Моя бандитка

Выстрелы прогремели практически в унисон. Две девушки продолжали несколько мгновений смотреть друг другу в глаза, пока у одной из них с губ не сорвался удивлённо-болезненный вздох, а рука потянулась к животу. Стук от упавшего в тишине оружия на пол показался ударом грома в небе в непосредственной близости, заглушившим падение тел, поскольку тишина, наступившая сразу же за канонадой выстрелов, являлась пугающей, давящей, всепоглощающей. Поначалу сверкавшие гневом и превосходством глаза одной из девушек теперь излучали боль и ошеломление от происходящего, а затем она стала медленно оседать на пол, хватая ртом воздух. Она хотела было что-то сказать, но горло стиснули спазмы. Казалось, что прошла вечность с момента того самого первого рокового выстрела, хотя на самом деле это были всего-навсего какие-то мгновения, когда к оставшейся каким-то чудом в живых черноволосой девушке подбежал доселе никем не замеченный мужчина, предварительно захватив всё оружие, что осталось бесхозным. Он звал её, пытался выспросить о состоянии, но девушка хранила молчание. Она казалась лишь куклой, изваянием, но никак не живым человеком. Ни один мускул не дрогнул на её миловидном личике, ни малейшего движения не произвело её стройное тело, лишь едва заметные движения грудной клетки свидетельствовали о дыхании, показывая тем самым, что она жива. – Карин, посмотри на меня. Гриммджоу стоял на коленях подле девушки, держа в своих руках её ладони, пытаясь дозваться, но покуда его старания не увенчались успехом. Какой раз по счёту он уже просил её взглянуть на него? Этого светловолосый мужчина и не упомнит уже, но всё это время юная Куросаки оставалась словно отстранённой от этого мира. Карин по-прежнему сидела в той же самой позе, в которой и застали её пришедшие тайно, по их собственному мнению, в участок Хинамори Момо и её пособники из шайки каннибалов. Черноглазая красавица ни разу не пошевелилась с того момента, как Момо вошла в участок шерифа, начала свою речь, а затем и выхватила оружие, нацелив его на брюнетку. Юная Куросаки не сводила всё это время глаз с распростёртого перед нею на деревянном настиле пола тела невысокой темноволосой девушки, которая всего каких-то несколько минут назад была твёрдо убеждена, что именно она останется в живых, любуясь бездыханным телом своей ненавистной соперницы. Вокруг тела Хинамори растеклась багрово-алая лужа, берущая свой исток из живота девушки. Двое подельников Момо лежали на тех же местах, где ранее и стояли в ожидании действий Хинамори, только теперь их лбы украшали ровные отверстия, проделанные пулями, выпущенными Джагерджаком практически через пару секунд после самого первого выстрела. В плаще, которым и была укутана Карин, виднелась дыра, которая являлась следствием того самого первого выстрела, а подле брюнетки лежали два револьвера. Жизнь в Хинамори угасала, но в медленно тускнеющих глазах всё ещё теплилась ярость на более удачливую соперницу и удивление от осознания невероятности своего проигрыша. – Карин. Гриммджоу едва ли не умоляющим тоном вновь попытался дозваться девушку. На этот раз Карин то ли немного пришла в себя после всего произошедшего, то ли всё же решила более не терзать мужчину... Как бы то ни было, но брюнетка перевела взгляд с тела Хинамори на находящегося подле неё Джагерджака. – Я тебя ненавижу, – прохрипела из последних сил Момо. Члены её уже давно отказывались повиноваться, лишь в усталом мозгу теплилась дотошно изгоняемая Момо мысль, что это конец. Пуля пробила ей кишки, а с такими ранами живут не долго. При этом смерть довольно мучительная. Да, Хинамори совершила грубейшую ошибку, которая и стоила ей жизни. Она посчитала за своё превосходство то, что Карин находилась в камере, но даже не удосужилась обратить внимания ни на внешность брюнетки, ни на позу, ни на то, что вообще вся эта ситуации выглядела крайне странно. Впрочем, её