***
Поначалу никто не понял, что произошло, и, глядя на огромную доску, на которой фиксировались очки факультета, все подумали, что это ошибка. Такого просто не могло быть — как может получиться, что утром у факультета стало на сто пятьдесят очков меньше, чем было вечером? Но уже через час после подъёма выяснилось, что во всём виноват Гарри Поттер, член сборной команды по квиддичу и герой последнего матча. Он и ещё двое глупых первоклашек. Ученики Пуффендуя и Когтеврана тоже резко изменили своё отношение к Гарри: никому не хотелось, чтобы Слизерин снова выиграл первенство за Кубок Школы. Но Гарри давно уже не волновали шепотки и обидные слова в спину, он хладнокровно воспринимал игнорирующих его сокурсников и молча проходил мимо гогочущих шутников. — Ничего, скоро они всё забудут, — подбадривал сам себя Рон. Утром Фред и Джордж вручили ему спешно наколдованный значок «Раздолбай года» и торжественно объявили, что даже они никогда не теряли разом сто пятьдесят баллов. Зато слизеринцы шумно аплодировали Гарри вслед. Малфой особо не выделялся: по его милости Слизерин сравнялся по очкам с Когтевраном. Через несколько дней Гарри, Рон и Гермиона получили записку от профессора МакГонагалл. Такую же записку получил Драко, но он тут же её сжёг. Во всех было написано одно и то же: Для отбытия наказания будьте в воскресенье, в одиннадцать часов вечера у выхода из школы. Там вас будет ждать мистер Филч.Проф. М. МакГонагалл
Гарри спрятал записку в карман и внимательно оглядел друзей. Они выглядели побледневшими, это заметил даже Невилл, сидящий рядом. Он был одним из немногих, кто хоть и расстроенно воспринял новость о потерянных баллах, но не отвернулся от друзей. — Всё хорошо, Невилл, — Гермиона натянуто улыбнулась. — Нужно сделать домашнюю работу. Каждый вечер до воскресенья они проводили в Выручай-Комнате. Тренировались, изучали новые заклятия и контрзаклятия, писали домашние эссе, читали, набивали свои головы полезными знаниями. Гарри чувствовал, что он готов. Что он, наконец, начал действовать. В воскресенье вечером они спустились вниз, где их уже ждали Филч и Малфой. Слизеринец обеспокоенно топтался на месте, отчаянно пытаясь сохранить уверенное выражение на лице, но Гарри без труда заметил, как мечутся его серые глаза. Рон захихикал, но тут же замолк под жёстким и бесцветным взглядом Филча. — Идите за мной, — скомандовал Филч, зажигая лампу и выводя их на улицу. Он злобно усмехнулся. — Готов поспорить, что теперь вы серьёзно задумаетесь, прежде чем нарушить школьные правила. Если вы спросите меня, я вам отвечу, что лучшие учителя для вас — это тяжёлая работа, страх и боль... Жалко, что прежние наказания отменили. Раньше провинившихся подвешивали к потолку за запястья и оставляли так на несколько дней. У меня в кабинете до сих пор лежат цепи. Я их регулярно смазываю на тот случай, если они ещё понадобятся... Ну, всё, пошли! И не вздумайте убежать, а то хуже будет. На небе ярко светила луна, но на неё всё время наплывали облака, мешая молочному свету разливаться по земле. Фонаря Филча хватало ровно для того, чтобы увидеть землю под ногами. Из полумрака выступили огоньки в окнах Хагрида, и тут же открылась массивная дверь. Великан выглянул наружу. — Это ты там, что ли, Филч? Давай поживее, пора начинать. Гарри улыбнулся великану, старающемуся выглядеть как можно суровее. В руках Хагрид держал большой арбалет, а за плечами висел колчан с болтами. Филч, заметив, что Гарри улыбается, недовольно забурчал: — Полагаю, ты думаешь, что вы тут развлекаться будете с этим придурком? Нет, ты не угадал, мальчик. Вам предстоит пойти