Вперед в прошлое

Если встретите ошибки, исправьте их, пожалуйста, в ПБ о.о — Покупаем все быстро, нигде не задерживаемся. Никаких посиделок в кафе и — нет, Фред, даже не проси! — тем более прогулок в Лютный переулок. Будем ходить группами — Фред, я уже три раза сказала! — и если я узнаю, что кто-то отошел от своей группы, то будете все время до конца каникул драить черную комнату, — глаза миссис Уизли, оглядывающей своих подопечных, угрожающе сверкнули. Она стояла, уперев руки в бока, и от этого казалась невероятно грозной и сердитой: Фред, ежеминутно ноющий о том, что им с Джорджем нужно сходить кое-куда, был единственным, кто решался прерывать ее речь. — Всем ясно? Ребята согласились. Никто не хотел драить черную комнату — так негласно назвали комнату на третьем этаже особняка Гриммо. По словам Сириуса, когда-то в ней произошел пожар, и с тех пор ее невозможно было очистить от сажи, покрывшей буквально каждый предмет. Гарри пытался — сажа, и правда, была заколдованной, и, сколько ее не очищай, она вновь появлялась. — Мама... — начал Фред и тут же ойкнул, когда миссис Уизли залепила ему оплеуху. На лице парня появилось обиженное и возмущенное выражение, но через секунду он уже поджимал губы и щурился. Рон, глядя на близнецов, зашептал Гарри на ухо: — Кажется, что-то намечается. — В каком смысле? — так же тихо переспросил Гарри. Он заметил, что близнецы бесшумно отошли в сторону. Фред с такой силой вцепился в локоть брата, что его пальцы побелели, а Джордж чуть заметно выдвинулся вперед, будто пытаясь закрыть его собой. — Они злятся, — Рон покачал головой. — Им нужно встретиться с каким-то там поставщиком, а мама запрещает. Думает, это опасно. Особенно... сейчас. Гарри понял намек. Сейчас — когда Пожиратели Смерти покинули Азкабан и Министерство старательно скрывает, что дементоры больше не находятся под контролем правительства. На улицах больше небезопасно, особенно тем, кто хоть как-то связан с Гарри Поттером. — Мы не дадим им это сделать, — шепотом ответил Гарри. Рон улыбнулся, но тут же нахмурился, когда миссис Уизли окинула их подозрительным взглядом. Она осмотрела каждого на предмет готовности нарушить правила и сбежать, но ничего не нашла, — близнецы демонстративно на нее не смотрели. Наконец дверь приоткрылась, и в прихожую шагнули Люпин, Тонкс, Гестия Джонс, Стерджис Подмор, Глория Руфельц и Грозный Глаз. Ремус выглядел, как всегда, немного уставшим, зато Тонкс светилась от счастья: Гарри на мгновение показалось, что она держала Люпина за локоть перед тем, как войти сюда, но у него не было доказательств. — Пора отправляться, — сухо сказал Грозный Глаз вместо приветствия. Его волшебный глаз крутился в глазнице, отмечая всех, кто находился в прихожей. — Надеюсь, я не должен объяснять вам, что отходить от сопровождающих без разрешения строго ЗАПРЕЩЕНО, — он так неожиданно рявкнул последнее слово, что подскочили все, включая сопровождающих. Тонкс посмотрела на него и покачала головой. — Так, — засуетилась миссис Уизли, — Джинни, мы с тобой пойдем с Тонкс. Фред, Джордж — вы отправляетесь со Стерджисом и Глорией, а Гарри, Рон и Гермиона будут с Ремусом, Аластором и Гестией. На все дается три часа, ровно в четыре встречаемся у мадам Малкин. Все ясно? Выслушав нестройный хор согласия, миссис Уизли шепнула что-то Подмору на ухо, и тот серьезно кивнул. Близнецы не были довольны этим фактом и еще больше насупились. Они были в первой группе, отправляющейся с крыльца дома в специальное место для аппараций рядом с Косым переулком, поэтому спешно покинули дом, ни с кем не прощаясь. Миссис Уизли лишь вздохнула, глядя им вслед, и Гарри вдруг стало нестерпимо жаль ее. Он хотел сказать ей что-нибудь ободряющее, но не мог найти слов. Грозный Глаз уже толкал его в спину, и все, что Гарри успел, это сказать «До свидания» миссис Уизли и Сириусу, прислонившемуся к косяку. На крыльце было тесно, шесть человек с трудом умещались на маленькой площадке. Крыльцо все еще являлось частью дома, а вот дорожка перед ним была не защищена. Им нужно было спуститься на нее парами, моментально аппарируя, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания. Гестия подождала, пока пожилая женщина с пуделем уйдут с площади, а потом вместе с Гермионой спрыгнула на дорожку. Они тут же исчезли с негромким хлопком. Пришла очередь Рона с Люпином. Гарри немного нервничал — Грозный Глаз любого бы заставил нервничать, — но он старался напоминать себе, что Грюм на деле не такой уж суровый и грозный человек, каким кажется. — Готов, Поттер? — спросил Грюм и, не дожидаясь ответа, схватил Гарри за плечо и потянул вперед. Юноша не успел даже сообразить, как быстро все произойдет — его ноги еще не коснулись земли, — когда резкий рывок схватил мальчика пониже пупка. Гриффиндорца вновь потащило сквозь узкую трубу, выкручивая внутренности, — секунда, и его неловкий прыжок завершился в каменном закутке Косого Переулка. Гарри больно ударился ногами, и легкая тошнота мгновенно скрутила его желудок. Рядом стоял, привалившись к стене, Рон: судя по бледному лицу, его мучали те же симптомы. Зато Гермиона выглядела радостной, будто бы аппарация была для нее привычным делом. — Начнем с аптеки Малпеппера, но, если что, свернем в «Слизень и Джиггер», — деловито начала она, доставая из кармана еще один свиток. Гарри запоздало догадался, что этот тот самый список покупок для них троих, который Гермиона составляла на днях. — Тебе, Рон, нужна пыльца свето-лютиков, а ты, Гарри, каким-то образом сумел израсходовать все иглы рыбы-ежа... — Мы будем идти за вами, — сказал Люпин. — И чтоб все быстро, — добавил Грозный Глаз. Розовощекая Гестия лишь