Tell me why I deserve you

Каждое утро, в которое Курт едет на машине Блейна, особенное для них обоих. Ну, для Курта так точно. Он не мерзнет в автобусе в своей неизменной тонкой форме и такой же куртке, несмотря на то, что на улице уже ноябрь, ему не нужно общаться с другими ребятами из школы, а еще у него есть возможность много-много раз целовать Блейна. И пускай им приходится из-за этого выезжать на полчаса раньше, чем нужно, Курт то и дело просит Андерсона притормозить у обочины и тянется, чтобы оставить на губах сладкий поцелуй с привыкусом мокко, которое потрясающий великолепный Блейн привез ему утром. Рядом с Блейном очень легко забываются все проблемы, школьные обиды. Рядом с Блейном не нужно то и дело расправлять плечи и строить из себя непонятно кого. Нет, рядом с Блейном Курт не становится слабым. Просто ему не нужно играть сильного. ― Если бы я мог, я бы остался с тобой в этой машине навсегда… ― протянул Курт уже на парковке, прекрасно понимая, что нужно выходить как можно скорее, пока не начали съезжаться остальные члены группы поддержки и просто любопытные ученики. Блейн это понимал тоже, но, как и Курт, совершенно не хотел расставаться. У них были слишком хорошие выходные и пятница, чтобы сейчас вернуться обратно в школу. Ладно, черт с ним, с Блейном. Это все-таки его работа, которая ему даже нравится и за которую он получает пускай небольшие, но деньги. Он взрослый человек, и Курт уже научил его многому, так что эти малолетние идиоты уже не смогут его доставать даже словом. А уж касаться его так точно никто не станет. А вот Курту было не так легко. Каким бы счастливым и расслабленным не был Хаммел в его объятиях, Блейн прекрасно понимал, что внутри Курта все равно постоянно варятся все эти мысли о статусе, о его положении в школе, о репутации. Он мог сколько угодно говорить, что все хорошо, но Блейн видел его нить ночами, и что даже во сне мальчик не выходил из напряжения. Блейну очень сильно хотелось помочь Курту. Он готов был отдать ему все свои деньги и заработать еще больше, чтобы только мальчик ни в чем не нуждался и не чувствовал себя ущемленным. Он был готов на все, что угодно, но прекрасно понимал, что эту проблему нужно решать изнутри, а не снаружи. Хаммел дошел уже до того уровня напряжения, когда ни желанный лак и крем, ни дорогие вещи, ни хороший дом не могли избавить его от страха быть пойманным, уличенным во лжи и в игре в другого человека. Тем более, что дом оставался тем же, вещи он себе покупать отказывался и принял только скромную корзинку со средствами по уходу за кожей и волосам, и то пообещал, что отдаст деньги. Курт не умел принимать помощь, подарки, и все еще не был готов по-настоящему впустить Блейна внутрь. Это было больно, но терпимо. И главное, что Блейн собирался это исправить, сколько бы времени на это не понадобилось. Он был влюблен в Курта. От макушки до пяток. В каждое его слово и каждый жест. И неважно, поступал ли мальчик правильно или нет по правилам общества, для Блейна это было идеально. Курт был идеальным для Блейна, и Андерсон каждое утро просыпался с осознанием того, что любит самого лучшего человека на свете и сделает все, чтобы он был счастлив. ― Там вроде пусто на крыльце еще. Может, пойдем вместе? Я ведь уже говорил Сантане, что ты подвозишь меня, и мы вроде как немного общаемся. Это не должно их удивить и вообще, пускай привыкают. Еще больше шести месяцев оставаться в этой долбанной школе, я не собираюсь сто восемьдесят дней делать вид, что мы не знакомы, ― уверенно