подельники тоже не удосужились поразмыслить хорошенько, за что и поплатились жизнями. Всё бахвальство Момо сыграло лишь на пользу юной Куросаки. Пока Хинамори чесала языком, пытаясь показать себя крутой победительницей, Карин удалось незаметно привести в боевое положение револьвер, специально припасённый на данный случай, пристроив его между слегка разведённых в стороны коленей, надёжно укрытых плотной материей плаща. Поза, в которой сидела на скамье в камере черноокая красавица, плащ, которым она укуталась, скрывавший её аккуратные и плавные движения, всё это скрадывало от глаз преступников истинные действия девушки. Не успела Хинамори нажать на спусковой крючок, увлёкшись бессмысленной болтовнёй, как Карин первая произвела выстрел, угодивший сопернице прямо в солнечное сплетение. Подельники Хинамори не смогли вовремя осознать, что выстрел был совершён не Момо, а именно Карин, и это стало для них роковым, поскольку в следующее же мгновение Гриммджоу, скрывавшийся до этого в надёжном месте, всадил пули в их головы, незаметно выскользнув из своего укрытия. Следует отметить и тот факт, что Карин безумно рисковала, совершая этот выстрел. Именно об этом и твердили Тоширо и Иссин, объясняя накануне девушке часть своего плана, в котором именно она и должна была сыграть главную роль. Основную сложность и сопутствующую опасность представляли не подельники Момо, а сама Хинамори, которая и нацелила оружие на Карин. Произведя выстрел первой, юная Куросаки могла запросто стать жертвой банальных спазмов мышц Момо, когда в момент попадания пули или после выстрела та могла нажать пальцем на спусковой крючок, тем самым послав в ответ пулю в столь удобную и довольно на близком расстоянии расположенную мишень, коей являлось неподвижное тело Карин. Нет, Хинамори нажала на спусковой крючок, но по какой-то причине ответного выстрела не произошло. То ли нажатие вышло слишком слабым, то ли заел механизм, дав осечку, то ли ей лишь показалось, что она нажала, а на деле не смогла ничего сделать… Уже не столь уж и важно. В итоге в участке шерифа в живых остались лишь помощник шерифа и юная девушка. Черноокая красавица ещё не до конца осознала произошедшее, поэтому все её действия были несколько заторможенными. Девушка пребывала словно во сне, будто бы наблюдая за происходящим со стороны. Осознание того, что она лишь каким-то чудом осталась жива, не давало ей сосредоточиться на окружающей обстановке, вновь и вновь проигрывая в воспоминаниях последний миг. – Карин, прошу, не заставляй меня это делать, – сказал Гриммджоу, опустив голову. – Хитсугая с меня шкуру спустит, если прознает. – О чём ты? – непонимающе протянула девушка. Карин разговаривала полушёпотом, ещё не до конца обретя контроль над собственным организмом. Пережитый шок и волнение на какое-то время парализовали её тело и способность здраво мыслить, но постепенно она отходила от столь «растеневидного» состояния. – Ну, я планировал дать тебе хорошую оплеуху, – смущённо проговорил Джагерджак, – если не придёшь в себя. Обычно это помогает. – Но причём тут Хитсугая? – продолжала недоумевать брюнетка. – Если он прознает, что я поднял на тебя руку, то меня самого опустит на три метра под землю. – Пусть только попробует обидеть моего защитника, я тогда сниму с него самого живьём шкуру и в качестве прикроватного коврика постелю. Гриммджоу тихонько засмеялся, подался вперёд и обнял девушку. – Узнаю нашу малышку Карин. Всё хорошо, теперь всё будет хорошо. Оставив Карин приходить в себя, Джагерджак принялся за менее приятное дело, то есть приступил к уборке трупов и отмыванию крови с пола. Засунув тела каннибалов в мешки и обмотав верёвками, блондин оттащил их в подвальное помещение, дабы они не валялись на глазах у юной девушки. Время тянулось ужасающе медленно. Карин металась из угла в угол по участку, не зная, куда себя деть. Нервы брюнетки были на