Моя бандитка

Карин до безумия не хотелось просыпаться. Почему нельзя лежать вот так вечно, наслаждаясь теплом и ощущением силы мужского тела подле себя? Хитсугая спал рядышком, обнимая брюнетку со спины, крепко удерживая за талию, уткнувшись носом в волосы у неё на макушке. Юная Куросаки слегка пошевелилась, пытаясь устроиться немного поудобнее, вследствие чего Хитсугая лишь что-то тихонько пробурчал во сне, крепче стиснув её тело в объятиях. Карин улыбнулась, положив свою ладонь на его предплечье. Прошедшая ночь была настолько прекрасной, что девушка не могла подобрать слов, чтобы описать свои чувства. Но всё же она не собиралась прощать Тоширо его выходки до момента их близости, когда он откровенно издевался над несчастной девушкой. Спать уже совершенно не хотелось, как и выбираться из объятий возлюбленного, поэтому черноокая красавица принялась строить разнообразные планы отмщения. Сказать по правде, она осознавала, ей это тоже потом аукнется, ведь Хитсугая вряд ли стерпит добрую часть из того, что Карин уже успела надумать, но всё же оставлять безнаказанными его поступки девушка не собиралась. Но что бы такого эдакого придумать? Этот белобрысый паразит столько времени водил её за нос, едва ли не читая мысли, просчитывая каждый шаг девушки наперёд, так что юная Куросаки уже и не знала, что же такого предпринять, дабы шериф не прознал заранее, испортив ей все планы, при этом в итоге получил по заслугам. – Чего не спишь? Карин даже слегка вздрогнула, услышав хриплый голос Тоширо. Если он ещё сейчас скажет, что ничего у неё не выйдет, каким-то невероятным образом вновь угадав всё, о чём она только что думала, то девушка поклялась, что за себя тогда не отвечает. – Не знаю. Не спится. Хитсугая глубоко вздохнул, отстранился, перевернувшись на спину, чем вызвал негодование у Карин, которой вовсе не нравилось ощущение прохлады, незащищённости и одиночества после объятий мужчины, потянулся, а затем провёл пальцами вдоль позвоночника брюнетки от шеи до поясницы. Карин неосознанно выгнулась под ласками блондина, отметив, что невольно её тело отозвалось на это прикосновение лёгкой дрожью и покалыванием на коже в тех местах, где прошлись его пальцы. – Скоро уже нужно вставать, – проговорил Тоширо. Эти слова шерифа пробудили в ней воспоминания о прошлом вечере, когда отец изложил ей план. Вроде бы ничего сложного, но всё же смертельная опасность грозила девушке неподдельно. – Знаю. – Как ты себя чувствуешь? – спросил Хитсугая после нескольких мгновений тишины. Карин слегка улыбнулась, медленно перевернувшись на другой бок, чтобы иметь возможность видеть лежащего рядом мужчину. Простой вопрос, но на душе брюнетки потеплело от заботы. – Хорошо. – Надеюсь, я не сильно тебя измучил. Карин была приятно удивлена, что Тоширо не открытым текстом заявляет о том, что произошло, а старательно подбирает слова, дабы не вводить девушку в излишнее смущение. – Всё было прекрасно. А что ещё она могла сказать? У юной Куросаки не хватало слов, чтобы описать всё то, что она чувствовала тогда, ощущает сейчас. Хитсугая молчал, и Карин, повинуясь своему томительному желанию, медленно потянулась к нему, накрыв его губы своими устами в лёгком поцелуе. Сперва Тоширо никак не проявлял инициативы, просто наслаждаясь поцелуями девушки, но вскоре решил, что нечего лишь получать удовольствие, нужно и отдавать взамен, поэтому приподнялся, опираясь на руки, не разрывая при этом поцелуя, навис над Карин, а затем вовлёк её в постепенно обжигающий всё большей страстью поцелуй. – Может, закрепим прошедший урок? – предложил блондин, прокладывая дорожку из поцелуев на шейке девушки. – А ты что-то не усвоил? – протянула юная Куросаки, лаская его спину и плечи. – Повторение никогда не бывает излишним. Хитсугая спустился ниже, принявшись играть языком с соском Карин, а его руки тем временем исследовали тело девушки. Брюнетка выгибалась под его ласками, пытаясь сдерживать громкие стоны, таяла от