посмеялась. Она достала из кармана пакетик с орешками и под тяжелым взором Грюма начала невозмутимо ими хрустеть. — Не уверен, что мне хватит денег на сову, — начал сокрушаться Рон, как только вся компания покинула закуток и ступила на основную улицу. Тут было не протолкнуться: волшебники сновали туда-сюда, задевая друг друга локтями, совы и кошки истошно вопили, дети смеялись, и над всей этой толпой, одетой в цветные мантии, висел немелодичный звон различной магической утвари. Гарри любил это место, и, вдохнув полной грудью, он ощутил непередаваемый запах магических лавок и древних вещиц. Он прослушал почти все нытье Рона по поводу того, что денег, которые мистер и миссис Уизли торжественно ему вручили, чтобы он купил себе сову (Сычик так и служил верой и правдой Сириусу, обитая где-то в его комнате), может не хватить на приличную птицу. — Я вот тоже подумываю о сове, — заметила Гермиона. — Но они сейчас такие дорогие, а курс галлеона так вырос в этом году... — Хорошо, что хотя бы не пришлось идти в банк, — пожал плечами Рон. Гарри был полностью с ним согласен: он чувствовал себя крайне неловко, когда Уизли заглядывали в его наполненный золотом сейф. — Побаиваюсь я этих гоблинов... — Вот еще... — Гермиона начала говорить что-то о гоблинах, но Гарри ее уже не слышал. Он едва не остановился посреди улицы, и только легкое прикосновение ладони Люпина к спине заставило мальчика шагать. Он увидел то, чего не заметил в ту секунду, когда впервые за долгое время вновь посмотрел на Косой Переулок. На каждой двери, на каждой витрине — везде, куда крепились объявления, — висели плакаты. Ужасные черно-белые фотографии, изображающие Пожирателей Смерти, оповещали всех, кто смотрел на них, что эти лица крайне опасны и любая информация об их местонахождении крайне важна. Гарри казалось, что никто в разношерстной толпе магов не замечает, как отвратительно скалятся люди на этих фото, и что эти лица везде, — как будто они уже захватили Косой Переулок и лишь ждут момента, чтобы появиться здесь во плоти. Глядя на них — особенно на одно из этих лиц, самое яркое, самое ненавистное, — Гарри невольно возвращался воспоминаниями к недавним событиям, когда злые и растерянные орденцы вернулись в дом на Гриммо после Чемпионата Мира по Квиддичу и сообщили, что никакого предполагаемого нападения не произошло. Мало того, Пожиратели, находящиеся на Чемпионате — там были Малфои и с ними неизвестные волшебники, наверняка под Оборотным зельем, — не собирались нападать на Гарри и его друзей, когда те появились: они знали, что перед ними ненастоящий Гарри Поттер. Они догадались об этом, и все, что они делали — отвлекали на себя их внимание, пока Волдеморт с остальными Пожирателями штурмовал Азкабан. Об этом почти не писали в газетах, лишь мелькнула громкая и лживая статья: «МАССОВЫЙ ПОБЕГ ИЗ АЗКАБАНА. МИНИСТЕРСТВО ОПАСАЕТСЯ, ЧТО «ДУША ЗАГОВОРА» СТАРЫХ ПОЖИРАТЕЛЕЙ СМЕРТИ — СИРИУС БЛЭК». Министерство пыталось переманить внимание людей на Сириуса и его поимку, игнорируя тот факт, что Азкабан больше не является самым надежным местом, где можно содержать преступников. Глядя на все это, Гарри отчетливо понимал, что руки Волдеморта уже сжались на верхушке Министерства, душа ее. Единственное, что было хорошего во всем этом, — фотографии, появившиеся в статье (гораздо более объемной, нежели статья про побег) на следующий день. Сириус говорил, что Люциус посмотрел на него однажды с особым выражением, которого, впрочем, не понять тем, кто не посвящен в самый кровавый эпизод их истории, и Гарри отчего-то не сомневался, что другой член семьи Малфоев тоже смотрел на него. Может, украдкой, прячась ото всех и не позволяя своему лицу потерять презрительное и злорадное выражение, — он не мог не смотреть. И Гарри беспокоился о том, что тот мог увидеть в его лице, в его взгляде: Сириус пылал злобой и раздражением, и Гарри не хотел, чтобы Драко подумал, что эти чувства адресованы ему. А ведь он мог. Малфой был склонен придумывать истории в своей голове и замыкаться в своих чувствах — он мог решить, что Гарри перестал любить его и возненавидел за то, что Драко отказал ему. Гарри был... обижен, возможно, он злился, что Малфой ничего ему не объяснил, что он не сделал верного выбора, но его теплые чувства к нему не уменьшились ни на грамм. Что-то болезненное сжималось в груди юноши, когда он представлял это. Сириусу не нравился Драко, не нравились Малфои, и он не желал об этом говорить. Гарри мог лишь разглядывать фотографии, на которых среди прочих людей затерялся высокий светловолосый юноша. Драко вырос за лето, стал шире в плечах, его болезненная худоба превратилась в стройность. Изменилась даже прическа: волосы были подстрижены и аккуратно уложены, ни следа былого геля или чем он там их зализывал... С ним все было хорошо, и Гарри был рад этому. — Ты еще с нами, дружище? — спросил Рон, и мальчик неловко кивнул в ответ. Он настолько погрузился в эти воспоминания, что перестал замечать окружающий мир. Впрочем, лучше бы он остался среди вороха газет и нечеткого черно-белого силуэта, чем среди людей, косившихся на него с опаской. Юноша совсем забыл о том, кем теперь является. И что волшебники, читающие Ежедневный Пророк, считают его и Дамблдора лжецами, пытающимися добиться неясных целей. Гарри старался не обращать внимание на то, как по улице, среди волшебного шума, плывут шепотки, а косые взгляды упираются ему в спину. Авроры надежно закрывали их, и опасаться нападения Пожирателей было бы глупо, но Гарри все равно ощущал некоторую нервозность. Рон с Гермионой же, напротив, старались вести себя как можно более непринужденно. Они закупились