ПОЛУМРАК

– Устал? – спросил Спиртос. – Устал,– кивнул Драпаньян.– Мы сегодня дуэль проходили. После тренировки был спарринг. Убьёт меня это кинто-до когда-нибудь. И еще эти шаровары... Я в них запутываюсь. И платок... – Платок нужен для обманных движений, – заметил Спиртос. – Я, правда, кинто-до не владею, но теорию знаю. Настоящий мастер-кинто обычным шелковым платком мог сломать противнику руку... Ты на дежурство идёшь сегодня? – Не-а... Спиртос, можно я посплю немного, а ты меня в шесть разбудишь? – Что, опять экзамен? – До экзаменов ещё целая неделя. Просто мы с Экой сегодня идем на рок-концерт. – Ты себя совсем не жалеешь. – Спиртос, я же развлекаться иду! – Для развлечений тоже нужна энергия. А ты на ногах не стоишь... Давай я тебя покормлю. В холодильнике варёное мясо есть, ткемали... – Я не хочу! – А я не спрашиваю, хочешь или нет. Садись, ешь, а потом спи. А я тебя разбужу. Ты куда это?.. – Коту сухого корма насыплю. – Кот сам себя прокормит. Он сегодня опять мышку поймал и сожрал, не к столу будь сказано. А тебя надо насильно. – Спиртос, я не голодный. – Спать на пустой желудок вредно! И неприлично. – Ну ладно, ладно. Только немного... Хватит... Хватит! Спиртос, ну сколько ты мне положил. Я же лопну! – Ешь, – не терпящим возражений тоном приказал Спиртос. – А то я тебя разбужу в шесть утра, послезавтра! – Оно холодное, – сказал Драпаньян, недовольно поковыряв в мясе вилкой. – У меня желудок заболит. – Ешь, – мягко повторил Спиртос. * * * Эка опоздала. Это было настолько неожиданно, что Драпаньян засомневался – в своем ли он уме и действительно ли он помнит место и время назначенной встречи. Первые полчаса он просто волновался, потом вдруг стала наплывать злость. Драпаньян сидел на бордюре возле Дворца спорта, был несчастен и от нечего делать скручивал в трубочку два билета – то вдоль, то поперек, то с одного из углов. Концерт уже шёл полным ходом, когда из подъехавшей маршрутки вышла Эка. Только взглянув на Драпаньяна, она почему-то остановилась, потом нерешительно подошла и встала перед Драпаньяном, виновато теребя бахрому на сумочке. Драпаньян смотрел на неё, и лицо его постепенно светлело, а злость испарилась без следа. – Извини, я не могла раньше,– сказала Эка. – Как хорошо, что ты пришла, – вздохнул Драпаньян, подошел и обнял девушку.– Хочешь, не пойдем ни на какой концерт! Хочешь ко мне? – А Спиртос? – возразила Эка. – Неудобно... – Спиртос ничего не скажет. – Всё равно неудобно. – Мы залезем через окно, как раньше. – Нет. И вообще, мы шли на концерт. Он же ещё не кончился! – Эка, давай погуляем просто... Ну его, этот рок. – Нет, пойдём. Ну пойдём же. Эка потянула Драпаньяна за руку. Тот не сдвинулся с места, наоборот, привлек Эку и поцеловал её. – Я хочу на концерт, – оправдывающимся тоном проговорила Эка, когда он на секунду оторвался от её губ, удивленный тем, что она не отвечает. Эка смутилась и высвободилась из объятий Драпаньяна. – А может, всё-таки, ко мне? – со слабой надеждой настаивал Драпаньян. – Нет, пожалуйста! Сегодня – нет! – попросила Эка. «Какой я идиот, – понял вдруг Драпаньян. – Ей же сегодня, наверное, нельзя!» – Ладно, пошли на концерт, – сказал он вслух. – Если от него ещё что–нибудь осталось. Эка фыркнула, пряча лицо. Драпаньян поцеловал её в ухо и тихо засмеялся. Они взялись за руки и пошли ко входу. Внутри гремело и бухало, слышались вопли солистов и визг электрогитар. Пробравшись на площадку перед сценой, Драпаньян посадил Эку на плечи, чтобы ей было видно. Так делали многие. Вокруг прыгали и бесновались маглы – длинноволосые мальчики-девочки – и было, в общем, весело и громко. Группа доревела свой репертуар и заковыляла со сцены под вопли публики, роняя капли пота с натруженных тел. К поваленной стойке микрофона подбежал коренастый цивилизаец, установил её вертикально, пробурчал очень неразборчиво насчет следующей группы и скрылся. Первым позицию занял ударник, потом вышли басист и солист с гитарой. Он стал прилаживать шнур звукоснимателя, потом, подойдя