Тварь из чащи

      Грохот колёс вгонял юных пассажиров школьного автобуса в тоску, а серое небо и сгустившийся тёмный лес за окном только усиливал это ощущение. Казалось, сама природа давила на людей, словно не желая пускать дальше. Гнетущая атмосфера воцарила в транспорте, что даже шумные подростки перестали голосить и затихли, настороженно глядя на подступившие вплотную к трассе густые, тёмные деревья, чьи ветви так и тянулись вперёд, будто бы желая зацепить сучьями автобус и утащить с собой в самую чащу леса, где царит непроглядный мрак...       Байльшмидт покачал головой, пытаясь прогнать невесёлые думы. Всеобщее напряжение, тяжёлой массой повисшее в воздухе, завладело и им.       "Что-то здесь не так," - подумал Людвиг, с непроницаемым лицом глядя в окно.       Небо снаружи, казалось, потяжелело ещё больше, загустело, отражаясь в блёкло-голубых глазах мужчины серой массой.       "Не нравится мне всё это. Лес больно уж странный. Чем-то напоминает тот, другой!"       От внезапной мысли обычно маленькие зрачки учителя расширились, полностью закрывая радужную оболочку, а и без того бледное лицо побелело ещё больше. В памяти, стоило ему только взглянуть на лес, всплыли воспоминания десятилетней давности.       Байльшмидт передёрнулся. Давно ушедшие дни встали перед глазами, необыкновенно яркие и чёткие. Слишком чёткие, настолько, что хотелось навсегда забыть их, стереть из памяти. Жуткие, до сих пор преследующие в кошмарах воспоминания тех событий, о которых им запрещено кому-либо рассказывать. Ибо правда слишком страшна, чтобы её знали посторонние. Правда того времени, когда молодые Людвиг, Гилберт, Родерих и Элизабет, желая найти работу и получить побольше денег, согласились на одно заманчивое предложение. Кто же знал, что та поездка столь сильно изменит их привычный уклад жизни и сознание. Никто из них четверых даже и не подозревал тогда, что им придётся столкнуться с...       - Нам надо сделать остановку, - внезапно прервал Гилберт размышления брата. - Вот, тут домишки кое-какие виднеются, и забегаловка местная с заправкой, - махнул он рукой куда-то в сторону.       Там, куда он указал, лес был заметно реже, словно специально уступив место для нескольких хиленьких домишек, заправки и небольшой закусочной, по типу напоминающая Макдональдс.       - Вах, чудесно, как раз заправиться надо! - довольно заявил водитель, снижая скорость. Класс, увидев, что автобус подъезжает к месту, где можно подкрепиться и хоть ненадолго отдохнуть от нудных речей историка, радостно заголосил.       - Урааа! Жрааать! Макдааак!       - Успокойтесь немедленно!       Радостно вопя, уставшие сидеть дети кинулись к выходу из автобуса, едва не сбив с ног пытавшегося их успокоить историка вместе с химиком, и уже через пару мгновений были на улице. Учителя, подождав, пока все ребята покинут транспорт, вылезли за ними.       - Вот только мне до сих пор непонятно, - тихо произнесла Ольга, выбравшись из автобуса и с лёгким недоумением глядя на остальных взрослых, - почему же всё-таки меня с ними отправили? В качестве ещё одной нянечки?       - Нэ пэрэживай, красавица, - подал голос водитель Садык, - зато покатаешься бэсплатно! Свэжий воздух полезен!       - Это-то да, - согласилась женщина и зашла со всеми остальными в помещение.       В закусочной, на удивление, народу, кроме сумасшедшего класса и его "надзирателей", не было, только за одним столиком сидел старик в соломенной шляпе со своим приятелем. Едва оказавшись в здании, дети тут же подняли шум и понеслись за едой, сбивая друг друга с ног, пинаясь и толкаясь. Увидев это, Людвиг от стыда закрыл лицо рукой.       - Ну взрослые же дети, а ведут себя, как в яслях! - вполголоса произнёс он. - Ладно, мальчики, но и девочки туда же!       Ему, как приверженцу традиционных, даже, порой, стереотипных и весьма консервативных взглядов на жизнь, воспитание детей и поведение полов, было иногда трудно воспринимать многие вещи, например, то, что девочка может быть сильной, волевой и затыкать за пояс любого мальчика. Просто иногда требуется долгое время для раскрытия этих качеств и принятия их в себе... Даже Элизабет, и ту он до сих пор не мог понять, хоть и знал её много лет. И с подобными убеждениями ему порой было очень трудно жить...       - Расступись, мелочь! Дорогу Великому!       