Разбей мою скорлупу

      — Эй, Хитоми!       Ко мне с счастливым лицом подошла Ирис.       — Ты свободна сегодня после уроков? Просто мы с Мелоди и Розой хотели…       — Н-нет, извини, я не могу… — прервала я подругу, — мне очень жаль, но я не могу пойти…       Рыжеволосая улыбнулась и тихо спросила:       — Неужели готовишь подарок на Рождество?       — К-конечно нет! Ты что, до праздников еще месяца полтора! — поспешно возразила я, однако Ирис не прекратила свой допрос.       — Что, правда? А может, ты собираешься сделать что-то грандиозное для… — следующие слово она прошептала мне на ухо, — Кастиэля?       Я почувствовала, как залились краской мои щеки и уши, и осознав, что от подруги ничего не скроешь, так же тихо ответила:       — Ага… Мне недавно привезли бумагу и чернила, поэтому, если потороплюсь, то смогу нарисовать мангу-однотомник…       — Вот как?       Я и не заметила, как все это время наш разговор подслушивала Розалия. Девушка расплылась в широкой хитрой улыбке.       — Помощь нужна? — дружелюбно спросила она.       — Спасибо, конечно, но пока она не требуется, — улыбнулась я, — потом, когда нужно будет затушевать рисунки, я наверняка вас позову.       Так мы болтали до самого звонка. Первым уроком была алгебра, которая, впрочем, никогда не была мне интересна, поэтому я сразу же достала свой блокнот… новый блокнот. После той перепалки с Кастиэлем я оставила свой дорогой блокнотик в классе, а когда вернулась, его уже не было. Вероятно, приходила уборщица и сочла его за мусор… Конечно, мне жаль. На этих страницах хранились все те воспоминания, что я получила за эти несколько месяцев — хорошие и плохие, яркие и тусклые. Можно сказать, это был мой творческий дневник. Теперь же я достаю свой новый блокнот с сытым толстым котом на густо-зеленой обложке и начинаю свою новую "летопись". И раз это мой первый рисунок в этом блокноте, мне ничего другого не пришло в голову, кроме как нарисовать автопортрет…       Только я начала намечать свои черты лица, как в класс неожиданно вошли двое: это был красноволосый юноша и девушка в синем топе и слегка разодранных джинсах.       — Простите за опоздание! — виновато пропела Дебра учителю. Он лишь сердито покачал головой и отправил их на свои места. Девушка села за третью парту пятого ряда… а за вторую сел на свое место Кастиэль. Он молча достал пишущие принадлежности, тетрадь… однако черновиков у него с собой не было. Но как? Ведь раньше он всегда что-тов них писал — слова, аккорды… Кастиэль, за что? Почему ты перестал быть таким, как прежде?…       От этих мыслей мне захотелось заплакать. Н-да, и когда же это я успела стать такой плаксой? Ничего не делаю, только ною. Я глубоко вздохнула, чтобы усмирить нервы, и продолжила рисовать. Так, вот скулы, вот глаза, челка…       — Пс, Хитоми! — шепотом позвал меня Алекси и передал мятый кусочек бумаги. Также тихо поблагодарив голубоволосого, я развернула бумажку. Это была записка, где аккуратным и, судя по всему, женским почерком было написано:       Жду тебя сегодня после уроков в спортивном зале. Приходи обязательно!       Розалия, Ирис и Мелоди знали о том, что я сегодня занята. Виолетт обладала более мелким и заковыристым почерком, а у Ким буквы были округлые и крупные. Вирджиния? Нет, она в другом классе. Амбэр? Нет, после прихода Дебры я ей стала вообще не интересна. У меня совсем не осталось предположений, кто бы это мог быть… Тем не менее, сразу же после седьмого урока я направилась в спортзал. К счастью, тренировок сегодня не было, поэтому ни Дажан, ни кто-либо еще из команды не могли отчитать меня за прогулы на прошлой неделе. Зато в опустевшем зале я увидела человека, увидеть которого вообще никак не ожидала…       — Все-таки ты пришла, Хитоми! — ко мне подошла девушка с волосами цвета японского клена и хитро улыбнулась. Несмотря на нотки доброжелательности в ее глазах, через ее взгляд я чувствовала ее отношение ко мне: да, перед ней стояла сейчас простая смертная, ничтожество. Впрочем, именно так я в последнее время и чувствовала себя.       — Ты что-то хотела мне сказать? — неуверенно спросила я Дебру, и та развернулась ко мне спиной.       — Скорее уж, я хочу тебе кое-что показать. Оно там.       Она указала на дверь кладовой; я невольно сглотнула. Наверно, первый раз за все это время я иду в подобное место, так как каждый раз мне кажется, что там меня изобьют…       — Может, вынесешь "это" из кладовки?       — Извини, не могу. Эта вещь очень тяжелая… — девушка старалась говорить спокойным тоном, однако концы фраз почти что срывались на смешок. Я удрученно вздохнула и ответила:       — Ладно. Только давай быстрее.       Если честно, я совсем не представляла, что могло со мной произойти. Мне страшно, страшно так, что хочется завыть и убежать. Однако я этого не сделаю. Что бы сейчас не случилось, я выдержу это, ибо если она меня сюда позвала, значит, после этого произойдет что-то другое и еще что-то третье… Думаю, это можно сравнить с репликами в отоме-играх: как поступишь, так и сюжет продолжишь. В данной же "игре" я просто плыву по течению.       Пока я думала, Дебра достала из кармана джинсов связку ключей, один из которых открывал дверь кладовой. Сделав два с половиной оборота в замочной скважине, девушка с силой дернула дверь, и та открылась. Сначала вошла она, затем я. Оглядевшись, я почувствовала, как к горлу подкатил комок. Если разбросать мячи и прочий инвентарь, то это место будет точь-в-точь таким же, что и несколько лет назад…       Тем временем Дебра закрыла дверь и включила свет. Лампы светили тускло, поэтому я не могла разглядеть ни лица девушки, ни предмета, что она достала из глубин инвентаря. Я лишь стояла и недоумевала. Пару мгновений — и передо мной встала Дебра с сияющим длинным предметом. От одного только его названия меня всегда бросало в дрожь, чего уж говорить о тех чувствах, что я испытала, когда увидела его в руках синеглазой.       Бита.       — З-зачем т-тебе это? — спросила я с дрожью в голосе. Пытаясь успокоиться, я сильно сжала ладонь у себя за спиной.       — Ну, у меня есть одно дело к тебе… — она ухмыльнулась. — Исчезни, пожалуйста.       Сказанное повергло меня в шок. Что она хочет сделать? Я ведь ей не мешала, ничего не говорила…       Я уж было хотела возразить ей, но девушка не дала мне и слова вставить:       — Ты просто не представляешь, как ты меня задолбала! Потому что каждый чёртовый раз я то и дело слышу от других: "Хитоми такая талантливая!", "Хитоми так хорошо помогла с концертом!", "Широкой души человек!"… Достало! — девушка подошла ко мне ближе. — Да срать на них, но даже Кастиэль... "Хахах, а вот мне прозвище придумали!" или "Я уже пару раз был в качестве портретуемого!"… Ты ему — никто! Так какого хрена он постоянно треплется о тебе?! Бесишь!       С этими словами девушка прижалась ко мне вплотную. Прошептав: "Умри…", она замахнулась на меня битой. Эти пару секунд длились для меня вечность: чувство страха, собственной ничтожности и одиночества сковали мое тело, я не могла даже губами пошевелить. Вся жизнь в этом городе пронеслась перед глазами — крыша, драка, репетиции, море, соревнование, концерт… Я…       Удар. Капли крови на лбу. Ха, никогда бы не подумала, что это все повторится. Никогда бы не подумала, что это случится не среди толпы моих одноклассников, а тет-а-тет с моим противником. Или... наоборот? Чем сильнее я погружалась в пустоту, тем больше я запутывалась в прошлом и настоящем, в том мире и в этом. Да, я уже падала в обморок в этом году. Помнится, тогда меня принес в медпункт Кастиэль… Н-да, теперь он меня не спасет. Наверно, после той перепалки он ненавидит меня.       — Прости за то… Кастиэру… — еле слышно прошептала я и окончательно исчезла в темноте.

