Глава 7 "Прощайте, друзья, привет, семья!"
24 декабря 2013 г. в 23:44
– Не знаю, как тебе, Пумба, но лично мне после всех этих церемоний и прочих важных мероприятий жутко хочется есть! – заявил Тимон другу.
– Я полностью согласен с тобой, Тимон! У меня такое ощущение, будто я готов съесть слона! – в подтверждение слов бородавочника его живот громко заурчал.
– Что же, я думаю, что наше отсутствие никто не заметит, – Тимон кивнул в сторону львов, что вошли в пещеру, оставив на скале лишь одного Дэйо. Тимон нахмурился. – Что не так с этим львёнком?!
– Ты о чём? – не понял Пумба, отвлекаясь от мечтаний о жирных гусеницах.
– Все ушли, а Дэйо всё продолжает сидеть и смотреть в небо. Тебе не кажется это странным?
– Как по мне, то ты просто предвзято к нему относишься из-за того, что он проводит с нами мало времени, предпочитая общество других собеседников, – пожал плечами Пумба. – Но ведь и его мать не особо любила общаться с нами в детстве. Другое дело Рутендо.
– Верно, – тут напряжение на лице друга спало, сменившись широкой и доброй улыбкой при воспоминании об их любимце. – Тот невероятно похож на Симбу. Правда, жуков он не любит.
– Кстати, о жуках. Так мы идём? – Пумба нетерпеливо бросил голодный взгляд в сторону ближайшего луга, где под камнями было полно пищи.
– Да, конечно!
Сурикат легко запрыгнул на спину кабана, удобно уместившись у того меж ушей. Пумба дружелюбно фыркнул и бодрым пританцовывающим шагом направился вниз с Прайдрока. Вместе с другом они затянули свою любимую песню «Хакуна матата». Мелкие камушки суетливо дрожали под тяжелыми копытами бородавочника, когда его копыта приземлялись на каменные уступы, на которых они спокойно лежали до этого. Друзья практически спустились, как Пумбу тормознул Тимон, резко дёрнув того за уши.
– Что случилось, Тимон? – недоуменно поинтересовался Пумба.
– Йоки, – только и смог произнести Тимон.
– Кто? Ёлки? Какие ёлки? – не понял кабан, недоуменно оглядываясь вокруг.
– Да не ёлки, а Йоки! – нетерпеливо перебил Тимон. – Йоки на пять лет младше меня. Последний раз я её видел три года назад, когда она была подростком.
– И зачем ты меня остановил тогда? Я думал, это что-то серьёзное.
– Более чем! Ты не понимаешь, Йоки была в меня влюблена тогда, считала меня героем...
– А ты что?
– Ей было два года, Пумба, а мне было семь, как ты думаешь? Я сбежал. Да и к тому же она тогда была не самым красивым подростком – была нескладной, волосы вечно растрёпанные, взгляд какой-то глупый, – стал перечислять Тимон. – Но она была милой.
– Йоки – это та, которая говорит с твоей мамой? – уточнил Пумба.
Тимон кивнул, жадно рассматривая старую знакомую. Теперь Йоки была абсолютно не похожа на ту девочку, которой её помнил Тимон. Йоки сейчас стала настоящей красавицей с золотыми локонами волос, что забавно спадали на правую сторону милого лица, чуть прикрывая голубой глаз, что смотрел с озорством и кокетством. А на левой щеке приковывала взгляды родинка, что завершала образ. Йоки была девушкой, хотя остался в ней тот юношеский запал, искорка, что перекрывали её женственность на период её юности и детства. «Когда-то я отверг её, а теперь жалею. Наверняка у неё сейчас полно поклонников», – вдруг подумал Тимон.
– Не самой красивой была, говоришь? – переспросил Пумба, напомнив Тимону, что они уже пару минут просто молча осматривают девушку из-за камня.
– Ну, она очень изменилась с тех пор, – произнес покрасневший Тимон.
– Мы так и будем следить за ней из-за камня, будто львы, поджидающие свою жертву? Подойти к ней! – с этими словами Пумба решительно вышел на свет, не дожидаясь возмущений и протестов Тимона.
– О, а вот и мой сын! – с необычайной нежностью в голосе произнесла постаревшая за многие года Ма.
– Привет, мама, – робея от смущения, произнес слезший с Пумбы Тимон, когда его мама крепко обняла его и привычно подправила чёлку. И все это было под смешливым взглядом Йоки!
– Тимон, ну где же твои манеры?! Или ты уже не помнишь малышку Йоки? – всплеснула руками Ма, решительно подталкивая сына к девушке.
Тимон обернулся, надеясь на помощь друга, но Пумба лишь подмигнул своим глазом-жучком и с улыбкой поспешил ретироваться. «Предатель», – мрачно подумал Тимон, готовясь к худшему и самому неловкому моменту в своей жизни.