к басисту, проверил настройку. Ударник пробежался по барабанам бодрой дробью, отчего публика радостно взвыла, а потом стала скандировать какое-то слово, вызвавшее у Драпаньяна неприятное, как оскомина, чувство. В этот момент солист, устроившись перед микрофоном, взял первый воющий и мяукающий аккорд и поднял голову. Он посмотрел прямо на Драпаньяна и запел. В груди у шевалье ёкнуло. Он узнал Рикошета – это его имя скандировали возбужденные до предела маглы. А Эка? Нет, она не выкрикивала ничего, но влюбленными глазами смотрела на ненавистного Драпаньяну эльфа. «У тебя действительно неплохой голос, – подумал Драпаньян. – И песня тоже неплохая... Да нет, что я – песня отличная. Я бы купил твою кассету, эльф. Я бы слушал твои песни. Вот только одно мешает – я тебя ненавижу». Рикошет царил над публикой. Он делал с ней что хотел. Он страдал – и все страдали вместе с ним, он бесновался, вцепившись скрюченными пальцами в гитару – и длинноволосые мальчики-девочки бесновались так же, как он. – Хочешь, я слезу? – вдруг прокричала Эка, наклонившись к самому уху Драпаньяна. – Зачем?– крикнул он ей, стараясь перекрыть бурю децибелов вокруг. – Может ты тоже попрыгать хочешь? – крикнула в ответ Эка. – Я бы и с тобой на плечах прыгал, если б хотел, – ответил Драпаньян. В этот момент Рикошет отбросил гитару и стал издавать совершенно звериные вопли, катаясь по сцене с микрофоном в обнимку. Все вокруг стали тоже падать, сбивая друг друга телами. Кого-то двинули особенно чувствительно, и завязалась драка. Драпаньяна ударили локтем в живот так, что если бы не тренировки по кинто-до, он бы потерял сознание. Быстро спустив Эку с плеч, он стал выбираться из кучи танцующих и дерущихся, оберегая девушку от случайных толчков, а на сцене Рикошет продолжал вопить в сопровождении невозмутимого басиста и добросовестно колотящего по установке ударника. Драпаньян почувствовал, как вздрогнула Эка, схватившись за голову – и ему под ноги упала бутылка. «Надо отсюда уходить, – подумал Драпаньян. – А как? Я даже Полумрак вызывать не умею... Флюиды какие-то... Где их взять, флюиды эти? И чего с ними делать?» Он подхватил ослабевшую Эку на руки и сказал ей: «Не бойся!» А потом вошёл в Полумрак. Он узнал ту трепетную багровую пелену, которая отделила его от реального мира. Он успел уловить удивление Рикошета. Эка лежала на его руках без движения, Драпаньян шагнул куда-то вперед – и оказался почему-то перед Университетом, на том месте, где днем собираются группки студентов, поболтать перед лекцией и решить – идти или не идти. «Как же из тебя выходить, Полумрак?» – спросил он, и снова шагнул. Багровая завеса расступилась, и он вышел в реальность, опять к Университету, но уже со стороны садика. Он уложил Эку на скамейку, склонился над ней и едва не закричал. Это была не она. Сначала Драпаньян решил, что в суматохе перепутал и стал спасать этого подростка вместо Эки, но на мальчике были экины джинсы и экина вышитая бисером кофточка. Только сумочка с бахромой куда-то пропала. Драпаньян снял куртку и подложил под голову пареньку. Тот тихонько что-то проговорил и открыл глаза. – А где Эка? – спросил Драпаньян. Мальчик сел и тут же схватился за голову. – Обо что это я?... – простонал он. – В тебя бутылкой попали. Хорошо ещё не разбилась. Но шишка будет. – А где мы?– спросил мальчик. – Мы уже снаружи. У университета. Драпаньян сел рядом. – Я тоже задал вопрос, – напомнил он, стараясь сохранять хладнокровие. – Какой вопрос? – искренне удивился мальчик. – Где Эка? С ней всё в порядке? Куда она делась? – Что? – глаза мальчика расширились и заполнились холодным страхом. – Что? Ты... Ты видишь? Ты всё–таки видишь? – Вижу, – ответил Драпаньян. – Но ничего не понимаю. Ты кто? Ну, что смотришь? Объясняй! – Драться не будешь? Драпаньян внезапно понял, как этот мальчишка похож на Эку – то же пасмурное небо с мелькающими островками голубизны во взгляде, те же каштановые волны над гладким лбом, такие же узкие плечи и худые руки. «Младший брат» – подумал