нахлынувших ощущений. – Хитсугая, живо оторвал свою задницу от постели и вышел сюда! Карин едва не вскрикнула, услыхав из-за двери голос отца, прогремевший подобно грому среди ясного неба. Тоширо, как сперва показалось девушке, вообще никак не отреагировал на столь внезапное появление подле его комнаты господина Куросаки, поскольку ни на секунду не оторвался от своего занятия, но по прошествии пары мгновений блондин вздохнул глубоко, ощущая, что напряжение Карин никуда не уходит, хотя он всячески старается её отвлечь, нехотя оторвался от желанного тела брюнетки, проговорив: – Уже встаю, господин Куросаки! За дверью было тихо, что вселило в юную Куросаки надежду на то, что отец ушёл. Девушка слегка расслабилась, отдавшись во власть возобновлённых ласк Тоширо, когда вновь их близость была прервана зычным голосом Иссина: – Я долго ждать тут буду? – Я уже иду! – крикнул в ответ несколько раздражённым голосом Тоширо. – Подождите меня в гостиной! Блондину вовсе не улыбалось вставать с постели в возбуждённом состоянии и идти чёрт знает куда, а не наслаждаться возлюбленной, но ведь и спорить с её отцом себе дороже. И способа выкрутиться из сложившейся не самым лучшим для него образом ситуации шериф пока что не мог придумать. – Спросить забыл, где и кого мне ждать! Тоширо обречённо выдохнул, прекрасно осознавая, что не судьба ему этим утром получить желаемое. Иссин явно намеревался хорошенько подпортить шерифу настроение, чем и занимался обстоятельно в данный момент. – Пару минут, господин Куросаки! – попросил Хитсугая. – Дайте мне немного прийти в себя после сна! Тоширо уже было собирался, пусть и вопреки своему желанию, ведь подобное претило всем его принципам, побыстрее покончить с начатым в недавнем времени делом в отношении Карин, склонившись вновь к девушке и вовлекая её в страстный поцелуй, как вновь громоподобный голос Иссина прервал идиллию молодой пары: – Хитсугая, если через минуту ты не выйдешь, то очень сильно пожалеешь! Блондин глубоко вздохнул, прикрыв глаза в попытке хотя бы немного успокоиться и обуздать раздражение, поскольку даже в собственном доме ему нет никакой возможности насладиться возлюбленной, как Карин вздрогнула в его объятиях после слов отца: – Карин, немедленно выходи оттуда! Я не собираюсь более ждать! Карин и Тоширо несколько мгновений смотрели друг другу в глаза, при этом у шерифа во взгляде читались злость и сожаление, а у брюнетки во взгляде бушевала буря из смеси стыда, страха и обиды. – Даю вам обоим минуту, а затем сам войду и помогу! Если полагаете, что я шучу, то вас ждёт очень сильное разочарование! – Нет, это уже слишком, – рыкнул Тоширо, уткнувшись носом в шею Карин. – Почему я должен всё это терпеть, ещё и в собственном доме? Вопрос, конечно, был риторический, не требовал ответа, но блондину безумно хотелось в данный момент кого-либо хорошенько поколотить. Глубоко вздохнув, мужчина поднялся с постели, принявшись натягивать брюки. Юная Куросаки не преминула последовать его примеру, дрожащими руками пытаясь натянуть на своё тело ночную сорочку. При этом одевание проходило под монотонное постукивание пальцев Иссина по двери, как бы отсчитывая для пары последние секунды. Карин быстро подошла к двери, уже взявшись за ручку, дабы отворить последнюю преграду, как была остановлена Тоширо, который поймал её, прижавшись к девушке сзади. – Подожди, – прошептал блондин. – Отец ждать не будет, – ответила черноокая красавица, вяло пытаясь сопротивляться объятиям возлюбленного. Хитсугая легонько поцеловал её сначала в плечо, затем прошёлся дорожкой из поцелуев по шее, а потом, развернув девушку лицом к себе, поцеловал её в уста, при этом крепко сжимая в объятиях, словно больше всего на свете опасался, будто она сейчас исчезнет, ослабь он хотя бы на мгновение хватку. – Время вышло! – был вынесен вердикт господином Куросаки. – Я вхожу! – А если мы не одеты? Карин глубоко сомневалась, что подобное могло бы остановить её отца, так