Самый счастливый

А все-таки странный этот Вэл: притащиться с дорогого курорта сюда – и ради Энни! Нет, девушка, безусловно, восхитительна, Сэм сам в этом убедился, и не удивлен поступком парня. Но это означало, что Энни достанется не ему. Пришлось признать, что он ревновал. Даже несмотря на то, что прекрасно понимал, чем может закончиться история Дьявола и человека. Энни заслуживает счастья, но даже несмотря на нежелание поломать девушке жизнь своим собственническим поведением, Сэм не мог просто так отпустить ту, которую полюбил. На что, считал, больше не способен. И тем не менее, сейчас она наверняка была с тем наглецом. Сэм покосился на огромный букет белых роз, что красовался на кухонном столе. Парень заметил его только когда проснулся. Дорогой. Догадаться, от кого он, было нетрудно. Видимо, этот Вэл не из бедных работяг, а это практически всегда значило, что человек надолго задержится во владениях Его Могущества, когда придет время. И Энни может здорово обжечься с этим красавцем. К кому она будет бежать, когда он разобьет ей сердце? Сэм принюхался к нежному аромату цветов и, отыскав записку, прочитал, что встреча назначена на шесть. Как не вовремя все! Впрочем, ничего удивительного: в его слишком долгой жизни всегда приходилось выбирать между долгом и чувством. И сейчас ему снова нужно было принять решение идти на поиски зарвавшегося бессмертного или удержать Энни. Правильного выбора, Сэм знал, не существует, но однажды он уже выбрал долг, и сейчас ему этот выбор казался неправильным. Надо бы узнать об этом странном типе побольше. Кто он, откуда, чем занимается, какие грешки за ним водятся, привычки и увлечения, – все, даже когда он чихает! Да и что за имечко – Вэл?! Нечасто у людей подобные встречаются, даже такие неброские. Сэм снова взглянул на букет, и от догадки его словно водой из Источника окатило: а что, если Вэл – тоже ангел, чья задача разлучить их с Энни, чтобы Его Могущество наконец вернулся к своим надоевшим обязанностям? Это также поясняло бы присутствие Мишель и Габриэллы. Сэм набрал номер. — Габи, скажи, вы с Майки только вдвоем здесь или с вами еще кто-то затесался? — не стал увиливать Сэм. — Вдвоем, а что? — Да так… Подозрение одно возникло, что еще один из ваших тут вокруг ошивается и все внимание моей подруги забирает. Этот, как его там… Розы белые еще любит, — брезгливо бросил парень, даже не пытаясь скрыть своего презрения. Подруга какое-то время молчала. — Варька, что ли? — засмеялась ангел. — Да она ж не по этим делам. Кроме того, хороших вестей, представь себе, и сейчас полно в мире, так что она просто занята. — А-а, ясно. — Что-то не так, Сэм? — настороженно спросила девушка. — Нет. — Ревнуешь? — предположила Габи, больше утверждая, чем спрашивая. Сэм на это лишь хмыкнул – она могла понять эмоции даже на расстоянии, хотя сейчас это было несложно. — Не прячь телефон далеко. — Звони… Сэм отключился, поджав губы. Габриэлла не стала бы врать, тем более на честный вопрос. А значит, вариант с ангелом отпадал. Глупо было предполагать, что еще одному бессмертному, тем более ангелу, захочется завести отношения с человеком. Ангелы вообще существа довольно обделенные: они вынуждены отказываться от малейших проявлений сентиментальности и руководствоваться соображениями рациональности и необходимости. Оттого и оболочки так часто меняют, чтобы ничто человеческое не проявилось: привязанность, страсть, излишняя эмоциональность, голос сердца, как сказал бы человек. Они позволяют себе игру в людей, но практически никогда не переступают этой границы. И Сэм знал, почему: однажды попробовав вдохнуть палитру чувств, сложно остановиться и полностью отказаться. Бессмертный, вкусивший свой запретный плод, становится кем-то иным. Хотя в глубине души Сэм чувствовал, что не так уж и отличается от людей. Иначе был бы неспособен на чувства к человеку. Сэм шумно выдохнул, почувствовав, что внутреннее напряжение наконец отпускает. Парень хитро усмехнулся своим мыслям и снова набрал номер. Когда девушка ответила, Сэм вложил в интонацию всю тревогу, какую смог изобразить: — Дорогая, тут полиция пришла, тебя спрашивают. Нет, я не знаю, что случилось, наверняка