Союз

Вместо последней пары Ребекка поехала в офис к Джозефу. Он был на месте и разговаривал по телефону. Судя по всему, разговор был важным, и девушка просто села в углу, не отвлекая его. Они не общались со вчерашней ночи. Точнее, с рассвета. И её это всерьёз мучило. - Просто делайте, как я сказал. – И Джозеф только сейчас заметил непривычно тихо сидевшую Ребекку, поэтому отключился. – Что ты здесь делаешь? - Вчера звонил Ник. – Ребекка виновато отвела глаза. Да что за фигня? Идиотское чувство, и оно очень бесило. – Он пригласил нас на день рождения своей дочери в следующем месяце. - У Клауса есть дочь? – От удивления Джозеф даже на минуту забыл, что зол на неё. - Это тайна. – Не покривила душой Ребекка. – Знакомство с наследницей – это высший знак доверия. - Я польщён. – Констан снова уткнулся в свои документы. Он прекрасно понимал, что эта информация не для оглашения. Если у Майколсонов, самых Древних и богатый вампиров, тех, у кого множество врагов, есть беззащитный ребёнок, то его существование находиться под большим секретом. – Как прошёл твой день? - Хорошо. Оказывается, в колледже работает моя знакомая, я вчера ужинала с ней и её парнем. Вспоминали старые времена, и всё такое. - Очень рад за тебя. Повисло напряжённое молчание. Ребекка подошла к нему и села на стол, прямо на бумаги, которые он изучал. - Ребекка… - Начала Джозеф, но девушка прервала его. - Прости. – Казалось бы, одно короткое слово, но как трудно его произнести. Нет, сказать-то легко, но чтобы от души… - Прости. Я больше не буду так делать. - Я волновался. - Я знаю. – Ребекка теребила пуговицы на его рубашке и смотрела ему в глаза, прикусив нижнюю губу. – Прости. Но я не привыкла, чтобы кто-то беспокоился за меня. Я из Первородной семьи, и в этом городе нет ни одного существа, которое могло бы мне навредить. Я постараюсь так не делать. - Я волновался вовсе не за тебя. – Передёрнул плечами Джозеф, пряча улыбку. – Мне дорог этот город. И я волнуюсь за его сохранность. - Ах ты… - Девушка шутливо ударила его в плечо. Потом на пол полетели бумаги, сверху приземлился лэптоп. Его накрыл пиджак и платье Ребекки. Оба прекрасно знали, что эта ссора – не последняя. И никто не был против мириться именно так. Селектор ожил очень неожиданно. И совершенно не вовремя. - Мистер Констан, вы обещали дать интервью. Журналисты приехали. - Пусть катятся. – Буркнул Джозеф, уткнувшись лбом в ключицу Ребекки. – К чёртовой матери. - Поговори с ними. – Девушка мягко отстранилась и поцеловала его. – А я прогуляюсь по магазинам, поищу подарок малышке. - Ещё целый месяц… - А думаешь, легко найти идеальный подарок для трёхлетней принцессы, у которой и так всё есть? - Купи ей пони. - Пони ей купят мой брат Элайджа со своей женой. – Ребекка быстро оделась, поправила его рубашку, поцеловала и развернулась на выход. – Придётся придумать что-нибудь. - Возьми мою. – Джозеф бросил ей свою кредитку. – И купи что-нибудь себе. - Уверен? – Хитро улыбнулась Ребекка. – Я могу разорить тебя. - Это карточка с лимитом, не потратишь больше, чем есть. - Умно. – Древняя исчезла в дверях, а Джозеф был готов прибить этих журналистов, обломавших ему кайф. Нужно быстрее разобраться с этим и вернуться домой. С ума сойти, а ведь ещё пару месяцев назад он и представить себе не мог, что будет чувствовать подобное. Что будет стремиться домой, и будет с беспокойством кого-то ждать. И злиться из-за того, что этот кто-то не берёт трубку. Упускать он её не собирался, это точно. Всё это очень напоминало ему историю с Сарой. Те же чувства, тот же острый страх утраты. Можно было признаться самому себе в том, что крайне неравнодушен к девушке, практически втрое старше него. К Первородной. К той, что в приступе злости может уничтожить весь этот город. К той, чьё присутствие будоражило кровь и заставляло вспомнить о том, что, казалось, давно ушло из его жизни. Ушло тогда, в 1955 году. Кажется, Вселенная давала ему второй шанс. - Ребекка. – Голос Эйприл в телефоне звучал обеспокоенно. – Ты ушла с занятий, всё в порядке? - Надо было поговорить с Джозефом. Кажется, я слишком засиделась с вами вчера. - У тебя проблемы из-за этого? - Нет, всё в порядке. Иду по магазинам. Хочешь со мной? Выпьем по коктейлю. - Я с удовольствием. - Через два часа в торговом центре. Джозеф позвонил и попросил приехать в клуб. Сегодня была тусовка элитного вампирского сообщества Лос-Анжелеса. Закрытый клуб для тех, кто играет в бильярд несколько столетий. Ребекка блистала в обществе, постоянно чувствуя руку Джозефа на своей талии. Самый богатый вампир Лос-Анжелеса представил почтенному сообществу свою девушку. Фамилия Майколсон произвела должный фурор, отражаясь на лицах почтением и даже страхом. Ребекку это забавляло, и Джозефа тоже. Это был отличный вечер среди тех, кто равны ей по происхождению, но, в то же время, такие наивные. Не пьют вербену, чтобы закрыться от влияния Первородной семьи, не хранят под полой колья из белого дуба. Не пытаются восстать и сместить законную власть Никлауса Майколсона. Просто оазис. - У меня подарок для тебя. – Шепнула Джозефу девушка. – Он дома. - Не терпится посмотреть. Посылка пришла утром. Та самая, которую она так ждала. Сделанный на заказ зачарованный перстень для Джозефа. И, когда Ребекка отдала ему коробочку, брови вампира изумлённо поползли вверх: - Ты делаешь мне предложение? - Ни за что. – Ребекка фыркнула, скинула туфли и удобно устроилась на диване. – Этот перстень зачарован ведьмой. Ты можешь ходить под солнцем, есть обычную еду, и спать в обычной постели. Вместе со мной. - Никакого морозильника и вечной тени? - Да. Ты будешь почти как человек. – Древняя положила голову ему на плечо и сжала его руку. – Никаких проблем с солнцем. - Спасибо. – Джозеф не знал, как на это реагировать. Ему только доводилось слышать о вампирах, сумевших договориться с ведьмами, и получивших такие вещи. Это могло быть кольцо, ожерелье, да всё что угодно. Оно помогало вампиру выходить на свет и не выделяться среди людей. Это бесценный подарок для любого вампира. – Мне не повредить даже целый день под палящим солнцем? - Но на пляж лучше всё же не ходить. - Спасибо, малыш. – Растроганный Констан поцеловал её в лоб и обнял. – Спасибо. Этой ночью не было сумасшедше-страстно, феерично или что-то в этом роде. Это была нежность, в самом чистом её проявлении. Ребекка никогда не испытывала подобного. А Джозеф рад был дать ей это.