Драпаньян. – Ты её брат, – сказал он. – Или я сошёл с ума. Мальчик стиснул руки и опустил голову. – Не буду я драться, – сказал Драпаньян. – Ты мне только скажи – с ней всё хорошо? – Это она меня попросила, – быстрым шепотом начал мальчик. – Я не хотел, но она очень попросила. Она не хотела, чтобы ты подумал, что она тебя разлюбила и поэтому на концерт идти не хочет. Она сказала, что уже несколько раз отказывалась встречаться... Чтобы ты не подумал, что она специально... У неё работа. А я... все равно хотел туда пойти, там мои любимые группы... я... У Эки очень важные дела. Её даже в Теплиси нет... Она никак не могла... – Вообще-то она могла мне сказать. Я же не тупой, я бы понял, что это из–за работы. Ей надо было мне сказать, – произнёс Драпаньян с легкой обидой. – Я ей то же самое говорил, но она меня не слушала. А ты... Артур, ты... вы... вы ведь дозорный, да? – Дозорный, – согласился Драпаньян. – А что? – А мы сейчас в Полумраке были, да? – спросил мальчик, провел пальцами по лицу, внезапно успокоился и вздохнул. – Я погиб, – прибавил он. – Почему это? – удивился шевалье. – Ничего ты не погиб. Я всё понимаю... Почти. Ты притворился Экой, да? Только я не понимаю, как ты это сделал... Ведь видно, что ты не Эка... Ты что, гипнотизёр? – Я аллегорец, – прошептал мальчик. – У меня уже три предупреждения было, меня в Полумраке наверняка заметили. – Тебе что, в Полумрак нельзя было? – Ты не понимаешь... Я же был в маске... – простонал мальчик. – Ты дозорный или кто? – Я типа стажёра, – признался Драпаньян. – А, понятно, – протянул мальчик и махнул рукой. – Аллегорец – это что? – спросил Драпаньян. – То, что ты не-магл, я уже понял. – Я умею перевоплощаться, – объяснил мальчик. – В кого захочу. А в Эку перевоплощаюсь, если она не успевает куда-то... В детстве я один раз за неё даже экзамен сдал. Меня пару раз поймали, и у меня уже были предупреждения. На меня в Полумраке уловители поставили... То есть на мою маску... И вот... уже, наверное, засекли... – И что теперь? – Накажут. – Как? – Пока не знаю. – Эка мне не говорила, что у неё есть брат... Тебя как звать? – Константин... Костя. – Так. Костя. Скажи честно – вы и раньше со мной так... шутили? – Раньше? – мальчик поднял на Драпаньяна округлившиеся глаза. – Нет, что ты! Ты же... Вы же не думаете, что... Я только сегодня... Только мы ведь не шутили, а просто из–за её работы... А я думал, что ты... вы... что ты сразу меня раскусил, а виду не подал... Я как увидел, что ты не-магл, так испугался. Сначала даже уйти хотел... Так же не бывает... – Что не бывает? – Ты же не-магл... Вы же не-магл, – путаясь, говорил Костя. – Моя маска только на маглов действует. Или если это Мрачный или Хмурый, но не очень сильный... Как же вы... ты... как же вы меня не увидели вначале, а теперь увидели... Так сразу никто не становится сильным. Вы должны были и тогда увидеть сквозь маску, если сейчас видите... – Не знаю, – сказал Драпаньян. – Так получилось. Я сам удивляюсь. Пока мы из Полумрака не вышли, я думал, ты Эка... Слушай, ты извини, что я тебя тогда... это, ну... целовал... Я же думал, что ты – она... – Ой, они пришли, – вздрогнул Костя и весь сжался. Драпаньян поднял голову. В двух шагах от скамеечки, где происходила описанная выше беседа, появился выход из Полумрака. Оттуда шагнули два Мрачных мушкетёра. Рядом с ними появился еще один выход из Полумрака, и оттуда в реальность вышли два Хмурых гвардейца с обнаженными серебряными шпагами. При виде Хмурых мушкетёры тоже взялись за оружие. Они встали по обе стороны скамейки, изображая хладнокровие и неприязнь друг к другу, но держа шпаги острием к земле. Первым заговорил Хмурый гвардеец: – Это мы его засекли! Ему возразил один из Мрачных мушкетёров: – Мы обнаружили его первыми. И вначале следует зафиксировать случай в Мрачном Дозоре. – Зачем? Мы вам потом материалы пришлём, как обычно. – Нарушаете процедуру, – заметил второй мушкетёр. – И уже не в первый раз. – Ребята, вы чего? – осторожно поинтересовался Драпаньян. – В