Искаженное отражение

Регина спустила ноги с постели, касаясь босыми ступнями немного грубоватого ворса ковра. Потянувшись, женщина поднялась и медленно прошлась к окну, распахивая шторы с одной стороны, совершенно не заботясь о собственной наготе. Незнакомый город горит ночными огнями, что маняще переливаются и мерцают за толщей стекла. Самое удивительное в этой ночи то, что на душе нет никакой тревоги. Миллс совершенно нет никакого дела до того, что она неведомым образом оказалась неизвестно где. Нет никаких мыслей. Даже больше, есть чувство, что все так, как должно быть. Словно это всего лишь странный фильм и он скоро закончится. Вот-вот, нужно только дождаться титров. Регина приоткрыла окно, впуская в комнату свежий воздух. Кожа в момент покрылась мурашками, и женщина отступила назад, возвращая внимание постели. Она не о чем не жалеет. Нет стыда или смущения. И сейчас, смотря на растрепанную макушку молодой девушки, Регина не чувствует почти ничего. Почти. Присев на край постели, Миллс подцепила пальцем простынь, что покрывает стройное, худощавое тело Кэмерон, и повела вниз, открывая взору нежную кожу плеч и спины. Оставив покрытыми бедра девушки, Регина повела ладонь обратно, лаская подушечками пальцев кожу, не отрываясь, следя за собственными действиями. Эту ночь Миллс запомнит на всю жизнь. Она была первой и точно станет последней, но в памяти женщина сохранит все, что происходило в этой просторной комнате. До мельчайших подробностей: каждый шаг, вздох и прикосновение, каждый чуть застенчивый и неопытный взгляд, неумелые, но будоражащие нервы ласки, каждый миг, пропитанный потом, стонами и желанием забыться. … Эллисон переступила порог, втягивая женщину в свою квартиру и, не включая свет, повела Регину в спальню. Они почти не говорили. Это казалось лишним. Обе знали, чувствовали, что все происходящее нереально и какое-то не принадлежащее им. Но останавливаться не хотелось. Взаимная игра, на которую обе согласились ради собственной выгоды, чтобы что-то доказать себе… Регина забралась на кровать, вытягиваясь вдоль тела Кэмерон, и склонилась к плечу, касаясь губами, осторожно целуя. Девушка заерзала и перевернулась на спину, открывая взгляду женщины спокойное лицо, вырывая с губ той улыбку. Миллс не тешила себя ненужными надеждами и иллюзиями в отношении Эллисон. Она точно знала, что девушка всего лишь бежала от собственных проблем, от такой же, как и у нее, неспособности принять то, что действительно правильно и важно. …Кэмерон старалась не думать о Чейзе. Жмурилась, прижимаясь к Миллс плотнее, отчаянно пыталась впитать с горьким на вкус поцелуем мысль, что это то, чего она поистине желает – только секс. Мужчина перешел грань, попросив большего, то чего она не может ему дать. Не сейчас, не она. Возможно, это просто страх ответственности, а может удушливая боязнь вновь потерять. Но сейчас, именно в этот миг, с этой женщиной ничто не имело значение. Это было странно, ново, но необходимо безопасно. Регина из-под ресниц всматривалась в темные от возбуждения глаза девушки и хотела найти в них хоть что-то знакомое. Хоть малейшую долю той, о которой так не хотелось думать, которую сердце желало ненавидеть, но противоречило само себе. Даже целуя такие знакомые узкие губы, Миллс не закрывала глаза, не видя перед собой уже ничего. Эллисон была совсем другой: нежнее, мягче, такой хрупкой и невинной, в сравнении с той, что осталась где-то там, в другом, кажется, мире. Девушка не брала, а отдавала. Всю себя. И это сбивало с толку, рушило привычный мир. Глаза не верили тому, что видят, а пальцы немного дрожали, когда скользили по такому обманчиво знакомому телу, обнажая и распаляя… Кэмерон подняла веки и пару раз моргнула, привыкая к темноте. По комнате гулял легкий ветерок, остужая все еще разгоряченную кожу, и девушка прижалась к лежащей рядом Регине. Два взгляда пересеклись, но никто так и не осмелился произнести слова, что, возможно, разрушат этот невесомый момент. Время словно остановилось, даря ощущение распахнутых настежь дверей. Массы вариантов, возможностей, путей… Регина провела языком по пересохшим губам, опуская голову на плечо Эллисон, и закрыла глаза. …Это просто игра, стечение обстоятельств и алкоголь. Но каждой из женщин отчаянно хотелось верить, что эта ночь изменит хоть что-то. Прохладные простыни комкались под прессом двух сплетенных тел. Воздух словно искрился от горячего дыхания, а губы ныли от поцелуев в смеси с укусами. Ни Регина, ни Эллисон не знали толком, что нужно делать, то и дело, замирая, всматриваясь в глаза напротив, безмолвно ища поддержки, а затем снова плавно переходили от аккуратной нежности к опаляющей страсти. Раз за разом. До финального взрыва. Пока силы не иссякли полностью, оставаясь только для дыхания и последнего тесного объятия. А затем уснуть в ворохе влажных простыней, едва укрывающих тела…

***

Штора рвано развивается от настойчивых порывов ветра, пропуская в спальню еще слабые лучи предрассветного солнца. Утренняя прохлада касается спутанных волос мирно спящей женщины, голых плеч, не скрытых одеялом. Лицо женщины разглажено сном, и только слабая улыбка может сказать о том, что не отступающие сновидения необычайно красочны и, вероятно, приятны. Возможно, проснувшись, она пожалеет, что та реальность, заставляющая сердце биться немного спокойней обычного - просто сон. Но, возможно, есть тот, кто соединит для нее два мира в один. И, возможно, она даже позволит этому случиться.