пределе. Она уже более-менее оклемалась от пережитого волнения, но теперь на его место пришёл страх за судьбу семьи и Тоширо, которые направились в неизвестном ей направлении ещё до того, как её саму отвезли в участок. Весь свой план ни Тоширо, ни Иссин не изложили девушке, что злило и пугало юную Куросаки. Карин и понятия не имела, до чего отец и возлюбленный могли додуматься с их фантазией. Девушка беспрестанно вышагивала по участку шерифа, пытаясь унять нервную дрожь в теле. Джагерджак сперва как-то пытался её успокоить, но вскоре осознал, что всё бессмысленно. Он и сам достоверно не знал, куда отправились мужчины, что именно они распланировали, так что блондин тоже был несколько на взводе, томясь, как и Карин, от неизвестности в ожидании хоть каких-то новостей. Когда же небо окрасилось в лазурные тона рассвета, юная Куросаки была готова рвать и метать. Девушка пребывала в такой степени ярости, что Гриммджоу счёл за благо ретироваться подальше в подвальное помещение участка под каким-то там надуманным предлогом, лишь бы не попасть под руку разгневанной фурии. По-прежнему ни о Тоширо и семье Куросаки, ни о том, что же произошло у них где-то там, куда они направились столь тайно, не было ни слуху ни духу. Девушка изнывала от собственного воображения, которое щедро подкидывало несчастной брюнетке картины возможных событий, где каждая последующая была краше предыдущей. Новый день медленно принимал бразды правления у покинувшей на время мир ночи, солнце поднималось всё выше и выше, разогревая землю и воздух. Проснулись птицы, принявшись одаривать округу переливами своих неповторимых трелей. Вскоре на улицы ещё не изнурённого дневной жарой городка высыпали жители, спешащие каждый по своим делам. Измученная ожиданием Карин сидела подле окна, усталым взглядом обшаривая улицу. Гриммджоу несколько раз пытался убедить девушку, что ей следует прилечь и поспать хотя бы немного, но брюнетка категорически отказывалась. Джагерджак утверждал, что её самоистязание ничего не изменит, разве что навредит ей же самой, но юная Куросаки не могла сомкнуть глаз, так и не узнав, чем же закончилась вся авантюра, придуманная Тоширо и её отцом. Вскоре Карин заметила на улице маленькую фигурку темноволосой девушки, которая, казалось, прогуливалась просто так по городку в ранний час, но при этом внимательный взгляд мог запросто уловить в её движениях нервозность и опасение чего-то не очень хорошего. Девушка время от времени оборачивалась, глазея по сторонам, медленно направляясь к участку шерифа. Карин попросила Гриммджоу выйти на крыльцо и встретить юную Кучики, чтобы не мучить более бедняжку, что и не преминул сделать светловолосый мужчина. – Как же я переживала! – воскликнула Рукия, вбегая в участок. – Я всё это время себе места не находила. Опустившись на стул, юная Кучики взглянула на Карин, а затем перевела вопрошающий взгляд на Гриммджоу. – Ничего? – протянула она то ли спрашивая присутствующих, то ли у самой себя. Девушка вперила выжидательный взгляд в Гриммджоу, словно надеялась, что он сейчас скажет, будто это лишь шутка, хотя и крайне дурацкая, но мужчина лишь покачал головою, давая тем самым понять, что никто и не думал её разыгрывать. – Я уж было понадеялась, что они уже вернулись, – проговорила Рукия поникшим голосом. – Мы сами тут уже извелись за ночь, – ответил Джагерджак. – А как вы тут? Гриммджоу развёл руки в стороны, глубоко вздохнув, как бы показывая, что всё в порядке, хотя могло быть и хуже, но всё же нельзя утверждать полностью, пока не будет известна судьба остальных. – Может, я к Рангику сбегаю? – предложила Рукия. – Они могли и… – Нет, – перебил её Джагерджак. – Если бы они вернулись в город, то уже были бы здесь. Уж один кто-то точно бы пришёл. Юная Кучики поникла, вперив взгляд на сомкнутые в замок на коленях пальцы рук. Она не знала, что сделать, чтобы перестать тревожиться самой и