что данный вопрос Тоширо казался ей крайне неуместным. Напротив, сей факт мог с лёгкостью подстегнуть Иссина на более кардинальные меры, при этом с довольно плачевным результатом в итоге в отношении шерифа. – А ты сам догадайся! В голосе главы семейства Куросаки слышались насмешка, угроза и обещание множества незабываемых минут, пусть и последних в жизни блондина, в его обществе, если Иссин действительно застанет дочь в обнажённом виде рядом с шерифом. Карин быстро чмокнула Тоширо в губы, высвободилась из его объятий, отворила дверь и выскользнула из комнаты шерифа, оказавшись лицом к лицу с отцом. Брюнетка чувствовала, что лицо начинает пылать от стыда, но ничего поделать не могла с собою. Опустив глаза, девушка помчалась прочь по коридору, юркнув в комнату Рангику. Прижавшись спиною к двери, Карин прикрыла лицо ладонями, сползая потихоньку на пол. Ей не нужно было смотреть на отца, чтобы понять, что тот пребывал в высшей степени недовольства дочерью. Она знала, что не смогла бы вынести осуждения во взгляде Иссина, поэтому позорно бежала прочь, оставив Тоширо одного на растерзание отца. Нет, Карин прекрасно осознавала, что отец ещё припомнит ей этот случай, но знала и то, что вряд ли сможет подготовиться к данному разговору. Неужели они с Тоширо так громко себя вели этой ночью? Иначе как Иссин прознал о том, что она в комнате шерифа. А если не только отец слышал, но и остальные? Юная Куросаки тихонько застонала, чувствуя, что теперь ей не избежать осуждающих взглядов окружающих. С одной стороны, девушка не видела ничего постыдного в том, что провела ночь с возлюбленным, но с другой стороны, они не женаты, а общество крайне негативно относится к такого рода близости. Особенно родственники девушки. Черноокая красавица прекрасно понимала, что братья, прознай о случившемся, не будут шибко церемониться с Тоширо. Хотя им вряд ли что-то останется от шерифа, ведь первым до него добрался глава семьи Куросаки. Карин хотелось пойти к отцу, объяснить, что Тоширо ни в чём не виноват, лишь она одна повинна во всём, что произошло этой ночью, да и не только этой, но девушка боялась. Чего? Этого она и сама не знала, лишь чувствовала, что не сможет дать достойный отпор отцу в том состоянии, в котором пребывает сейчас. Да и в самом лучшем своём состоянии и настрое, нечего кривить душою, она не смогла бы противостоять отцу. На едва послушных ногах Карин добрела до постели, упав на матрац. Ей хотелось зарыдать, но слёз не было, хотелось закричать, но сил даже на это не хватало. Она лишь лежала, бесцельно глядя в потолок, словно вот-вот должен был наступить конец всему, так что не было никакого смысла сопротивляться неизбежному. Да, такая апатия не была свойственна Карин, данное её состояние было чем-то из ряда вон выходящим, но девушка ничего не могла с собою поделать. Брюнетка даже не сразу заметила, что уже не одна в комнате. Очнулась она лишь в тот момент, когда её лба коснулась прохладная ладонь. Карин слегка вздрогнула, с опаской взглянув на стоящего подле неё. Девушка ожидала увидеть разгневанного отца, братьев, готовых накричать на неё, даже поколотить, но вместо этого с облегчением увидела рядом Рангику. – Как ты себя чувствуешь? – поинтересовалась рыжеволосая девушка, присаживаясь рядышком на матрац. – Хорошо. Это в некоторой степени было правдой. Физически Карин себя более чем хорошо чувствовала. а вот душевно… – Ты ужасно бледна. Может, сказать мужчинам?.. – Нет, я в порядке. Просто немного волнуюсь. Обе девушки умолкли на некоторое время. Карин же пыталась прислушиваться к происходящему за дверью комнаты, надеясь уловить хоть что-то, что могло бы подсказать ей, что сейчас происходит между её отцом и Тоширо, но всё было тихо. И сие пугало девушку пуще скандала, который она ожидала услышать. – Мужчины наши уже собрались в гостиной, обсуждают последние детали, – сказала Мацумото. Рыжеволосая красавица поднялась, подошла к шкафу, откуда выудила бежевую