в Запретный лес. И я сильно ошибусь, если скажу, что все вы выйдете оттуда целыми и невредимыми... Услышав это, Малфой остановился как вкопанный, и Гарри чуть не врезался в него плечом. — В Лес? — переспросил Драко, и голос у него был совсем не такой самоуверенный, как обычно. — Но туда нельзя ходить ночью! Там опасно. Я слышал, там даже оборотни водятся. — Об оборотнях нужно было думать прежде, чем нарушать правила, — резко оборвал его Филч. Хагрид подошёл ближе, неприязненно глядя в скукоженное, старческое лицо смотрителя. У его ног вился волкодав Клык, порывающийся испачкать слюнями мантию Рона. — Я вернусь к рассвету... и заберу то, что от них останется, — Филч неприятно ухмыльнулся и пошёл обратно к замку, помахивая лампой. Малфой, проводив его полным испуга взглядом, повернулся к Хагриду. — Я в Лес не пойду, — заявил он, почти не скрывая страха в голосе. Рон пихнул Гарри локтем и изобразил на лице страшную гримасу. Тот покачал головой: сейчас было не до распрей с Малфоем. Нужно было сосредоточиться. — Пойдёшь, если не хочешь, чтобы из школы выгнали, — сурово отрезал Хагрид. — Нашкодил, так теперь плати за это. Наказания и не должны быть приятными. Но с вами всё будет хорошо, я обещаю. — Если мой отец узнает... — начал Малфой, но его уже никто не слушал. Гермиона демонстративно отодвинулась от него на шаг. — Значит, с этим закончили, — подытожил Хагрид. — А теперь слушайте внимательно, потому как опасная это работа — то, что нам сегодня нужно сделать. За мной пошли. Хагрид подвёл их почти вплотную к Запретному лесу и, высоко подняв над головой лампу, указал на узкую тропинку, терявшуюся среди толстых чёрных стволов. Гарри почувствовал, как по его коже побежали знакомые мурашки, и ему очень хотелось верить, что во всём виноват налетевший ветерок. Рон крепко сжал ладонь Гарри, но, спохватившись, спешно отскочил в сторону, сломав какой-то сучок на земле. — Вон, смотрите... пятна на земле видите? — обратился к ним Хагрид. — Серебряные такие, светящиеся? Это кровь единорога. Где-то там единорог бродит, которого кто-то серьёзно поранил. Уже второй раз за неделю такое. Я в среду одного нашёл, мёртвого уже. А этот жив ещё, и надо нам с вами его найти, беднягу. — А то, что напало на единорога, не нападёт на нас? — снова встрял Малфой. Ни Рону, ни Гермионе его вопрос не показался глупым: на пороге чёрной чащи разногласия между факультетами чуточку сгладились. — Пока вы со мной, ничто в этом лесу на вас не нападёт, — ответил Хагрид. Гарри хотел так думать, но с каждой секундой всё больше сомневался. — И где мы будем искать единорога, Хагрид? — спросила Гермиона. Они вошли в Запретный лес, под тяжёлую крону могучих деревьев. Им в лицо дохнуло чем-то терпким, древесным, настоявшимся. Свет, пробивающийся сквозь ветки деревьев, освещал серебристые капли на земле. — Мы разделимся, — вздохнув, сказал Хагрид. — Рон и Гермиона пойдут со мной, а Гарри с Малфоем. — Я возьму собаку! — тут же воскликнул Малфой, глядя на огромные клыки пса. — Хорошо, — согласился Хагрид и потрепал дрожащего Клыка по голове, — только я тебя предупреждаю: псина трусливая. Гарри кивнул. Он сжал палочку и удивлённо нащупал в кармане ещё что-то. Незаметно от остальных он достал предмет — это оказался флакончик с зельем, которое ему вручил Снейп. Заметив, что Рон на него смотрит, Гарри убрал находку обратно. В полутьме он не разглядел выражения на лице друга. Они вместе дошли до небольшой развилки, где крови было в два раза больше. В обе стороны вели вереницы серебряных капель, сверкающих в свете фонаря. — В случае чего пошлём сноп красных искр, — Гарри