Всё уходит в никуда

Почему-то она забыла о машине. Забыла о сумке, об испорченной фотографии, которую носила в нагрудном кармане со дня смерти Габриэля. Забыла, что вся в крови, что всё тело ноет от перегрузки. Как только стало совсем темно, Джессалин тенью выпрыгнула из окна на асфальт, сильно поранив ногу. Эти окна выходили к задней парковке, на которой было абсолютно безлюдно — все владельцы машин, которые стояли здесь, были мертвы. Даже мысль о том, что никто не беспокоился о странной тишине в спортзале, что охранники должны были каждые полчаса проверять помещение, едва касалась сознания охотницы. Наверняка Люцифер позаботился о других. Она бежала из города обратно к дому Бобби, не особо стараясь быть незаметной. Длинная коса то и дело застревала в чём-то. В какой-то момент глаза Джесс полыхнули злобой, она выскочила из тёмного проулка и, схватив со столика открытого кафе ножик, с яростью откромсала свою гриву. Пышная волна упала к ногам девушки, и она подняла её, скрутив в узел. Не обратив внимания на перепуганных посетителей кафе, она снова нырнула в густую тень, решив сжечь отрезанные волосы к чёртовой матери, когда будет возможность. Чтобы они горели так же, как Габриэль, так же, как вся её чёртова жизнь. Она вспомнила, как Архангел любил перебирать её длиннющие локоны, восторгаясь тому, как свет причудливо переливается на них. Резко остановившись, Джессалин подняла руки. Волосы загорелись, и Адайн отбросила их в сторону, наблюдая, как огонь окутывает её локоны. Языки пламени перетекали в причудливые фигуры, и девушка видела в них глаза Габриэля, с мольбой глядящие на неё. Налетевший ветер дыхнул прохладой в лицо Джесс, раздувая тёмные пряди, которые теперь едва доставали до плеч. Огонь вспыхнул, перекидываясь на соседнее здание, которое по воле случая оказалось деревянным с соломенной крышей. Джессалин склонила голову, наблюдая за разгорающимся пожаром. Воспоминания, которые она отчаянно давила и загоняла в самый тёмный угол своей души, теперь с новой силой, волнами, накатывали на неё. Только теперь что-то было иначе. Они по-прежнему били, разрывались, горели внутри девушки. Но потом, взорвавшись и потухнув, оставляя после себя болезненную тишину, они будто перетекали в силу, которую хотелось куда-то выплеснуть. В ярость, что необходимо было обрушить на кого-то. Девушка тряхнула головой. Отступив от огня, который уже обхватил всё здание, она поморщилась и бессознательно почесала правое предплечье. «Что со мной?» Попятившись и вслушиваясь в крики людей, она снова ощутила тот ужас, что почувствовала после убийства в спортзале. О, если бы ей было суждено умереть тогда, тёплым вечером 1119 года. Если бы ей было позволено погибнуть вместе со своей семьёй, прожив столько, сколько нужно, сколько было отведено ей. Если бы она умерла рядом с Габриэлем. Если бы никогда не знакомилась с Винчестерами, если бы никогда не привязывалась к людям… Почувствовав, как защемило сердце, Джессалин отвернулась от пожара и вновь ринулась прочь из города. Мысли путались, в голове будто прошёлся смерч, перемешав их. Смерчем был Люцифер, и это было единственным, что Джесс сейчас понимала ясно и чётко. Странная ярость огнём омывала кости и ноющие мышцы, проникала в кровь, требуя выхода. Резко остановившись и пошатнувшись на раненой ноге, девушка принюхалась. В первый раз после пребывания вампиром она до такой степени обострила свои сверхъестественные чувства. Ей казалось, что кожа покрылась иголками, которые тоже изо всех сил вщупывались в окружающий мир, стараясь найти... Джесс сама не знала, что ей нужно, но была уверена, что поймёт. Пару раз покрутив головой, она резко замерла, вся превратившись в слух. Вампир. Охотница подорвалась с места, бесшумно скользя по переулкам и останавливаясь через каждые пару метров, чтобы стук сердца в ушах не мешал слышать. Ещё каких-то десять шагов и… Джессалин остановилась, заглядывая на освещённую тусклыми фонарями улицу. Народу тут было гораздо больше, чем в тёмных проулках, в которые жители городка по ночам вообще предпочитали не заглядывать. Ночная жизнь шла своим чередом. Молодёжь делала покупки, более взрослые люди сидели за столиками