"Canticum anima" ("Песнь для одной души")

      – Отец! Ты желал нас видеть?       Голос старшего сына вывел Кову из раздумий. Лев поёжился от невидимого холода, что пронзал его сердце ледяным кинжалом, и повернул голову в сторону подбежавших детей. Минуту изумрудные глаза в абсолютной тишине пробежали взглядом по трём львятам, останавливаясь на их глазах и улыбках, а затем Кову вновь перевёл взгляд на небо. Смеркалось. Небо затягивало лиловыми и красновато-розовыми оттенками на горизонте, переплетаясь с голубыми тонами и глубокими синими, цвета индиго, что накрывали закат со спины. Еще пара мгновений, и иссиня-чёрное покрывало ночи полностью окутает саванну, наполняя её ночной свежестью и озаряя светом тысячи маленьких и далёких звёзд.       «Пора», – с тяжелым ощущением на душе решил Кову. Сделав глубокий вдох, он окончательно повернулся лицом к детям, которые уже явно начали переживать – а не натворили ли они чего?       – Я нынешний король прайда, вы знаете это, – Кову дождался согласных кивков и продолжил, чувствуя, с каким трудом даются эму слова. - Потому именно я должен назвать наследника. Я хотел бы этого не делать, я хотел бы, чтобы это тяжкое бремя взяли на себя другие, но я должен. И желаю, чтобы вам никогда не довелось пройти через такое испытание. И прежде чем я объявлю результаты, я хотел бы с вами поговорить. Быть может, будет лучше, если мы спустимся вниз? Мне будет легче говорить, если я не буду ощущать чужие взгляды и знать, что нас слушают. Это будет разговор не короля с принцами и принцессой, а отца с его детьми.       Кову важно поднялся и неспешно стал спускаться по нагретым за день солнцем камням, иногда поворачиваясь, чтобы убедиться, что его дети благополучно следуют за ним. Временами до его чуткого слуха доносились фразы, который Кову решил не комментировать – детям не обязательно знать, что взрослые их слышат.       – Куда мы идём? – спрыгнув на гладкий камень, пропыхтел Рутендо.       – Быть может, мы идем к Рафики? – предположила Амади, приземляясь рядом со старшим братом.       – Нет. Я думаю, мы идём не туда. Отец сказал, что хочет поговорить с нами как отец, наедине. Значит, мы однозначно идем туда, где тихо и никого нет, – выждав короткую паузу, высказал своё мнение Дэйо.       – Где никого нет? На кладбище, что ли? – фыркнул Рутендо.       – Ага, это объясняет, почему с нами нет мамы. Ей бы эта идея не пришлась по нраву, – рассмеялся Дэйо.       Кову тоже улыбнулся и постарался сосредоточиться на своих тревожных мыслях, где он отчаянно боялся, что в этот вечер он потеряет кого-то из своих детей. Он молил Айхью и Королей Прошлого лишь о том, чтобы его сыновья поняли его и приняли его выбор. Незаметно для себя лев проделал большую часть пути в полном молчании, погрузившись в свои мысли, и он бы шел так и дальше, если бы его не отвлекли дети, затеявшие игру наперегонки.       – Быстрее, Рут! Ты лев или гусеница? – поддевал брата Дэйо, бегущий впереди остальных львят.       – А мне незачем перегонять задницу антилопы! – парировал в ответ Рутендо, на бегу сдувая со лба спадающую челку.       Амади бежала позади, разгоняя засевших в траве птиц и ночных мотыльков. Кову залюбовался дочерью. Она мало напоминала Киару, в ней больше играла кровь бабушек, однако так могло казаться ровно до тех пор, пока Эм не начинала бежать, полностью отдавшись порыву свободы, наполняя воздух пронзительным, но приятным и звонким смехом, мелодичным и лёгким, как у её матери в этом возрасте. Но неожиданно под лапы Амади попал камень, и она с разгону упала на землю, больно ударившись лапой. Именно в этот момент на душе у Кову стало необычайно спокойно – его сыновья, как один, будто по команде, развернулись и подбежали к сестре, помогая ей подняться, утешая её и стараясь развеселить. «Они всегда будут поддерживать и оберегать её, что бы ни случилось. Её братья всегда будут рядом», – облегченно подумал Кову, направляясь к дочери.       – Ты в порядке, Эмми? – Кову обеспокоенно окинул её взглядом, но не нашел следов каких-либо травм.       – Да, пап! Я просто была невнимательной, вот и упала, – улыбнулась Амади, а затем внезапно прошептала: - Какое красивое небо!       