Третья звезда налево

      - Предъявите документы, – мужчина в тёмно-синей форме останавливает их, как только они въезжают в город.       - Вы нас видите? – в голосе Венди – восторг и ликование.       Правда, работник патрульной службы явно не разделяет её чувств. - Конечно, я вижу вас, юная леди, - сердито произносит инспектор и, отворачиваясь от неё, чуть наклоняется к Питеру, - документы. Я жду.       Пэн улыбается. И в его улыбке Венди чудится что-то заискивающе-отвратительное. Что-то, насколько она знает, совершенно не свойственное вечному мальчишке:       - Дело в том…сэр, – это «сэр» даётся ему особенно трудно, на мгновение лицо юноши искажается так, точно в его горле застряла кость, – что я забыл документы.       - Меня это мало волнует. Вы отправитесь в участок, и там мы выясним, откуда у вас эта машина.       Значит их подозревают в краже… Пока Питер пытается «заболтать» инспектора, Венди обдумывает сложившееся положение. Конечно, Пэн действительно украл эту машину. И даже если бы он был невиновен, на совести этого хитреца столько злодеяний, что он вполне заслуживает заключения в тюрьму. Вот только вряд ли полицейским Портленда под силу задержать его. Пусть чары невидимости и исчезли, это вовсе не значит, что Питер больше не может колдовать. Да и у неё могут быть проблемы. Наверняка потребуется вмешательство родителей… Венди чуть встряхивает головой, пытаясь избавиться от непрошенных мыслей о давно покинутых маме и папе. Из-за козней Питера Пэна они с Джоном и Майклом лишились родительского тепла…но сейчас не время думать об этом.       - Постойте, - Питер и служащий патруля почти одновременно оборачиваются к ней, одинаково заинтересованные тем, что она собирается сказать, - документы у меня. Вот… возьми.       Она передаёт Пэну водительские книжки братьев, найденные ещё около часа назад в бардачке.       Питер мгновенно понимает, что именно предлагает девчонка и довольно улыбается. Жаль, что не ему пришла в голову столь блестящая идея.       Маскировочные чары, и вот уже инспектор с подозрением всматривается в лицо странного мальчишки, сравнивая его с фотографией.       - Питер Пэнсон… девятнадцать лет. Вы выглядите младше своих лет, мистер Пэнсон, - он возвращает Пэну удостоверения, едва взглянув на паспорт семнадцатилетней Венди Арлинг.       - Это довольно распространённое явление, верно? – Питер, безопасности которого снова ничего не угрожает, тут же становится насмешливым и чуточку беззаботным.       - Конечно, - служащий одаривает Венди взглядом полным неодобрения, - вам бы следовало быть менее рассеянной…       - Венди, - предусмотрительно подсказывает ему девушка. Они уезжают, оставляя инспектора, которого мучает всего один вопрос: почему имена этих странных ребят кажутся ему такими знакомыми? ***       Портленд встречает Венди и Питера разноцветными вывесками и огнями. Они проезжают по улицам города, и девушка отмечает про себя, что всё здесь пахнет морем. Но не неверлендским – полным тоски, злых русалок и других опасных тварей, а каким-то солнечным, тёплым. Тем, уже почти позабытым ею морем, куда в детстве возили их с мальчиками родители. В детстве… Венди отворачивается к окну, чтобы Питер не заметил, как дрожат её руки. Этот мир постоянно напоминает ей, что детство сыграло с ней злую шутку, став бесконечным. Уже больше ста лет ей четырнадцать. Что может быть трагичнее и смешнее?       Она так пристально смотрит на неизвестный город сквозь стекло автомобиля, точно пытается запомнить силуэт каждого дома, дерева, фонарного столба… Венди и сама не знает, зачем ей это. Возможно, когда-нибудь она нарисует пейзаж и подарит его братьям. Они всегда любили её рисунки и истории.       