какая-то мелочь, но они хотят видеть тебя… — Тогда дай трубку офицеру, — не растерялась Энни, хоть голос немного и дрогнул. — Милая, тебе лучше приехать. Парень отложил телефон и довольно потянулся на диване. Трубка снова заиграла понравившуюся песню, но он только улыбнулся. Под эту мелодию он несколько раз зевнул, полил цветок, под эту мелодию сходил на кухню, приготовил себе чаю. Мысленно подпевая не замолкающей трубке, он придвинул ближе журнальный столик и удобно расположился с чаем и пончиками. Тут же заскребся ключ в замке, и в квартиру влетела взмыленная Энни с легкой кофточкой, перекинутой через руку, и телефоном, зажатым в побелевших от напряжения пальцах. Девушка мгновение стояла, опешив, наблюдая представшую перед ней картину. Конечно же никакой полиции не было. — Ах, ты гребаный трикстер!.. — дрожащим от гнева голосом выдохнула она. — Тебе сделать чай? — нарочно обыденным тоном спросил Сэм. Тут же Энни буквально двумя шагами преодолела расстояние до парня, заставив его невольно отпрянуть. Казалось, девушка сейчас набросится и поколотит его! — Ты! Все-таки испортил мне свидание! Наверное, самое лучшее в моей жизни! — выкрикнула она и принялась мерить шагами комнату, задыхаясь от возмущения и негодования от собственной доверчивости. — Только и всего! — фыркнул Сэм. — Я тебе такое свидание могу устроить. Просто праздник! — широко улыбнулся парень. Энни явно недооценивает его способности! Но девушка явно была огорчена, сильнее, чем ожидалось. — На словах! Знаешь что, устрой мне праздник, — зло проговорила она. — Избавь меня от своего присутствия! Сэм почти виновато опустил взгляд. Возможно, он и перегнул палку, раз Энни так расстроилась. — Ты что, чулки для него надела? — вдруг спросил он, будто слова девушки скатились, словно вода с перьев птицы. Нет, теперь, пожалуй, была его очередь возмутиться. Так соблазнительно выглядеть даже в обычной белой блузке из тонкого шелка с декольте и короткой черной юбке! Для него она так не одевалась. А подобный вид считала вульгарным. Какая странная перемена. — Ты когда-нибудь любил?! — тем временем продолжала Энни, не поддавшись на слова Сэма. Только сильнее разозлилась. — Ах, да, я же забыла, ты же у нас бог! Рассказываешь только сказки, которых не было никогда. Сэм молчал. Опять она решила играть нечестно и бить куда не следует. Чудесная ученица! Вообще-то любил. Но это было так давно, и он убедил себя об этом больше не думать никогда. И быть осторожнее. Ничем хорошим это не кончилось. Прежде всего, для той, что ответила ему взаимностью. Забыл. И забылся. В ней, той, что сейчас сверлила взглядом. Сэм нахмурился. Он в который раз ничего не ответил на колкость о чувствах, но на этот раз было как-то особенно больно. Парень больше ничего не сказал и вышел на террасу, где свежий прохладный вечерний воздух мог немного охладить пыл накативших эмоций и мыслей, и Сэм мог вернуть над собой контроль. Кажется, Мишель, какой язвой она ни была, оказалась права: он слишком сросся со своей человеческой оболочкой, он чувствует, как человек… Нет, как ангел в человеческом теле – гораздо острее и шире, чем люди. — Сэм… — осторожный голос Энни послышался из-за спины. Девушка не сразу пришла, но сколько времени он простоял, вглядываясь в вечерний пейзаж, парень затруднялся определить. — Я могу спросить?.. — Спрашивай, — чуть погодя ответил парень. — Нет, вернее, я бы хотела услышать ответ. Сэм усмехнулся. Она предвидела, что он может отшутиться: дать разрешение спросить еще не значит ответ. Талантище! Сэм повернулся к девчонке лицом, и прислонившись к ограде, дал понять, что внимательно слушает. — Кто она? — Кто? — искренне озадачился парень. — Ты опять меня к кому-то приревновала? — Однажды я уже упрекнула тебя в черствости… что ты не любил никогда, — пояснила Энни, — и ты обиделся. И сейчас. Тебя всегда задевает эта тема. «Это еще мягко сказано», — подумал Сэм, однако в ответ только усмехнулся. — Я? Да что ты! Но Энни по-прежнему внимательно смотрела ему в глаза. Он уже и подзабыл о том случае, а она так тонко подметила и запомнила. Дьяволица! Сэм долго думал, стоит ли начинать этот разговор, опустив немного отсутствующий