повернулся к той дорожке, которая показалась ему смутно знакомой. Его настойчивое шестое чувство подсказывало, что нужно идти туда. — Будьте осторожны. Через час встречаемся на этом же месте! — напутственно сказал Хагрид. Гарри успел улучить мгновенье, чтобы подойти к Рону и Гермионе. — Если увидите зелёные искры, то всё прошло успешно. Если красные — лучше бегите, — Гарри не хотел впутывать друзей в свою схватку. Рон и Гермиона синхронно кивнули, но в их глазах плескалось непоколебимое желание помочь. Поэтому Гарри нужно было сделать всё самому. Малфой зажёг огонёк на кончике палочки и первым двинулся по серебряной тропе. За ним засеменил Клык, прижавший уши к голове, а следом Гарри. Идти с Малфоем в тишине, нарушаемой лишь шелестом их шагов, было очень странно. Гарри подождал, пока свет фонаря скроется в лабиринте чёрных стволов и колючих кустов, а потом открыл рот, чтобы начать свою тираду, но его опередили: — Давай, Поттер, — Малфой вдруг остановился и прислонился спиной к дереву. В полутьме его лицо было очень бледным, а волосы почти светились, — расскажи мне. Утоли моё любопытство. — С чего ты взял, что я буду что-то рассказывать? — Гарри нахмурился. Он не собирался стоять тут и разговаривать, когда нужно было искать Квиррелла. Он двинулся вперёд, но Малфой остался на месте. — Потому что ты псих, — спокойно ответил слизеринец. Он, наконец, отлип от своего дерева и шагнул следом. Гарри увидел его длинную тень на земле. — Ты ведь хотел, чтобы я услышал про дракона? Твой Уизли так пялился на меня, словно оценивал, сколько стоит моя одежда. Да и эта грязнокровка, Грейнджер... — Ещё раз назовёшь её грязнокровкой, и я тебя прокляну, — Гарри резко обернулся, и кончик его палочки коснулся прямого носа Малфоя. — Как думаешь, какое проклятие я выберу? Глаза Малфоя расширились от страха. За его спиной ухнула сова, и несколько тоненьких веток упали на землю. Что-то зашуршало по толстым, извилистым корням, а лёгкий ветерок подбросил вверх горстку пушинок. Слизеринец ещё больше побледнел: теперь он напоминал Гарри привидение, такое же белое и растерянное. — Мы ещё не проходили проклятия, Поттер, — голос Малфоя немного дрожал. Увидев, что Гарри отводит палочку, мальчик ухмыльнулся. — Я так и знал, что ты блефуешь. — Идём, — Гарри зашагал вперёд. Его почему-то рассмешила манера Малфоя в каждое предложение вставлять его фамилию. Они прошли ещё дальше, пока огромное поваленное дерево не преградило им путь. На его стволе тоже были капли крови, много капель, как будто несчастное животное металось тут, обезумев от боли. На цепких колючках осталось несколько длинных шелковистых волос. — Если мой отец узнает, что меня, словно домовика, заставляют шататься по Запретному лесу и искать какую-то зверюгу, то Дамблдору не поздоровится, — снова начал свою привычную песню Малфой. Гарри закатил глаза: он уже сотню раз слышал эти угрозы, обычно заканчивающиеся грандиозным провалом обоих Малфоев. Драко говорил что-то ещё, но Гарри уже не слушал. Он с трудом перелез через толстый ствол, чудом не распоров мантию об острый сучок. Клык пролез в небольшую дыру снизу, а Малфой почти грациозно взобрался по корням. Гарри уже намеревался идти дальше по цепочке серебряных капель, когда сзади вдруг раздался приглушённый крик. Как оказалось, кричал Малфой. Слизеринец стоял на стволе упавшего дерева, раскрыв рот и выпучив глаза. В следующую секунду он уже слетел вниз и вцепился в Гарри, тыкая палочкой в сторону шевелящихся кустов. — Малфой! — Гарри попытался отпихнуть от себя слизеринца, но тот держался крепко. Рядом кто-то громко фыркнул. Между