Просто будь со мною рядом

Терри с облегчением вдохнул. Все! Последний прогон перед спектаклем был завершен и завтра… Завтра они все должны выложиться по максимуму. Чувствуя приятное покалывание в кончиках пальцев, как всегда было при волнении, легкий холодок по телу и волнующее возбуждение перед важным спектаклем, Терри повторял текст снова и снова. «Я должен показать всем, что я – могу! Что я не зря вернулся на свою дорогу Жизни… Я бы так хотел, чтобы…» - Терри осекся. Он хотел бы, чтобы Кенди им гордилась, но не произнес этого даже про себя. Этого нельзя было делать ни в коем случае. Душа юноши страдала от чувства пустоты и одиночества – ему просто не с кем было поделиться ни печалью, ни радостью. Если завтра его освистают – никто не огорчится вместе с ним, если же ему будут предназначены бурные овации, Терри не будет искать в толпе родное лицо, которое улыбнется ему: «Я же знал (или знала) - ты можешь!» И семья и друзья покинули его, они были в его жизни, но на значительном отдалении, а Терри сейчас так отчаянно нуждался в поддержке! Молодой Гранчестер стал собираться домой, и тут вдруг подумал о той, кто ждет его в съемной квартире. Элиза сейчас как никто другой могла понять Терри, с ней, изменившейся, сейчас стало возможным поделиться своими чувствами. - Я хотел бы, чтобы она увидела меня завтра на сцене, - сказал Террус сам себе вслух, вспомнив, как они вместе Элизой учили слова пьесы. – Но как это сделать?! Понятно, что прийти на премьеру она просто физически не сможет, так как там, скорее всего, будут ее мать, брат и бабушка – мадам Элрой. Это будет скандал! Молодой актер сдвинул брови, сосредоточенно обдумывая сложившуюся ситуацию. Внезапно Терри улыбнулся, а затем вообще расхохотался. Ему в голову пришла замечательная идея! Совершив необходимые для реализации этой идеи приготовления, Гранчестер вышел на улицу. И тут его настигло уже такое знакомое и тягучее чувство вины – за это время и даже сейчас он ни разу не подумал о Сюзанне. То есть, не то чтобы он вообще о ней не думал, нет, он вспоминал свой мерзкий поступок, сожалел о нем, думал о том, что он должен прийти с цветами, извиниться, что ему необходимо исправиться и перестать реагировать на все обвинения и миссис Марлоу и самой Сюзанны, что он должен быть, черт возьми, благодарным за то, что он может ходить и бегать, а самое главное – играть на сцене. Терри прекрасно осознавал, что он неблагодарный мерзавец, грубиян, что он не оправдывает надежд девушки, которая его спасла и прочее и прочее. Молодой актер понимал, что ему нужно сделать то, чего от него ждали – приехать после последней репетиции и умолять Сюзанну простить его и быть у него на премьере. Но он просто не мог заставить себя это сделать. Несмотря на ужасное чувство вины –не мог. У Терри не осталось душевных сил, более того, он так выложился эмоционально в роли несчастного короля Генриха VI в своем новом спектакле, что никак не мог спокойно думать о предстоящем разговоре с этими женщинами. - Завтра. После премьеры и заеду к Сюзанне с цветами и буду просить ее о невозможном – простить меня. Но пусть это будет завтра. Терри окликнул извозчика и поехал домой. - Держи! – Терри протянул Элизе глянцевый листок бумаги, и девушка с удивлением увидела, что это билет в театр. Они только что закончили ужинать, и молодая женщина чуть не уронила тарелку, которую держала в другой руке. - Что это, Терри? – спросила мисс Леган, чтобы удостовериться, что она правильно понимает происходящее. - Билет на завтрашнюю премьеру! Увидишь меня на сцене! – весело отозвался юноша. - Это очень мило с твоей стороны, Терри, - таким же беспечным тоном ответила девушка, - но ты же понимаешь, что я не смогу пойти. Уголки ее губ грустно опустились, и она протянула билет обратно вручившему. Но Террус повел себя в высшей степени