рубашку и светло-серые брюки для Карин, после чего вернулась к юной Куросаки. – Вот, надень это. Особый шик нам сегодня не нужен. Карин ничего не выражающим взглядом осмотрела наряд, после чего, вздохнув, села на постели, протянув руку и взяв вещи у Рангику. Прошло пару минут с тех пор, как брюнетка облачилась в предложенный ей наряд, когда в дверь комнаты девушек постучали, а затем в дверном проёме возник светловолосый мужчина. – Дамы, мы готовы. Это был Гин. Значит, пришло время. Юная Куросаки чувствовала некую опустошённость. Она понимала, что это как-то глупо, ведь она должна испытывать какие-то иные чувства, пусть даже тот же страх, но не было ничего. – Мы тоже, – ответила ему Рангику, бросив мимолётный взгляд на блондина. Гин подошёл к Карин, приобняв за плечи. – Всё будет хорошо. Ты только не волнуйся. – Я знаю, – вяло отозвалась девушка. – Твоё состояние мне совершенно не нравится. Встряхнись. С этими словами светловолосый мужчина слегка тряхнул девушку. Карин и сама понимала, что выглядит и ведёт себя странно, но «кукольное» состояние отказывалось её покидать. – Ты просто переволновалась, это нормально, – продолжал Гин. – Но постарайся взять себя в руки. Рангику тем временем покинула комнату, а когда вернулась, то в руках у девушки был тёмно-серый плащ. – Вот, его наденешь, когда поедете, – сказала она, протягивая плащ Карин. Внизу хлопнула входная дверь, а затем с улицы послышалось ржание коней и топот копыт. Карин знала, что это всё означало. Её отец, братья и Тоширо покинули дом шерифа, подводя свой план к финальной стадии. С Рангику и Карин в доме оставался только Гин. Время тянулось для юной Куросаки просто катастрофически медленно. Ожидание нещадно давило на нервы, буквально вынуждая едва ли не лезть на стены. Светловолосый мужчина старался немного развлечь девушек, но выходило из-за всеобщего напряжения не особо. При этом Карин была ему очень благодарна, ведь Гин, чего не скажешь о ней самой, не терял присутствие духа. Юная Куросаки видела и то, что Рангику хочется побыть с Гином наедине, поэтому, улучив удобный момент, удалилась в комнату, дабы не мешать им. Оставшись одна, девушка попыталась взять себя в руки. Если она и дальше продолжит в том же духе, то все старания мужчин окажутся тщетны. Когда солнце перешло зенит, Гин стал готовиться к отъезду. Мужчина оседлал коня, после чего, укутав Карин в плащ, вывел девушку на улицу, где, усадив в седло, направился было прочь от дома шерифа, как у ним подбежала юная Кучики. – Неужели в участок? – Да, – кивнул Гин. – Да как же это, – принялась возмущаться Рукия. – И куда смотрит шериф? – Это его приказ, – меланхолично пожал печами Гин. – Неужели судья вот-вот прибудет? – Похоже на то. – Но ведь это как-то... Не лучше ли было бы подождать его приезда сюда? Зачем раненую девушку за решётку сажать? – не унималась Рукия. – Леди, шерифу лучше знать, что делать с арестантами. – Да что же за бесчеловечное отношение к женщине? Она и не оправилась ещё полностью. Люди вокруг уже давно принялись внимательно следить за происходящим подле дома шерифа. Кто-то с интересом поглядывал на молодую бандитку, которую вот-вот должен был повезти в участок помощник шерифа, кто-то интересовался тем, сможет ли юная Кучики хоть что-то противопоставить человеку шерифа, кого-то волновало лишь то, что хоть какое-то развлечение проклюнулось, ведь будет тема для обсуждения в компании за стаканчиком виски, кто-то смотрел с сочувствием на Карин, сгорбившуюся в седле, поддерживая мысленно возмущения Рукии, кто-то был готов поддержать решение шерифа в лице его помощника, лишь бы бандитку поскорее заперли за решётку и предали суду, кому-то было вообще всё равно. Сколько людей, столько и мнений. – Посторонитесь, леди. Естественно, помощник шерифа не намеревался отчитываться перед юной Кучики, поэтому, игнорируя возмущения темноволосой девушки, вскочил в седло, крепко удерживая Карин за талию, и направил коня в сторону