Особенно одну. Про мальчика, которому не суждено повзрослеть.       Как оказалось, сказки гораздо реальнее и страшнее, чем они с Джоном и Майклом когда-либо могли предположить…       Нужно переключиться. Не вспоминать о прошлом. Будущее неумолимо, и оно не будет ждать. Будущее сидит рядом с ней, приняв образ вечно юного насмешника – её самого жуткого ночного кошмара.       Так, что же это за город такой – Портленд? Станет ли он её союзником в борьбе за столь желанную свободу? Венди стучит по стеклу, пытаясь понять, почему они приехали именно сюда. В местной географии она, к сожалению, совершенно не разбирается. Братья собирались отвезти её в Нью-Йорк. У них там своя квартира в доме с огромным количеством этажей. Они называли его небоскрёбом. Венди не верится, что где-то в мире есть такие высокие дома. Девушке сложно представить здание выше Биг-Бена. Но этот Нью-Йорк, судя по рассказам мальчиков, очень хорош. Они говорили о нём с таким воодушевлением, что Венди заочно влюбилась в своё будущее место жительства.       Она закрывает глаза, и в её воображении тотчас вырисовывается квартира братьев. Венди вспоминает всё, что они успели рассказать ей об этом чудесном месте, а какие-то детали додумывает, опираясь на свои воспоминания о привычках Джона и Майкла. Так, она уверена, что комната Джона до смешного похожа на иллюстрацию из тех модных каталогов, которые она успела пролистать, пока ждала братьев. Эти книжки с яркими, цветными картинками, кстати, всё ещё лежат на заднем сидении, напоминая о настоящих хозяевах автомобиля. А Майкл, по его собственному признанию, первым делом купил себе огромную кровать с самым мягким матрасом. Венди улыбается: больше всего самый младший из Дарлингов с детства любил перины. А ещё он мечтал о кровати, похожей на корабль из сказки. Хорошо, что хотя бы эта мечта милого Майкла сбылась…       Задумавшись, Венди не замечает, что Пэн резко останавливает машину перед одним из ничем не примечательных одноэтажных домиков. Ему приходится дёрнуть девушку за руку, чтобы привлечь к себе её внимание:       - Выходи.       Венди одаривает его недобрым взглядом, ей очень хочется сказать что-нибудь колкое, но она воздерживается от острот. Неизвестно, когда он снова решит подёргать её за волосы или сделать что-нибудь стократ хуже.       Перешагнув сразу через несколько ступенек, Питер нетерпеливо стучится в дверь. Однако жители дома не спешат принимать незваных гостей. Пэну приходится постучать ещё несколько раз, чтобы его, наконец, услышали. Он ничего не говорит, но по его взгляду Венди понимает: люди, к которым они приехали в опасности. Питер Пэн не привык ждать.       Через несколько минут, показавшихся Пэну вечностью, из-за двери слышится глухой, почти старческий голос:       - Кто там?       - Из отдела, - чеканит Питер.       - Что?       Юноша хмурит брови, просчитывая что-то, а затем произносит с особой интонацией, от которой Венди становится не по себе:       - Отсутствие цены.       Обладатель хриплого голоса сдавлено охает, услышав давно позабытый пароль. Лицо Питера искажает горькая усмешка: он придумал этот код много лет назад. Забавно, что никто из использующих его даже не подозревает о тайном значении этих, незамысловатых на первый взгляд, слов. Отсутствие цены – магия, за которую не нужно платить. Разве это не самая сладкая грёза из возможных?       Дверь, сделанная из отменного железа, открывается с тяжёлым, громоподобным звуком. Маленький лысый человек в больших круглых очках внимательно смотрит на прибывших. Пэн отвечает ему не менее пристальным взглядом: он не помнит, чтобы когда-либо привлекал к работе такого хлюпика.       