Всё уходит в никуда

— Да ну? — Габриэль нехорошо улыбается, делая шаг по направлению к скрючившейся от страха женщине. — Послушай, Локи... Я не посягаю на твою территорию, не беру ничего, просто позволь мне уйти, пожалуйста! — просит ведьма, сшибая свечи и мисочки с кровью, пока пытается отступить от Архангела как можно дальше. — Эта задумка с Христом тоже — так, глупость… Я не хотела очернить твоё вероисповедание! Я не оскверняла ничего твоего! — Да ну, — с ещё большим нажимом повторяет Габриэль, кидая взгляд на девушку, лежащую под огромным, во всю стену, крестом. Архангел щёлкает пальцами, дыры на её запястьях, ногах и многочисленные порезы и раны разом исчезают, девушка начинает дышать ровнее. В такие моменты Габриэль досадует на то, что люди вообще знают о его Отце. В чёртовой Библии от руки Дьявола умирали реже, чем от святых рук Папочки. На что только люди не идут ради этой веры… — Не брала ничего моего? — подняв брови, спрашивает Ангел, одним движением пришпоривая ведьму к месту. — А как насчёт неё? Трикстер поднимает Джессалин одной рукой и прижимает к себе, поглаживая оголённые плечи. Ему кажется, что она всхлипывает, но, конечно, этого быть не может — пожизненный фетиш его жены — ни за что и никогда не показывать слабость. Глаза женщины округляются от изумления. — Она? Простой человек? С тобой? С Богом? — К сожалению, — фыркает Габриэль, заворачивая Джесс в свою одежду. — Я не Бог, а всего лишь Архангел Габриэль. Думаю, личина Трикстера никогда от меня не отвяжется. Он расправляет все шесть крыльев, которые отсвечивают золотом, и ведьма падает на колени перед ним. — Прости меня! О, Господи, прости меня! — Извини, но нет, — усмехается Гейб. — Нельзя обидеть мою милую маленькую жену и остаться живым. Поздно ночью того же дня, небезызвестную колдунью нашли в подвале её дома, распятой на кресте. Джессалин очнулась и вяло посмотрела перед собой. В следующую секунду она резко вскрикнула, заметив, что лежит в ванне, наполненной кровью, но тут же вспомнила, почему уже час отмокает в воде. Девушка выскользнула из ванной, беспардонно обливая пол туалета Бобби кровавыми потоками, спустила воду, подождала, пока ванная снова наполнится, напустила туда пены и снова скользнула в тепло. Несмотря на горячую воду, охотница мелко дрожала. Подтянув колени к подбородку, она заскулила сквозь зубы, царапая кожу поломанными ногтями. Ничего, наедине с собой можно расслабиться. Можно позволить тоске взять верх. Можно разлететься на куски. Боль во всём теле от физических упражнений и трёхчасового бега доставляла некое удовлетворение, но его не хватало, чтобы заглушить ледяной ветер, сквозивший в душе. — Габриэль, Габриэ-эль, — хриплым шёпотом звала Джесс. Почему-то от этого становилось чуточку легче, возникало ощущение, что Архангел услышит и придёт, как всегда приходил. Казалось, девушка сможет докричаться до него, вызволить из небытия. Невыплаканные слёзы словно собрались все разом и жгли огнём горло и лицо. Джесс нырнула под воду. Звуки растянулись, превращаясь в потоки тумана и пустоты. Джесс не дышала, и только беспрерывно хлопала ресницами, чтобы глаза полностью не заволокло этой мглой. Сначала она видела перед собой лишь расплывчатые очертания потолка ванной. А потом изображение будто пошло рябью, и девушка нахмурилась. Всё перед глазами вытянулось в длинный туннель. Джесс протянула руку и с ужасом поняла, что не может дотянуться до поверхности. Тут же пришло ощущение отчаяния и нехватки воздуха, Джессалин забилась, пытаясь вынырнуть из-под толщи воды. Неожиданно на её губы опустились мягкие пальцы. Они были лёгкими, как дуновение ветра и такими же неосязаемыми. Как и ветерок, они только чувствовались, и она понимала, что не сможет дотронуться. Охотница тут