участка. Жители же городка уже вовсю принялись судачить по поводу увиденного. Гин медленно правил коня по улицам городка, давая возможность всем желающим вдоволь обсудить происходящее. Юная Куросаки прижалась к мужчине, пытаясь не смотреть на людей и не слушать их «перешёптывания», связанные с её персоной. – Всё будет хорошо, – услышала она шёпот Гина. – Обещаю, ты не пострадаешь. Мужчина старался говорить так, чтобы со стороны не было заметно движение его губ. Для окружающих были видны лишь ледяное равнодушие на лице помощника шерифа и обречённость на личике черноволосой девушки. Подъехав к месту, Гин спешился, помог спуститься Карин, после чего завёл её в участок, старательно делая вид, что ему данное задание шерифа доставляет самый минимум удовольствия. Когда дверь в участок закрылась за их спинами, Карин было направилась к одной из камер, когда услышала: – Даже не обнимешь меня? Девушка обернулась на голос, даже и не пытаясь скрыть своего удивления. Рядом со столом шерифа, напустив на себя вид крайней обиды и оскорблённой невинности, стоял не кто иной, как Джагерджак. – Гриммджоу. Улыбнувшись, девушка бросилась к мужчине, повиснув у него на шее. Тот крепко обнял её в ответ. – Что, не ожидала меня увидеть? – усмехнулся помощник шерифа. – Не то слово. Я думала... после того… – Куколка, неужели ты всерьёз полагаешь, что меня так легко убить? Карин прижалась к Гриммджоу, уткнувшись лбом в его грудь. – Мы с Рангику так переживали. – Я благодарен вам за это. – Потом поболтаете, – прервал их Гин. – А сейчас, юная леди, будьте любезны, пройдите в камеру. Юная Куросаки выполнила указание светловолосого мужчины, войдя в одну из камер и присев на лавку. – Так, Карин, ты всё запомнила? – спросил Гин, закрывая дверцу решётки. – Да. – Ничего не бойся, Гриммджоу тут для твоей же безопасности. Брюнетка хотела было сказать, что больше переживает именно за Гриммджоу, нежели за себя, ведь Джагерджак вряд ли выздоровел, хотя и всячески старается показать, что всё отлично. Ещё недавно Исида заявлял, что помощник шерифа только пришёл в сознание, а сейчас он уже на ногах, ещё и участвует в этой опасной авантюре. Когда мужчины всё проверили и обсудили, послышался топот копыт подле участка, а вскоре в дверь ввалился Ичиго, заявив что-то про то, что шериф Хитсугая срочно требует прибытия Гина. С недовольным видом и восклицаниями Гин проследовал за рыжеволосым парнем, затворив дверь участка на замок, после чего оба всадника спешно удалились в неизвестном для прохожих направлении. Время близилось к вечеру, но никаких известий не было. Солнце медленно скрылось за горизонтом, погрузив городок во мрак. В участке стояла тишина, нарушаемая лишь тихими напевами Гриммджоу, наблюдавшего через окно за улицей. Когда же внезапно Джагерджак умолк, юная Куросаки поняла, что пришёл её черёд выполнять назначенную ей часть плана. Гриммджоу быстро исчез в темноте участка, и девушка приготовилась к тому, что вот-вот должно было произойти. В тишине, повисшей в участке, отчётливо был слышен звук скрежетания в замке. Кто-то пытался открыть дверь. Насколько Карин знала, Хитсугая специально приказал поменять замок на более простой, так что не прошло и пары минут, как дверь в участок приоткрылась, внутрь прошмыгнули тени. Карин сидела на лавке, подтянув ноги к себе и уткнувшись лбом в колени, укутавшись в плащ. Даже через плотную ткань плаща она заметила, что в участке появился свет. Похоже, те, кто проник внутрь, зажгли лампу, чтобы было лучше видно. Неужели не боятся, что кто-то из прохожих может заметить свет в участке? Мало ли, может, кто-то пожелает зайти к шерифу, а тут… Очевидно, незваные гости не боялись случайный визитёров, рассчитывая закончить дело раньше, нежели кто-то им помешает. – Какое милое зрелище. Этот голос Карин узнала бы из тысячи. Этот до отвращения слащавый тон с проскальзывающими в данный момент нотками ехидства и надменности просто выводил брюнетку из себя, но юная Куросаки