ингредиентами для зелий, а потом отправились за перьями и книгами. Продавец во Флориш и Блоттс разглядывал Гарри, ожидающего свой набор учебников, так пристально, будто считал, что тот немедленно должен устроить скандал и начать убеждать всех в возвращении Волдеморта. Но Гарри упорно молчал, мрачно глядя перед собой. Он не произнес ни слова, даже когда девочка-первокурсница, сжимающая двумя руками толстую книгу, пораженно открыла рот, глядя на него с лестницы. — Не обращай внимания, — шепнул Рон ему на ухо, когда они с Гарри вышли на улицу, чтобы подождать Гермиону. Девочка вместе с Гестией отправилась искать свою несчастную литературу, прикидывая, какие книги есть в Хогвартсе и на какие ей хватит денег. — Эти зеваки ничего не понимают. — Из-за них Волдеморт... — Люпин коснулся его плеча, не давая договорить. Гарри послушно замолк, опуская взгляд. Какое-то время они молча стояли около магазина. Грюм грозно оглядывал прохожих, и, благодаря его суровому виду и известной на всю Англию репутацией безумца, никто не рисковал и близко к ним подходить. Однако минут через десять, когда Гарри и Рон уже умаялись ждать Гермиону, верно, потерявшуюся среди стеллажей, к ним подскочил мальчик. — Невилл! — радостно воскликнул Рон прежде, чем Грозный Глаз попытался остановить их друга. Уизли тоже заскучал — Люпин и Грюм были не самой лучшей компанией — и был рад увидеть Долгопупса. — Ты как? — У меня все хорошо, — улыбнулся Невилл. Он пожал Гарри руку, и юноша на секунду ощутил невероятное облегчение от того, что приятель смотрел на него точно так же, как и всегда. Долгопупс лишь с удивлением, опаской и восхищением смотрел на Грюма, привалившегося к стене. Присутствие Люпина его обнадежило, и мальчик кивком поздоровался с бывшим профессором. — Бабушка встретила знакомую, и я смог от нее сбежать. Чего вы тут стоите? — Ждем Гермиону, — Гарри кивнул на магазин. — Ты уже все купил? — Почти, — щеки Невилла немного покраснели. — Хочу упросить бабушку сходить в магазин Олливандера или хотя бы в «Чудесные волшебные палочки Джимми Кидделла», там дешево... Палочка отца плохо мне подчиняется, а бабушка и слушать ничего не хочет... — Невилл горестно вздохнул. Он мотнул головой, будто пытаясь взбодриться. Взглянув на Гарри, он вдруг обеспокоенно вздрогнул. — Тебе, Гарри, лучше не попадаться ей на глаза, она тебя просто замучает... Она все каникулы только и говорила о том самом. А сейчас, я думаю, все станет еще хуже, — его взгляд вдруг потяжелел и метнулся к двери магазина. Гарри тоже посмотрел в ту сторону и мысленно укорил себя: он совсем забыл о том, какое влияние побег Пожирателей может оказать на Долгопупса. Беллатриса Лестрейндж мучила его родителей Круциатусом, пока те не сошли с ума. И сейчас ее портрет смотрел на них с двери Флориш и Блоттс. Ее тяжелые волосы были растрепаны, а четко очерченный рот оскален; безумный черный взгляд, казалось, не отрывался от лица Гарри, и, хотя фото было живым, Беллатриса только скалилась и смотрела на него. Гриффиндорец сглотнул и отвел глаза. — Мы сейчас пойдем покупать сову, — сказал Рон совершенно не к месту, но этим смог резко и безболезненно сменить тему разговора. Гарри бы не хотел, чтобы Невилл узнал, что ему известна правда о его родителях. — Я думал начать откладывать на метлу, но, чувствую, мне не хватит... — В магазине «Из рук в руки» ужасные метлы, — вздохнул Невилл. — Ты хотел купить метлу? — полюбопытствовал Гарри. Долгопупс вновь покраснел и тяжело задышал. — Я был там с Симусом пару дней назад, когда мы покупали мантии, — сказал он. — Симус хочет попасть в команду. И он... — Невилл замялся, — ну... В общем, он не верит в то, что ты говорил о Сам-Знаешь-Ком. — А ты веришь? — просто спросил Гарри. Долгопупс посмотрел на него с искренним удивлением и недоумением. — Конечно, я верю, — тут же ответил мальчик. — Нужно быть таким же твердолобым, как Симус, чтобы после того, что мы увидели на Турнире, тебе не поверить... В этот момент дверь открылась и на улицу вышла Гестия с Гермионой. Девочка держала в руках увесистый пакет — судя по ее довольной улыбке, она нашла то, что искала. Рон тут же дернулся вперед и попытался выхватить пакет из ее рук. — Давай понесу, — выпалил он, пытаясь вырвать ношу из рук Гермионы. Та, удивленно на него посмотрев, еще крепче прижала книги к груди. — Они легкие, — сказала девочка. Рон упрямо тянул пакет на себя, и Гермиона, вздохнув, сдалась. Она откинула со лба вьющуюся прядь и только тогда заметила Невилла. — Ох, привет, — она махнула ему рукой. — Как каникулы? — Все отлично, — Невилл улыбнулся. Он обернулся и тут же засуетился. — Мне пора. Помни, Гарри, не попадайся бабушке на глаза, если не хочешь, чтобы тебя полчаса мучали расспросами. Гарри пообещал, что будет осторожен, и Долгопупс исчез в толпе. Рон смотрел ему вслед, изо всех сил прижимая к себе книги. — А как мы узнаем его бабушку? — спросил он. Гермиона хихикнула. — Ты что, уже забыл ее? — поинтересовалась девочка. — Она приезжала посмотреть Турнир. — Вот уж на кого я не обращал внимания, так это на бабушку Невилла... — Уверен, по Косому Переулку ходит не так уж много старушек с чучелом грифа на голове, — сказал Гарри, рассмеявшись. Компания двинулась дальше, направляясь к магазинчику «Волшебный зверинец». — Этот парень — Долгопупс? — спросил Грозный Глаз, когда они отошли от Флориш и Блоттс на приличное расстояние. Он спросил это у Люпина, но Гарри все равно навострил уши. — Да, — ответил Ремус. — Он способный мальчик, но немного стеснительный. Не будь с ним строг. — С такими, как он, нужно быть строгими, — грубовато сказал Грозный Глаз, — иначе он так и останется размазней. Августа