразу начинает засыпать, а это означает, что у неё будет время для своих исследований, о которых бабушке лучше не говорить.       Они прошли так достаточное расстояние, пока старый мажордом, заметив Мать Прайда, не спустился к ним, по привычке важно поклонившись царским особам. Это всегда забавляло Сансет, но её бабушка воспринимала это очень важно, всегда вежливо и манерно кивая в ответ. Старый птиц, чей былой сизый окрас уже почти полностью слинял, а некогда ясные и мудрые глаза потускнели, с готовностью стал докладывать о каких-то зебрах, которых напугал забравшийся в их водоем из страха перед грозой крокодил, пока львица вежливо, но решительно его не перебила.       – Зазу, это всё очень интересно, но я сейчас сама обо всём послушаю, мне нужно помочь дочке... А ты присмотри за Сансет, пожалуйста.       – Миледи, в этом нет никаких проблем! Присматривать за юной принцессой мне всегда приятно, – улыбнулся Зазу, однако хвостом он не поворачивался к активной девочке.       – Я надеюсь на тебя, – с улыбкой кивнула Нала. И тоже оставила Сансет, лишь поцеловав в щеку.       – Что же, пойдём, юная принцесса! Я расскажу вам массу увлекательных историй! Я помню, как ваш прадедушка, король Муфаса...       Сансет, вздохнув, медленно поплелась обратно – для неё сегодня была слишком длительной и утомительной прогулка по ближайшей территории, потому она даже проголодалась. По пути домой, вспомнив о словах бабушки, малышка с удовольствием облизнулась, подумав о сочном кусочке мяса, специально припасенном для неё. Желая поскорее очутиться дома, Сансет почти не обращала внимания на запыхавшегося Зазу. Ей было невдомёк, что старой птице уже тяжело поспевать за энергичным и активным львёнком, поскольку детство не знает такой усталости и слабости. Зазу догнал её уже тогда, когда она скрылась в пещере, выискивая обед. Решив поесть снаружи, возле дерева своего интереса, Сансет взяла мясо в зубы и важно понесла к валуну, на котором уже умостился Зазу, с опаской поглядывающий на дерево.       – Итак, Сансет, о чём тебе рассказать, дитя? О мудрости и величии короля Мохату? О достойной славе его сына? Или, быть может, ты желаешь послушать об Уру, которая нашла источник? Или...       – Сказку! – требовательно воскликнула девочка, зная, что Зазу и сам не любитель рассказывать сказки.       – Сказку? Гм-м... хорошо. В одном далёком-далёком королевстве жила... – монотонно и скучно начал вещать Зазу.       Сансет не пришлось долго дожидаться момента, пока клюв её няньки опустится всё ниже и ниже, а глаза закроются всё плотнее и плотнее. Ещё не рассказав и до половины собственнокрыльно придуманную сказку, Зазу крепко заснул, нарушая тишину только своим храпением. Ещё немного выждав и удостоверившись, что ей никто не станет мешать, Сансет решилась подойти к дереву. Как ей и показалось в первый раз, чёрный песок собирался с земли на её подушечки, а затем оставлял заметные следы там, куда она прикладывала их. Весело хохоча, Сансет принялась активно измазываться в этой чёрной пыли, чтобы затем оставлять отпечатки лапок на камне, на песке, на Зазу... Только хватало такой краски ненадолго, и вскоре вся её шерстка была тёмной, а земля возле дерева – серой. Это огорчило Сансет, ведь у неё больше не было чёрной пыли для отпечатков лап. Насупившись, девочка подняла взгляд на дерево, и её осенило – оно всё чёрное! С восторгом наскочив на него, она тут же отскочила обратно, шипя от боли: её коготок отодрал чёрную кору, и под ней оказались оранжевые ручейки, так больно поцеловавшие её подушечки. Машинально подув на них, Сансет ощутила, что стало легче. Подумав о том, что холод избавит её от боли, девочка опустила лапку в воду, отчего та моментально почернела, но принесла ожидаемое облегчение. Успокоенно вздохнув и взглянув на всё ещё спящего Зазу, Сансет осторожно вернулась к дереву. Яркая оранжевая полоска дерева теперь лежала на земле, призывно мерцая. Трогать её ещё раз Сансет не рисковала, но поскольку ей было интересно, что этот свет делает, она положила на него свой обед. Кусочек мяса сперва продолжал