– Привет, Тимон! – дружелюбно поприветствовала его Йоки, чуть покраснев, видимо, вспомнив о том, как неопытно она пыталась ухаживать за взрослым сурикатом несколько лет назад.
– Эм... Привет... Йоки, – выдавил из себя Тимон, старательно смотря себе под лапы, однако стоило ему поднять глаза и встретиться взглядом с голубизной глаз девушки, как он уже не мог смотреть никуда больше, а внутри страх и робость стали уступать странному тёплому и радостному ощущению.
– Ну, что же вы как не родные? – рассмеялась Ма, поглаживая волосы сына. – Ты представляешь, а Йоки также решила прийти! Здесь много наших пришло: папа, твоя сестра Умбу с мужем Тики, твои племянники Мишка, Мабу и Муба также явились сюда. Дядюшка Макс также хотел прийти, но не смог – он едва ходит, ты бы видел! Совсем уж стар он, – Ма сокрушенно заломила руки, грустно посмотрев куда-то вдаль. Что-то заметив, она с извинениями глянула на парочку. – Вы простите, кажется, мой муж, Баз, снова вступил с кем-то в спор. Я скоро вернусь, не скучайте!
После того как парочку покинула мама Тимона, нависла неловкая пауза. У каждого было что сказать, но никто не знал, с чего начать. Извиниться? Спросить о том, как семейная жизнь и есть ли она? Обсудить сегодняшний день? Наконец, когда молчание стало уже невыносимым и Тимон заметил, что Йоки выжидающе смотрит на него, он решился заговорить первым.
– Ты очень изменилась. Стала такой красивой...
– Оу, спасибо, – девушка приобняла себя за правое плечо и улыбнулась. – А ты всё служишь королевской семье!
– Да, это так, – облегченно вздохнув, что разговор завязался, Тимон также улыбнулся.
– Это, должно быть, очень сложно, да?
– Вовсе нет! Нам с Пумбой приносит удовольствие воспитывать будущее поколение королей, и нам нравится давать советы, участвовать в жизни прайда. Проводить время с нашим другом Симбой... Мы ощущаем себя частью прайда, большой кошачьей семьи! – с запалом начал вещать Тимон, постепенно входя в кураж: хвастать – это его стихия. Правда, его пыл быстро остудила Йоки буквально несколькими словами:
– Но вы не львы, Тимон. Должно быть, вы очень одиноки в душе, ведь у вашего друга Симбы уже есть внуки, а у вас нет даже жен. Это очень грустно, на самом деле, – в её голосе не было насмешки или упрека, лишь понимание с примесью грусти. – Ты правда счастлив?
Тимон заглянул в её глубокие и не по годам умные глаза, что излучали какой-то тёплый свет. Тимону внезапно захотелось быть очень искренним с ней.
– Наверное, нет, – признался он. – Но я всю жизнь прожил под девизом «Хакуна матата» – «Никаких проблем», потому и не задумывался об этом. А ты? Наверное, у тебя полно поклонников, может, уже и муж есть?
– Знаешь, пускай это прозвучит глупо, но я так и не смогла полюбить кого-то. Да, вокруг меня полно парней, но ни к кому я так и не смогла испытать подобное тому, что я чувствую к тебе. Правда, я всегда считала тебя героем, всегда уверенным, сильным и весёлым. Но теперь я вижу, что это лишь маска клоуна на тебе, а внутри ты очень одинок, Тимон, и мне искренне жаль тебя. Ты всю жизнь посвятил кому-то, но не себе. Ирония, верно? Я слышала, тебя называют эгоистом, почему же тогда ты ничего не сделал для своего счастья? – Йоки неожиданно взяла его за руку и заглянула в едва заметные травянистые ободки глаз, что он унаследовал от матери.
– Зачем ты говоришь мне все это? – тихо спросил Тимон, чувствуя, как защемило внутри от горького понимания, что всё сказанное – правда.
– Чтобы ты понял и задумался. Хоть раз не убегай от проблем и реши их, – Йоки легко коснулась губами щеки Тимона, а затем повернулась, собираясь уйти. Она выпустила его ладонь и уже стала уходить, как вдруг она остановилась и повернулась, смахнув с лица золотые, как солнце, волосы. – У тебя всё еще есть шанс, Тимон.
Грустно улыбнувшись, она ушла, сказав несколько слов возвращающейся Ма. Та внимательно её выслушала и улыбнулась ей на прощанье. Когда же Ма подошла к Тимону, то едва узнала своего вечно весёлого и беззаботного сына. Сейчас он вновь был таким, каким его видела только она – потерянным и грустным, когда его угнетало осознание того, что что-то в его жизни далеко не так хорошо. Ма с любовью подняла голову сына за подбородок и утешительно прижала его к себе. На этот раз Тимон не стал сопротивляться успокоительным поглаживаниям матери.