не может воспитывать его в Хогвартсе, этим должны заниматься учителя. — Невилл вовсе не размазня, — не выдержал Гарри, обернувшись. Голубой глаз Грюма закрутился в глазнице и уставился на него. — Невилл очень храбрый. — Это правда, — поддержал его Люпин. — Его просто нужно подтолкнуть, — он говорил с Грюмом вполне приятельским тоном, но Гарри спиной чувствовал, что разговор их вовсе не приятельский. — Для этого не обязательно запугивать мальчика. Ему сейчас и так непросто. Грюм громко хмыкнул себе под нос. Он шел, опираясь на посох, и его поступь была очень тяжелой. Гарри отчего-то стало неуютно под взглядом, не отпускающим его ни на секунду, и юноша вспомнил, как когда-то давно под личиной Грюма прятался Барти Крауч. Тот был настолько отличным актером, что смог обмануть даже Дамблдора, но сейчас он был в лагере Волдеморта и точно не мог, притворяясь кем-то другим, забраться в самое логово Ордена. Гарри тряхнул головой: он думал совсем не о том. Вскоре они подошли к магазину. На улице стоял высокий шест, к которому крепились клетки, в которых сидели птицы. Там были совы, вороны, орлы и даже один попугай. Рон тут же бросился рассматривать сов, но быстро поник: они были очень красивыми и очень дорогими. Самая дешевая сова стоила двадцать галлеонов. Гарри с долей самодовольства отметил, что красивей его несчастной Букли, засидевшейся в своей клетке, совы нет. Разве что угольно-черный филин с огромными бровями казался весьма впечатляющим. Рон наверняка метил именно на него, но эта птица шла по цене в целых пятьдесят галлеонов, что даже Гарри показалось весьма внушительной суммой. — Пойдем поспрашиваем внутри, — сказала Гермиона, заметив, как приуныл друг. — Уверена, есть совы и подешевле. Сколько тебе дала мать? — Пять, — со стыдом сказал Рон, пряча глаза. — С трудом собрали, да и то из тех денег, что прислал... Перси в июне. Имя Перси произносили не слишком часто. Тот присылал какие-то деньги, видимо, возвращая одному ему известные долги, и этот жест лишь сильней отдалил его от Уизли. Гарри откровенно презирал этого юношу. Компания зашла внутрь. Магазинчик не был особенно просторным, и внутри тут же стало тесно. Народу там было немного, лишь несколько школьников, покупающих корм для своих питомцев, и девушка, показавшаяся Гарри смутно знакомой, которая деловито рассматривала змей в террариуме. Присмотревшись к ней, он неожиданно для самого себя узнал старосту Слизерина, которая во время нападения на втором курсе была в гостиной и поддерживала спокойствие среди учеников. У Гарри остались не слишком хорошие воспоминания об этом моменте, но он помнил, как храбро и ответственно она себя повела. Девушка немного напоминала ему Гермиону, но только до той секунды, когда, обернувшись, она увидела его и тут же поджала губы. — Вот, смотрите, — Гермиона потащила Рона и Гарри в другую часть магазина, где сидели совы менее презентабельного вида. — Тут уже дешевле. — Ищете что-то конкретное? — к ним тут же подлетел щупленький волшебник в синей мантии. На его голове был колпак, из-под которого, словно клубы дыма, торчали седые волосы, похожие на пух. Он смотрел только на Рона с Гермионой, как будто боялся даже лишний взгляд кинуть на Гарри и Грюма за его спиной, и это вызывало у гриффиндорца стойкое желание ляпнуть «Мы ищем большую змею по имени Нагайна». — Нам нужна сова за три галлеона, — бойко начала Гермиона, пихнув Рона в бок, когда тот открыл рот, чтобы ее поправить. На лице продавца появилось недоумение. — Увы, наши совы стоят дороже, — сказал продавец, пожав плечами. Он подошел к клетке с совами и указал на одну. Это была неясыть, выглядящая, правда, не лучшим образом. Ее перья были растрепаны и имели странный буроватый окрас. Она спала и почти не шевелилась. Гарри бы принял ее за чучело. — Эта стоит пять галлеонов, и это самая дешевая сова. Она не слишком молода и много спит, но будет замечательным другом. — Хм, — Гермиона задумалась, — она не выглядит здоровой. — Она здорова, — уверил ее продавец, — у нее отличный аппетит. Просто она сейчас спит. Уверяю вас, дешевле совы Вы не найдете, мисс — я продаю ее так дешево просто потому, что она уже задержалась в этом магазине. Почему-то никто ее не бере-е-А-А! — продавец закричал и замахал руками, пытаясь сдернуть со своей спины огромного рыжего кота, выпрыгнувшего из-за прилавка и вцепившегося когтями ему в шею. Волшебник с трудом смог отодрать маленькое чудище от себя и схватиться за палочку. Кот зашипел и кинулся к полкам, ловко забираясь наверх и оттуда окидывая посетителей горящим взглядом ярко-желтых глаз. «Живоглот», — с теплотой подумал Гарри, глядя на кота. Тот его не узнавал, сосредоточив свое внимание на продавце, к которому, видимо, питал особую неприязнь. — А кто это? — воскликнула Гермиона, и Гарри готов был поклясться, что в ее голосе появились те самые нотки, с которыми она говорила об эльфах и гномах. — Это... существо является помесью кота и книзла, — пояснил продавец, осторожно касаясь своей расцарапанной шеи. — Дороти завела его много лет назад, но так и не смогла продать. Он живет в магазине уже много лет и за это время окончательно сошел с ума. Бросается на меня постоянно! Не знаю, как Дороти его усмиряла. Волшебник замахал палочкой, и кот в ответ яростно зашипел. Гермиона с жалостью смотрела на него. — Наверное, ему тяжело жить в магазине, и он просто хочет привлечь внимание, — вздохнула она. Подумав несколько секунд, девочка вновь обратилась к волшебнику: — Мы купим у вас сову и этого кота за шесть галлеонов. Продавец уставился на нее круглыми глазами. Видимо, он не ждал такого поворота событий, и сейчас в его голове