спокойно лежать, и Сансет уже думала, что ничего не произойдёт, как вдруг оно зашипело, начал пускать соки и издавать приятный аромат. Это не было похоже на вонючие тучки, как описывала её мама. Нет, дым, поднимающийся от мяса, был хоть и серым, но пах необычайно приятно. Девочка наблюдала за метаморфозами мяса до тех пор, пока оно не потемнело. Тогда Сансет рискнула подцепить его коготком и убрать в сторону от светочной коры, как она про себя назвала сей странный свет. Принюхавшись к мясу, она ощутила от него тепло и жар. Оно напомнило ей вчерашнюю свежую антилопу, только с куда лучшим запахом, и это было не сравнить с кусочком, оставшимся со вчера. Облизавшись на заманчивый запах, Сансет осторожно укусила мясо. Жаркий сок обжигал язык, но он был таким вкусным, что она продолжила жевать, несмотря на дискомфорт. Горячее мясо ей очень понравилось, и ей было жаль, что бабушка не оставила ей большего куска.       – Хм... Мозет, отнести бабушке и маме светосьную кору? Эту теплинку? Вот они обрадуются! А есё говорили, стобы я не подходила к дереву! – размышляла вслух Сансет, подумав о том, что взрослые часто волнуются чрезмерно зря. Разве она обнаружила бы такое прекрасное чудо, если бы не ослушалась бабушку с мамой?       С чувством гордости Сансет начала думать над тем, как принести им эту теплинку, ведь в пасти она не могла её нести, иначе её тепло снова начало бы кусать нежную кожицу львенка. К её радости, она заметила, что ветка дерева, лежащая рядом, тоже имела на конце тлеющие теплинки. Подтолкнув ветку ближе к коре, Сансет подождала, пока теплинки разрастутся и станут большими и яркими, а уже тогда осторожно взяла ветвь за безопасный конец, немного закашлявшись от чёрной пыли, оседающей во рту. Только благородная цель не заставила её выбросить невкусную палку. Поудобнее взяв её, Сансет поторопилась домой сквозь заросли сухой травы, высохшей за утро под бледными лучами солнца, пробивавшимися сквозь пелену туч. Она бежала с восторгом, думая о том, как ею будут гордиться родные, когда она принесет это чудо домой! Вот уж они удивятся! И как будут восторгаться и хвалить её! С этими мыслями она не сразу заметила, что теплинки на скорости стали ярче и больше, пока и вовсе не вспыхнули яркими языками. Испугавшись сильного тепла возле уха вдобавок к яркому свету, Сансет остановилась и выбросила палку прочь, в траву. Где-то в глубине памяти вспыли предостережение родных: «Не играй с огнём. Не играй с дымом». Теперь она начала понимать, что такое «огонь» и что такое «дым». Из травы огромной змеей поднималась серая и мрачная туча, угрожающе шипящая и обволакивающая всё вокруг своей зловонной пастью... Закашлявшись, Сансет начала отступать назад, испуганно смотря на траву, которая вмиг поднималась на зов змеи, поднимала свои травинки и озарялась ярким цветом, который раскрывался в большой и ужасный цветок. Это было похоже на волны, только они были желтыми, золотыми, оранжевыми и алыми, и от них шло невероятное тепло.       – Мама... – в панике прошептала Сансет, пятясь назад. – Бабушка... Зазу!       Девочка обернулась, но и там вовсю цвели яркие полоски света, оставленные её необдуманным поступком. Там, где она пробегала и касалась теплинкой сухой травы, теперь тоже поднимался огонь. Ещё больше испугавшись, Сансет побежала в сторону, где не было огня, но где был дым, который щипал её глаза и нос, даже проникая сухостью в горло. Кашляя, она бежала, не разбирая дороги, подсознательно понимая, что если она остановится, то ей будет очень больно. Слёзы, выступающие на её глазах, моментально высыхали, и она уже ощущала поцелуи огня позади себя – её скорости маленького львёнка было несравнимо мало для того, чтобы соревноваться с ветром, разносившим огонь. Сансет всё равно старалась бежать ещё быстрее, пока не запуталась в собственных лапках и не упала. Больно распростершись на твёрдой земле, Сансет сильно ушибла колени и локти. Поднявшись со слезами, малышка принялась отчаянно звать на помощь. Неужели её никто не услышит?       – Мама, – слабо пропищала она. – Мама! Бабуска... Огонь! Кусает...       – Сансет! – услышала она в ответ панический, но такой родной голос.       – Я здесь!       – Где именно?       – Здесь! – отчаянно закричала Сансет, не зная, с какой стороны кричат её родные и куда повернуться.       Страх вновь схватил её в цепкие объятия, пока перед ней внезапно не выпрыгнула бежевая львица, крепко ухватившая Сансет за загривок, а затем вместе с ней перелетевшая через огненный барьер. Её бабушка не останавливалась до тех пор, пока они не оказались в безопасности, подальше от огня. Осторожно опустив львёнка, Нала собиралась на неё закричать, однако её внучка была так напугана, что львица не осмелилась ругать её сейчас. Вместо этого она крепко обняла Сансет, не сдерживая собственных слёз.       – Что же ты наделала, Санни? – глухо спросила она, не с гневом, но с болью и пережитым страхом.       – Я... не... хотела, – выдавливая каждое слово через всхлип, Сансет уткнулась в родной мех. – Я только хотела показать теплинку... стобы вы радовались!.. С ней мясо такое вкусное... Я хотела, чтобы вы тоже такое ели... Я так испугалась!       – Я обещала, что буду всегда беречь тебя, – тихо прошептала Нала, стараясь успокоить бешеный ритм своего сердца. – И ты береги нас, Сансет! Мы так перепугались с твоей мамой... Как хорошо, что Зазу вовремя прилетел! Мы отправились на твои поиски, когда увидели пожар...       – Сансет! – к ним подскочила и Киара, которая едва ли не выхватила дочь из объятий бабушки. Но вместо того, чтобы успокаивать, Киара ударила дочь по щеке. Потрясенная Сансет затихла, шокированно глядя на рассерженную мать. – Тебе велели не подходить к чёртовым деревьям! Ты подвергла опасности не только свою жизнь, но и всех жителей саванны! Сейчас слоны вовсю тушат то, что ты устроила!       – Киара, – Нала с не меньшим потрясением посмотрела на дочь, не узнавая сейчас свою добрую и ласковую Киару. – Она напугана. Разве мы с отцом так тебя воспитывали?       – Нет, – Киара медленно покачала головой, успокоившись на этих словах. Что на неё нашло? Разве так воспитывал её отец? Он ни разу её не ударил. Он не был Зирой. При взгляде на тихо всхлипывающую дочь лицо Киары смягчилось, а во взгляде читалось глубокое чувство вины. – Извини, Санни... Я не должна была. Но ты даже не представляешь, какой ужас мы пережили.       Боль и пережитый страх в голосе матери заставили Сансет поднять на неё глаза. Её бабушка и мать сердились на неё потому, что боялись за неё, или потому, что она ослушалась их? Сейчас девочка видела, что по телу обеих львиц до сих пор идёт мелкая дрожь, а бешеный стук их сердец был слышен, наверное, аж у Рафики.       – Мама, – прошептала Сансет, выбравшись из объятий бабушки и уткнувшись лобиком в лапу мамы. – Извини... Я не хотела, чтобы вы боялись. Я не думала, что вы боитесь чего-то...       – Моя маленькая, – Киара с болью поцеловала дочь в голову, крепко прижав её к себе лапой. – У взрослых свои страхи. Тебе их пока не понять. Ты поймешь, когда придёт время. Но каждый из нас боится. И больше всего я боюсь за тебя.       Нежно слизав слёзы с глаз дочери, Киара грустно посмотрела на них с Налой – ей нужно было и дальше руководить устранением пожара. Она сообщила, что пожар сейчас тушат слоны благодаря своим хоботам, а ещё птицы помогают сверху, опустошая пустые половинки кокосов или большие листы пальм, благо вода была рядом, потому все звери сейчас помогали как могли, внося свою лепту ради сохранения саванны.       – Пойдём домой, – пустым голосом сообщила Нала, взяв Сансет за загривок. Сансет не хотела идти домой – им пришлось бы идти возле пожарища, а значит, её наверняка все будут ругать, но спорить она не стала. К тому же ей повезло – когда они вернулись домой, то пожар уже устранили, а звери разбрелись.       А вот её матери не повезло больше. Ей пришлось выслушивать массу недовольства в адрес её семьи и в частности дочери. Многие говорили о специальном поджоге служительницы Шетани, и хотя Киара была королевой, а подданные говорили об этом тихо, шелест их голосов болезненно ранил её материнское сердце...