заявил Курт, вышел из машины и встал перед ней. Блейну осталось только кивнуть и выйти следом. Он и правда был готов на многое для сохранения эмоционального благополучия, и если Курт считал, что так будет правильно, ― окей, для Блейна это не проблема. К сожалению, он не мог коснуться его теперь, на территории школы, но просто идти рядом, слышать его голос и смотреть на улыбку, было вполне достаточно для хорошего дня. Курт замешкался на мгновение у школьных дверей, поправляя перекрутившуюся штанину, и вскинул голову, только когда услышал девичий смех. Сантана и Бриттани стояли с ангельскими лицами в сторонке, а Куинн, широко распахнув глаза, смущенно извинялась, пока на прекрасной клетчатой рубашке Блейна расплывалось гадкое пятно от кофе. Курт интуитивно подался вперед и сжал плечо парня, только затем осознавая, что это показательная акция и за ним пристально следит три пары глаз. Потрясающе. И этих людей когда-то он считал друзьями. Блейн в один миг съежился под полными злобы и насмешки взглядами, и сердце Курта сжалось до размера вишневой косточки. Ярость и злость клокотали в нем, руки горели от желания обнять Блейна, утешить и успокоить. Он должен был пойти с Блейном и помочь ему привести себя в порядок. Но вместо этого он просто стоял, как истукан, и смотрел в глаза Сантане, которая, само собой, все понимала. "Сука. Какая же ты сука..." ― пронеслось в мыслях Курта, и он не сомневался, что отразилось в глазах. Девушка растянула губы в усмешке и хлопнула ресницами, пожимая плечами. ― Н-ничего, Ф-ф-фабрей, ― ужасно заикаясь, ответил Блейн и поправил очки не потому, что те слезли, а потому что это было защитным жестом со времен его школы. Он легко мог представить Блейна в такой же ситуации восемь-десять лет назад, и от этой картинки хотелось взвыть. Блейн так открыто улыбался, когда они были вдвоем. Он шутил, касался Курта, подминая его под себя, целуя, и хвастался знанием вселенной Властелина колец. Он был таким сексуальным с мокрым после душа торсом, с припухшими от поцелуев губами. Сейчас же перед Куртом был испуганный школьник, а он ничего не мог сделать. Он жалкий, слабый трус. ― Я п-пойду, ― выдавил из себя Блейн, и Курт на мгновение поднял глаза в его глаза, пытаясь выразить все, что чувствовал. Но безуспешно. В следующий миг Блейн уже отвернулся и направился в уборную, и Курту оставалось только представлять, что он чувствует. ― Неловко вышло с твоим другом, ― вздохнула Куинн, облизывая указательный палец, испачканный пенкой от капучино. ― Пойдем на урок? ― как ни в чем не бывало предложила она, подхватывая Курта под руку и заставляя его вздрогнуть от отвращения. ― Такая красивая у него рубашка. Хорошо, что ты не испортила бабочку еще случайно. Я же говорила, чтобы ты воспользовалась крышечкой, ― искренне сокрушаясь, заметила Бриттани, и только это помогло Курту не зарядить пощечину Сантане, а молча кивнуть и направиться вместе с ними к кабинету, пропуская мимо ушей все разговоры о пятничном походе в клуб и отмахиваясь на все вопросы. Даже врать и выдумывать не хотелось, уж тем более делиться тем, как хорошо прошли его выходные. Все, что он чувствовал сейчас, ― это стыд с примесью боли за Блейна. Он портил ему жизнь своим в ней присутствием, заставлял снова влезать в школьные времена, полные дерьма, от которого Блейн так бежал. Он не мог стать достаточно взрослым и сильным, чтобы оградить его от всего этого. Он был слабым мальчишкой, зависящим от общественного мнения, и ему было тошно от себя самого.