попытаться развеять опасения остальных. Неизвестность давила на всех просто с невероятной силой, заставляя нервы натягиваться до предела. – Ну, может быть, я тогда схожу к Рангику и просто побуду рядом? – спросила Рукия, не зная, что и делать дальше. – Она ведь там совсем одна. – Лучше не надо. – Почему? – Мы не знаем, – сказал Джагерджак, оглядев обеих девушек поочерёдно, – чем закончилась их вылазка. Я бы и сам с Карин уже давно сходил домой к шерифу, но, если они потерпели поражение, мы будем для мерзавцев отличной мишенью. Пока мы здесь, то хотя бы сможем попытаться сопротивляться в случае чего. Тебе тоже не стоило сюда приходить. – Я понимаю, – едва слышно произнесла юная Кучики. – Но я больше не могла ждать неизвестно чего. А ты совсем ничего не знаешь о их цели? – Нет, – покачал головою Джагерджак. – Не было времени вдаваться в детали. Мне лишь изложили план моих действий. За время беседы молодых людей Карин ни разу не повернула к ним своё лицо, не проронила ни слова, продолжая с маниакальным упорством разглядывать улицу, надеясь увидеть там знакомые силуэты. Никого, разумеется, кроме редких прохожих, спешащих по делам, ей углядеть так и не удалось, что не могло не подействовать ещё более удручающе на и без того измождённую психику девушки. Карин хотелось кричать, крушить всё вокруг. Она бы сделала это, если б помогло, а так ей приходилось лишь пытаться не сойти с ума в ожидании хоть каких-то известий. Рукия и Джагерджак продолжали что-то там обсуждать, дабы хоть чуть-чуть отвлечься от тягостных мыслей, когда юная Куросаки внезапно перебила их, проговорив: – Сюда какая-то девушка направляется. – Почему именно сюда? – спросила Рукия. – Может, просто мимо идёт. – Нет, – покачала головой брюнетка. – Она идёт именно к участку. Гриммджоу в мгновение ока оказался подле окна, рассматривая уверенно приближающуюся фигуру девушки, о которой и вела речь Карин, а затем, издав сдавленный стон, ринулся к люку в подвальное помещение. Карин и Рукия проводили светловолосого мужчину недоумёнными взглядами, а Джагерджак, почти захлопнув люк подвала, прошептал девушкам: – Меня тут нет и не было. Вы меня не видели. Когда мужчина скрылся в подвальном помещении, девушки переглянулись, пожав одновременно плечами. Обе откровенно недоумевали, что тут вообще происходит. В следующий момент послышался стук каблучков по дощатому полу крыльца, а после Карин и Рукия смогли более внимательно рассмотреть вошедшую в участок шерифа визитёршу. Нежданная посетительница замерла на пороге, вперив взгляд в так и застывших на своих местах девушек. Все три юные леди некоторое время хранили молчание, обдумывая каждая что-то своё и изучая друг друга. – Где он? – нарушила первой молчание новоприбывшая девушка. – О ком Вы? – вопросом на вопрос ответила юная Кучики. – Об одном членистоногом, коему полагалось лежать в постели и поправляться после тяжкой раны, а он осмелился умотать куда-то. – Возможно, – проговорила Карин, привлекая к себе внимание незнакомки, – оно не пожелало быть сваренным или как-либо ещё приготовленным Вами, вот и спешно сбежало. Та смерила брюнетку долгим взглядом, затем перевела взгляд на Рукию, после чего вновь вернула всё своё внимание юной Куросаки. – И с кем же я имею честь обсуждать мои кулинарные предпочтения? – А кто интересуется? – переспросила Карин, становясь напротив незнакомки, скрестив руки на груди. – То же я бы желала узнать и у Вас, – с не менее вызывающим видом ответила девушка. – И где шериф? – Отлучился по важным делам, – ответила Рукия, глядя на то, как обе девушки прожигают друг друга взглядом. – И вернётся не так уж и скоро, – дополнила Карин. – В таком случае, я убеждена, – усмехнулась незнакомка, – что он скоро пожалует, так что я подожду здесь. – Думаю, Вам стоит всё же удалиться домой, а затем уже и навестить шерифа, когда он точно будет на рабочем месте, – настаивала юная