Кажется, я попал!

       На следующее утро у монарха болело и ныло все. Вставать не хотелось. Идти куда-то тем более. Не хотелось даже шевелиться. Вот только все равно в этой усталости было нечто приятное. Анилаэль нехотя сполз с постели, пока его никто не видит, и, придерживаясь за поясницу, побрел в ванную. Как он сегодня будет сидеть при подданных, представлялось плохо. А сидеть придется. День как всегда начинался с завтрака, вместе с сестрой и гостями. Затем следовало заняться бумагами и переговорить с министрами. Потом обед, опять же в кругу приближенных. Вечером... На вечер пока планов не было, но у короля и вечером найдется чем заняться. Как он после всего будет смотреть в глаза Люциферу, эльф пока старался не думать. А ведь и это придется...        Когда слуги пришли его разбудить, король уже вовсю плескался в ванной. В теплой воде последствия бурной ночи стали чуть менее ощутимы. Позволив сделать себе массаж, венценосный эльф оделся поудобнее и направился в трапезную. Судя по времени, его должны были уже дожидаться. Близился час истины или точнее встречи с демоном. Анилаэль на секунду замешкался перед дверью, прежде чем привычно войти и растерялся: его ждала только сестра и Себастьян. Теперь на место смущения пришло беспокойство и угрызения совести за то, что он видимо очень сильно задел за больное и без того несчастного принца.        Завтрак начался молча. Монарх усердно жевал, не отрывая взгляда от тарелки, в то время, как Себастьян и Ее Высочество озадаченно переглядывались не решаясь начать разговор.        – Себастьян, – наконец неуверенно начал эльф когда трапеза уже подходила к концу, – не мог бы ты после завтрака проведать Его Высочество? Кажется я вчера наговорил лишнего и сильно расстроил его.        – Я? – озадаченно переспросил юноша. – Но если вы его чем-то обидели, то полагаю он ждет извинений от вас...        – Если бы я его обидел, я бы непременно так и поступил, но, увы, я его расстроил и его нужно утешить, – посетовал Анилаэль. – Думаю, у тебя это получится лучше.        – Почему? – глупо переспросил молодой человек.        – Потому что в меру его инфантильности, ты скорее найдешь правильные слова, нежели я.        Юноша удивленно уставился на эльфа. Это его только что таким заковыристым способом обозвали ребенком? Нет, конечно по сравнению с эльфом он то наверняка ребенок, но все равно обидно. И за себя, и за принца.        – Я попытаюсь, – наконец согласился он и постарался как можно скорее закончить завтрак, ибо лицо короля заставляло опасаться, что его в ближайшее время могут выгнать из-за стола, ежели он не уйдет сам.        Как эльф и предсказывал, Его Высочество пребывал в своих покоях. Вяло отреагировав на появление человека, демон продолжил молча сидеть на кровати, завернувшись в халат и пялиться в пустоту. Хрупкий черноволосый юноша, несколько терялся на огромной кровати да в большом зале с высоким потолком. Не получив ни согласия, ни возражений Себастьян молча подошел к принцу и присел рядом.        – Его Величество сказал, что ты расстроен...        – Он упомянул моего супруга в ситуации когда этого не стоило делать и в контексте, в котором я не хочу его обсуждать.        – И ты из-за этого расстроился?        – Нет... Из-за того, что вспомнил как много потерял...        – Земные психологи утверждают, что если поговорить, то станет легче, – предложил юноша.        – Поговорить?.. Он был слишком многим... Как выразить словами смысл жизни?.. Как объяснить, боль от утраты всего?.. Он был моим миром, – Иф на какое-то время сокрушенно замолчал, – А теперь его нет... Я больше никогда не увижу его... Никогда не почувствую его прикосновений и не услышу его голоса... – на глазах демона проступили слезы, – Я не хочу без него жить... Но и умереть не могу... Если демон умирает, он попадает в пустоту. Разум сохраняется. Душа живет дальше. Но нет более ни красок, ни звуков, ничего... Хочется кричать от отчаяния, но нет рта. Хочется почувствовать прикосновения, но нет тела. Хочется услышать хоть малейший звук... Но в пустоте нет звуков. В ней есть только ты и твоя память. Я не могу умереть... Я не хочу делить вечность со своей болью наедине... Только жить без него все равно не хочется. Такое ощущение, словно я задыхаюсь... Он нужен мне, как воздух, как вода, как пища... Но его нет... И никогда больше не будет...        Только сейчас юноша заметил, что тонкие пальцы сжимают изрядно помятый и пожелтевший конверт.        – Это письмо как-то связанно с ним?        – Завещание моего супруга.        – Но оно запечатано... Почему ты его еще не прочитал?        – Потому что это письмо Шредингера. Пока письмо запечатано, он еще может сказать мне все, что угодно. Но как только я прочитаю его последние слова, он окончательно умрет.        – А если он в нем просит о чем-то срочном, не терпящем отлагательств?        – Не думаю... Он переписывал свое завещание не так часто, а значит не стал бы писать туда нечто срочное.        – И тебе совсем не любопытно?        – Ужасно любопытно, – признался Иф. – Я прям-таки умираю от любопытства. Но сейчас это любопытство и это письмо единственное, ради чего я нахожу в себе силы жить. Письмо и жуткие воспоминания о пустоте.        – Кажется, Его Величество ошибся, – привычно потер переносицу юноша. Очки исчезли, но привычка выработанная годами так и осталась. – Ты не расстроен. У тебя депрессия!        – Пропишешь мне антидепрессанты? – усмехнулся принц.        – Нет, когнитивно-поведенческую терапию, – решил молодой человек.        – Это как? – скептично изогнул бровь демон.        – Это значит, что тебе срочно нужно заняться чем-нибудь приятным.        – Например?        – Не знаю... Но думаю было бы хорошо, если бы это было как-то связанно с людьми... ну или в данном случае с эльфами. Например посетить какое-нибудь общественное место, где ты любишь бывать и где много людей, испытывающих позитивные эмоции. Полагаю, на тебя, как на эмпата, положительные эмоции подействуют аналогично антидепрессантам.        Взгляд демона выражал крайнюю степень скепсиса и нежелание куда бы то ни было идти.        – Как насчет театра, цирка, ярмарки, кафе или что там еще у эльфов есть? – не сдавался Себастьян.