происходил процесс лихорадочного обдумывания, насколько ему выгодна эта сделка. Видимо, перспектива сбыть Живоглота с рук, да еще и получить прибыль показалась ему достаточно заманчивой, чтобы согласиться. — По рукам, мисс, — воскликнул он. — В Вас явно спит делец! — Зато не спит сумасшедшая, — зашептал Рон. — Зачем тебе это чудовище? Ты посмотри на его когти! — Помолчи, Рон, — Гермиона отпихнула его локтем. — И дай сюда три галлеона за свою сову. Рон послушно дал ей три золотые монеты, и из магазина они вышли в компании совы, не проснувшейся даже при ее вручении новому владельцу, и кота, посаженного в клетку и отчаянно верещащего. — Как бы мне тебя назвать? — ворковала Гермиона, заглядывая между прутьями, но не рискуя совать внутрь палец. — Живоглот, — подсказал Гарри. Рон скептически фыркнул. — Что еще за имечко? — спросил он, гладя свою сову по голове указательным пальцем. Она лишь разок встрепенулась и снова заснула. — Вот я придумал: назову сову Соней, раз уж она спит. — Какая фантазия, — Гермиона закатила глаза. — А вот имя Живоглот — хорошее. Как раз для такого особенного кота. — Надеюсь, он не съест Соню, — вздохнул Рон. Мальчик вдруг с подозрением уставился на птицу. — Соня же не превратится в мерзкого старика? — Если что, Живоглот это почует, — успокоил его Гарри. Ребята направились к магазину мадам Малкин, но времени у них оставалось достаточно много, чтобы потом посмотреть метлы в магазине или поесть мороженого. Если, конечно, Грозный Глаз позволит им это сделать: Гарри с трудом мог представить Грюма с рожком мороженого в руке. — Когда... в общем, он тогда чуял Петтигрю. Гермиона вскинула голову. — Вот как, — она внимательно посмотрела на Гарри, и вдруг ее взгляд переместился в сторону. Глаза девочки расширились. — Ой. Там Седрик. Волна холодной дрожи прошла по спине Гарри. Юноша дернулся и резко развернулся, оглядывая толпу за своей спиной. Было настоящим чудом, что Гермиона так быстро заметила семейство Диггори, которое стояло около аптеки. Миссис Диггори — худенькая женщина с короткими волосами — перебирала что-то в своей сумке, пока Седрик, бурно жестикулируя, пытался втолковать что-то отцу. Видимо, они говорили о метлах, потому что юноша то и дело указывал рукой в сторону магазина, где на витрине красовалась Молния. — Ну и что? — равнодушно произнес Рон, все еще трогая свою сову. Он не мог поверить, что купил ее за три галлеона. Гарри посмотрел Гермионе прямо в глаза. — Давайте поедим мороженое? — девочка повернулась и умоляюще посмотрела на Гестию. Та явно любила покушать и тут же встала на их сторону. Грозный Глаз был категорически против, но Люпин, заметивший, что их подопечные вели себя очень хорошо, все-таки уговорил старого аврора поступиться правилами. Правда, Грюм в кафе не вошел, оставшись снаружи: он стоял около витрины, подпирая стенку, и продолжал разглядывать прохожих с таким видом, будто встреча с Пожирателями Смерти была у него назначена. Гарри, Рон, Гермиона, Люпин и Гестия заняли столик у окна, чтобы Грозный Глаз их постоянно видел. Ребята и Гестия заказали мороженое, а Ремус согласился на чашечку кофе. — Так где Вы работаете, Гестия? Не в Аврорате? — спросила Гермиона, когда они уселись. Джонс отправила в рот ложку шоколадного мороженого. — В отделе магического правопорядка, — кивнула Гестия. — Но я была аврором три года, а потом перевелась. — Почему? — резковато спросил Рон. Гестия пожала плечами. — Я так решила. Поняла, что это не совсем мое, и решила перейти к той деятельности, которая казалась мне наиболее интересной в то время. Официант — парень лет двадцати пяти — принес Люпину кофе и с таким интересом посмотрел на Гарри, словно тот был светящимся плакатом. Юноша нахмурился, и официант тут же исчез. — А отдел магического правопорядка может влиять на деятельность других отделов? — поинтересовалась Гермиона, ковыряя ложкой мороженое. Гарри сосредоточенно поглощал свою порцию, но замер, когда она задала этот вопрос. Они переглянулись с Роном, почуяв неладное. — Только если мы замечаем нарушения в работе других отделов или же если нужна консультация, — ответила Гестия. Гермиона нахмурилась. — А эксплуатация живых существ, наделенных магией и разумом, присутствует в понятии «нарушение»? — Гермиона, — заныл Рон, — ну, пожалуйста, хватит... — Что это значит? — подивился Люпин. — Это как-то связано с теми эльфами? — Да, — девочка так резко воткнула ложку в мороженое, что фисташковая масса потекла из вазочки. — Я говорила с Добби, и он сказал, что рад иметь права. — Эльфы? — Гестия несказанно удивилась. — При чем тут эльфы? — Гермиона борется за освобождение эльфов, — неохотно пояснил Гарри. Он не слишком хотел участвовать в этом споре, поэтому продолжил есть. И, может, он бы спокойно доел свое вкусное мороженое, не поднимая взгляда на людей, кого до сих пор интересовала его персона, и не прислушиваясь к разговору о несчастных эльфах, если бы посреди их трапезы дверь внезапно не распахнулась и на пороге не появились Грюм со Стерджисом. Люпин жестом прервал вечный спор между Гермионой и Роном. Что-то случилось. Гарри ощутил, как в воздухе запахло угрозой, и последнюю ложку с мороженым он неловко уронил в вазочку. — Они сбежали, — просипел Стерджис, когда вся компания резко поднялась на ноги. — Сбежали! Глория пошла по их следу. — Как вы могли упустить двух мальчишек?! — рявкнул Грюм на все кафе. Посетители тут же обернулись, и Грозный Глаз поспешил, схватив Стерджиса за рукав, утащить его обратно на улицу. Остальные бросились следом. — Я не знаю, как это произошло, — оправдывался Подмор. — Что-то взорвалось прямо на улице, а потом повалил дым... Я