кафе, старики расположились на скамейке, кормя птиц. Так обыденно и уютно. В голову Джесс пробралась мысль, что будет очень даже классно разбить этот ночной уют. Почему только у неё в душе полыхает пламя? Почему только она должна была лишиться внутреннего покоя и счастья? Девушка видела вампира, который прижал свою жертву — молоденькую девушку — к стене и приник к её шее. Странно, что он не нашёл более уединённого места, но сейчас охотнице было абсолютно плевать на безалаберность этой нежити. Она выскочила на освещённую улицу, только лишь своим появлением заслужив несколько испуганных вскриков. Наверно, она сейчас выглядела, как истинная демоница: вся в крови, волосы растрёпаны, в глазах полыхает огонь. Девушка подскочила к вампиру и за волосы отодрала его от девушки. Жертва сползла на землю, слабо хватаясь за окровавленное горло, и со всех сторон послышались ещё более громкие возгласы. Очень интересно, что думают эти глупцы. — В моё время, — прошипела Джессалин, впившись ногтями в волосы мужчины, с губ которого стекала кровь. — Клыкастые не были столь опрометчивы. Что же изменилось с тех пор, как я перестала быть вампиром? Совсем нюх потерял что ли, а, клыкастик? — Оборзела? — прорычал вампир, пытаясь стряхнуть девушку со своих плеч. — Отпусти меня, женщина! — Я думала, я знаменитость в кругу вампиров, — мурлыкнула Джесс, всё больше ощущая возбуждение и ярость. — Я знаю, кто ты, — зашипел мужчина. — Скажи моё имя, — преисполняясь воодушевлением, прошептала девушка. — Джессалин Адайн! — рявкнул вампир. Охотница удовлетворённо кивнула и рванула изо всех сил, на которые сейчас была способна. Голова с каким-то странным чавкающим звуком оторвалась. Кровь полилась во все стороны, и люди заметались по улице, громко крича. Джесс упала на землю вместе с обезглавленным телом. Она испытывала жестокое удовлетворение не только от того, что своими руками убила вампира, но и от того, какая паника охватила людей. Прошло несколько минут, прежде чем что-то внутри девушки дёрнуло, и она поняла, что пора уходить. Не обращая внимания на повреждённую ногу, она побежала в сторону выхода из города, который теперь был совсем близко. Странный холод вновь окутал мысли Джессалин. Эта идиотская эпичность, это удовлетворение от страха людей, неукротимая злость… Что-то с ней было не так. Девушка посмотрела на правое предплечье, но увидела лишь покрасневшую кожу под слоем крови. Что-то не так. Совсем не так. Ужас от произошедшего ещё не успел снова сжать внутренности охотницы, она изо всех сил подавляла его. Хватит с неё эмоций. Любых. Хотя бы на какое-то время. Даже если она это заслужила. Хватит. Короткие шорты, тонкая майка и кеды совсем не защищали от холодного ветра, который будто бил Джесс, стараясь свалить её с ног. Она позволила этому холоду расползтись по всему телу и прогнать любые мысли о прошедших днях. Бежать. Ни на одну секунду не останавливаться, бежать, бежать, пока не покажется дом Бобби. Долго бежать. Чтобы лёгкие раздирало, чтобы предплечье, наконец, перестало ныть, чтобы засохшая кровь по всему телу жгла не так сильно. Только через три часа бега без перерыва, она, наконец, различила вдалеке свалку машин Бобби. Ещё чуть-чуть. Ноги горели огнём, тот же огонь пожирал и её лёгкие. Джесс задыхалась так, будто только что вынырнула из воды, в которой сидела без воздуха минут десять. Вид старого дома придал сил, и Джессалин из последних сил заработала ногами. Когда она ворвалась в гостиную, то сразу упала на колени, дико кашляя и не обращая внимания на застывших в изумлении Винчестеров, Каса и Бобби. — Джесс?.. — Наконец произнёс Дин, от шока не в силах даже сделать шаг по направлению к скрючившийся девушке. — Джесс..? Она не ответила. Прошло несколько безмолвных минут, когда было слышно только хриплое и тяжёлое дыхание охотницы на полу. Потом она поднялась, дрожащей рукой утирая со лба пот, отобрала у Дина бутылку пива, глотнула, вернула её хозяину и одним движением скинула с себя всю одежду, включая лифчик и трусы. С пару секунд девушка глядела на в конец потерявших способности к существованию мужчин, а потом направилась на второй этаж, в душ. И катись оно всё к чёрту.