взгляд. — Ты можешь знать ее как Лилит. Сэм на мгновение осекся. Он не хотел этого говорить. Но, кажется, подумал вслух. — Мать всех демонов? — Сэм печально улыбнулся. — И первая жена Адама. — Она была самым прекрасным человеком, несмотря на все эти характеристики. Восхитительна, — тепло отозвался он и тут же переменился в лице: — Этому придурку досталась совершенная женщина. А он этого не оценил. Ничего удивительного – честно говоря, не очень удачный вариант получился… — съехидничал Сэм. — Но Его Всесветлость устроил. Хотя, возможно, это был прототип, не окончательная модель, так сказать. А Лилит… Парень отлип от перила и присел на тахту, умостившись поудобнее. Энни последовала за ним. — А она хорошенькая? — спросила девушка. — Хорошенькая. Правда, может, чуть широковаты бедра, не очень длинные ноги, нос картошкой, глаза великоваты. Но знаешь, она была прекрасна своей неидеальностью. Оболочка получилась что надо. Все же, красивые и лицо, и фигура, длинные густые темные волосы, изящные руки, движения такие плавные… Приятный спокойный голос. И ямочки на щеках, — мечтательно улыбнулся Сэм. — Будто Начальник прислушался к некоторым моим советам. — Ах, вот оно что… — Энни хитро улыбнулась и подсела ближе, увлеченная рассказом. — Недаром же говорят, что Бог сделал женщину прекрасной, а Дьявол – хорошенькой. Сэм заулыбался в ответ и, откинувшись чуть назад, уже полулежа продолжил: — Внешность внешностью, но она меня зацепила другим. Она самодостаточная, цельная. Она не нуждалась ни в ком. Лилит обладала поистине незаурядным умом и проницательностью. Мы о многом разговаривали, она интересовалась новым, устройством мира, всем, что ее окружало, и кто ее окружал. Она с жадностью слушала то, что я ей рассказывал, а мне всегда было интересно ее мнение. Мы могли так подолгу болтать, что нас уже искали, а я забывал, зачем приходил. — Вы что, тайно встречались? — Энни чуть заметно повела плечами от вечерней прохлады и совершенно непринужденно прилегла к Сэму, прижавшись в поисках тепла. Он совсем не возражал. — Не то чтобы тайно… Мы тогда еще имели доступ в Верхний мир. Просто ее мужу это не понравилось – что она уделяла много внимания не ему. Она ему вообще взаимностью не отвечала… — Она ответила взаимностью тебе. — Мы тогда все вместе были, вернее… — Они были там, — девушка снова удачно закончила предложение за Сэма, когда ему было не так просто подобрать правильные слова. Она словно чувствовала, что ему сложно рассказывать то, что не должен, и то, что сам от себя прятал все это время. — У нас это называют Рай. Но разве ты не раньше был сослан? — Не сослан. Назначен, — поправил Сэм. — Да, раньше. Но это вовсе не означало, что я не мог возвращаться к командованию и докладывать о продвижении всех работ. Тогда, знаешь ли, все мы с ребятами делали. — Строили Ад?! — Да, — заулыбался Сэм, — у вас это так называется. — И что потом? — Ничего. Сэм насупился и какое-то время они сидели в тишине. Энни прижалась к парню и легонько коснулась губами, куда смогла дотянуться. Поцелуй пришелся в шею, чуть ниже уха. Как ни странно, он заставил Сэма очнуться, хоть он и воспринимал все, что происходило вокруг. — Он сказал, что она – жена Сатаны, — продолжил парень, словно и не было этой затянувшейся паузы. — Парень, которого я могу знать как Адама? — Да, он самый, — Сэм даже не скрывал своего раздражения. — Его Всесветлости, конечно же, это все не понравилось: идиоту – новую женщину, нам – запрет появляться в Верхнем мире. Только ангелы! А мы кто? — в голосе Сэма прозвучали нотки стали. — А кто вы? — Карательный отдел, — уже спокойно ответил парень, поддавшись такому же спокойному голосу подруги. — Я и мой личный Легион, друзья и соратники. — Ты директор карательного отдела? — усмехнулась Энни, предположив, как звучит его должность. Она не верила. — Генерал, — спокойно поправил Сэм. Энни таки вынудила его поговорить об этом. Хотя, кажется, он сам был не против. Никто не знал о том, что он чувствовал, о чем думал, что помнил. Или по крайней мере никогда не говорили, не упоминали. Хоть некоторые, наверное, и догадывались. Удивительно, что до сих пор никто не упрекнул его в том, что