– Я и вправду не очень счастлив, мам, – успокоившись, сказал Тимон, заглянув маме в глаза.
Тёплые волны понимания и материнской ласки любяще обволокли его взглядом. В зелёных светлых глазах матери читалось спокойствие и утешение.
– Тимми, ты выполнил свой долг перед не одним королем, а уже тремя. Ты, сам того не зная, спас сына короля Муфасы, а затем помог ему вернуть свой трон. Симбе ты помог присмотреть за двумя детьми, а теперь ты достаточно принял участия в воспитании троих детей королевы Киары. Хватит. Теперь пришло время отдохнуть и подумать о себе. Ведь ты уже далеко не молод, мой маленький мальчик, – успокоительно произнесла Ма.
– А как же Симба? – вопросительно поднял глаза Тимон.
– Он отпустит тебя. Он уже не львёнок и всё понимает. И тебе не место в львином прайде. Твоё место рядом с семьей. Твоя судьба – стать нашим новым лидером. Мы уходим завтра на рассвете. Пришло время делать выбор, сынок: остаться и так не узнать, каково это – целовать свою жену и обнимать своих детей, или же уйти и стать наконец-то действительно взрослым. Я поддержу любой твой выбор, ты же знаешь. Но мне бы хотелось увидеть ваших с Йоки детей.
Ма тепло улыбнулась, на прощанье обняла сына и также ушла, оставив Тимона одного. У суриката щемило от боли сердце. Противоречия терзали его, однако он уже знал, что выберет. Осталось только поговорить с Пумбой, вот только где он?
*******
– Какой аппетитный жук! И Тимона рядом нет, так что он целиком и полностью будет моим! – облизываясь на жирного крупного зеленого жука, восторженно провозгласил Пумба.
– И ты не предложишь его даме?
Далёкий голос прошлого. Он знал этот голос. Помнил. Но прошло так много лет с тех пор... Слишком много... Возможно ли это? Пумба не решался обернуться. Он забрёл в ближайшую рощу, где, как он знал, водится полно жуков. Здесь никого не должно было быть, ведь все сейчас расходятся по своим домам. Особенно не должно было быть её.
– Пика, – прошептал он.
Сглотнув вставший в горле ком, Пумба всё-таки решился обернуться. Он встретился взглядом со столь знакомыми чёрными глазами-жучками, что были так похожи на его. Они вообще были похожи с Пикой, только та была куда меньше, грациознее и более утонченной, а её грива была волнистой, кудри вольно торчали вверх, закручиваясь в витиеватые ленты, но так и не портя внешний вид этой красивой, но уже такой же немолодой бородавочницы.
– Ну привет, Пумба, – усмехнулась она. – А я-то уж думала, что ты язык проглотил!
– Вовсе нет, – запротестовал Пумба, недоверчиво осматривающий давнюю подругу. – А что ты здесь делаешь?
– Здесь? В смысле, в этой местности? – она скептически подняла бровь. – Мне казалось, что сегодня был день посвящения и все животные, находящиеся не на краю земли, должны были прийти сюда, если только их не задерживают осложняющие обстоятельства. А если ты в смысле здесь, в этих кустах, то я искала тебя. Я знала, что найду тебя здесь.
Пика чуть склонила набок голову и как-то тепло улыбнулась, абсолютно беззлобно.
– Ты так и не изменился с тех пор.
– Я думал, ты ненавидишь меня, злишься, – потупился Пумба.
– О, не переживай! Когда ты даже не утрудил себя, чтобы сообщить, что вы идёте помогать своему другу-льву отвоёвывать его престол, после того как ты мне перед этим заявил, что время рядом с друзьями тебе дороже, чем со мной, я проклинала тебя и ненавидела всеми фибрами души! Но время – оно заглаживает, и ненависть прошла. Я лишь хочу знать, почему ты мне не сказал?
– Мы торопились... Это было срочно, Пика, – начал оправдываться Пумба, заметив тень боли, скользнувшую по лицу кабанихи.
– Я никогда не была для тебя на первом месте. Быть может, на третьем? Или пятом? – бородавочница грустно усмехнулась, стараясь скрыть непрошеные слезы обиды. – Я перестала ненавидеть тебя тогда, когда я поняла, что ты потерял. Ты отказался от семьи ради чего? Быть нянькой для львов, а после однажды стать их обедом? Неужели ты настолько глуп и не понимаешь, что вас не трогают лишь потому, что пока жив Симба? Но что потом?
– А у тебя самой есть семья? – неожиданно спросил Пумба, чувствуя, как внутри что-то отчаянно орёт ему, что давным-давно он совершил действительно грубую ошибку.