же успокоилась и взглянула в ореховые глаза, находившиеся прямо над ней. Губы тронула улыбка, и она почти забыла о необходимом глотке воздуха. «Я скучаю». Он смотрел на неё с горькой улыбкой, как ей показалось, вечность. Но затем его лицо исказилось. «Проснись!» Джессалин, жадно глотая воздух, вынырнула из-под воды. Судорожно хватаясь дрожащими пальцами за бортики ванны, она села, кашляя чуть ли не до рвоты. Когда лёгкие вновь наполнились кислородом, на неё вдруг, как будто впервые, обрушилось понимание. Габриэль мёртв. Навсегда. В этот раз нет никакой надежды. Он никогда не придёт, никогда не излечит её от пустоты, никогда не обнимет её. Его нет. Он ушёл. Сумасшедшая, рвущая боль со всей силы рубанула девушку изнутри так, что она непроизвольно вскрикнула, сгибаясь пополам. Горячие слёзы потоком полились из глаз, и на этот раз, в самый первый раз её жизни, Джессалин не попыталась их остановить. Казалось, эта боль, самая страшная боль за всю её жизнь, режет её изнутри ржавыми мачете, оставляя глубокие, кровоточащие раны. — Нет спасения… Нет спасения… — шептала Джесс, прокусывая губу почти насквозь. На розовую от крови пену закапала её собственная кровь, разбавляя мыльные пузыри и принимая вид алых цветов, растекающихся по воде. — Нет, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, нет… Габриэль любил приносить ей в охапке алые розы по сотни штук за раз, а потом не давал им завянуть месяцами… Джессалин снова забылась болезненным сном. Она проснулась от тихого стука. Не дожидаясь ответа, Кастиэль вошёл в ванную, прикрыв за собой дверь. Джессалин подумала, что он стал слишком наглым за последнее время, но бывший Ангел с искренней болью смотрел на сгорбившуюся в воде девушку, и она решила не говорить ему об излишней настойчивости. — Ты в порядке? — тихо спросил Кас, присаживаясь на корточки рядом с ванной. Джесс с отвращением взглянула на него, и человек потупил взгляд, поняв, какую глупость только что сморозил. — Да, — отозвалась она, пряча малейшие признаки боли, сковавшей её до прихода Кастиэля, подальше внутрь. — В порядке. Кас молча смотрел на девушку, казалось, пытаясь прочитать её мысли. Может, раньше он и мог это сделать, но сейчас… Сейчас в его глазах светилось болезненное отчаяние от того, что он не может понять Джесс до конца. Сдавшись, он уселся на пол полностью, подобрав колени к подбородку и став похожим на несчастную птицу. — Так что случилось с твоими волосами? Джессалин невольно рассмеялась. — Я вваливаюсь в дом после неожиданного отъезда, ополоумевшая и с ног до головы в крови, а тебя беспокоит то, что мои волосы стали короче раз в пять? — Ну… — Кас покраснел. — Твоей кровью это быть не может, ты бы уже умерла… И я подумал, может, это что-то личное… Я читал, у девушек бывает… Закончить свою мысль бывший Ангел не успел, Джессалин расхохоталась с почти неподдельным весельем. — Да-а, Кас, тебе надо срочно учиться человеческому бытию. Скажи, ты когда-нибудь видел на улице девушек в крови от макушки до пяток, и чтобы кто-нибудь из прохожих считал это нормальным? — Нет, но… — Молодец, — перебила его девушка. — Потому что это не нормально. Да, у девушек бывают неприятности, которые зовутся «месячными», но не в таких количествах, — желание говорить прошло так же быстро, как и появилось, поэтому Джесс резко умолкла и отвела взгляд. — А для чего это нужно? — в отличие от охотницы, Кастиэль живо заинтересовался этой темой, видимо, не понимая, что она довольно неприятна. — Чтобы иметь детей. — А у тебя это тоже есть? — задал новый вопрос бывший Ангел. Джессалин смерила его странным взглядом. — Нет. Я не могу иметь детей. Кас вмиг растерял всю приподнятость настроения от изучения новой для него темы, поняв, что снова причинил Джесс