ветвями вдруг появились две светлые ладони, одним движением раздвинувшие колючки в стороны. Гарри подавил в горле удивлённый возглас, изо всех сил стиснув в пальцах палочку. На тёмную землю ступили стройные ноги с большими копытами. Следом показался мускулистый торс, весь разукрашенный шрамами, и спокойное лицо, без удивления взирающее на двух маленьких мальчиков. — Марс сегодня очень яркий, — задумчиво произнёс кентавр. Малфой страдальчески простонал Гарри в самое ухо и с облегчением от него отцепился, оставаясь стоять за его спиной. — Вы не знаете, где тут мёртвый единорог? — Гарри растерялся. Кентавр не выглядел огорчённым смертью сказочного создания, наоборот, на его тёмных губах застыла мечтательная улыбка. А ещё он был очень высоким — мальчики едва доставали макушками до его живота. На плече у него красовался лиловый след от копыта, и Гарри сразу же вспомнил предупреждения Хагрида о том, что хранители тайн астрономии не любят гостей. — Невинные гибнут первыми, — сказал кентавр таким тоном, словно доказывал что-то очевидное. Его длинные волосы растрепал порыв ветра. — Мне нужно найти этого единорога. Вы знаете, где он? — Целый мир перевернулся, как тут что-то найти? Мы чувствуем течение времени, и образы прошлого атакуют нас всех, сбивая с толку. Малфой хмыкнул. Гарри отмахнулся от него и снова повернулся к кентавру. Кое-что в его словах заставило насторожиться. — Образы прошлого? — Гарри заметил, что кентавр больше не смотрит в небо. Теперь он внимательно наблюдал за лицом Гарри, мягко улыбаясь. — Марс очень яркий. Смотри, а вот Млечный путь. Белый, как молоко. Гарри понял, что кентавр ничего ему не скажет. Он махнул тому рукой и двинулся дальше. Ему в спину донеслось приглушённое: — Береги своих маленьких друзей, мальчик. Тени прошлого могут настигнуть и их. Гарри резко обернулся, но кентавра уже не было. Только кусты дрожали, да тёмная трава была помята большими копытами. В просвете между ветвями можно было заметить крошечную точечку, отливающую красноватым. Марс ехидно ухмылялся с небосклона. Малфой тоже смотрел вверх, рассеяно оглядывая кусочек звёздного неба, заглядывающего в лесную чащу. — О чём это он говорил, Поттер? — спросил тот, заметив, что Гарри его разглядывает. — Ты же слышал. — Тени прошлого, Марс... Ты не удивился, встретив его? Почему? — Малфой, отстань! — отмахнулся Гарри, прислушиваясь к шорохам леса. Он уловил странный свист, доносившийся откуда-то сбоку. Среди толстых стволов замелькал просвет, а за ним — небольшая поляна, озарённая лунным сиянием. — Поттер! — ладонь Малфоя цепко ухватила Гарри за плечо, разворачивая к себе. Гарри опешил от неожиданности, глядя на поджатые губы Малфоя и его нахмуренные брови. Он даже подумал, что Драко не выглядит привычным, перекошенным от презрения слизняком, но это наваждение длилось всего мгновение. — Отпусти, — Гарри не был уверен, что досаждающий и пронырливый Малфой нравится ему больше, чем холодный и отчуждённый. Он отпихнул тонкую руку от себя и снова повернулся к небольшому проходу. Нельзя тащить Драко с собой, нужно оставить его здесь или отправить обратно к Хагриду. Гарри обдумывал эту перспективу, не зная, беспокоиться ему за сохранность мальчишки или же последовать совету Рона и проучить наглеца. Но Малфой показался напуганным, неожиданно маленьким и болезненно бледным — Гарри просто не мог так подло поступить с ним. Даже несмотря на то, что сам Малфой поступил бы ещё подлей. — Почему ты так рвёшься его найти? Ты что-то знаешь об этом, Поттер, но скрываешь, да? Ты и твои дурацкие друзья, — надменный голос, прячущий за высокомерием