Книга 1. Красные крылья «Орхидеи»

      Серена несколько раз моргнула, пытаясь сбросить наваждение с глаз, однако, не вышло. Пред ней предстала Сигюн. Та, которая обещала никогда не возвращаться. Рыжая молилась, чтобы у сестры всё сложилось благополучно, отчего возненавидела себя за доброту. Как глупо. И ведь в глубине души надеялась, что девица сдержит слово. Ей же столько времени форы было дано, чтобы сбежать. Как она посмела вернуться? — Что ты здесь делаешь? — грозный голос сводной сестры заставил серебристоволосую съёжиться от страха. Стало отчётливо видно, как сузились от гнева зелёные глаза колдуньи. Окружающее её девы повскакивали со своих мест, нерешительно поглядывая на дочь Фрейи. По дворцу прошёлся слух о близких отношениях принца и княгини, и асиньи решили познакомиться с девушкой поближе. Та так была рада вниманию, что пригласила отобедать. И, видимо, зря. Девицы переврут абсолютно всё, что сейчас произойдёт. Причём станут обсуждать не её, а Сигюн и её отвратительный вид. Вана догадывалась, что её в невыгодном свете представят ко двору, однако теперь речи о ней вообще не будет. Минуту славы украла белобрысая выскочка. Ванка знала, что сестра не одна и нарочно вышла в общий зал, хотя могла поесть и у себя в спальне. — Я хочу есть, — неуверенный голос сестры немного остудил пыл рыжеволосой. — Кажется, ты не заметила, я тебя не приглашала, — Серена натянула чересчур приветливую улыбку на лицо. — Мы не хотим с тобой сидеть за одним столом. Ты могла принести во дворец болезнь смердов. Мы бы не хотели захворать. Так что будь любезна… уединись у себя. На время, конечно, — дамы поддержали её, отчего дочь Фрейи ещё больше натянула улыбку, выдворив девицу из обеденного зала. — Что ж, леди, приношу извинения за это недоразумение, но ваше здоровье куда важнее. — Вы не шутили, когда говорили, что она общалась с… нищими? — брезгливо осведомилась Син, сложив руки на груди, всем своим видом показывая недовольство. — Нисколько, — покачала отрицательно головой. — Более того… она жила с ними! — асиньи аж пооткрывали рты от удивления. — Спала в сене, как животное, и ела с ними из одной тарелки. Право же, говорить ещё неприятнее, чем видеть это. Уж представьте мои эмоции, когда прознала, что сестра сбежала. От чего? От хорошей жизни, небось. Однако отчим, как видите, сбил с неё спесь. Лицо опухло, глаза заплаканные и наливается большой синяк. Постеснялась бы в таком виде приходить. Да и болезнь налицо! — Отвратительно! Зная, что больна, вознамерилась сесть с нами за стол. Заявилась сюда и смеет портить нам всё веселье! Какая глупая девица. Не зря я сторонилась её. И что Локи в ней нашёл? — темноволосая случайно затронула больную для себя тему, поскольку до сих пор надеялась на продолжение отношений с магом. — На лицо малоприятная, фигура отсутствует, а голос неуверенный и тихий. Говорят, она помолвлена? — асинья достала веер, став им размахивать пред лицом, чтобы остудить пылающие щёки. — С ваном? — Да, признаюсь, совершенно не понимаю, как столь красивый юноша мог согласиться на недоразумение как помолвка… с ней, — смеялась вместе со всеми дева. — Видимо, наконец понял, что натворил, раз первым делом сбежал на войну. А эта дурочка бежала следом. Наживка, видимо, соскочила. Пришлось предпринять что-то… Новые знакомые оказались достаточно приятными и болтливыми, из чего Серена сделала вывод, что те разделяют её мнение и могут быть полезны, в частности — помогут травить сводную сестрицу. Пусть познает, сколь острыми способны быть чужие языки и сколь коварны могут быть соперницы.