Кову поднял голову и замер. Небо действительно было сегодня необычайно красивым, словно и оно готовилось к завтрашнему утру, заранее приветствуя будущую королеву. Оттенки сирени, лаванды, летней травы и леденящей синевы создавали необычайную гамму красок, а россыпь мириад звезд, что блестели далеко и близко прохладным голубоватым свечением, только добавляла ощущения сказочности. Под этим свечением и трава казалась фантастического зеленовато-голубого оттенка, цвета тёмной и светлой бирюзы. Лев опустил глаза на львят и, заметив их восторженные мордашки, легко усмехнулся, а затем лёг на шелковое полотно травы.       – Идите ко мне, – ласково подозвал их Кову.       Долго упрашивать не пришлось – львята моментально очутились подле отца, прижимаясь к нему и обнимая его. Рутендо стал тереться о морду отца, забравшись к тому между передними лапами и прижавшись к густой тёмной гриве. Амади же решила забраться к отцу на голову, причем в буквальном смысле. Львенка легла на гриву отца и стала дружелюбно покусывать того за ухо. А Дэйо нашел своё место под солнцем, точнее под луной, на спине крупного льва. Когда все удобно устроились, Кову вновь улыбнулся, а затем с серьёзным уважением стал смотреть на мерцающие звезды.       – Ничто не вечно, – начал он, а дети завороженно стали его слушать, не перебивая и не задавая лишних вопросов, лишь вглядываясь в рисунки из звёзд на иссиня-чёрном полотне. – Не вечны птицы, что радуют нас пением, не вечны антилопы, чьё мясо мы едим и благодаря которым мы живем, не вечна зеленеющая трава и не вечна рыба, что плывет в прохладной воде, не вечны и львы. Но жизнь занимательна тем, что на смену ушедшему приходит нечто новое. Так, выросшие птенцы когда-нибудь начнут петь песни, слушая которые, мы будем ощущать себя счастливыми, а новое поколение антилоп не позволит львам и другим хищникам умереть с голоду, но и не позволит и их собственному роду исчезнуть. Трава, что так сочно манит зеленью летом, осенью будет тихо хрустеть под лапами желтизной и старостью, однако весной, после обильных дождей, вновь разродится юная и свежая трава, которую так любят травоядные. И пока будут реки наполняться горными истоками, до тех пор будут они полны разнообразной рыбы. И, наконец, юные львята, такие как вы, заменят когда-то своих предков, а те уступят дорогу молодому поколению, уходя в царство Айхью. И когда-нибудь придёт время, когда и вы уступите жизненный путь своим внукам. То же самое касается и королей с королевами. Короли и Королевы Прошлого живут на Небесах, помогают Айхью оберегать нас и указывать истинный путь. Ваш дед говорит, что сколько звёзд вы видите ночью, столько Великих сейчас там. И придет время, когда и вы займёте своё место рядом с ними.       – Наши родственники тоже там? – с уважительным трепетом поинтересовалась Амади.       – Да. Говорят, что Айхью прощает нам наши ошибки. Если в тебе течет кровь королей, то твое место рядом с ними, несмотря на все твои ошибки, содеянные при жизни.       – Пап, а что тогда мешает львам быть плохими королями, если им всё равно все прощается? – недоуменно поднял ало-карие глаза Рутендо.       – Хех, хороший вопрос, – усмехнулся Кову, мягко посмотрев на сына. – Говорят, что те, кто совершал ошибки, вынуждены наблюдать за тем, что они натворили. Также есть легенда, что такие львы или львицы должны больше помогать потомкам на земле, чем остальные, дабы исправить ошибки и искупить вину.       – Дедушка Скар может нам помогать сейчас? – уточнила Амади и невольно поёжилась, испугавшись, что рядом может быть призрак.       – Насколько мне известно, то нет, – помолчав, наконец выдохнул Кову. – Ваш дедушка Симба говорит, что нашу семью оберегает его отец, ваш прадед, Муфаса.       – Но он же вроде был хорошим? Почему тогда он присматривает за нами, если ему незачем искупать свою вину? – спросил сбитый с толку Рутендо.       – Верно. Но он также был необычайно предан своей семье и он очень любил её, потому и оберегает своих потомков даже с того света, – улыбнулся Кову, стараясь скрыть проникшую в его сердце грусть.       – Дедушка Скар и бабушка Зира нас не любят, верно? – печально уточнил львенок.       