чём дело? Все посмотрели на него так, будто только что заметили его присутствие. – Мрачный Дозорный, Артур Драпаньян, – представился шевалье, поднявшись со скамьи. – Это наш новенький, – сказал первый мушкетёр. – Из–за которого Дос кричал на Тревульона. «Что он несёт? – подумал Драпаньян. – Как мог на Тревульона кто-то кричать... Тем более Дос – он же такой сдержанный и такой вежливый...» – Да, это тот, что пожимал руку Каменному Гостю, – с неприязнью сообщил второй Мрачный мушкетёр. – А, тот самый Драпаньян, – с ленивым смешком произнес первый гвардеец. – Жертва ревнивого эльфа. – Глянь-ка на его ауру, – указал второй гвардеец, и Хмурые загоготали. – Уйди, юноша, не мешай, – посоветовал ему первый Мрачный мушкетёр. – Пожалуйста, как хотите. – пожал плечами Драпаньян. – Если мы вам мешаем, мы уйдем... Но учтите, что дуэли запрещёны... Костя, пошли! Он потянул Костю за руку, тот даже не шелохнулся. – Его оставь! – жестким тоном приказал второй Хмурый. – Почему ? – обернулся к нему Драпаньян. – Мы вместе пришли и уйдём вместе! – Этот аллегорец нарушил закон, – пояснил второй Мрачный. – Его следует арестовать. – Вот только решим, кто будет арестовывать, – хохотнул второй Хмурый. – И сразу арестуем. – Никто не нарушал закон, – сказал Драпаньян. – Просто так получилось... Это я виноват, я его попросил. – Что за бред! – воскликнул первый гвардеец.– Ты хочешь сказать, что... – Да, я сам попросил его показать, как он использует свою... э-э-э... маску. Мы пошли на рок-концерт...во Дворец спорта... специально... чтобы... э-э-э... посмотреть, как маска аллегорцев действует на маглов. А в Полумрак мы и не собирались вообще! Если бы не эта магловская драка, мы бы и не сунулись в Полумрак... Его же бутылкой по голове стукнули. Я боялся, что нас вообще растопчут... – И зачем тебе это вдруг понадобилось, изучать аллегорцев? – спросил второй Хмурый. – Да я, понимаете... Я совсем недавно в Дозоре. Читаю, конечно, много, но про аллегорцев очень непонятно написано. И я попросил Костю показать... Костя, ну скажи им!.. – он тряхнул полумертвого от страха мальчика за плечо и, не дожидаясь его ответа, продолжал. – К русалкам меня не пускают, говорят, рано ещё. А мне же интересно! Так хоть аллегорца посмотреть... А в Полумраке маска слетает, да? Или как? Костя, ты потом мне объясни... А вы не знаете, в интернете есть хороший сайт про аллегорцев?.. Он остановился, потому что заметил, что Хмурые озабоченно перешёптываются. Один из них вложил шпагу в ножны, отошел в локальный Полумрак, послал запрос по мобильной связи Полумрака, поговорил с кем-то вполголоса и вернулся в реальность. – Он не выдумывает, – сообщил гвардеец. – Часа два назад во Дворце спорта на рок–фестивале действительно была магловская драка. Тридцать пострадавших отправлено в больницу. Около сотни задержанных. У двоих нашли огнестрельное оружие. И – вы не поверите – в отчёте магловской полиции употребляется выражение «обезумевшая толпа подростков». – Ну да, я же говорю... – оживился Драпаньян. – Именно обезумевшая. Их этот эльф завёл, он так пел, что все как с ума посходили. Хорошо поёт! – Какой эльф? – насторожился первый Мрачный мушкетёр. – Рикошет, – сказал Драпаньян, с наслаждением наблюдая за физиономиями гвардейцев. – Тот самый, которого оба Дозора разыскивают. У него своя рок–группа. Классная, между прочим. Костя, скажи!.. Ведь крутая группа! – Да, крутая группа, – слабым эхом отозвался брат Эки. – У них первый альбом сейчас вышел, называется "Всё рикошетом". Я оттуда половину песен наизусть знаю. – Хорошо скрывается ваш беглый эльф! – продолжая тихо радоваться, сказал Драпаньян. – Да, действительно, – первый мушкетёр обратился к своему напарнику, – теперь Хмурым остается только бесстрашно проследить за афишами этой рок–группы, и преступник у них в руках. – Это ничего не меняет! – вдруг заявил первый гвардеец. – С эльфом мы сами разберёмся. А тут – налицо аллегорец, который применил маску в Полумраке, хотя не имел на это права. – Так это я его