боль. — Почему? — Слушай. Ты, конечно, ещё не всё понимаешь, но знай, что для женщины такие темы не очень приятны. Особенно, когда она говорит, что не может иметь детей. Это больно, Кас. Джессалин хотела прогнать Кастиэля, но его щенячий и полный тоски взгляд синих глаз, которому позавидовал бы сам Сэм Винчестер, снова выбил её из колеи. Она вздохнула. — Ты знаешь, что вампиры мертвы, поэтому обычные человеческие системы, как кровеносная, сердечная и тому подобные, у них не работают так, как надо. Я стала человеком, наверное, единственным человеком, который после стольких лет пребывания вампиром смог снова ожить. Это даже в категорию «чудо» нельзя отнести, просто из ряда вон. Но это не значит, что репродуктивная система… — Джесс поймала непонимающий взгляд, — система… Где может родиться ребёнок, снова начала работать. Не всё охотнику пиво… Думаешь, за тысячу лет моей жизни с Габриэлем в прошлом, не появилось б хотя бы парочка нефилимов? Плевать он хотел на запрет связи Ангелов и людей. Если бы мы могли… Джессалин отвернулась от Каса и поднялась в полный рост, намереваясь помыть голову и пойти поспать. Не обращая внимания на наполовину смущённого, наполовину расстроенного человека, она схватила первый попавшийся шампунь и принялась остервенело намыливать короткие волосы. — Я... В общем… Мне жаль, и... Там, внизу. Кое что случилось, ты нам нужна. Когда того... Помоешься, приходи. Кас поднялся и, шаркая, покинул ванную, оставив Джесс наедине с мыслями, подёрнутыми туманом. Она не сможет отдохнуть. Всё, чего ей сейчас хотелось — просто отдохнуть. Тело, казалось, налилось свинцом. Ноги передвигать было трудно, будто к лодыжкам прикрепили стокилограммовые гири. Но Джесс упорно спускалась по лестнице вниз, к негромким мужским голосам, чтобы помочь, попутно промокая волосы полотенцем. Подойдя к порогу столовой, она натянула на лицо улыбку. А теперь — голову поднять, плечи расправить и казаться полной сил. Как всегда. — Ну что, мальчики, встречайте Кровавую Мэри, — пропела охотница, входя в комнату и вешая полотенце на плечо. Ох, как глупо пытаться казаться беззаботной. Они ведь всё прекрасно знают. Нет смысла притворяться, особенно перед Дином, который был сделан из того же сорта стали, что и Джесс. Больно — улыбайся, и хрен кому показывай эмоции. — О, здравствуй, Джесси, я скучал, — раздался довольный голос. Джессалин резко развернулась и одарила притаившегося в тени Кроули ледяным взглядом. — А ты что тут делаешь? — Да вот, работёнку вам подкинуть решил. Не хочу, знаешь ли, оказаться в зомби-лэнде. Хотя, походу… — демон смерил девушку подозрительным взглядом. — Ты уже обращаешься. — Э-э. Ребят? Вы… — Пятьсот лет, плюс-минус, — подняв руку, перебила Джесс. — Я что, не рассказывала? Мне казалось, рассказывала. Дин снова открыл, было, рот, но тут же закрыл и покосился на Сэма. — Хм… А… про кровь расскажешь? Где кровавые ванны-то успела принять? Тебя никто не покалечил? Кроули резко повернулся к девушке и снова смерил её пристальным взглядом. — В тебе что-то изменилось… — Ничего, — отрезала Джесс. — Схлестнулась по дороге с парой вампиров, отрезала им головы, вот и испачкалась. Бежала потом от гнезда, и всё такое. Тон охотницы ясно говорил о том, что продолжать эту тему она не намерена, и Дин снова развернулся к Кроули. — Ну, выкладывай. — Значит так, мальчуки…. И дамы. — Кроули материализовал из воздуха бутылку старого коньяка и хлебнул из горла. — Пока наша бывшая вампирша развлекалась в городе, вы успели разобраться с Чумой, но… — Что?! — воскликнула Джессалин, выронив полотенце. — Потом расскажем. Дальше, — поторопил Дин. — Пустил Всадник корни, — мрачно обронил Кроули. — Захомутал демонов. Кроатон. Завтра, — демон важно, со значением кивнул. — Завтра начало конца.