уверен, они что-то кинули нам под ноги и сбежали! Грюм вдруг резко повернулся к Гарри, Рону и Гермионе. Оба его глаза смотрели прямо на них, разве что обычный глаз чуть двигался, передвигаясь с одного лица на другое. — Вам что-нибудь известно об этом?! — зарычал он. Люпин и Гестия тут же возмутились. — Ребята тут точно ни при чем, — жестко сказала Гестия. — Нужно немедленно найти близнецов Уизли. Вернем ребят в штаб, а потом отправимся на поиски. — Мы тоже пойдем на поиски, — воскликнул Рон. Одной рукой он держал клетку с совой, а другой вцепился в пакет с книгами Гермионы. Одного взгляда Грозного Глаза хватило, чтобы Уизли побелел и замолчал, опустив лицо. — Вы, отведите их обратно в штаб, — приказал Грюм Люпину и Гестии. — А мы с Подмором пойдем искать мальчишек. И им очень повезет, если их найдет Руфельц... Недопустимое нарушение ПРАВИЛ! — он угрожающе подвигал челюстью, а потом резко развернулся и бодро похромал в ту сторону, откуда прибежал несчастный Стерджис. — Пойдемте, — сказал Люпин, когда Грюм скрылся из виду в толпе. — Нечего привлекать внимание. Гарри, Рон и Гермиона послушно пошли следом за ним, но их взгляды оставались все такими же обеспокоенными. Гарри чувствовал, как в его теле растет напряжение: знали ли близнецы, как опасно убегать сейчас? Конечно, они знали. Но понимали ли? «Мы не будем пытаться идти за ними», — говорил непоколебимый взгляд Гермионы. Гарри был с ней согласен, хотя какая-то его часть вопила, что они должны что-то сделать. Он пытался успокоить себя, но это не особо помогало; друзья нервничали не меньше него. Они вернулись в зону для аппараций и с трудом перенеслись обратно на Гриммо. Гестия отправилась к магазину мадам Малкин, чтобы предупредить миссис Уизли, что ее группа уже дома, и сообщить о Фреде и Джордже, а Люпин остался с ними. С верхнего этажа спустился Сириус, и пришлось объяснять ему, что произошло. — Ничего страшного, — отозвался Блэк, выслушав их. — В свое время я убегал почти постоянно, бывало, неделями перебивался в доме Джеймса. А ведь тогда тоже были неспокойные времена. — Но все-таки ты не был в списке тех, кого можно использовать, чтобы поймать Гарри Поттера, — покачал головой Гарри. Он не думал, что близнецов сию же секунду могут схватить Пожиратели, но на душе у него было неспокойно. Они сбежали один раз — сбегут и второй, и, кто знает, что тогда произойдет. Миссис Уизли с Джинни вернулись через полчаса. Ребята прятались наверху, чтобы не попасться под руку миссис Уизли, которая, узнав новости, пришла в ярость. Гарри слышал с верхних этажей, как она через камин говорила с мистером Уизли, и ему бы не хотелось оказаться на месте Артура, который был вынужден выслушивать полные недовольства тирады в адрес Фреда и Джорджа. — Как они вообще на это решились, — зашептал Рон, когда вся троица сидела в коридоре с Удлинителями Ушей. — Знают же, что тут будет... — Куда они пошли? На свою глупую встречу? — Гермиона переводила взгляд с одного мальчика на другого, как будто они были сообщниками близнецов. — Им мало того, что они могут помогать Ордену? — Они хотят открыть свое дело, — негромко произнес Гарри. — Это важно для них. — Так рисковать безопасностью! И ведь не только своей! — Мама их убьет, когда они появятся, — Рон крепче прижал к себе Удлинители. — Она же все их конфеты уничтожит... А они как раз приступили к реализации своего проекта Забастовочных Завтраков... Ой, что будет... — мальчик явно был безмерно рад, что не его проступок является причиной гнева миссис Уизли. — Уверена, ты преувеличиваешь, — произнесла Гермиона, впрочем, она явно не была убеждена в истинности своих слов. Ребятам пришлось сбежать в комнату, когда наверх поднялся Сириус. Он успел поссориться с миссис Уизли и теперь был крайне зол. Гарри был уверен, что крестный собирается начать распитие новой бутылки в своей комнате, и уже намеревался последовать за ним, но его опередил Люпин, взбежавший по лестнице вслед за другом. Несчастный Ремус был вынужден принимать обе стороны одновременно. Близнецы вернулись только вечером. Джинни быстро забежала в комнату Гарри, где тот сидел с Роном и Гермионой, и позвала их в комнату близнецов и Рона, чтобы дождаться Фреда и Джорджа. Им показалось невежливым спускаться вниз, но отголоски громкого голоса миссис Уизли все равно до них доносились. — ЧЕМ ВЫ ТОЛЬКО ДУМАЛИ... НЕМЕДЛЕННО УНИЧТОЖЬТЕ ВСЕ, ЧТО НАКОЛДОВАЛИ... НЕ СМЕЙТЕ ДАЖЕ НОСУ ИЗ ДОМА ПОКАЗЫВАТЬ... ЕСЛИ ЕЩЕ ХОТЬ РАЗ... Гарри хотел закрыть уши руками. Ему казалось, что старый особняк дрожит от голоса миссис Уизли, к которому через некоторое время примешался другой голос. — ГРЯЗНОКРОВКИ! ОСКВЕРНИТЕЛИ КРОВИ! ПРОЧЬ ИЗ МОЕГО ДОМА... Гермиона побелела. У Рона на лице появилось выражение замешательства. Только через пятнадцать минут, когда миссис Уизли устала ругать своих сыновей и отправила их наверх, откуда они теперь могли спускаться лишь для того чтобы поесть, Фред и Джордж появились на пороге спальни. Они выглядели скорей злыми, чем виноватыми, и Фред с такой силой захлопнул за собой дверь, что с потолка посыпалась белая пыль. — Какого черта? — буркнул он, заметив компанию на кровати Рона. — Что вы устроили? — тут же спросила Гермиона. Джордж лишь покачал головой, а Фред горячо и гневно посмотрел на нее. — Если ты решила почитать нам нотации, Гермиона, то лучше закрой рот, мы уже достаточно выслушали, — грубо бросил он ей. Джордж начал выгребать из-под их кровати коробки, а Фред забрался в шкаф, ища что-то. Гермиона резко вздохнула и прищурилась. — Куда вы ходили? — спросил Гарри, надеясь, что его интерес не вызовет такого неприязненного отторжения. Фред достал из шкафа моток