__________

Отстирав рубашку до относительно нормального состояния, он пожалел, что перестал носить с собой сменную одежду или хотя бы утюг. Рубашка была почти чистой, но мокрой и мятой на груди. Не самое приятное зрелище, а кофта, которая висела в библиотеке на тот случай, если будет прохладно, совершенно не подходила под его сегодняшний стиль. Добравшись, наконец, до рабочего места, Блейн почувствовал вибрацию телефона и еще не доставая его понял, что это Курт. Кто еще, в конце концов. Достав телефон, парень вздохнул и снял блокировку. "Как ты? Прости. Я чувствую себя ужасно. Хочешь, я на обеде случайно выверну ей на голову чили?" Блейн невесело хмыкнул и перед тем, как отвечать, открыл на телефоне фото Курта. Он сделал его в субботу. Мальчик на нем натянул на себя одну из ярких рубашек Блейна, спустил ее с одного плеча и так сложил ноги, сидя на кровати, словно кроме рубашки на нем ничего не было. Он игриво смотрел снизу вверх из-под ресниц, и на его губах играла улыбка. Курт был таким счастливым в его постели и таким разбитым сегодня утром. Блейн не мог стать еще одним поводом для его плохого настроения. Курт был слишком чутким и чувствительным. У Блейна перед глазами все еще стояла изрезанная лезвием тонкая красная нить на него запястье. "Похож на свинью в мокрой мятой рубашке, но все нормально. Представим, что она действительно сделала это случайно и забудем. В конце семестра скажу, что она не сдала книгу по биологии ;)" Отправив сообщение, Блейн вновь открыл галерею, на этот раз выбирая их общее фото. Сэлфи, сделанное Куртом, когда они лежали головами на одной подушке. Еще одно, где Курт целует его в той же позе, и лица обоих ― чистое удовольствие. Следующая фотография смешная, потому что у Блейна порозовели щеки, и Курт запустил пальцы в его кудряшки, взъерошив их. Еще несколько фото, которых Блейн не видел. Он, видимо, был на кухне или в ванной, пока Курт дурачился и примерял очки Блейна, в которых выглядел забавно и мило и которые сползали ему на нос. "Ты бываешь таким опасным...) После обеда на большой перемене приду к тебе. Возьми для меня второй пакетик сока ;)" "Я найду, чем тебя угостить :р" Отправив последнее сообщение, Блейн мечтательно вздохнул, выбрасывая из головы и Куинн, и рубашку, и отложил телефон на стол, открывая папку с записями о приеме новых книг.

__________

Время до третьего урока для Курта ползло ужасно медленно. Он ни разу на перемене не увидел Блейна, а парочка смс не шли ни в какое сравнение с тем, чтобы обнимать его за плечи и таять от нежных поцелуев в шею. Сантана задала тысячу и один вопрос насчет пятницы, и в итоге Курт так вызверился, что попросил ее вовсе не лезть в его личную жизнь и никогда больше не задавать вопросов на эту тему, если она не хочет поведать ему, какая на вкус киска Бриттани. Комментарий самой Пирс на этот счёт Хаммел предпочел мгновенно забыть и даже пересел на химии на первую парту, лишь бы не видеть злобных взглядов Лопез. От которой, впрочем, недалеко ушла Фабре. Ее вопросы были чуточку более вежливыми и менее навязчивыми, потому что они вроде как считались друзьями. Насколько можно вообще быть другом с человеком, который ничего не знает о твоей семье и никогда не был у тебя дома. Для всех в школе Курт рос с отцом-одиночкой, который занимался серьезным бизнесом, был очень строгим и постоянно сидел дома, работая с документами. Таким образом он избавлял себя от обязанностей всех чирлидеров хотя бы раз в семестр устраивать вечеринку у себя дома, оправдывал отказы походов по магазинам и в кафе, когда не было денег, а также тот факт, что Берт по его слезной просьбе никогда не посещал родительские собрания. Он бы пришел к директору или учителю лично, если бы у Курта появились проблемы, но Хаммел делал все, чтобы быть примерным учеником и никому не