Куросаки. – Как же я могу удалиться домой, если мой, как Вы изволили выразиться, обед сбежал? Или Вы предлагаете мне оставаться голодной весь день? – И что же Вы желаете от шерифа? – с ехидством поинтересовалась Карин. – Чтобы он вам отыскал что-либо съестное? Вынуждена Вас разочаровать, но данные дела не входят в его компетенцию. – Это я вынуждена Вас расстроить, – не осталась в долгу незнакомка, – но это именно шериф Хитсугая убедил меня испробовать блюдо из этого членистоногого, так что пусть теперь и ищет его. – Из шерифа не самый лучший советчик по части изысков кулинарии, – заявила юная Куросаки. – Я бы Вам посоветовала обратиться к более сведущим в данном деле людям. – Я всенепременно воспользуюсь Вашим столь щедрым советом, – с усмешкой парировала незнакомка, – но лишь после того, как смогу получить разъяснения от шерифа относительно моего сбежавшего обеда. Юная Кучики смотрела на диалог между двумя юными леди с приоткрытым ртом, не зная, что ей и ожидать в дальнейшем. С одной стороны, обе девушки вели себя вполне пристойно, так что и заподозрить их в чём-то ужасном не представлялось возможным. С другой же стороны, зная более-менее характер юной Куросаки, пусть и лишь понаслышке, замечая нечто подобное и в другой девушке, а также наблюдая за взглядами и слушая тон юных дам, Рукия прекрасно понимала, что вскоре обе сорвутся, а тогда она одна их просто не в силах будет разнять. Рукия и понятия не имела, что же ей в данной не самым лучшим образом сложившейся обстановке предпринять. Даже вмешиваться в разговор двух юных леди было довольно чревато не самыми радужными последствиями. – И зачем Вы столь упорно пытаетесь добраться до несчастного создания? – продолжала тем временем Карин. – Не лучше ли закусить салатом? Убеждена, что это пойдёт Вам на пользу. Всё же витамины. – Я премного Вам благодарна за заботу, – ответствовала незнакомка, – но всё же иногда следует разбавлять свой рацион мясными и рыбными блюдами. А на одной траве и ноги протянуть можно. – Полностью с Вами согласна. Но, быть может, тогда стоит испробовать молочные блюда? Или подыскать более сговорчивую добычу? – Вот явится шериф Хитсугая, тогда и видно будет. – Уж не думаете ли Вы, что шериф станет более питательной заменой Вашему членистоногому? – с явным недовольством проговорила юная Куросаки. – А почему бы и нет? – был ей ответ. – На вид тоже вполне пригоден. И кто-то же должен ответить за нанесённый мне ущерб. – Сами упустили, так что нечего на других вину перекладывать. – А Вас это не касается. – Очень даже касается, – с ноткой угрозы выпалила Карин. – О-о, – усмехнувшись, протянула незнакомка. – Вижу, Вы сами решили испробовать из него блюдо. – Даже если и так, то что с того? Незнакомка хмыкнула, смерив Карин взглядом. – Сами же твердили о салатах. Что ж не желаете заменить? – Это моё блюдо, – рыкнула черноокая красавица. – Захочу, съем целиком. Захочу, приготовлю частями. – Не боитесь поправиться? – ехидно заметила незнакомка. – Переживу. – Я лишь забочусь о Вашем самочувствии. Всё же вредна столь жирная, калорийная и тяжёлая пища. – Премного благодарна Вам за заботу, но всё же я рискну сама полакомиться данным блюдом, поскольку потратила на него уйму времени и сил. Рукия уже практически впала в панику, видя, что ситуация накалена до предела, но до сих пор так и не смогла придумать хоть какой-либо план действий, дабы ликвидировать надвигающуюся катастрофу. – Хватит разглагольствовать, – сказала незнакомка, сверкнув взглядом в сторону Карин. – Я обошла уже все места, где он мог бы скрываться. Это последнее. Где он прячется? – Я не понимаю, о ком идёт речь, – парировала юная Куросаки. – Не стройте из себя дурочку. Я говорю о Гриммджоу. – Понятия не имею, где помощник шерифа находится в данный момент. Возможно, выполняет важное поручение шерифа. – Какое ещё поручение? – зашипела незнакомка. – Он ещё вчера едва