любопытство, развеял всё хорошее впечатление. Гарри глубоко вздохнул, приготовившись отразить очередную тираду. Малфой вдруг замолк. Ему стала видна крошечная полянка, похожая на дыру в густой чаще. Как будто гигантский великан оставил свой исполинский отпечаток. В самом центре лежал мёртвый единорог. У него были длинные стройные ноги и серебряная грива, сверкающая в лунном свете. Рядом с ним сидела чёрная фигура, склонившаяся к белоснежной шее. Малфой запищал, но Гарри вовремя заткнул ему рот. Прижимая ладонь к бледным, дрожащим губам мальчика, он оттащил его под тень густого куста. — Слушай, — зашептал Гарри, всматриваясь в чёрную фигуру. Его сердце колотилось, как бешенное, а в ногах наливалась свинцовая тяжесть, — ты должен бежать. Только не кричи. Глаза Малфоя расширились от страха, но в точёных скулах проступило что-то упрямое. Он вцепился пальцами в руку Гарри, отрывая её от своего лица. — Кто это, Поттер? — просипел он, не владея собственным голосом. Его любопытство брало верх над ужасом. Малфой вздрогнул всем телом, когда порыв ветра зашуршал в ветвях густых кустов. — Кое-кто очень опасный, — Гарри достал палочку и закатал рукава мантии. Он посмотрел на застывшее, словно гипсовая маска, лицо слизеринца. — А ты? Будешь драться? — Малфой отступил на шаг, приготовившись бежать. — Хотя, какая разница. Делай, что хочешь. Придурок. Он развернулся и нырнул в темноту между деревьями. Гарри проследил взглядом за белой макушкой. — Вот и славно, — Гарри подавил в себе волну разочарования. Он тряхнул головой, отгоняя мысли о Малфое, и выступил вперёд, нацеливая палочку на чёрную фигуру. — Остолбеней! — выкрикнул он, и из кончика палочки вырвался синий луч. Заклятие врезалось в какую-то невидимую стену, исказилось и пролетело над самой головой Квиррелла. Тот резко поднял лицо, скрытое складками капюшона, и уставился на Гарри. Резкая, словно разряд электрического тока, боль пронзила его шрам. Квиррелл лениво шевельнулся, по-змеиному двинувшись вперёд, и легко воспарил над землёй. Чёрный плащ развевался за его спиной подобно гигантским крыльям, а белая ладонь нырнула в бесформенный карман, выуживая оттуда волшебную палочку. Гарри вспомнил такую же наигранную ленцу в движениях Тёмного Лорда, и в сознании вспыхнул огонёк. В следующую секунду он лежал на траве, а над его головой мерцал бледно-зелёный след. — Убей мальчишку, — раздался голос, который Гарри помнил и не помнил одновременно. Этот голос снился ему в кошмарах: шипящий, тихий и угрожающий. Он проникал внутрь и сворачивался там ледяной гадюкой. Гарри вскинул палочку. Он видел, как дрожит его собственная рука, слышал, как бьётся его сердце. И шумное дыхание, прорезающее ночной воздух белым паром. Всё может закончиться сейчас. — Сектумсемпра! — заклятие ударило в плечо Квиррелла и задело ближайшее дерево. Мужчина застонал и вцепился в раненую руку, а ствол клёна треснул. Гарри поднялся. Нужно было действовать быстро: он ощущал незримое присутствие Волдеморта, а голова раскалывалась от горячей боли. Перед глазами плясали белые пятна. — Экспеллиармус, — красный луч попал в невидимый щит, в последний момент выставленный Квирреллом. Гарри увидел, как медленно спадает капюшон с маленькой головы Квиррелла. Тонкое белое лицо было искажено болью и яростью, на нём почти полностью стёрлись привычные мягкие черты преподавателя. Зато сущность Волдеморта стремительно набирала силу, и слезящиеся глаза Квиррелла вспыхнули пламенем. — Церго! — Авада Кедавра! Эти заклинания прозвучали одновременно. Белая искра столкнулась с зелёной вспышкой, и по поляне пронёсся оглушительный грохот. Гарри