– Нет, – после короткой паузы выдавила Пика, а затем бросила голодный взгляд на уползающего жука. – Так угостишь?
– Да, прошу, – Пумба вежливо отпихнул жука в сторону самки и наблюдал, как она в два счета с огромным удовольствием расправилась с ним. – Почему?
– М-м-м, вкуснотища! – облизнулась Пика, а затем чуть задумалась, услышав вопрос. – У меня было два мужа за эти годы, но я не знала счастья с ними. Один вечно мне изменял, а второй – лгал. В конце концов мне это надоело, и последние несколько лет я живу сама по себе.
– Зачем ты хотела встретиться со мной? И почему только сейчас? – Пумба всё еще не мог понять ее мотивов, хотя ему всё-таки было приятно вновь видеть её.
– А в твоей гриве уже появилась седина, – подметила с какой-то грустью Пика. – Скоро она появится и у меня. И у нас есть общая черта – мы с тобой не имеем наследников. А хотелось бы, чтобы после меня остались мои кабанчики, а не только обглоданный гиенами скелет.
– Да, седина – это плохо, – не зная, что еще сказать, протянул Пумба, задумчиво рассматривая других ползающих жуков.
– Я не о седине говорю, – раздраженно фыркнула Пика, но, заметив, что Пумба отвлёкся от разговора на то, чтобы шумно поесть хрустящих жучков, дама заметно расстроилась. – Я, пожалуй, лучше пойду...
Но далеко она не ушла. Сделав пару шагов, Пика села и громко, как не подобает приличным женщинам, зарыдала. Ее плач смог перебить хруст насекомых, и Пумба отвлёкся от трапезы, недоуменно посмотрев на бывшую подругу. Кабан быстро собрал множество вкусных жучков на крупный лист какого-то растения и потащил его к самке.
– Ну-ну, не плачь! Смотри, я и тебе собрал! Помнишь, в нашу первую встречу у тебя был отменный аппетит... – старался успокоить Пику сбитый с толку бородавочник. Казалось, именно его слова возымели успокоительный эффект.
– Ты помнишь нашу первую встречу? – удивлённо спросила Пика, подняв с надеждой на Пумбу влажные глаза.
– Конечно, – кивнул Пумба. – Ты тогда меня еще здорово напугала! Я был один – Тимон и Симба пошли собирать жуков для меня, ведь я был расстроен. А тут ты вышла из кустов вся такая красивая, как и сейчас! Ты меня начала о чём-то спрашивать, а мне даже было всё равно о чём, ведь у тебя такой приятный голос и мне просто нравилось слушать тебя. А когда вернулись мои друзья...
– Ты отдал мне свой обед, который они собрали, – улыбнулась, всхлипнув носом, Пика. – Ты и правда помнишь...
– Почему же ты все еще плачешь? – Пумба и сам расстроился, что, видимо, не смог нормально утешить подругу.
– Это от счастья, тёплых воспоминаний. Ты тогда представил меня им как свою подругу, – с улыбкой объяснила она. Затем она вновь внимательно посмотрела на него. – Ты любил меня когда-либо?
– Всегда, – неожиданно ответил Пумба и смутился. – Я хотел вернуться, правда! Но я нужен был моим друзьям. А потом прошло время, и я решил, что ты забыла обо мне. Посчитал, что оно и к лучшему. Ты прости, что обидел тебя. Ты у меня не на пятом месте! На втором, после Тимона, вместе с моими любимыми жуками, теми самими, что мы вдвоем с тобой так обожаем!
– И все же после Тимона, – как-то грустно усмехнулась Пика. – А он даже не кабан.
– Он мой лучший друг, как родной брат он для меня. Можно ли выбирать между семьей и любовью?
– А между семьей и дружбой? – вопросительно посмотрела на него Пика, но, не увидев должной реакции, выдохнула. – Я и сама не приходила, ведь думала, что ты меня не любишь, а на церемонию меня отправили как представителя рода. Узнав, что ты всё еще один, я хотела всё выяснить, ведь я всё еще люблю тебя.
– Любишь?
– Люблю. И надеялась, что ты согласишься уйти, создать семью. Но я ошиблась, верно? – Пика поднялась и собралась уходить. – Не знаю, на что я надеялась.
– Пика! Эм-м... Постой, – Пумба неловко себя чувствовал, но он понял, что не должен вновь совершать глупой ошибки. Как там у львов? Знак Айхью нельзя игнорировать? Что же, он и не будет больше. – Я бы хотел иметь семью. Всегда мечтал нянчить своих отпрысков. Но я должен буду поговорить с Тимоном и Симбой, а затем мы уйдем.
– Правда? – Пика неверяще уставилась на него.
– Ага, – Пумба неловко улыбнулся и кивнул в сторону нетронутого листа с жуками. – Может, отпразднуем это событие?..