странно, он стал смеяться и почти насильно опять вложил билет в руку Элизы. - Конечно, ты не можешь пойти такой, какая ты есть сейчас, – Гранчестер подмигнул ничего не понимающей девушке. – Но мы проведем их всех! Ты замаскируешься! - За… замаскируюсь? Терри, ты в порядке? – мисс Леган решительно ничего не понимала – молодой актер был явно трезв, но говорил какие-то невероятные вещи. - Пойдем! – юноша взял Элизу за руку и отвел в комнату, где были сложены пакеты, которые он принес из театра. - Вуаля! – с этим возгласом истинного фокусника Терри извлек из пакета сначала парик с черными как смоль волосами, а затем темно-бордовое платье. - Что это? – мисс Леган так и не поняла, что хочет от нее юный Гранчестер. Терри еще раз улыбнулся и, наконец, объяснил: - Понимаешь, моя мать – известная актриса – Элеонора Бейкер. Я узнал, что она приходит на мои премьеры, и, чтобы ей не докучали журналисты и другие зеваки, надевает черный парик. И почти никто ее не узнает! А мы поступим еще хитрее – ты не только наденешь парик и другое платье, но вдобавок к этому мы наложим немного грима. И даже если ты сядешь рядом со своими родными – они тебя не узнают! Что скажешь? - Но Терри, это же… - Элиза постепенно начала понимать, о чем он говорит, и на смену недоумению и страху в ее душу стала приходить жажда приключения. – Терри, это же замечательно! – она захлопала в ладоши. – Ты гений! Я буду как дама на Венецианском фестивале! Утром они стали пораньше, чтобы успеть загримировать Элизу. Девушка быстро надела платье, которое принес Терри – оно оказалось лишь немного велико, а вообще размер был почти ее. - Интересно, у кого он одолжил это платье, и что наговорил его хозяйке, - улыбнулась Элиза. Самое сложное было принять то, что платье до нее кто-то надевал, Элиза никогда в жизни не носила чужих вещей. Платье было чистым, но когда мисс Леган его надела, от осознания того, что какая-то женщина уже носила его, у нее начался приступ тошноты, абсолютно не связанный с беременностью. - Не время и не место быть брезгливой, - уговаривала она себя. – Зато я пойду на премьеру Терри! А как приедем домой – я вымоюсь хорошенько! – но мысли о том, что платье соприкасалось с чьим-то телом не переставали терзать ее. Закрепив заколками и шпильками парик, Элиза уложила его в высокую прическу, также немилосердно закрепив шпильками. Подойдя к зеркалу, она не сразу себя узнала – темно-красное платье было не тем цветом, который она всегда носила, а черные волосы почти полностью изменили ее внешность. - Последний штрих, - в комнату вошел Терри и протянул ей баночку с актерским гримом. Элиза намазала им лицо – и ее кожа стала смуглой. Юный актер помог ей с макияжем – еще одним изобретением театрального мира. Теперь ее брови стали черными, а длинные ресницы над карими глазами стали пышнее и темнее. Натянув длинные перчатки, чтобы скрыть белизну кожи рук, мисс Леган вопросительно посмотрела на Терруса: - Как я выгляжу? Элизу действительно в этот момент не узнала бы и родная мать, девушка была похожа на испанку, или американку с испанскими корнями. Смуглое лицо с яркими чертами, карие глаза и пышные черные волосы – это была совсем не Элиза Леган! - Пора на маскарад! - ответил Терри. В театр они решили ехать не вместе, чтобы вездесущие репортеры не заинтересовались таинственной незнакомкой рядом с Террсуом Гранчестером, а после премьеры договорились встретиться в маленьком кафе неподалеку, но не на оживленной улице. Молодой актер должен был уехать первым, чтобы подготовиться к спектаклю. Он почти вышел из квартиры, как Элиза окликнула его. -- Терри! - Что случилось? Мисс Леган быстро подошла к нему и, повинуясь внезапному порыву, обняла. - Удачи тебе! Удачи! Девушка разжала руки, и Терри ответил: - Спасибо! Дверь закрылась, но Элиза долго стояла, не двигаясь с места.