В хозяине дома и, правда, нет ничего героического. Одетый в мягкий махровый халат, с отчётливыми следами от подушки на чуть одутловатом лице, он меньше всего походит на человека, желающего уничтожить магию и уж тем более способного на подобное деяние.       - Кто вы? Что вам здесь нужно? – спрашивает он, заранее зная, что ничем хорошим этот визит для него не кончится. Глупый. Трижды глупый. И зачем он открыл дверь?       Венди становится страшно за маленького человечка. Она не понаслышке знает о том, каким жестоким может быть Питер. О кровавых походах на краснокожих, которые потерянные мальчики совершали под его руководством, наслышан весь Неверленд. И с ней этот мальчишка-старик никогда не был ласков. Разве что тогда – в самом начале, когда она только прилетела на остров, последовав за тенью, обещавшей показать ей самое чудесное место на земле. Но и это, как выяснилось, впоследствии было лишь частью плана по захвату Белфайера.       - Я из другого офиса. Разве не понятно? – Пэн злится на трясущегося от страха старикашку. Так испугаться двух подростков (ведь очевидно, что он не может знать, кем они являются на самом деле) только из-за того, что они знают пароль. И подобные люди служат ему в этом мире? Омерзительно.       - Понятно… Но… я уже много лет… ничего не слышал…о нашем деле. Бессвязный лепет человечка напоминает Венди о горничной её бабушки, которая, украв с хозяйского стола две серебряные ложки, старалась доказать многоуважаемой мадам свою невиновность. Она выглядела такой же несчастной и пристыженной. И да…бабушка ей не поверила.       - Что значит «не слышал»? – чувствуя слабость своего подчинённого, Питер почти нависает над ним, - то есть ты узнал тайну и… - он переходит на зловещий шёпот, - предал нас, решив забыть? Отсидеться в тепле и уюте?       Последнюю фразу он выплёвывает в лицо старикашке, и тот неожиданно начинает плакать:       - Прости… Прости… Питер…       На лице Пэна отражается удивление. Он смотрит на человечка так внимательно, что тот начинает рыдать вдвое, а то и втрое громче:       - Питер… Питер…       - О… - Питер как-то странно улыбается, явно признав в старикашке старого знакомого, - Джордж-дудочник… А ты сильно изменился. И где твоя дудка? Я был бы не прочь тебя послушать.       Он издевается над своим горе-подчинённым, но Джордж не понимает этого, он лихорадочно кивает:       - Она там… в подвале. Я принесу. Хочешь, сыграю? Правда, ты всегда был лучшим нашим музыкантом, но…       - Не надо, Джордж. Не надо.       В голосе Пэна Венди чудится что-то покровительственное. Что-то похожее на… «склизкое», жалостливое сострадание. Чувство брезгливости вперемешку с лёгким оттенком заинтересованности.       - Так… ты не выполнил моё задание? Мало того, что не нашёл мальчика, так ещё и спрятался… - Питер оглядывает Джорджа, прикидывая, как именно следует наказать предателя, - Я точно помню, что оставлял тебя не в Портленде. Ты хотел спрятаться, верно?       Джордж обречённо кивает. Всё-таки не нужно было открывать дверь. Он ошибся. Собрать свои вещи и бежать. Уехать к дочери и внукам. Вот, что он должен был сделать. Но голос прежнего вожака обезоружил мальчика, сумевшего найтись.             Да и можно ли… скрыться от Питера Пэна? По губам его прежнего предводителя пробегает улыбка, не сулящая бывшему потерянному мальчишке ничего хорошего. Венди, точно завороженная смотрит на эту странную сцену. Ей хочется крикнуть несчастному Джорджу: «Беги! Как можно скорее!». Но она знает, что это бесполезно. Когда Пэн делает ещё один шаг в сторону человечка, её сковывает страх. Венди закрывает глаза, потому что прекрасно представляет, что именно сейчас произойдёт.       - Я встретил Дейзи… - шепчет Джордж, прежде чем Питер, ничуть не сомневаясь, вырывает его красное, без единой чёрной точки, сердце. Он стирает его в порошок, а затем отряхивает руки, так точно ничего особенного не произошло.       - Пойдём, - кидает он через плечо стоящей неподвижно Венди. Она же медленно открывает глаза и, увидев распростёртого на полу Джорджа, чувствует, как в ней поднимается что-то. Смесь из горечи, ужаса, негодования и почему-то… стыда. Она ничего не сказала. Не защитила бедного человечка. И пусть это было не в её силах, Венди Дарлинг струсила. Как тогда, когда обманывала Генри в той хижине на дереве, поддалась желанию спасти себя, не подумав о других. Кажется, Пэн начинал именно с этого. Поэтому Венди не идёт вслед за Питером. Если ему нужно, он может вырвать её сердце, но она больше не станет безмолвной свидетельницей убийства. Венди чувствует запёкшуюся кровь на своих ладонях и трясёт головой, чтобы прогнать наваждение: это Питер убил Джорджа. Не она.       - Ещё один бунт? – Питер насмешливо поднимает бровь, - серьёзно? Утренний опыт тебя ничему не научил?       Он подходит к ней. Пристально смотрит в глаза девушки, будто ищет что-то. Ответ на свой вопрос.       - Я не хочу больше смотреть, как ты убиваешь людей, - произносит Венди как можно более твёрдо. Ей хочется, чтобы в её голосе звучала сталь, но выходит скверно.       - Правда? Но ты ведь и не смотрела… ты закрыла глаза на самом интересном месте, разве нет? – он подходит так близко к ней, что Венди передёргивает от отвращения. Ей всё в нём противно, и всё ненавистно, - месте, когда я сделал вот так… - резким движением Пэн достаёт сердце из её груди, и она падает на пол. Недалеко от Джорджа.       Венди думает, что через несколько секунд она умрёт, и всё закончится. Вспоминает лица братьев: как они были счастливы, когда она сошла с корабля на сторибрукском причале... но сейчас всё закончится. Они больше не увидятся. Никогда.       - Не пойму я тебя, Венди, - Питер присаживается на корточки рядом с ней. В его голосе больше нет злости или насмешки. И это, пожалуй, пугает ещё больше, - ты ведь смышленая девочка… зачем тебе это? Так сильно хочешь умереть? Ну-ну, - он берёт её за подбородок, - я же знаю, что не хочешь. Никто не хочет. Хотя… если тебе не терпится отправиться к праотцам, я исполню твою волю. Я же джентльмен.       При этих словах Венди невольно вспоминает капитана «Весёлого Роджера». Вот он джентльмен. И так заботится о своей леди – Эмме, а Питер… нет, он не джентльмен. Он похититель и убийца. Но всё же девушка вынуждена признать его правоту: ей совсем не хочется умирать. И пусть минуту назад она готова была безропотно принять свою участь, сейчас Венди понимает, что не способна отказаться от жизни. Она ведь так мало хорошего видела в ней! И к тому же, пока она жива, есть надежда, что они с Джоном и Майклом всё-таки воссоединятся по-настоящему. Раз и навсегда.       - Не надо, - тихо произносит она, понимая, что проиграла. Снова. Питер криво усмехается и возвращает её сердце туда, где ему и полагается быть.       - А теперь, если ты уже закончила изображать из себя жертву, пойдём, - говорит он, и Венди безропотно следует за ним, внезапно понимая весьма важную вещь: она не жертва. И не просто щит для пуль. Зачем-то она нужна Пэну, а значит, есть шанс использовать это «зачем-то» себе во благо.       Перед тем, как закрыть дверь мрачного домика, Венди кидает последний взгляд в сторону неподвижно лежащего Джорджа. Ей кажется, что кое в чём она сегодня всё-таки ошиблась, позволив своему эгоизму взять вверх. Но разве это плохо – просто хотеть жить?       Железная дверь захлопывается с громким, неприятным стуком.