ярко-зеленого скотча. — По делам, — сухо ответил он. Но Джордж, подняв на Гарри глаза и пожевав губу, все-таки ответил: — Мы собираемся начать в следующем году, — негромко сказал он. — Мы договорились с арендатором и поставщиком. — Что? — Рон изумленно вскинул рыжие брови. — Что это значит? — Это значит, Ронни, — Гарри никогда не слышал, чтобы у Фреда был такой раздраженный голос, — что в следующем году нас признают магически совершеннолетними, и мы больше не будем торчать на месте без дела. Мы откроем свой магазин и там сможем заниматься разработкой действительно полезных вещей. — А как же школа? — Джинни была удивительно спокойна. — Как вы будете совмещать школу с такой деятельностью? — Мы не будем заканчивать Хогвартс, — равнодушно ответил Джордж. Он держал себя в руках лучше, чем Фред. — Нам не нужны ЖАБА, чтобы заниматься тем, чем мы хотим. — Но откуда вы возьмете столько денег? — заговорила Гермиона, явно пораженная идеей близнецов. Фред кинул зеленую ленту Джорджу и посмотрел прямо на Гарри. — Расскажешь? — спросил он. Гарри сглотнул. Не стоило вообще держать это в секрете, но просто не было подходящего случая, чтобы об этом рассказать. — Ну, — он замялся, а Рон, Джинни и Гермиона тут же посмотрели на него, безмерно удивленные тем, что он имеет отношение к этой истории, — я отдал Фреду и Джорджу деньги, которые выиграл в Турнире. — Что?! — воскликнул Рон. — Это же тысяча галлеонов! — Ты же сказал, что отдал эти деньги Седрику! — Гермиона была возмущена тем, что он оказался спонсором безумных идей близнецов. — Он их не взял, — Гарри развел руками в стороны. — Он даже... не пришел, чтобы я мог уговорить его их взять, — юноша не собирался говорить этого, но слова против воли вырвались из его рта. Гермиона тут же отпрянула, и в ее теплых глазах появилось сочувствие, которого Гарри совсем не хотел. — Мне не нужны эти деньги, а Фред и Джордж заслужили шанс исполнить свою мечту. — Маме лучше об этом не знать, — заметила Джинни. Она смотрела Гарри прямо в лицо, а потом перевела взгляд на братьев. — Как и о том, что вы собираетесь бросить школу. — Нам все равно, что она скажет, — резко произнес Джордж. Он оторвал кусочек зеленой ленты и начал заматывать ей коробки. Фред держал в руках еще четыре таких мотка. — Мы уже все решили. — Что это такое? — спросила Гермиона, кивая на зеленую ленту. — Волшебная изолента, — пожал плечами Фред. — Чтобы мать не смогла открыть наши коробки и уничтожить все, что мы принесли с собой. — А если она их просто сожжет? — поинтересовался Гарри. Близнецы недобро усмехнулись. — Тогда тут будет очень, очень много огня, — сказал Джордж, и на мгновение гриффиндорцу показалось, что в его глазах полыхнуло пламя. Фред и Джордж были не расположены к длительным разговорам. Они долго запаковывали свои коробки, а потом, видя, что ребята не собираются уходить, взяли полотенца и вдвоем отправились в ванну. На ужин близнецы так и не спустились, хотя миссис Уизли, все еще полная негодования, и не ждала их. Гарри знал, что мистер Уизли ходил поговорить с сыновьями, но понятия не имел, какие результаты это принесло. Ко дню, когда пора было отправляться на Кингс-Кросс, Фред и Джордж будто еще больше замкнулись друг на друге, они больше времени проводили, спрятавшись в углу и шепотом о чем-то переговариваясь. Гарри не знал, как ему стоит относиться к этому, он не пытался выведать планы братьев и был рад, что те так сосредоточились на претворении своей мечты в жизнь. Юноша лишь надеялся, что это позволит им избежать опасностей: меньше всего на свете ему хотелось видеть кого-то из них мертвыми. Он не желал вновь переживать это.

***

Гарри был прав в своем решении взять в поезд мантию-невидимку. Он знал, что люди будут смотреть на него, что школьники, набившиеся в Хогвартс-экспресс, будут шептаться у него за спиной, но недооценил масштабы этих явлений. Гораздо удивительней было встретить того, кто бы равнодушно окинул его взглядом и прошел мимо, чем того, кто не смог бы удержаться от опасливого или неприязненного шепота. Подобное явление лишь усилилось от того, что первая газета, которую составлял Люпин, разлетелась по Англии. В ней говорилось о потере Азкабана, о том, что Министерство целенаправленно скрывает этот материал, не желая подтверждать, что Волдеморт начал активную деятельность. Гарри не знал, сколько людей поверили в это, но надеялся, что их было достаточно много. На платформу 9 ¾ они также отправлялись с аврорами. Дамблдор был против того, чтобы Сириус шел на платформу — точней, он четко и ясно запретил это делать, — но Блэк все равно отправился с ними. Обняв миссис Уизли и получив от нее пакет с бутербродами, Гарри долго гладил пса по голове, уворачиваясь от его попыток лизнуть его руку. Рон с Гермионой ушли искать купе. Когда красный паровоз уже начал пускать клубы дыма, он, помахав рукой чете Уизли, Люпину, Тонкс и Глории, провожавших их, забрался в поезд. Большинство школьников уже заняли свои места, но в коридоре все равно были люди. Кто-то старательно пытался поменяться местами, кто-то втискивал в купе свои вещи, а кто-то все еще прижимался к окнам, маша рукой родителям. Гарри предвидел подобную ситуацию, поэтому его вещи уже утащил Рон: сам он быстрым шагом добрался до тамбура, который был пуст, и занял место у окна. Сириус все еще прыгал по платформе и, завидев крестника, залился веселым лаем. Гарри приложил палец к губам. Грусть сжимала его сердце. Поезд вскоре вздрогнул, зафырчал, и перрон медленно поплыл в сторону. Гарри смотрел на Сириуса до тех пор, пока тот не скрылся из виду. Какое-то время юноша простоял около окна, глядя на улицу, а потом подумал, что