заставил! – воскликнул Драпаньян. – Меня и наказывайте! Что там за это полагается? – Ну, кого будем брать – аллегорца или дозорного? – хмыкнул второй Хмурый. – Может обоих? – Несчастного эльфа не могут поймать, – сказал второй Мрачный мушкетёр, обращаясь к верхушкам сосен. – И это уже второй месяц, если не больше... И цепляются за детей, которые просто развлекались – причем развлекались, как они утверждают, с целью обучения... – Какой позор! – согласился с ним первый Мрачный. – На весь Дозор! – продолжил второй мушкетёр. – Ну это уж слишком! – вскричал первый Хмурый. – Драпаньян – или как тебя там – уйди с дороги! Он сделал шаг, наступая на шевалье, но тот и не подумал отойти. Слегка прищурившись, он протянул руку вперед, и гвардеец уперся грудью в ладонь Драпаньяна. – Костя не виноват! – проговорил Драпаньян, пытаясь сделать так, чтобы у него получилось похоже на манеру Доса. – И если вам хочется кого-то арестовать, то берите меня и арестовывайте. – Что это ты делаешь, щенок?! – взревел гвардеец. Драпаньян и сам не понял поначалу, что произошло. Он не видел ничего, кроме ненавистного лица гвардейца. Потом краем глаза заметил, как сгущается и накатывается Полумрак, захлестнув всех шестерых в сферу багрового морока. Потом понял, что Полумрак вызвал он сам. Гвардейцы перед ним выросли на две головы, широкие плечи покрыла кольчуга, а в руках вместо изящных шпаг появились тяжелые двуручные мечи. Потом Драпаньян выпустил из груди то, что уже рвалось однажды на свободу. За плечами его раскрылись с режущим воздух звуком два иссиня–черных кожистых крыла, ему открылось больше, чем может увидеть человеческий взгляд. Гвардейцы теперь были маленькими, едва ему по пояс. Он видел всё, что они чувствовали, знал всё, что происходило у них в сердце и в уме. Он мог убить их дыханием или ударом хвоста. Или просто прижать чешуйчатой лапой, чтобы раздавить их кости. Он мог предвидеть каждое их движение. Драпаньян повернул голову, посмотреть на мушкетёров. Те стояли в своем обычном облике, разинув рты и уронив шпаги наземь. Костя, скорчившийся на скамейке, казался совсем крохотным. Драпаньян выпустил из ноздрей пар и издал негромкий рык. Гвардейцы что-то закричали. Он с досадой обернулся, и они отскочили назад, не осмеливаясь напасть, но держа мечи наготове. Драпаньян задумался на мгновение – и вышел из Полумрака, возвращаясь в своё нормальное состояние. Пошатываясь, он подошел к скамейке, сел рядом с замершим Костей. – Ты чего - испугался? – спросил он. Костя посмотрел на него с ужасом и восхищением. – Это не я испугался, – шепнул он. – Это они. Смотри. Четверо дозорных вышли в реальность из вызванного Драпаньяном Полумрака и сразу отбежали на более безопасное расстояние. Остановившись, они вполголоса посовещались, потом замолчали и одновременно повернули головы к Драпаньяну и Косте. – Ну что, арестовывать меня будете? – без всякого выражения спросил Драпаньян. Он чувствовал себя уставшим и пустым. Дозорные не сразу нашлись, что ответить. – Мда, – произнес затем один из Хмурых. – Пойдём–ка мы сами искать своего эльфа. Потому что если ты, Драпаньян, его первым найдёшь, я ему не завидую. – Вы... извините меня, ребята, – сказал Драпаньян. – Я так больше не буду. Я сам не знаю, как у меня так вышло. Я случайно. Не обижайтесь. Дозорные и не думали обижаться. Мрачные подобрали обронённое оружие и поспешно ушли через Полумрак. Хмурые тут же последовали за ними. – Ну пошли, – сказал Драпаньян Косте. – Я тебя домой провожу... Куда ты в таком виде один – ещё пристанут... Ты ведь все ещё в маске, да? Ты все время был в маске? Она не слетала в Полумраке? – Да, я в маске, – подтвердил Костя. – Вы... ты просто перестал её замечать. – А знаешь, – Драпаньян присмотрелся к чему-то в лице Кости. – Я её, кажется, вижу... Как будто такая плёнка вокруг тебя... Серебристая... нет, все в крохотных блестках, но прозрачная... Очень интересно... А вот ауру читать я ещё не умею... Мне сказали, это как музыкальный слух – или он есть, или его нет.