Союз

Ребекка спала, но сон её был какой-то тревожный. Она как будто плавала на границе сознания, и не понимала, где находится. Было похоже на больничную палату… Широкое окно, жалюзи, комната в цветах… и пара обеспокоенных голосов, ожесточённо о чём-то спорящих. - Ты ничего мне не сказал. – Кажется, это Ник. Да где я? И что произошло? Почему брат такой злой? – Ты обязан был сказать мне. - Если бы Ребекка захотела, рассказала бы сама. – Это Джозеф. Живой… слава всем богам. – Мы не друзья с тобой, Клаус. - Ты её не уберёг. - Я знаю. – Так, пора вмешаться. Почему так больно? И пить хочется… - Джозеф…- Открыть глаза оказалось слишком тяжело. – Пить хочу. – К губам поднесли прохладный стакан, и стало как-то легче. – Где я? - Ты в больнице. – Джозеф сел на постель рядом с ней, и девушка почувствовала, что у него ледяные руки. Не замечала, что у него такие холодные руки. - Что случилось? – Ребекка сглотнула, попыталась сесть, но её мягко уложили обратно. Перед глазами всё как-то плыло, и во рту был вкус металла. – Почему мне так плохо? - Ты отходишь от наркоза. – Сказал Клаус, стоявший у окна. И голос у него был ледяной. – Ребекка, почему ты не сказала мне, что беременна? - Разве это твоё дело? – Девушка фыркнула, но, видимо наркоз на редкость противная штука, потому что от резких движений болела голова. – Разве нельзя мне было просто дать твою кровь, Ник? На кой чёрт тащить меня сюда? Что? Что вы оба молчите? – Забыв о боли, девушка резко села, схватившись за Джозефа. – В чём дело? Отвечайте. - Мне очень жаль, малыш. – Голос Джозефа звучал так, что Древнюю заколотило от страха. Что? В чём дело? - В чём дело? – Ребекка чуть ли не кричала, вцепившись в больничную простыню мёртвой хваткой. – Говорите немедленно. - Ребёнка больше нет. – Клаус не только не любил оконечностей, но и свою сестру знал отлично. Она ненавидела, когда ей врали. И слишком хорошо знала, когда ей что-то недоговаривают. – Мне очень жаль. Ребекка на минуту застыла, как будто сердце даже перестало биться. Осознание накатило оглушительной волной и… девушка зарыдала. В один миг рассыпалось всё её будущее, все надежды на счастье…испарились. Их просто не стало, они лопнули как мыльный пузырь. - Я так этого не оставлю. – Слова Ника уже не имели никакого значения. Она рыдала, уткнувшись в грудь Джозефа. Это был конец. Окончательный и бесповоротный. Кэролайн влетела в больничную палату на крейсерской скорости, вытолкала мужчин за дверь и занялась золовкой. Легла рядом с Ребеккой и обняла её, рыдая вместе с ней. - Лекарство всё ещё у тебя? – Джозеф смотрел на Клауса. Кто угодно в этой ситуации всерьёз испугался за свою жизнь. Майколсон был в ярости, и явно искал, на ком отыграться. Констан знал, что виноват во всей этой истории. Он не смог защитить её… И никогда не сможет простить себе этого. Разве что попытаться исправить то, что можно исправить. - Допустим. – За Ребекку он убил бы кого угодно, но сейчас… порядком остыв, уже понимал, что убив Джозефа, ничего не изменит, только хуже сделает. Найти и убить ту, что напала на сестру и стала причиной всего этого. - Дай его мне. - Зачем? - Она получит то, что хочет. Кэролайн не вылезала из палаты, пока Ник её силком не выволок оттуда. Разговор между ними состоялся короткий и содержательный: - Бедная Ребекка. – Казалось вот-вот и Кэролайн расплачется. – Как же так вышло, Боже. - Милая, ты же понимаешь, что не выйдешь из дома, пока ребёнок не родится? – Клаус поцеловал её, осторожно коснувшись живота, где вот уже несколько недель рос их ребёнок. Ребекка была не единственной, кто принял лекарства ради продолжения рода. – Я не могу рисковать тобой, у этой семьи слишком много врагов. - Ты хочешь, чтобы я сама удавилась. - Кэролайн ворчала больше для порядка. Она прекрасно понимала, что он прав. Врагов у семьи Майколсон хватает, а будучи человеком, пусть и временно, становишься такой уязвимой… Такой же уязвимой, как трёхлетняя Хоуп. Придётся поберечься, хотя бы ради ребёнка. Кэролайн была уверена, что будет девочка. И пусть будет похожа на меня, хотя бы характером. Папа слишком импульсивный у нас, Хоуп и так в него. - Малыш. – Джозеф