Всё уходит в никуда

— И почему я знала, что простой отдых нам не светит? — проворчала я, высыпая на кости баночку соли — ради разнообразия; пуляться огнём, будучи человеком, было малясь сложнее, чем тогда, когда я ещё была вампиром. — Да ладно тебе, — простодушно отмахнулся Габриэль. — Всего лишь какой-то дохленький призрачек. — Этот «дохленький призрачек» угробил десятерых людей, Гейб. Я побрызгала просоленные кости бензином и властно указала на останки пальцем: — Поджигай. — Ты такая сексуальная, когда командуешь, — с долей ехидства отозвался Архангел, но послушно щёлкнул пальцами. Кости в выротой могиле засверкали алыми, синими и фиолетовыми отблесками; я рокочуще хмыкнула. — Без фанфар никак нельзя, — подначила я и, глубоко вздохнув, обняла Архангела за плечи. — А теперь, товарищ Габриэль, имейте честь пройти к морю. Трикстер подхватил меня на руки, поцеловал в лоб и, не прибегая к телепортации, побежал к чистому, будто прозрачному морю. Далеко убежать нам не удалось: справа показался Кастиэль в одних плавках и, смущённо прикрываясь, резво поскакал в противоположную сторону от местной девушки, которая явно вознамерилась поиметь Каса во всех смыслах этого слова. Меня проняло и я даже не заметила, как Габриэль случайно выпустил меня из рук, зайдясь в отчаянном приступе хохота. Мы оба покатились по мягкому песку, чуть ли не рыдая от смеха и одновременно ругаясь, когда мелкие камушки впивались в особо нежные места. Кастиэль зашлёпал голыми пятками у самого моря, бессвязно проклиная тот день, когда согласился полететь с нами на отдых. Споткнувшись, он зачерпнул ртом изрядную долю песка и продолжил ползти в море, поминая нас с Габриэлем и развратных девиц по очереди, на пошлости с коими мы с Гейбом подталкивали его с самого нашего появления на Мальдивах. Подтолкнуть не удалось и, опозорив всю славную рать Ангелов небесных, Кастиэль теперь спасался бегством, так и не решившись изменить свою жизнь к лучшему. Когда первый заряд смеха прошёл, мы с Габриэлем поспешили смыться подальше к пальмам, предоставив Касу самому разбираться со своими «проблемами» и предпочитая проблемам Каса хвалёный «секс на пляже». К вечеру Кас в изнеможении после трудного дня (бегства под водой от девушки, которая думала, что это Кас с ней так заигрывает), лежал у соседнего от нас домика, греясь в лучах заходящего солнца. — Как думаешь, сказать ему, что не надо было сегодня так долго валяться на пляже без защитного крема? — прошептала я Габриэлю, с наслаждением уплетающему мороженое. — Не-а, — отозвался он, прижимая меня поближе к себе. — Пусть помучается завтра с утреца. — А я думала, братьев нужно любить, — съехидничала я. — Братья для того и созданы, чтобы издеваться друг над другом, — со знанием дела поведал Гейб. — Да и потом, у меня тысячи братьев, и только один такой остолоп. Я хмыкнула, притираясь щекой к груди Архангела. Закат был невероятно красивым здесь, на островах. Надо сказать, Кастиэль не мучился ежедневно. На море мы были уже неделю, и каждый день доставлял истинное удовольствие; не только нам с Гейбом. Здесь нашлись люди, с которыми Кас приятно общался, но девушек, на которых мы с Трикстером так надеялись, бывший Ангел так и не нашёл. Мы еле заставили его снять свой извечный бежевый плащ и надеть плавки, наглядно убеждая, что плавать в море в плаще — верх кретинизма. Хоть мы и отдыхали, работа нашлась и здесь — нас с Касом изрядно подукрасил здешний призрак, который является раз в десять лет; догадайтесь, когда цикл повторился? Правильно, когда сюда приехали мы. Завтра после трёх мы собирались отправляться обратно — всё же, на дворе Апокалипсис. Но сейчас я была счастлива. Кошмары отступили, и я чувствовала себя настолько отдохнувшей, что была готова работать без передышки. Свежий воздух приятно овевал лицо, море негромко шумело недалеко от нас. Высоко в небе кричали чайки, и на душе было так умиротворённо, что с лица не пропадала счастливая улыбка. — Чего улыбаешься? — мягко спросил Габриэль, водя носом по моему лбу. Я задумчиво подняла руку, переплетая в воздухе наши пальцы. Моя кожа, нормальная, человеческая, без вампирской мертвецкой бледности, сияла красивым загаром. — Я счастлива. — Я рад, — он ткнулся в мою макушку и оставил на ней лёгкий поцелуй. — Люблю тебя. — И я тебя люблю. — Пойдём. Габриэль подал мне руку, и я поднялась. Полутьма окутала остров, и наших шагов не было слышно в том спокойствии, что царило вокруг. Листья пальм шелестели, создавая иллюзию чьего-то негромкого шёпота. Габриэль обнял меня, прижимая к себе, и распахнул крылья. У меня захватило дух — мы взлетели высоко вверх, и тёплый воздух окутал нас со всех сторон. Я видела очертания шести крыльев, размеренно бьющихся по сторонам от Архангела. Протянув руку, я дотронулась до перьев, которые от прикосновения немного встопорщились. — Ты... прекрасен. — Не соглашусь, — хмыкнул Габриэль, зарываясь носом в мои волосы. — Здесь присутствует кое-кто прекраснее. Полёт был почти незаметен; я прикрыла глаза, наслаждаясь. Вспомнилось прошлое — когда я ещё не могла видеть крыльев Габриэля, давно, в 1119 году, когда я ещё была полностью человеком. Люди не способны видеть крыльев Ангелов, и это, пожалуй, одно из немногого, по чему я скучала в вампирской жизни.