продолжала сидеть в той же самой позе неподвижно, словно ничего вокруг и не происходит. – Вы только гляньте на неё. Настолько умаялась, бедняжка, что так крепко заснула в столь неудобной позе. Как же черноокой красавице хотелось сейчас хорошенько вмазать по этой самодовольной физиономии, чтобы раз и навсегда стереть это отвратительное выражение с неё. Для Карин до сих пор оставалось загадкой, как люди не замечают, что эта двуличная тварь водит их за нос, делая вид, что вся такая милая и хорошая, а на самом деле является мерзким отродьем. – Эй, я знаю, что ты не спишь. Посмотри на меня, – услышала юная Куросаки. – Хочу видеть, как ты от страха трясёшься. Карин глубоко вздохнула, после чего медленно подняла голову. Как и ожидалось, напротив неё стояла с наглой ухмылкой и превосходством во взгляде не кто иная, как Хинамори Момо собственной персоной. Неподалёку от неё стоял невысокий мужчина, довольно худощавый. Он то и дело обшаривал участок шерифа взглядом, словно чего-то опасался. Другой же мужчина, полный и лысый, стоял подле входной двери. У всех троих в руках было оружие. Взгляд Карин вновь вернулся к Момо, которая надменно взирала на неё. Презрение в глазах Хинамори отнюдь не трогало черноокую красавицу, что, видимо, было очевидно внешне, поскольку Момо через несколько мгновений скривилась от злости, прорычав: – Думаешь, в этот раз тебе тоже удастся уйти? Нет, такого удовольствия я тебе больше не доставлю. Юная Куросаки была готова поклясться, что Момо не разговаривает, а шипит подобно змее. – Ума не приложу, – продолжала шатенка, яростно сверля взглядом Карин, – как тебе удалось улизнуть в прошлый раз. Но теперь тебе уже никто и ничто не поможет. – Я и не удивлена, что то похищение было твоих рук дело, – заявила Карин. Хинамори сперва несколько опешила, явно не ожидая такой реакции от девушки, а затем ухмыльнулась. – Да, ты угадала, это я подговорила своих людей, чтобы они вас обеих схватили. Точнее будет сказать, что я приказывала поймать лишь тебя, но они решили, что с этой рыжей шлюшкой будет весело поразвлечься. Я не стала портить им удовольствие. – Из-за тебя погибли ни в чём не повинные люди. – Плевать я хотела на этот сброд, – заявила Момо. – Это лишь ты повинна в их смерти. – С чего это вдруг? – Если бы не ты, то я бы давно была с Тоширо. И никто бы тогда не пострадал. – Он бы никогда не был с тобою, – заявила Карин, твёрдым взглядом глядя в глаза Момо. Хинамори зарычала, вперив гневный взгляд в Карин. – Ты просто временное его увлечение, – прошипела Хинамори, едва сдерживая ярость. – Поиграл бы, да и бросил. Он только мой. – Ты жалкая. – Ничего, сейчас я раз и навсегда устраню тебя из нашей с Тоширо жизни. Больше ты никогда не станешь у меня на пути. – Тоширо не будет никогда твоим. – Заткнись! – рявкнула Момо, и Карин видела, как всё тело шатенки сотрясает дрожь. – Ты сумасшедшая. Хинамори захохотала, а юная Куросаки не могла поверить, что видит пред собою женщину с безумным взглядом и неуравновешенным характером. То, что Момо неадекватная, было в данный момент отчётливо заметно любому. И как ей удавалось так долго скрывать это от окружающих? – Думаешь, меня заденут твои жалкие потуги? – сказала Момо. – Наивная дурочка. Жаль, что тебя не поимели в пещерах. Когда я приезжала туда, дабы убедиться, что вы обе в руках наших людей, то, не стану скрывать, была разочарована, что пока ты оставалась целой, во всех смыслах. Надо было приказать, чтобы тебя прямо у меня на глазах отымели. Что же, моя оплошность, каюсь. Ещё и эта рыжая тварь сдохла раньше, нежели я получила удовольствие от её смерти. Как же мне хотелось ей отомстить за все её выходки, когда она мешала мне сблизиться с Тоширо. Но теперь я с тобою за всё поквитаюсь. – Зачем тебе шериф? – поинтересовалась Карин. – Только не надо мне сейчас тут разглагольствовать о неземной любви. Я тебе никогда не поверю. – Он хорош, так что не отрицай это. Любая захотела бы такого мужчину. – Не