едва мог видеть из-за пульсации в шраме, словно разъедающей его голову изнутри. Он отскочил в сторону, прячась за шершавый ствол ближайшего дерева и прижимаясь к нему спиной. Ветви несчастного куста, попавшие под осколки заклятий, дымились. — Сендориан Кендукто! — это было одно из тех заклинаний, что Гарри вычитал из книг в Запретной секции. Оно должно было создать плотный вакуум вокруг противника. Гарри вцепился в шрам левой рукой, пытаясь прикосновением унять жгучую боль. Лес вокруг зашумел, словно крича на нарушителей своего вечного спокойствия. Ужасный голос отчаянно шипел. Квиррелла окружил плотный слой серого тумана, клубы которого, словно дьявольские руки, потянулись в сторону Гарри. Из занавеса скользнула ярко-голубая молния, вонзившаяся Гарри в ногу. — Сектумсемпра! — крикнул он, и заклятие попало в чёрный кокон. — Таранталлегра, — просипел высокий голос за спиной Гарри. Он даже не стал оборачиваться: бесполезное заклинание не поразило цели. Поляна была пуста, и лишь на белом боку единорога алели тёмные капли человеческой крови, да едкий дымок шёл от того места, где секунду назад стояла высокая фигура. Гарри застонал и осел на землю. Боль в шраме медленно утихала, зато рана на ноге буквально горела. Он аккуратно отодвинул мантию и разорвал штанину: глубокий порез чуть повыше колена обильно кровоточил, пропитывая ткань тёмной жидкостью. «Вспоминай! Какое-нибудь действенное заклятие для заживления ран!» — Гарри зажмурился, стараясь не прислушиваться к шорохам вокруг. В голове что-то громко звенело, мешая сосредоточиться. — Поттер! Ты совсем больной! — Гарри посмотрел наверх. Малфой возвышался над ним, брезгливо оглядывая порванную штанину. В его руках была палочка, и Гарри заметил, как дрожат длинные пальцы. Волосы слизеринца, до этого гладко зачёсанные назад, растрепались, а на щеке красовался свежий порез. — Ты что тут делаешь? — спросил Гарри, бормоча слабое заживляющее заклинание. Рана не затягивалась, но хоть боль притупилась. Он поднялся, стараясь не опираться на дрожащую ногу. Малфой смотрел на него, как на ожившего мертвеца, и тут же попятился, стоило Гарри сделать шаг навстречу. — Я думал, ты хочешь выставить меня трусливым идиотом, — нехотя признался Малфой. Видя, что опасность миновала, в его голосе снова начала появляться уверенность. Он поднял глаза к небу, глядя на кривоватый диск луны, проливающий свет на несчастную поляну. Гарри вздохнул. Он чувствовал себя опустошенным. Квиррелла он упустил, а тут ещё и этот Малфой. Но учитель вряд ли покажется в Хогвартсе с такой раной, значит, сбежит. — Снейп меня убьёт, — вслух произнёс Гарри, обречённо опуская голову. Он не справился, не смог схватить Волдеморта. — Правда? — Малфой подошёл ближе, морщась, словно от неприятного запаха. Гарри не мог понять, злорадствует Драко или же просто интересуется. — А ты не мог придумать ничего лучше, чем запустить в Квиррелла заклятием безудержного танца! — сорвался на него Гарри. Он прошёл мимо слизеринца, отчаянно стараясь не хромать, и приблизился к телу единорога. Земля в нескольких местах была выжжена. Капли серебряной вязкой крови сказочного животного смешивались с кровью Квиррелла, отвратительными лужами расплываясь на рыхлом пепле. — В Квиррелла? — Малфой едва не задохнулся своим удивлением. — Хочешь сказать, это был профессор ЗОТИ? — Да-да-да. Это был Квиррелл, — Гарри отошёл от единорога. Он не знал, что делать дальше. Ясно одно: надо возвращаться в замок. Он что-нибудь обязательно придумает, посоветуется со Снейпом... Гарри представил лицо профессора зелий, когда тот с мрачным сарказмом скажет: «Я так и знал, Поттер. Вы такой же бесполезный, как ваш отец». В последнюю их встречу они почти поссорились, и вряд ли такой человек, как Северус Снейп, упустит возможность ткнуть Гарри носом в его ошибки. Хотя бы в педагогических целях. Ну уж нет. Гарри не хотел слышать подобного от Снейпа. К тому же он не сдержал своего обещания: Драко Малфой, о котором профессор так пекся, был ранен. — Почему он нападал на нас? — Малфой покосился на тело единорога, на его шею, испачканную в серебряной крови. Он подобрал полы мантии, чтобы не запачкать её. — На нас? — Гарри усмехнулся. — Я же сказал тебе уходить. — Я не собираюсь делать то, что ты мне скажешь! — тут же ощетинился Малфой. Он поднял палочку повыше, освещая ближайшие деревья. — Я делаю лишь то, что сам хочу. Гарри хмыкнул и отвернулся. Он услышал чьи-то голоса, обеспокоенно кричавшие что-то. Малфой тоже услышал: он дёрнулся в сторону, тут же растеряв весь свой бахвальский вид. «Жалкий хорёк», — Гарри не испытал былой неприязни, лишь недовольство. Кажется, раньше он тоже пытался выставить себя в глазах Малфоя героем, поэтому хвастовство слизеринца было объяснимо. Да и к тому же, это ведь был Драко Малфой. Меж деревьями замелькали огоньки волшебных палочек. Гарри замахал, и на поляну выступили Рон с Гермионой. Волосы девочки растрепались и неряшливой копной спадали на плечи, а у рыжего вся щека была измазана чем-то серым. Они кинулись к нему с радостными улыбками, но сразу замерли, увидев мёртвое животное и Малфоя рядом. — Гарри, ты что, ранен? — Гермиона проигнорировала слизеринца и сразу заметила тёмные подтёки на коленке Гарри. Она внимательно осмотрела порез. Несколько заклинаний не принесли никакого толку — кровь тоненькой струйкой продолжала стекать вниз, заливаясь в ботинок. — М-м-м, а что этот тут делает? — шепнул Рон, искоса поглядывая на Малфоя. Тот демонстративно смотрел в другую сторону, не желая демонстрировать гриффиндорцу свой хрипящий голос. — Не знаю. Он вернулся, — Гарри почувствовал жжение, когда подруга наложила бинт. Тугая повязка должна была остановить кровотечение хотя бы ненадолго. — В прошлый раз убежал. — А где Квиррелл? — Гермиона старалась не смотреть на белоснежное тело посреди поляны. Её взгляд лишь коснулся багровых луж. — Это твоя кровь? — Нет. Я ранил его Сектумсемпрой, но он сбежал, — Гарри поморщился. Он посмотрел в обеспокоенное лицо Гермионы и вдруг спохватился. — А где Хагрид? Гермиона смущённо хихикнула. Она махнула рукой куда-то в чащу. — Пришлось наложить на него заклинание Рассеяности. Он даже не заметил, что мы ушли. А вот Рон, эй, Рон... Гарри обернулся, глядя в прямую спину друга. Рон не двинулся с места: они с Малфоем, словно две каменные статуи, стояли рядом и смотрели в глубину леса. Видеть их, не переругивающихся, почти прижимающихся друг к другу плечами, было крайне подозрительно. Драко судорожно вздохнул, а Рона вдруг пробрало крупной дрожью. Их синхронный крик эхом прошёлся по Запретному лесу, спугивая стаи чёрных птиц, сидящих на высоких ветвях. Они кинулись назад, едва не падая на Гарри и Гермиону. — Господи... — прошептала Гермиона. Через поваленное дерево, словно через край бурлящего котла, переливалась чёрная, шевелящаяся масса. Она тихо шуршала и шипела, приближаясь к ребятам. Гарри почувствовал, как у него отнимается язык, а волосы на затылке встают дыбом. — Бежим! — он схватил кого-то за руку, и они бросились в другую сторону, ломая кусты и запинаясь о злополучные корни. Позади что-то хрустело и скрипело, и клацали челюсти акромантулов. Пауки следовали за ними, и земля содрогалась от топота их мощных ног.