из-за него закрылись двери наверх. Неужели никому не хочется назад? — Постой, а что это за история с Евой и яблоками? Или это выдумка? — оживилась вдруг Энни. Девушка высвободилась из его объятий и выпрямилась, заинтересованно заглядывая в лицо. — Нет никаких доказательств, что я был там. Она молчала. Это, пожалуй, единственная умная вещь, на которую она была способна. — Она была уже не столь умной? — Это мягко сказано. Не всякая блондинка – глупая. — А эта – была, — улыбнулась Энни и продолжила рассуждать: — Оттуда и пошел этот странный стереотип. Но ты был там. Прикинулся Змеем-искусителем… — Змей-искуситель? Червяк, что ли?! — Сэм искренне засмеялся. — Милая, ты знаешь хоть одну змею-вегетарианку? Все змеи – хищники. А тот жил на яблоне, и яблоками питался. Хотя… ты права, чем-то он на змея смахивал. — А почему нельзя было есть те яблоки? — Отбирать еду у Червя? Ну, это как-то даже некрасиво. Кроме того, вид у него не очень был, довольно химерный. — Первые люди его просто боялись, — догадалась девушка. — Ладно, но за что их выгнали? — Никто никого никуда не выгонял, — поморщился Сэм. — К тому времени все было закончено, и первые люди были отправлены в свой мир. Все почему-то спешили начать. Даже мы не закончили – пришлось быстро набирать работничков из числа бракованных душ и нагружать их работой, — рассуждал Сэм, не беспокоясь, понимает ли Энни. Ей, как минимум, еще рано вообще знать об устройстве мира за Гранью. — Это сейчас их там навалом, а тогда было чем заняться… Хотя, не спорю, я злился. Настолько, что мою деловую деятельность заметили даже сами люди и вплели в легенды. А за остальными экспериментами Его Всесветлости я уже не особо следил. Был занят. — А-а, а я уж было хотела спросить, как от двух первых людей появилось столько разных наций, поселившихся в совершенно разных местах. Сэм снова замолчал, справляясь с бесконечным потоком воспоминаний. Тех далеких, почти забытых, но вдруг вновь заигравших всеми красками. Его предложения, бурные обсуждения, подбор тех, на кого можно было положиться, неимоверно долгая подготовка, его назначение, гулянка по этому поводу в тогда еще совершенно пустом комплексе «Седьмое небо»… Его обостренное чувство справедливости казалось Сэму едва не главным достоинством, он всегда считал, что как никто другой может справиться с этой задачей. Что это его призвание и признание. И справлялся, иногда даже с излишним энтузиазмом. Однако теперь считал свой дар проклятием. Игра в плохиша затянулась и порядком надоела. Другого он не ожидал, соглашаясь на роль едва не единственного рычага управления, антиобразца – иметь на все свою точку зрения, знать цену вещам, себе, и при этом иметь еще и практически неограниченную свободу действия. Это Сэму больше всего нравилось в должности генерала карательного отдела. Он чувствовал ответственность, будто чуть большее доверие. Но на деле оказалось куда сложнее, и ответственная должность имела целый ряд недостатков. Не мог же он уйти в отставку! — Так что стало с Лилит? — подала голос Энни, вернув Сэма в здесь и сейчас. — Она развоплотилась. Начальник уничтожил оболочку, а душу рассеял. Такое иногда случается, — Сэм провел пальцами по лбу, подбирая слова, ведь тема не особо приятная, — но чаще у нас в отделе – слабые души исчезают. При этом высвобождается такое количество энергии, что может уничтожить все вокруг на сотни миль. — Как атомная бомба? — Да… — задумчиво протянул Сэм. — В принципе, сравнимо. Поэтому у нас там всегда есть, чем заняться, — усмехнулся парень, — если не успеть упрятать душу в камень. — Что за камень? — Ну, считай – специальный контейнер для энергии души. Когда человек умирает, за ним приходит дежурный бес и забирает энергию души в камень. Иногда ангел. Я слышал, вы называете их Жнецами. — А когда приходит ангел? — задала еще один вопрос девушка. — Не переживай, к тебе не придет... грешница, — беззлобно заметил Сэм. — Они забирают чистые души – детей, родившихся или нет, не успевших запачкаться. Поскольку они не познали жизни, то практически сразу же имеют возможность переродиться где-нибудь в другом месте. — Каждый может переродиться? — Сэм кивнул. — Только