спорю. Но ведь тебе нужен не он сам, не его душа. – Да, я давно мечтала с ним переспать, – заявила Момо. – А заодно получить его власть. Хитсугая обладает настолько огромным авторитетом, что ты даже себе не представляешь всех его возможностей. Если бы мне удалось его на себе женить, то я получила бы такое, что тебе и не снились. – Хитсугая не дурак. У тебя бы ничего не получилось. – Если и так, – пожала плечами Хинамори, – то вскоре в нашем городе появился бы новый шериф. – Сомневаюсь в вашем успехе. – Плевать я хотела на твоё мнение, – зарычала Момо. – У Тоширо много верных людей. Вам с ними никогда не справиться. – Признаю, Тоширо где-то откопал отличных людей. Но это ему не поможет. Запугать или подкупить можно любого, а всех несогласных ждёт... На этих словах Хинамори сделала многозначительную паузу, давая возможность Карин осознать то, на что она намекала. Как бы юная Куросаки не старалась, её всё же пробрала дрожь от мыслей о том, что эти чудовища убивали людей с целью последующего поедания. Очевидно, Момо заметила реакцию Карин, поскольку довольно заулыбалась. – Думаю, – протянула черноокая красавица, – окажусь я права и в том, что это ты устроила то нападение на участок, когда меня ранили. А затем припёрлась полюбоваться на итог. – Да, – ответила Хинамори с ухмылкой. – Планировалось, правда, что ты сдохнешь, но ты оказалась живучая. – И ты вновь явилась по мою душу. – Да. Как удачно шериф со своими людьми ушёл из города. Жаль только, что они идут по ложному следу. А когда уставшие и разочарованные вернутся в город, то на волю судье отдавать будет уже некого. – Это тоже твой план? Если да, то мне жаль твоего дядю. Или кто он там на самом деле. – Ты что несёшь? – огрызнулась Момо. – Он ведь у вас главарь, верно? – проговорила Карин, с лёгкой усмешкой глядя на Хинамори. – Молчишь? Значит, я права. И почему-то я убеждена, что он ни единого раза не одобрил ни одну из твоих выходок. Ещё один провал с твоей стороны, и он тебя самолично выпотрошит. По твоей физиономии вижу, что мои слова вновь попали в точку. – Закрой пасть, шалава! – завизжала Хинамори. – Хватит трепаться с этой шлюхой, – заявил до сих пор молчавший тощий мужчина. – Лучше отдай её нам. Он приблизился к камере, взглянув с усмешкой на Карин, при этом обнажив кривые гнилые зубы. Брюнетку передёрнуто от отвращения, но она постаралась держать себя в руках. – Я сама решу, что мне делать, – зарычала на него Момо, а затем новь обернулась к Карин. – Но он прав, слишком затянулось всё. Пора заканчивать. – Верно, – согласно кивнула юная Куросаки. Хинамори мерзко ухмыльнулась, направив на сидящую в камере на лавке девушку оружие. – Обещаю, – проговорила шатенка всё тем же до омерзения слащавым голоском, – я помогу Тоширо пережить утрату. И окажу тебе услугу, умрёшь ты быстро. Хотя не скрою, я жажду насладиться твоими страданиями. Жаль, что мне время не даёт сейчас такой возможности. Прощай. Хинамори вытянула руку, нацелив дуло пистолета на Карин. Брюнетка же не сводила взгляда с довольной физиономии Момо, что в итоге взбесило последнюю. – Не смей так смотреть на меня! – рявкнула она. – Рыдай, умоляй, но не смей так на меня смотреть! – Надеюсь, ты навеки будешь проклята, – сказала Карин. – Никогда не возродишься. – Ненавижу тебя. Сдохни! – прошипела Момо. В следующее мгновение тишину задремавшего городка в районе участка шерифа разорвал выстрел. И лишь через несколько мгновений удивлённые происходящим жители услышали ещё несколько выстрелов, прозвучавших настолько синхронно, словно были единым целым. Но никто из этих очевидцев не знал, что не только в участке шерифа звучала этим поздним вечером песня оружия. И вновь над покрытыми темнотой улицами повисла тишина, нарушаемая лишь стрёкотом цикад. И лишь единицы знали, что прогремевшие в городе выстрелы были не развлечением кого-то из пьяных дебоширов, а тщательно спланированной операцией, которая закончилась для кого-то не самым лучшим образом.