показать своего отца ― простого механика в потемневшей от пота бейсболке и клетчатой рубашке с распродажи "Все по девяносто девять центов". Некрасиво, но способ выжить и не стать аутсайдером. Когда прозвенел долгожданный звонок с третьего урока, Курт вскочил из-за парты, чтобы поспешить в столовую, но был остановлен Бриттани. ― Курт, я должна кое-что спросить... ― протянула девушка, преграждая ему путь, и Курт вздохнул. У него не было причин злиться на Бриттани, кроме того, что она целиком и полностью была под влиянием Сантаны. Любовь ― страшная штука, хотя они обе старательно делали вид, что просто дружат. ― Я слушаю тебя, только давай быстрее, я немного спешу. Курт нахмурился, увидев, как Сантана и Куинн быстро выходят из класса, всего раз обернувшись на них с Бриттани. Они не ждали третью? Это странно. ― Понимаешь, в чем дело, - затянуто начала девушка, хотя это вот и не было особенно подозрительно. У Бриттани была своеобразная манера контакта с миром, и все к ней привыкли. Она много витала в облаках, иногда выдавала полную чушь, но в целом была милой и не раздражающей, так что в школе ее любили. ― В общем, мне нужно что-то делать с Лордом Таббингтоном. Помнишь, я говорила, что у него никотиновая зависимость? Мне кажется, что он начал выпивать. Курт с трудом удержался от того, чтобы закатить глаза, и быстро погладил девушку по плечу. - Я найду хорошее место встреч анонимных алкоголиков, и ему помогут, все нормально. А теперь мне пора. Курт дернулся было в сторону, но Бриттани дернулась вместе с ним, и Курт вдруг осознал, что зажат между рядами и его попросту не выпускают. Он капитан долбанной группы поддержки и его же чирлидер решил над ним подшутить? ― Бритт, в чем дело? ― спокойно спросил Хаммел. ― Ни в чем, ― неубедительно соврала та. ― Тогда пусти, я спешу. Я хочу есть, Бриттани! ― Не могу. ― Бриттани! ― Курт, миленький, я считаю, что ты единорожек и очень хороший, когда не ведешь себя как злая Сантана и не смеешься над ребятами, но сейчас я не могу тебя пустить. Так будет лучше, поверь мне... ― Какого... Что происходит?! ― заорал Курт, услышав смех в коридоре и дернулся, отталкивая девушку, но та оказалась сильнее, чем он думал, и Курт, плюнув, перекинул сумку через грудь на манер почтальонской и легко вскочил на стул, с него на стол и, перепрыгнув одну парту, спрыгнул снова на пол, выбегая из кабинета. В коридоре было пусто, но смех все еще звучал из-за поворота, как раз там, где находилась столовая. Курт понятия не имел, что за ерунда происходит с ним, но сердце забилось быстрее от страха и, не обращая внимания на оклики Бриттани, он помчался туда, замирая в двери и распахивая глаза в ужасе. Это напоминало кадр из худшего его кошмара. Горло сдавило удавкой и юноша сжал ремень сумки побелевшими пальцами, забывая сделать вдох. Обеденные столы раздвинули полукругом, ученики сидели на них, а в центр этого своеобразного амфитеатра поставили стул. Сидящего Курт не видел первые несколько секунд, так как его закрывала присевшая на его же колени Куинн, но зато он отлично видел огромную миску с чили, занесенную над головой несчастного, а после заметил и знакомые брюки горчичного цвета, подвернутые до щиколоток. Подобные "публичные казни" проводились регулярно, и Курт если не выступал их организатором, то регулярно принимал в них участие. Лузеры, фрики и просто провинившиеся, по мнению "дьявольской тройки", подвергались этому отвратительному и унизительному наказанию. Когда-то это казалось веселым, это помогало удерживать их репутацию и заставляло остальных их бояться. Он смеялся вместе со всеми, когда подростки убегали в слезах смывать с себя пищу, не думал об их чувствах, но и в страшном сне не мог представить, что на месте жертвы окажется старший. Библиотекарь. Его Блейн. Вот как выглядела расплата по-настоящему.