Внезапно мужчина услышал знакомый голос, поднял взгляд и ужаснулся. Блёкло-голубые глаза округлились при виде нагло пробирающегося к прилавку сквозь толпу школьников Гилберта, которого ребятня упорно пыталась отпихнуть подальше.       - И ты, Гилберт! - простонал Людвиг, отворачиваясь в сторону, не желая видеть это зрелище.       - Да вы оба с ним хороши, - изрёк Родерих, с важным видом усаживаясь на стул. - Интеллект у вас у обоих оставляет желать лучшего, точно так же, как и манеры!       - Ой, кто бы говорил-то! - усмехнулась Элизабет, глядя на мужа, как на неразумное дитя. - Можно подумать, мы тебя не знаем! Лет десять назад так вообще ругался, как сапожник!       - Сапожник сапожнику рознь! - деловито заявил Эдельштайн. - И я изменился, в отличие от некоторых, не будем показывать пальцем...       В толпе же поднялись вопли и крики.       - Пошёл вон, альбатрос! - замахал руками Альфред, чуть не потеряв очки. - Куда без очереди?!       - Два тебе, Джонс, я альбинос.       - Блин, тупой америкашка, - злобно прошипел Артур, - вот не знаешь слово, зачем позоришься?       Альфред от таких речей недовольно засопел.       - Сам ты тупой, я - Герой! И Герой не пропустит этого бледнолицего вперёд!       Кёркленд, услышав это, гаденько захихикал.       - Ооо, кто-то у нас в индейцы заделался? - издевательским тоном протянул он, коварно ухмыляясь. - А какое себе имя возьмёшь - Пустая Голова или Длинный Язык?       - Щас вы все у меня договоритесь, и получите внеплановую контрольную! - раздражённо выпалил Гилберт. - И будете все Пустоголовым племенем!       - А мы на вас жаловаться будем, у нас контрольная была позавчера! - заявил Франциск, недовольно сложив руки на груди и в упор глядя на химика.       - Вот я вам всем за неё и поставлю двойки!       - Не имеете права! - возмутился уже Кику.       - У другого учителя напишем тогда! - выкрикнул Ваш Цвингли.       - Народ, вы все были свидетелями этого возмутительного нарушения прав человека! - воззвал к классу Альфред, прыгая и размахивая рукам, чтобы его было всем видно. - Все это слышали? Герой предлагает...       Гилберт медленно повернулся к Альфреду, гневно сверкая кровавыми глазами. Взгляд его был настолько ужасающим, что парень осёкся на полуслове, мигом забыв все слова. Альбинос же, в упор глядя на юношу, ледяным тоном произнёс:       - В пятницу будешь отвечать по домашнему заданию. Параграф и рабочая тетрадь. И только попробуй что-нибудь не сделать. Все это слышали? - повысил он голос, обращаясь к классу, и, увидев, что все молчат, довольно усмехнулся и направился вперёд, пользуясь тем, что растерянные школьники расступились перед ним, как перед королём.       Альфред так и застыл на месте, в ужасе вытаращив глаза и раскрыв рот. Уж что-что, а с химией у него всегда были проблемы, и он не хотел даже думать о том, что будет, если он не выполнит домашнее задание. С мольбой в голубых глазах он повернулся к стоящему позади Кёркленду.       - Арти! Спаси меня! - взмолился он.       Артур на это лишь усмехнулся, слегка склонив голову набок.       - А кто ж у нас хвастался, что он Герой? - саркастически изрёк англичанин.       - Угрр, я не имел в виду химию, когда это произносил! - воскликнул Джонс. - Арти, помоги мне пожалустааа, у меня же будут проблемыыы!       Ответом ему стал лишь уничижительный взгляд зелёных глаз.       - Поищи кого-нибудь другого, - сказал ему Артур. - Я сам в ней ни бум бум.       - На меня не смотри, у меня аналогичная ситуация! - сразу же заявил Франциск, уловив взгляд смотрящего на него с надеждой американца.       И, оставив ошарашенного Альфреда стоять в одиночестве, с гордым видом прошли вперёд к прилавку.       Через некоторое время все успокоились, расселись по местам и приступили к трапезе. Все расслабились, никто не кричал и не голосил, даже Альфред договорился с Кристиной Кляйн, что она поможет ему с химией, только взамен он должен будет покрасить полностью забор и прибить полку.       - Лошара! - в один голос заявили Артур и Франциск, стоило им услышать о предстоящих "подвигах" Альфреда.       Все столики в небольшом помещении были забиты, и потому каждый мог услышать разговор соседей. Взрослые сидели за одним столом и обсуждали ещё раз план экскурсии, совершенно не замечая, что их внимательно слушали двое стариков, сидевших в закусочной ещё до их прибытия, и теперь ловящих каждое их слово, и, чем больше они слушали, тем мрачнее становились их лица.       - Итак, - говорил Родерих, - мы приезжем в чащу, выходим из автобуса и ведём детей...       - Не надо вам ехать в чащу, - внезапно обратился к ним старик, покачав головой. - Нельзя туда. Лучше поворачивайте обратно, если вам дорога жизнь.       Взрослые разом повернулись на голос и с подозрением уставились на мужчину.       - Это ещё почему? - усмехнувшись, спросил Гилберт.       Никто не заметил, как находящиеся в помещении дети затихли и повернулись в сторону учителей. За окном словно потемнело, старая лампа под потолком странно замигала, а затем погасла совсем. Кто-то возмущённо пискнул. Теперь единственным источником света были окна, и сидящий спиной к одному из них старик казался совсем древним, и от этого не менее пугающим. Обведя печальным взглядом зал, дед тяжело вздохнул и произнёс:       - Потому что страшное чудище живёт в чаще.       - Ага, и поедает всех, кто туда сунется! - поддакнул его спутник, отхлёбывая пиво.       В помещении воцарилось молчание. Кто-то смотрел на стариков с ужасом, кто-то с недоверием, а кто-то с явным интересом. Увидев, что народ смотрит, обладатель шляпы начал говорить:       - Говорят, много лет назад в замке, что теперь стоит в чаще, жил один барон Вальдманн. Он был очень зол и жесток, держал всех в страхе, и детей, и жену, и слуг, не говоря уже о простых крестьянах. В пирах и веселье проводил он свои дни. Но однажды, к нему среди ночи постучался одинокий и уставший путник и попросил переночевать. Ему, разумеется, отказали - где это видано, чтобы бродяга ночевал в замке у феодала?       - О ё, опять сказка про красавицу и чудовище, - тихо зевнул Альфред, прикрываясь стаканом с колой.       - Тогда мужчина разозлился и скинул плащ.       - Стриптизёр, что ли? - хмыкнул Артур, искоса взглянув на тихо хихикающего Франциска.       - Он проклял навеки барона и его замок, сделав так, чтобы тот принял такой внешний облик, который соответствовал бы его душе. И образ этот был крайне ужасен. И без того запуганная жена тут же забрала детей и уехала со слугами к своему отцу, не желая оставаться с монстром.       - Ей удалось сбежать? - с беспокойством спросила Лили.       - Да.       - Ну хоть кто-то счастлив в этой истории! - хмыкнул Артур, постукивая пальцами по столу, чем выводил из себя Бонфуа.       - Да, женщина с детьми спаслась, однако барон после этого совсем обезумел, рассвирепел и вместе со своими друзьями, также превращёнными в кошмарных тварей, стал вести себя подобно зверю и нападать на людей. Познав вкус крови и человеческой плоти, барон окончательно потерял рассудок и стал опасен для всех, особенно, для тех, кто уже вышел из детства, но ещё не достиг зрелости - подростков, понятное дело - ибо слишком ему пришлись они по вкусу.       - Какая мерзость! - с отвращением произнёс Артур, отставив в сторону тарелку и отвернувшись от неё. - Я же ел!       - Я слишком прекрасен, чтобы меня ели! - попытался пошутить Франциск. - Мир не переживёт такой потери!       Тем временем, спутник старика продолжил рассказ:       - Славным воинам пришлось много потрудиться, чтобы загнать тварь и его быстро расплодившееся воинство глубоко в чащу леса, где их погрузили в особый сон. Замок забросили, а в лес строго-настрого запретили кому-либо ходить. Долгое время народ жил спокойно, несколько веков, однако войны и прочие беды пробудили ото сна чудовищ, что за много лет изголодались по мясу. Неизвестно, то ли это чудище, что и много лет назад, или его потомок, но сути это не меняет. Тварь не может выйти из леса, однако в чаще, своей стихии, она имеет огромную силу, и горе тому, кто встретится ей на пути, всех сожрёт, никого не пожалеет!       - Только потомки воинов, некогда победивших эту тварь, могут безбоязненно войти в чащу и убить монстра окончательно, - добавил в конце старик в шляпе. - Но где их искать?       Он обвёл взглядом помещение. Все молчали и в упор смотрели на старика с явным непониманием, а кто-то с неподдельным страхом. За окном потемнело ещё больше, тени в углах будто бы сгустились и вытянулись по направлению к людям, словно желая утащить с собой во тьму.       Вдруг на потолке что-то заскрипело, и погасшая ранее лампа вновь включилась, и ещё ярче, чем была, мигом прогнав все тени обратно в углы.       - Да ну вас! - махнул рукой Альфред, нарушая гнетущую тишину. - Нашли дураков! Мы уже не маленькие, чтобы в сказки верить!       - Это, кончено, весьма интересно, но эта история всего-лишь выдумка для любителей ужастиков! - категорично заявил Родерих, поправляя очки.       - Ну, как знаете... - пожал плечами старик. - Но на вашем месте я бы не стал туда ездить, а уж тем более, возить туда детей!       - Вы уж подумайте, что вам важнее - какая-то экскурсия или жизнь детей? - вставил его спутник. - Тем более, вы за них головой отвечаете!       - Делать нам больше нечего, кроме как слушать сказки! - надменно заявил Гилберт, однако Людвигу показалось, что в голосе брата были нотки беспокойства.       "Странно всё это, - подумал мужчина. - Ну не может же быть, чтобы в том месте, куда народ приезжает, было... Хотя, учитывая то, что произошло с нами тогда..."       Размышления его прервал голос Эдельштайна.       - Дети, собирайтесь и залезайте в автобус! Пора ехать!       - УРААА! - заголосили школьники. - Мы едем в старую развалюху!       - Герой оставит свой след в истории!       - Надеюсь, след кроссовка? - настороженно спросил Артур.       - Нет, знаешь, mon ami, другой, нерукотворный! - хихикнул Франциск.       - Тьфу, мерзость, я тебя в болото скину!       - Не скинешь, ты не настолько гадкий!       Подгоняемая взрослыми, компания голосящих детей покинула закусочную. Помещение вновь опустело, и старики, грустно вздохнув, снова принялись пить пиво.       Уже перед самым заходом в автобус, когда почти все были внутри, Людвиг, переполняемый странным чувством непонятно-откуда взявшейся тревоги, остановил Родериха.       - А что, если всё, что говорили эти старики - правда? - неожиданно сам для себя спросил он.       Родерих посмотрел на Людвига, как на ненормального.       - И ты, взрослый человек, поверил в эти россказни? - спросил он, поправляя очки. - Неужели ты думаешь, что там живут мутанты?       - Но мы ж сами их видели тогда, десять лет назад! - возмущённо воскликнул Байльшмидт. - Или ты забыл, как нас чуть не сожрали?       Услышав это, Родерих ненадолго умолк и отвернулся, погрузившись в глубокую думу. Воспоминания, которые он хотел прогнать навсегда, оказались лишь слишком глубоко запрятаны, и теперь начинали вновь вставать перед глазами. Мужчина потряс головой, не желая вновь возвращаться в кошмар прошлого, и повернулся к Людвигу.       - Нет, - серьёзно сказал он. - Не забыл. Но хотел бы. И сейчас мы, к тому же, не на той базе, так что нет причин вспоминать об этом.       Он снова замолчал и поднял взгляд вверх, на чёрные вершины деревьев, столь отчётливо выделяющиеся на сплошной серой пелене неба.       - Эту часть леса, куда мы едем, много раз проверяли. Туда давно народ постоянно ходит, ничего ещё ни с кем не случилось. В любом случае, детей не стали бы отправлять в подозрительное место.       - Ну, может, ты прав, - пожал плечами Людвиг, по-прежнему чувствуя приближение чего-то нехорошего...       Два старика ещё долго смотрели вслед удаляющемуся вглубь леса автобусу. Наконец, когда транспорт исчез из виду, они, грустно вздохнув, развернулись в другую сторону и пошли по дороге, и через несколько мгновений бесследно растворились в воздухе...       Автобус остановился относительно недалеко от замка. Дальше дорога становилась слишком узкой, чтобы по ней мог проехать транспорт, и потому все снова начали выходить из автобуса, чтобы подышать лесным воздухом и дальше уже пройти пешком.       Где-то над деревьями возвышались мрачные чёрные башни старого замка, и под серым, будто закованным в стальной панцирь, небом, невольно вспоминалась старая легенда, а страхи обретали плоть и кровь. Совсем рядом громко закаркало вороньё, и несколько крупных птиц взлетело в небо, устремляясь к тёмной крыше и усаживаясь там на жуткие статуи горгулий, будто бы с нескрываемым злорадством глядящих на всех, кто когда-либо выходил из леса к замку. И, если бы кто мог увидеть снизу этих каменных хранительниц твердыни, то решил бы, что они высматривают жертв и готовы в любой момент совершить стремительный, смертоносный прыжок, ибо настолько устрашающими были их лица.       "Мне это не нравится. Совсем не нравится. Что-то с этим местом не то..." - с опаской подумал Людвиг, глядя на возвышавшийся впереди над густыми кронами вековых деревьев мрачный, старинный замок, один вид которого внушал неподдельный ужас даже у взрослого. А тяжёлая тишина, повисшая в воздухе, только нагнетала обстановку, словно пытаясь прогнать всех подальше отсюда...