мог самостоятельно дышать. – Зачем же Вы так его загоняли? Незнакомка скрипнула зубами, вследствие чего юная Кучики вздрогнула, пытаясь спешно что-либо придумать, но все её попытки оказались тщетны. Она уже порывалась даже указать девушке, где скрывается объект её поисков, дабы избежать кровопролития, но всё же сдержалась из последних сил, по-прежнему наблюдая за диалогом двух юных дам. – Спросить забыла. – Именно, – сказала Карин. – Нужно было проявлять большую заботу, тогда, возможно, и не сбежал бы. – Как я погляжу, Вы у нас тут прям специалист в данном вопросе, – насмешливо протянула незнакомка. – Не о Вас ли, в таком случае, ходят слухи? – Какие же? – Что шериф частенько навещает Вашу кухню. – Нечего верить всякому вздору, – заявила черноокая красавица. – Даже если и так, то никого более это не касается. – А Вас не касается то, что предпочитаю готовить я, – парировала незнакомка. – Так что будьте столь любезны ответить мне на мой вопрос относительно места пребывания Гриммджоу. Обе девушки настолько углубились в свою беседу, что совершенно не замечали ничего вокруг. Ни юная Куросаки, ни незнакомка не обратили внимания на то, что с улицы послышался цокот копыт скачущих галопом коней, остановившихся прямо напротив участка шерифа. Дверь в участок распахнулась, являя всем присутствующим высокого светловолосого мужчину, который, ещё не придя в себя после скачки, а также не особо хорошо видя во мраке помещения, войдя с озарённой ярким солнцем улицы, воскликнул: – Карин! Обе юные леди мгновенно прервали свой диалог относительно кулинарных предпочтений друг друга, синхронно обернувшись в сторону вошедшего. Тот так и застыл на пороге, узрев явно не то, что планировал. За блондином показались ещё несколько мужчин, тоже замерших и пытающихся рассмотреть то, что повергло в ступор шерифа, который и занял собою весь проход. Повисшая тишина длилась порядка нескольких мгновений, после чего Хитсугая полетел вперёд, рухнув на пол, благодаря смачному пинку со стороны господина Куросаки, который не преминул дополнить его напутствием: – Чего раскорячился? Другим тоже нужно пройти. Иссин перешагнул распростёршееся на полу тело шерифа, оглядел помещение участка, а затем, заметив дочь, развёл руки в стороны, приглашая девушку в отцовские объятия, и проговорил: – Карин, доченька. Брюнетка, не долго думая, бросилась к отцу, который и заключил девушку в объятия. Рядом, постанывая, кое-как поднялся на ноги Тоширо, смерив недовольным и даже несколько кровожадным взглядом главу семьи Куросаки. – Папочка, я так переживала, – протянула Карин, уткнувшись лбом в грудь отца. – Доченька моя, всё хорошо, – сказал Иссин, гладя дочь по волосам. – Как ты тут? – Всё получилось, – ответила девушка, взглянув на отца. – Было так страшно. Но больше всего я переживала из-за вашего долгого отсутствия. А что у вас? – Тоже всё отлично, потом расскажу. Только, дочь… – Что? – с некой нервозностью спросила черноокая красавица. Карин опасалась, что с кем-то из мужчин приключилась беда. Она спешно оглядела собравшихся, отмечая с радостью, что вернулись абсолютно все. Нет, не все. Радость мгновенно схлынула, стоило брюнетке осознать, что не хватает одного человека. Иссин, словно ощутив страдания дочери, поспешил заверить девушку в обратном, проговорив: – С Гином всё хорошо. Он поехал к Рангику, чтобы успокоить бедняжку. Она ведь там совсем одна, переживает явно ужасно. Облегчённо выдохнув, Карин вновь оглядела собравшихся, задержав взгляд несколько дольше остальных на Тоширо, который искоса поглядывал на главу семьи Куросаки, бурча себе под нос что-то относительно обнаглевших типов. – Но, папочка, что же ты тогда хотел мне сказать, если всё хорошо закончилось? – поинтересовалась с волнением в голосе черноокая красавица. – Я хотел тебе сказать, дочь, – с недовольством принялся объяснять дочери свои умозаключения Иссин, – что не