тамбур — не самое безопасное место в поезде. Позже сюда вполне могли прийти старшекурсники, а ему совсем не хотелось с ними встречаться. Гарри накинул на себя мантию-невидимку, тщательно проверив, чтоб его ноги не торчали из-под нее, и открыл дверь. В коридоре все еще были люди, но уже гораздо меньше, и мальчик мог отправиться на поиски своего купе. Как же приятно было идти по поезду, когда никто его не видел. Никто не шептался о нем, не тыкал пальцем; Гарри так устал от всего этого, что молча наслаждался своей невидимостью. Он думал о том, что было бы просто замечательно, если бы он остался невидимым или стал призраком, — тогда Волдеморт уж точно не смог бы до него добраться. Думать о Волдеморте было неприятно. После того дня, когда Гарри узнал о страшном приказе, отданном Снейпу (тот больше не появлялся на Гриммо), у него было еще три приступа. Три ужасных ночи, когда в его сон врывался жуткий образ; правда, все быстро прерывалось — становилось так больно, что Гарри невольно просыпался, почти падая с кровати и корчась в поту. Он не увидел ничего важного или значимого, лишь пару раз, до волны тысячи лезвий, разрезающих его разум, юноше казалось, что между ним и происходящим во сне натягивается белая пленка. Он посчитал это влиянием окклюменции и постарался не думать об этом. Гарри медленно продвигался по коридору. Ему приходилось останавливаться, чтобы пропустить кого-нибудь. Окна в некоторые купе уже были закрыты шторками, но Гарри подозревал, что Рон с Гермионой не стали бы закрываться, пока он не придет. Наконец, он обнаружил друзей почти в самом конце вагона. К ним присоединились Невилл и Полумна, что было очень приятно: почти все его друзья были в сборе. Гарри уже потянулся, чтобы открыть дверцу и шагнуть в купе, как вдруг дверь, ведущая в туалет, распахнулась, и в коридоре появился Забини. Он недовольно морщился и прижимал к уголку губы белоснежный платок. Хмурясь и топая ногами, он прошел мимо невидимого Гарри, изо всех сил прижимающегося к стене, мельком заглянув в купе. Полумна даже не повернула головы, невероятно внимательно слушая рассказ раскрасневшегося Невилла. Блейз стал еще мрачней. Гарри застыл на месте, глядя ему в спину. В его памяти всплыл момент из прошлого, когда он также проследил за Забини, — тогда все закончилось тем, что Малфой ударил его в лицо ногой, разбив нос. Повторять это не хотелось, но Гарри был уверен, что подобного бы не произошло, ведь он не собирался забираться в чужое купе. У него и мыслей таких не было. Просто он вдруг решил пойти за Блейзом. И пошел. Купе, где сидели гриффиндорцы, оставалось позади. Гарри чуть не врезался в девочку с рыжими кудряшками, стоящую у окна и с мечтательным видом глядящую на проносившийся мимо пейзаж, но вовремя успел отойти в сторону. В соседнем купе сидели другие девчонки, и юноша увидел, что на столе перед ними лежат «Ежедневный пророк» и «Правда». Одна из девчонок — брюнетка с длинными волосами, показавшаяся почти знакомой, — яро тыкала пальцем в газету Ордена, что-то доказывая подругам. Купе, где расположились слизеринцы, находилось недалеко. Гарри на цыпочках подкрался к самой двери. Он не успел поставить ногу в щель между дверью и косяком, потому что Блейз со злости захлопнул створку так, что даже шторка подлетела. Только благодаря этому Гарри на секунду заглянул внутрь и совсем не обрадовался тому, что увидел: ему начало казаться, что он, и правда, вернулся в прошлое. Ему совсем-совсем не хотелось видеть, как Панси Паркинсон трогает волосы Малфоя, растянувшегося на сидении и положившего голову ей на колени. На мгновение Гарри застыл, не зная, что ему делать. Он был растерян. Девочка с кудряшками начала насвистывать себе под нос веселую песенку, и это показалось ему каким-то издевательством. Гарри, вздохнув, собрался уже было уходить, но потом все-таки решился прижаться ухом к щели, надеясь услышать хоть что-нибудь. И, как ни странно, до него донесся приглушенный голос Забини, прерываемый каким-то хрустом: — ...старый козел. Ну, ничего, думаю, к Рождеству он уже нас покинет. — К Рождеству? — голос Панси показался Гарри мерзким. Юноша не смог толком объяснить себе, почему. — Довольно быстро. — Нечего тянуть. Maman собирается переехать в Италию на время... беспокойств, а там ей совсем не нужен этот боров. Как и мне. — Там тепло, — не к месту прогнусавил Гойл. Или Крэбб. Гарри не смог бы их различить. — Жаль, что ты пропустила прием, — продолжил Забини. — Это было весело. Ты бы видела, как он трясся, когда узнал, кто ко мне приедет. Я думал, maman его сразу за обедом и прибьет, — вот позор, никогда не видел ничего более жалкого. Он вполне мог упасть и начать вылизывать Драко туфли, никто бы уже не удивился... — Фу. Упаси меня Мерлин от таких зрелищ. Что это был за прием? — Maman настояла, чтоб я позвал как можно больше своих знакомых. — Это еще для чего? — Отец ей написал, — Гарри дернулся, услышав знакомый голос, манерно растягивающий гласные. Его пробила дрожь: это был голос Малфоя, и он был совсем не похож на голос Драко. — Это еще зачем? — не унималась Паркинсон. Воцарилось молчание. Гарри уже решил, что кто-то наложил Заглушающие чары, но потом Малфой произнес: — Тетушка вернулась. Мое присутствие в Мэноре в этот момент было... нежелательным. Гарри медленно отстранился от двери. Он посмотрел на темное дерево и глубоко вздохнул. Девочка, стоящая у окна, повернулась и медленно двинулась дальше по коридору. Почему-то, когда он глядел ей вслед, ему стало невыносимо грустно, сил слушать чужой разговор не осталось, и он, едва не запинаясь о несчастную мантию-невидимку, поплелся обратно к гриффиндорскому купе.