сидел на краю постели, держа девушку за руку. Рука была ледяная, а сама Ребекка смотрела в потолок и молчала. – Малыш… Ребекка. - Я хочу побыть одна. – Древняя выдернула руку, отвернулась от него, и свернулась калачиком. – Оставь меня. - Нет. – Джозеф развернул её к себе и заставил посмотреть на себя. Он видел подобное состояние ни раз, когда, кажется, что мир рухнул, и впереди ничего нет. – Ребекка, посмотри на меня. - Что? - Малыш, ничего не кончено. – Руки Джозефа мёртвой хваткой держали её плечи. – Всё будет хорошо. - Да что хорошо? – Ребекка практически кричала, но вампир держал крепко. – Что хорошо? Я потеряла единственный шанс, я... Это конец! Ничего уже хорошо не будет! - Будет. – Джозеф обнял, поцеловал её и гладил по голове, пока она плакала. – Я тебе обещаю. - Серьёзно…Я… Джозеф… Что мне делать? - Позволь я всё сделаю сам, ты просто не сопротивляйся, хорошо? - Хорошо. – Ребекке ничего другого не оставалось кроме как верить ему. Эта вера была тем маленьким и единственным якорем, который мог удержать её. Удержать от бездны, в которую она грозила рухнуть. - Мистер Констан. – В палату заглянула медсестра. – Разрешите на минуту? - Сейчас вернусь. – Джозеф поцеловал Ребекку и вышел в коридор. – Что у вас? - Ваши анализы готовы, сэр. Всё отлично, можем начинать. Осталась только ваша девушка. - Можете планировать начать завтра. Я позабочусь. - Конечно, мистер Констан. - Малыш. – Джозеф вернулся к Ребекке, которая сидела на постели и рассматривала присланные цветы. Их было много. – Завтра начнутся анализы и процедуры, дай медикам сделать свою работу. - Зачем? – Удивлённо уставилась на него девушка. – Я скоро стану вампиром снова, и… - Малыш. – Джозеф обнял её, поцеловал и Ребекка затихла. – Сделай это для моего покоя, пожалуйста. - Хорошо. Кого только не было в её палате за следующие дни. Приехали братья со своими жёнами, и даже Эйприл, обеспокоенная её отсутствием, провела в больнице целый день. Ребекка как-то вдруг осознала, что её любят. Над ней хлопотали так, будто она хрустальная. Элайджа, его ведьма, Кол со своей рыженькой, Ник с Кэролайн, и Джозеф, который покидал её только тогда, когда в палате кто-то был. Какие дела он вёл, Ребекка понятия не имела, но и не спрашивала. Расскажет сам, когда сочтёт нужным. За этот год столько изменилось. Взлёты, падения, из Древнего могущественного вампира в человека, игривую девочку, и вот теперь… она никогда не чувствовала себя настолько взрослой. Мир действительно переменился. Не лопнул, как мыльный пузырь, не рухнул, а просто переменился. Ребекка знала, что как раньше уже не будет. Она стояла у окна, и на плечи ей легли руки Джозефа. Она любила его. Без шуток, недомолвок и вариантов. - Джозеф… - Ребекка накрыла его ладонь своей, и прижалась. – Среди твоих благотворительных организаций есть те, что занимаются детскими домами? - Да, и не одна. – Вампир был искренне рад, что ей лучше. Что она жива, здорова, и рядом с ним. Трудно сказать, что он делал бы, не будь всё так. Он не собирался терять ещё и её. Не при каких обстоятельствах. - Я хочу заняться этим. - Не стоит, малыш. Ты в таком настроении сейчас… - Я знаю, что делаю, Джозеф. – Девушка резко развернулась к нему, оказавшись в кольце его рук. – Я, правда, этого хочу. - Если хочешь, то конечно. Но я тебя прошу, всегда говори мне, если что не так. Ребекка опять проглотила готовое сорваться с языка признание. Слова казались не нужными и нелепыми, и он не говорил их. И она не говорила. Всё было ясно и так. Никто и никогда не станет так стараться для того, кто ему безразличен. И сама Древняя готова всё сделать для него. Всё, что понадобиться. Вот только всё, что ему нужно, он мог достать и сам. Ребекка ничего не могла для него сделать. Девушка прижалась к нему, закрыла глаза и наслаждалась его теплом. И как всего несколько дней могло казаться, что эти руки – холодные. Теплее этих рук не было ничего на свете. Едва ли в этом мире есть ещё хоть один мужчина, который примет всех тараканов в её голове. А то, что их много, она отлично знала сама. Ребекка чувствовала, что переживёт всё, что угодно, если он будет рядом.