Чёртова дюжина

Двадцать лет. Двадцать долгих лет я ждала в теле этого мальчика. Я не могла действовать до его двадцать пятого дня рождения, возраста, когда умерла сама. Наконец я проснулась. Мои силы вернулись ко мне. Но я была слаба. Годы, проведённые в спячке, дали о себе знать. Мне нужно было поесть. Я встала с постели и подошла к зеркалу. У меня сохранилась внешность этого парня, сына Минато. Только глаза выдавали во мне прежнюю Кураму – они были красные и с тонкой лисьей полоской вместо человеческого зрачка. Мне надо было проверить свои силы. Я нашла в гардеробе этого блондина мешковатый свитер, натянула капюшон на глаза и вышла на охоту. Город спал глубоким сном. Но мне нельзя было есть первого попавшегося мужчину или женщину. У меня был свой план. Я закрыла глаза, роясь в памяти Наруто, гуляя по лицам его друзей и знакомых. Мне нужна была лёгкая жертва. Наконец я нашла одиннадцать лиц, людей, которые были ему наиболее близки среди прочей серой массы. Первым в моём списке был какой-то толстяк. Идеальная жертва. Мне не составило труда найти его – демоническое чутьё не утратило своей силы за двадцать лет. Я помню удивление этого парня, когда я в облике его старого товарища открыла его комнату в каком-то жалком отеле. Какой прилив силы я испытала, убив его… Совсем как раньше… Но этого было мало. Оставались ещё десять. Я понимала, что с каждым убийством буду становиться сильнее и могущественнее, пока, наконец, не смогу отделиться от тела Наруто и обрести своё собственное обличие. Я научилась ждать. Второй жертвой была молодая девушка. Глупышка даже не поняла, что произошло. Она так самозабвенно отдалась в мои руки, точнее в руки блондина. Умирая, на её губах была естественная улыбка. Это была чистая и добрая душа, одна из самых вкусных… Мне пришлось поискать третьего парня. Им оказался какой-то бродяга, каждую ночь меняющую место жительства. Но, на моё удивление, у него была чистая и непорочная душа. Высасывая из него жизнь, я видела кадры его прошлого – я видела те же самые лица, что кадрами мелькали в голове Наруто. Как говорят, в здоровом теле обитает здоровый дух. И это правда. Отобрав жизнь у молодого спортсмена, я почувствовала себя гораздо лучше и сильнее. Постоянное питание давало мне небывалую энергию, каплю за каплей отнимая её у Наруто. Мальчик даже не подозревал, что я делаю с его телом каждую ночь. Но ничего, его черёд тоже был не за горами. Для убийства Узумаки мне нужна была вся сила, которую я только могла накопить. Журналистка была жалка. Она была слабой. Более того, я чувствовала, как сам Наруто не питает к ней более дружеских чувств. Но я мне было жалко девочку. Мне всегда было жалко женщин, умирающих в душе от неразделённой любви. Парадоксально, но все девушки, которых я в последствии убила, испытывали это жестокое чувство. Но эта идиотка навела Узумаки на какого-то парня, чьё присутствие даже я ощущала, находясь каждое утро и день в глубоком сне. Я ощущала его силу и власть, которую он оказывал на Наруто. Мне это не нравилось. Мне было необходимо, чтобы этот мальчик оставался невосприимчив к всякого рода чувствам. Я понимала, что встреча с этим незнакомцем была для меня неизбежна. Убивать парня, который отгородился от всех в другом городе, было приятнее всего. Тут я дала себе волю. Этот идиот плакал, когда я целовала его. Видимо, думал о своей девочке. Хината, так её звали? Этот парень даже искал смерти, ждал её. Он был жалок. Таким не должен быть настоящий мужчина. Хотя они все жалкие. Если любовь всей моей жизни оказался подонком, то чего ждать от остальных… Как я и предсказывала, Наруто переспал с этой моделью. Встав ночью, я увидела брюнета, спящего рядом с Узумаки. Он был красив. Но с ним мне предстояло разобраться позже. Я была голодна. И чувствовала, что скоро мой план придёт в действие. В ту ночь я убила другую девушку. Она была хороша, но я уже давно привыкла не испытывать ни к кому симпатии. Просто красивое личико и интересное прошлое, ничего более. Всё та же неразделённая любовь. Почему-то на этот раз мне хотелось отомстить. Ради интереса и любопытства. И я убила парня, который позволил себе надругаться над чувствами убитой ранее девицы. Весь его образ бесил меня, так что я растянула его смерть. Он думал, что укроется от смерти в какой-то полицейской камере? С какими-то жалкими жучками? Я выпила его полностью и бросила умирать на скрипучей кровати среди крыс и убийц. Этот Саске Учиха начал что-то подозревать. Я обрела достаточно сил, чтобы бодрствовать, когда бодрствовал сам Наруто. Я начала видеть через его голубые глаза мир. Как смешно, порой он был так похож на своего отца – его улыбка, его взгляд, его красота… Но это жизнелюбие, смех, неуклюжее поведение он перенял у матери, которую я продолжала люто ненавидеть… Я видела и понимала, как в парне просыпается «светлое и тёплое чувство», любовь. Но этот Учиха видел его насквозь. А именно видел меня в нём. Я чувствовала это. Что же он будет делать? Понимал ли этот красавчик, что я могу просто напросто убить Наруто во сне, если он попытается мне помешать? Но Саске вёл двойную игру. Каким-то образом он догадался, кто будет моей следующей жертвой, и сказал об этом Узумаки. Я была вне себя. Как смеет он путать мои карты, вмешиваясь в игру? Но даже он понимал, что блондину не спасти своего друга. Он не сможет бороться с самим собой. Я даже помучила Наруто – дала ему услышать ещё живого напарника, прежде чем взять вверх в подсознании и «отключить» его разум. Когда Сай открыл дверь, он увидел своего друга, но это уже была я. Осталась лишь одна, лишь самый близкий для Узумаки человек – Сакура. Он сам пришёл к ней, пытаясь защищать и спасать. Наивный. Я просто ждала наступления ночи. Хоть я и могла обретать над парнем контроль, но всё равно истинную силу я получала по ночам. А убив всех из своего списка жертв, я бы отделались от Наруто и убила его самого. Но Учиха снова спутал мои планы. Блондин полюбил его, и теперь у меня появилась новая потенциальная жертва. Саске даже рассказал мою маленькую тайну. Но уже слишком поздно. Ему не убить меня. Кем бы он ни был, он не сможет убить меня, оставив в живых своего любимого Наруто. Я победила. Я отомстила за себя.