понимаю, как ты могла связаться с этим. На последней фразе глава семьи Куросаки несколько брезгливо взглянул на насупившегося Тоширо, который, нахмурившись, явно хотел ответить весьма многое на данные слова Иссина, но всё же промолчал. Карин же непонимающе переводила взгляд с отца на возлюбленного и обратно. Девушка откровенно недоумевала, что нашло на отца, что вообще произошло между ним и Тоширо, что оба так себя ведут, а также не могла понять, что вообще означает весь этот разговор. – Ты только глянь на него, – продолжал Иссин, кивком головы указывая на хмурого блондина. – Даже на ногах не в состоянии устоять после небольшой прогулки. Слабак. Полагаешь, такой достоин твоего внимания? А его внешний вид? Вечно растрёпанный, нечёсаный, морда недовольная… – Папочка… – А самое главное в том, – продолжал глава семьи Курсоаки, игнорируя возражения дочери, – что он просто трус. На этих словах Иссина Карин испуганно взглянула на шерифа, который, скрипнув зубами и сжав кулаки, сверлил гневным взглядом отца девушки, словно вот-вот намеревался сорваться с места и раскроить ему череп или перегрызть горло. – Видишь? – вновь проговорил Иссин. – Он даже ответить ничего не в состоянии. И как он сможет тебя защитить? Никак. Да любая женщина смелее и выносливее его. – Ты не прав, папочка, – попыталась заступиться за возлюбленного Карин. – В чём же? Этот… – Ещё слово, – зарычал Хитсугая, сдерживая себя из последних сил, – и я за себя не отвечаю. – Убежишь? – усмехнулся глава семьи Куросаки. – Скатертью дорога. Не задерживаю. – Хватит уже меня унижать! – рявкнул Тоширо. – Потерпишь! – не остался в долгу Иссин. Всё веселье слетело с господина Куросаки, и сейчас он и Хитсугая прожигали друг друга гневными взглядами. Карин испуганно переводила взгляд с отца на Тоширо, даже взглянула на братьев, ища у них поддержку, но Ичиго уже давно крутился подле Рукии, в красках расписывая юной Кучики о своих подвигах, а Ренджи с довольным видом наслаждался открывшейся его взору картиной. – Так, всё это, конечно, хорошо и прекрасно, – вмешалась незнакомка, о которой на время все позабыли. – Но я прибыла сюда не любоваться вашими семейными распрями. Она уверенными шагами приблизилась к Тоширо, ухватив шерифа за плащ, перекинутый через одно плечо, а затем, приподнявшись на носочки, прошипела: – Где Гриммджоу? – А я откуда знаю? – был ей ответ. – Если ты не заметила, Нелл, я только что вернулся с одного дела. – Нет, ты знаешь, – настаивала девушка. – Да не знаю я, серьёзно тебе говорю. Девушка, которую Хитсугая назвал Нелл, опустила голову, устало выдохнув, а затем отпустила шерифа, отойдя на шаг. Карин видела, что она изменилась в лице, когда смесь уверенности и нахальства слетела, оставив после себя грусть и даже некую обиду. Юной Куросаки стало ужасно жаль девушку, но лишь до того момента, как Нелл, желая то ли выместить обиду, то ли ещё что, стукнула Тоширо кулаком по груди. Хитсугая внезапно скривился от боли, прижав руку к груди. Вскрикнув, Карин бросилась к нему, оттолкнув девушку. Блондин хватал ртом воздух, глаза его были зажмурены, а на лице явно отражались все муки от испытываемой им боли. Юная Куросаки слегка приобняла возлюбленного, опасаясь сделать ему ещё больнее, хотя не понимала, почему всего лишь удар девушки вызвал такую реакцию. – Не смей к нему прикасаться, иначе я тебе все кости переломаю! – зарычала Карин, оборачиваясь к Нелл. Та же стояла с потрясённым и ошеломлённым выражением лица. Было вполне очевидно, что девушка тоже не могла понять причину столь странной реакции шерифа на какой-то простой удар, в котором и силы-то толком не было. – Тоширо, я… Прости, – только и смогла вымолвить девушка. Карин хотела было ей ответить нечто явно нелицеприятное, когда ощутила на своей ладони, которая покоилась на груди Тоширо, что-то тёплое. Взглянув на руку, девушка сдавленно вскрикнула, увидев на ладони кровь.