сперва отрабатывает все свои проколы у нас. — Платит на кассе в супермаркете, — Энни внезапно вспомнила приведенное однажды сравнение. — За чем ты и следишь, начальник охраны... У нее что, абсолютная память?! — Кто справляется, получает билет наверх. И только потом, по истечении еще долгого времени может переродиться. Энни задумалась над словами Сэма. Парень тоже размышлял о сказанном. Какая разница уже, она все равно рано или поздно узнала бы это. Поверит или нет – это уже совсем другой вопрос. Энни не столь глупа, чтобы болтать об устройстве мира на каждом углу, да и люди вряд ли поверят ей, посчитав умалишенной. — Жаль, что она не переродилась. Ты все это время помнишь о ней, до сих пор любишь и скорбишь… — девушка пораженно покачала головой. — Я успел собрать часть ее энергии. И долго ждал, искал подходящего ангела-растяпу, чтобы дать ей возможность переродиться. — Ты подбросил камень дежурному ангелу? — Сэм снова кивнул. — Это было весело. Мы же чувствуем друг друга, а это нужно было сделать незаметно. Энни несколько мгновений что-то обдумывала. — Так вот, зачем ты здесь. Она уже переродилась. Вот, почему ты постоянно куда-то пропадаешь – ты ищешь ее… Девушка на мгновение обрадовалась своей догадке и умиленно усмехнулась, прильнув к груди Сэма. Он молчал, ведь незачем было подтверждать сказанное. — А ты, оказывается, романтик… — Сэм только крепче обнял девушку. Но спустя мгновение она продолжила: — И я – наивная глупая дурочка, — в голосе Энни прозвучало нескрываемое разочарование. — Тебе всего лишь нужно было где-то пожить во время поисков. Сэм глубоко вздохнул, прикрыв глаза, и провел ладонью по ее волосам. — Действительно, какая же ты у меня глупенькая… Энни отстранилась от Сэма и насупилась, поджав губы. Сэм внимательно смотрел в ее лицо. Сейчас она наверняка думает не о том, обращает внимание совершенно на другие детали. Наверняка чувствует себя преданной, обманутой, хотя он был предельно честен с ней, особенно сейчас. Девушка поднялась с тахты и попыталась усмехнуться, будто ничего не произошло. Плохо получилось, обида была слишком сильной, чтобы суметь ее скрыть. — Принесешь лимонаду? — спросил Сэм, чуть прищурившись. Ей нужно время все осмыслить, но он не хотел, чтобы она ушла. Лимонад был лишь поводом вернуть ее и продолжить разговор. Он не знал, правильно ли поступает. Все, что наговорил, все, что сделал… То, что начиналось, как игра, и казалось таким простым, ушло в неконтролируемом направлении. А может, он просто слишком долго находится в мире людей, напитался их эмоциями на долгое время вперед. Словно опьянел, поэтому и утратил способность мыслить трезво. Та, что его опьяняла больше всего, на удивление быстро возникла в дверях террасы – обеспокоенная и озадаченная. У нее не было лимонада, как он просил, однако это было не важно. — Почему ты до сих пор живешь со мной? — медленно проговорила Энни, не сдвинувшись с места. Голос немного дрожал. Наверное, она была готова услышать любую ложь, лишь бы только спастись от саморазрушающих мыслей. — А ты сама как думаешь? — Ответь. — Мне интересно узнать твое мнение, — Сэм встал с тахты и подошел к девушке, взяв ее лицо в ладони. В ее глазах блестели слезы. — Неужели я – Лилит… — почти прошептала Энни. Сэм тепло усмехнулся и нежно обнял девушку. Однако через мгновение она отстранилась и, совершенно растерянная, направилась присесть. Кажется, ей было не по себе от этой мысли. Сэм помог ей и сел рядом, приобняв ее за плечи. Он ждал. Только через некоторое время Энни снова взглянула на него, чуть спокойнее и внимательнее. — Ты не ответил… Сэм чуть сильнее прижал девушку к себе, поцеловав в висок. — Я не знаю, — шепнул он, по-прежнему касаясь губами ее кожи. — Она, скорее всего, чуть старше тебя, хотя за ангелами очень трудно уследить, как и за тем, в каком порядке они позволяют душам перерождаться. Я тоже мог просчитаться. Мне только известно, что она может быть где-то в этом городе. Но не более. — То есть, пока ты не узнал мой возраст, то считал, что я – это она? — Внешне ты немного напоминаешь ее, однако ты – это ты. Даже если она. Но я не знаю, — снова сказал Сэм погодя. — Да и какая разница.