Кову какое-то мгновение смотрел в наивные и родные глаза, так похожие на Киарины, а затем выдохнул, невольно прикрыв глаза. Можно было бы солгать, но он не хотел. Дети должны знать правду, какой бы она ни была.       – Я не знаю, Рут, честно, не знаю... Скар когда-то был таким же милым львёнком, как и вы. И звали его в те дни Така, а не Скар. Шрамом он сам себя прозвал за шрам, похожий на мой. Он сделал так, чтобы напоминать отцу о том, что тот однажды не сдержался и случайно ранил своего младшего сына. Вообще его судьба не была очень лёгкой. Его ожесточили неудачи в жизни. Он был умный, но он был слабым и не был так популярен среди прайда, как его брат. Их отец, славный король Ахади, из двух двойняшек выбрал перворожденного, Муфасу. Так старший брат получил власть, а затем он получил то, что может быть куда сильнее и дороже любой власти.       – И что же это? – прошептала Амади.       – Любовь, – горько усмехнулся Кову. – Така влюбился в вашу бабушку, Сараби, но она не смогла ответить ему взаимностью. Сараби была помолвлена с ним, но она влюбилась в Муфасу, и помолвка была расторгнута и составлена уже с другим братом, а Така не смог с этим смириться и ненавидел за причинённую боль их обоих. Его друзьями стали гиены, с которыми строго-настрого нельзя было общаться львам из прайда. Знаете, как Така стал Шрамом? Однажды Муфаса проследил за братом и оказался среди гиен, думая, что они угрожают Таке. Брата он не послушал и бросился в бой, пока не прибежал отец. И знаете, что увидел король Ахади? Как его младший сын переживает за травмированную гиену, а затем ударяет раненого брата за то, что тот напал на неё. За это Ахади ударил Таку и оставил шрам. Спустя время уже Шрам, а не Така, стал жить подальше от прайда, лелея ненависть в своем сердце. Дальше вы знаете – он предал и убил брата, едва не убил племянника, и всё ради власти, а затем встретил мою мать, дочь одиночек, чей отец был поклонником суровых мер воспитания. Спустя несколько лет вернулся Симба и сверг дядю с престола, а затем изгнал прочь беременную мною и Витани Зиру вместе с её старшим сыном Нюкой за то, что она покусилась на убийство наследника Симбы, вашего дяди Копы. И после убийства гиенами отца в тот день, когда Симба вернул себе свой трон, моя мама утратила всякую любовь, вынашивая в своём сердце лишь желание мести. Таким образом, отец мой был воплощением жадности, а мать – мести.       Кову замолчал. Молчали и дети. Тишину нарушали лишь сверчки, скрывающиеся в траве. Лев с болью посмотрел на небо. «Если бы вы забыли о зависти, мести, ревности... Могли бы мы быть нормальной семьёй? Как бы тогда сложилась наша судьба? Я надеюсь, что я хороший отец для своих детей, похожий на Симбу и Муфасу. Ведь у меня не было настоящей семьи, разве нет?» – с тоской размышлял про себя Кову, обращаясь к душам матери и отца.       – Пап... – внезапно нарушил тишину неуверенный голос Дэйо. – Ты уверен, что в них не было ничего хорошего?       – Возможно, оно было, когда они были детьми, но затем это всё ушло бесследно, – пожал плечами лев, жалея, что завел такой разговор.       – Мстить можно лишь за то, что любишь. И любить – это признак того, что в тебе есть светлая сторона. Быть может, они скрывали свою истинную сущность, ведь так проще. Причиняя боль, ты сам стараешься укрыться от боли, – задумчиво протянул львёнок, удивив ответом отца.       – Может, они всё-таки смотрят на нас и переживают, только так, чтобы никто об этом не знал? – поддержала брата Амади.       – И все же они поступили глупо, – фыркнул Рутендо. – Я бы никогда не стал ругаться с Дэйо из-за престола или же из-за девчонки!       – Рад это слышать, – усмехнулся Кову, внезапно подумав о том, что Рут иногда напоминает ему его самого в детстве. – Ну а с Амади?       – С Амади? – львёнок непонимающе посмотрел на отца, а затем перевёл взгляд на сестру. – Ну, из-за девочек мы с ней ругаться точно не будем.       – А из-за престола? – Кову внимательно посмотрел на сына, а затем стал подниматься на лапы, давая знать детям, что желает видеть их всех перед собой.       – А что с престолом?       – Не тормози, Рут! – возвёл глаза к небу Дэйо. – Неужели ты не понял намёк?! Наследницей престола, будущей королевой, будет Амади. Я прав?       