•••POV Castiel•••

      Лениво развалившись на кровати, я слушал музыку на полной мощности. Вокруг носился Демон, голодный, наверное. Все равно. Сейчас я все равно не встану и никуда не пойду. У меня нет ни сил, ни настроения. По крайней мере, так я думал, пока мне не позвонил Лизандр.       Услышав мелодию звонка телефона, я протянул руку к тумбочке. То, что это был Лис, можно было не сомневаться: на него я поставил отдельный звонок, чтобы лишний раз не глядеть на экран телефона.       — Чего тебе? — спросил я и зевнул.       — Кастиэль! Быстро приезжай в больницу! — наверно, это был первый раз, когда я слышал панику в голосе Лиса.       — Да что случилось-то? — я медленно встал с кровати и потянулся к куртке, что висела в углу комнаты.       — Дело в том, что… Хитоми, она…       Услышав имя этой черноволосой девушки, я быстро сбросил звонок и помчался к гаражу. В голове что-то лопнуло и разлилось по всему телу. Я запрыгнул на байк и помчался в больницу. Быстрее, быстрее! И плевать, что нарушаю правила, плевать, что сам могу разбиться… У меня такое чувство, что терять мне больше нечего.       Оказавшись у дверей лечебницы, я мигом побежал к регистратуре, где уже меня ждали Лизандр, Ирис и братья-близнецы.       — Долго ты, — промямлил Алекси. Я подошел к ним и спросил:       — Что с ней?       Никто не решался рассказать мне о случившемся, но после минутного напряженного молчания Ирис глубоко вздохнула и ответила:       — Началось все с того, что меня попросили забрать кое-что из кладовой в спортивном зале. Когда я пришла туда, дверь была не заперта, но я не обратила внимания на это и просто открыла дверь. В углу, среди коробок, лежала Хитоми… — девушка стихла и обняла себя руками. — Я испугалась, что с ней случилось что-то страшное, поэтому позвонила Армину и Алекси, те помогли мне отвезти ее в больницу…       — А потом они позвали остальных, — закончил ее рассказ Лизандр.       — Как она? — спросил я погодя.       — К счастью, удар оказался несильным, и у нее просто небольшое сотрясение, — ответил Алекси. — Однако доктор сказал, что у нее, возможно, останется шрам…еще один шрам. Сейчас она просто спит, но мы можем ее посетить.       Записавшись в регистратуре, мы направились к ней в палату. Действительно, единственным, чем она отличалась от спящих людей, была повязка, обмотанная вокруг головы. Ребята скрылись за порогом палаты, а я подошел к ее кровати и сел на рядом стоящий стул. Я посмотрел на лицо Хитоми: глаза были закрыты, губы слегка приоткрыты. Всем своим видом она отражала спокойствие и детскую безмятежность, так что даже я успокоился за ее состояние.       — Кто ж тебя так, Кукла? — тихо, почти шепотом спросил я, но она не ответила. Она просто спала…       Как вдруг я услышал ее тихий стон. Она что-то говорила на иностранном языке:       — Shinaide kudasai… Naze anata wa kore o yatte iru?… Watashi o nokoshite!*       Каждая фраза давалась ей с трудом. По ее щекам одна за другой начали стекать слезы, голос ее становился все громче и громче. Девушка начала медленно вертеть головой, правой рукой она сжала простыню. В надежде, что она успокоится, я взял ее за левую руку и тихо сказал ей:       — Кукла. Ты в порядке. Я с тобой.       Стон прекратился, но я не перестал держать ее за руку. Через несколько минут я заметил, как медленно поднимаются ее веки; вскоре Хитоми уже смотрела на меня своими круглыми глазами-рубинами.       — Кастиэру?… — просипела она. В ее глазах читались удивление и страх, но даже это не смогло заставить меня опустить ее ладонь. Я лишь ухмыльнулся, как я это обычно делаю, и ответил:       — Доброе утро, Кукла.       Хитоми широко раскрыла глаза, видимо, удивившись моему спокойствию, однако долго это выражение не задержалось на ее лице, и она улыбнулась. Улыбнулась своей мягкой, нежной, светлой улыбкой, какой может улыбаться только она.       — Это ты, Кас?       — Конечно, — невозмутимо ответил я и вновь ухмыльнулся.       — Правда?       — Правда.       — Правда-правда?!       Безусловно. Если бы ты, Хитоми, знала, что я испытываю в твоем присутствии, сколько всего мне хочется сказать тебе… Но сейчас я просто и коротко отвечу и широко улыбнусь.       — Правда-правда.