Дэйо вопросительно посмотрел на отца, а Кову лишь невольно восхитился тем, что у его старшего сына ясный и проницательный ум. «Он может стать Правой лапой для Амади», – мелькнула внезапная мысль. Лев приподнял уголки губ, наблюдая за растущим нетерпением и волнением среди его детей.       – Да, Дэйо, ты прав. Мы выбрали наследницей Амади, – наконец согласился Кову.       – Что же, я готов всегда служить моей королеве и защищать её, – на полном серьёзе произнес Дэйо, чуть поклонившись покрасневшей сестре.       – Ну, по крайней мере, это не Дэйо, – пожал плечами Рутендо, стараясь за безразличием скрыть разочарование.       – Ты расстроен? – Кову с сожалением посмотрел на сына, ощущая горечь его обиды.       – Да нет, все в порядке, правда. Из двух сыновей вы выбрали дочь, – фыркнул Рутендо, развернувшись в сторону дома, однако возле сестры он задержался. – Прими мои поздравления, Амади. Ты будешь хорошей королевой.       Львёнок шел домой впереди всех, желая побыть наедине со своими мыслями. Он так хотел быть королём, что даже и не думал, что могут быть другие варианты, особенно он никогда не видел в качестве конкурента на престол свою сестру. Слезы обиды неприятно давили на глаза, и Рутендо не мог больше их сдержать. Неожиданно рядом послышались быстрые шаги, а затем что-то наскочило на него и повалило на землю. Над Рутендо возвышался его старший брат, в чьих глазах сейчас плясал недобрый огонёк.       – Что ты делаешь? – грозно спросил он.       – Отстань, – оттолкнул брата Рутендо и, поднявшись на лапы, вновь пошел вперед.       – Нет, ты выслушаешь меня, самовлюбленный комок шерсти! – рыкнул Дэйо, толкнув брата, заставляя того обратить на себя внимание.       – Что тебе нужно от меня?! – еще пока сдержанно, но холодно поинтересовался Рутендо.       – Она наша сестра. Посмотри, до чего ты довел её! Она плачет, потому что считает, что обидела тебя! Конечно, ты так мечтал быть королем, что теперь нужно портить радость младшей сестре?!       Рутендо повернул голову и виновато посмотрел на сидящих в стороне отца с сестрой. Амади прижалась к отцу, а он что-то ей любяще говорил, временами бросая расстроенный взгляд в сторону сыновей. Рут ощутил неприятный комок вины. В конце концов, его сестра действительно ни в чем не виновата.       – Мы её братья, и мы обещали всегда заботиться о ней. Неужели ты теперь отвернешься от неё лишь потому, что не ты выбран быть во главе прайда?       Рутендо встретился взглядом с зеленью глаз Дэйо и тяжело выдохнул, после чего незаметно вытер непрошеные слёзы лапой и уже уверенно посмотрел на брата.       – Ты прав, Дэйо. Я ожидал другого результата, но Амади не виновата в том, что она станет королевой.       – Это то же самое, если бы мы правили втроём. Она девочка, и ей нужна будет наша поддержка, наши советы. Просто официально будет одна королева, но править будем мы втроём. Разве не этого ты хотел?       – Этого, – Рутендо улыбнулся и обнял брата. – Спасибо тебе. А теперь я, пожалуй, должен извиниться...       – Амади?       Львёнка вздрогнула и торопливо стала вытирать слезы об гриву отца. Не следовало, чтобы её братья видели её плачущей. Ей более нельзя так проявлять свои чувства – когда-нибудь именно она станет королевой. Шмыгнув носом, Амади посмотрела вверх, чтобы встретиться с подбадривающим взглядом родных зелёных глаз. Лишь поймав одобрение в глазах отца, девочка решилась повернуться к своему брату.       – Да?       – Ты прости, что я вёл себя как засранец. Ты заслуживаешь того, чтобы быть королевой. И, конечно же, мы с Дэйо всегда будем рядом, – миролюбиво и успокаивающе произнес Рутендо, не скрывая чувство вины в своих глазах цвета кровавого заката.       – Ох, Рут!       Амади улыбнулась и бросилась обнимать своего брата. А затем к ним присоединился и довольный Дэйо. Львята крепко прижимались друг к другу, ощущая тепло и поддержку.       – Мы ведь всегда будем вместе, и нас ничто не разлучит, не так ли? – уточнила Амади.       – Конечно же, нет! Пусть только попробует кто-то нас разлучить, – рассмеялся Дэйо.       А тем временем Кову с теплотой наблюдал за объятиями детей под звездным небом, веря, что так оно и будет, так хорошо, просто и надежно. Всегда...