*****

      Асгардцы запрокинули головы вверх, разглядывая необычное светило. Не такое яркое, обжигающее, золотое, как в их мире. Солнце как крошечное тёмное пятно на небосводе, которое будто накрыли серым полотном. Линии здешнего света оставляли в нём прорези, кое освещали земли Свартальфхейма. Природа как бы застыла в ожидании грозы с зигзагообразными молниями. Этот мир утратил яркие краски тысячелетия назад. Тяжёлое небо нагоняло тоску и сон. Он мрачен, и жители его должны быть такими же. Войско пробиралось чрез песочные болота, одолевая очередное препятствие, чтобы наконец достигнуть цели. Сплошь опытные бойцы, которым привычно скрывать страх за внешней маской спокойствия. Каждый вскрик птиц заставлял их сгруппироваться и ждать нападения. За ними весь путь неотступно следовали вороны, коих отправил царь, дабы те следили за мужчинами и за здешней округой. Птицы прекрасно маневрировали в воздухе, периодически спускаясь, чтобы передохнуть. Асы же, привыкшие к переменам погоды иль местности, шли долго и упорно, разделившись, стоило пройти пески, на несколько колон. Во главе главной ехал Хлёкк под знаменем полководца. Именно он отобрал самых лучших воинов, стойких и сильных коней, открывая движение остальным, разведывая безопасность дороги.       Наконец вдали стал виднеться замок. Очень старый, познавший не один десяток штурмов со стороны недругов. Со всех сторон он был окружён крутым рвом с лавой. Горячие испарения поднимались вверх и пылью оседали на замок. Прочные створки защищали ворота. Цепи, свисающие с башен, от жара нагрелись до такой степени, что забраться по ним было нереально. Они и не плавились даже, хоть с виду и казалось, что в любой момент порвутся от нагрева. Одним глазом можно было понять, что штурмом этот замок не взять. Они вернулись под вечер. Пока Всеотец был в ином месте, Хлёкк должен был докладывать всё его внучке. Та, закинув ногу на ногу, возлежала на пуховых подушках и наслаждалась массажем ног. Открыв рот, он несколько сбился с мысли. Брюнетку со всех сторон окружала охрана. Столь много рослых мужчин держали оружие наготове, будто бы он стоит с мечом в руках и готовится напасть. Даже царя сопровождало гораздо меньше охраны, чем дочь Локи. Пошли слухи, что кто-то попытается отравить принцессу. Хотя при такой страже у них вряд ли это получится. К тому же никто не решится пройти мимо огромного волка, кое охранял палаты хозяйки. — Штурмом не взять, — молвил асгардец, наконец выдохнув свободнее. — И что? — жуя виноград вместе с косточками, Хела разочарованно улыбнулась. — Это проблема? — Да, миледи, — прочистил горло. — Он окружён лавой со всех сторон, а стены его покрыты пеплом и горячи, словно только что выкованные мечи, помост вряд ли получится поставить. Бессмысленная смерть тому, кто решится пробраться внутрь. Я не отправлю никого туда. — А вот это не тебе решать, ас, — девушка привстала с ложа и махнула рукой, чтобы все вышли. — Но ты прав, — поправила чёрные волосы, заплетённые в единую косу. — Для таких случаев есть запасной вариант. Вели принести чернила и папирус с царской печатью. А волка посадить на цепь и не кормить, не поить… Молодые юнцы собрали цепи, кое выковал Эйтри и соединили меж собой в сеть. Волк же спал подле палатки Хелы: он сопел, шерсть его вздыбилась, а конечности не знали покоя. Он словно спешил куда-то. Охотился, подумал Хлёкк. Ему жалко псину, однако больше жальче своих воинов, кое погибнут на войне. Видимо, у колдуньи созрел план, в который посвятить его она не удосужилась: доверяла лишь своей немногочисленной охране в виде их предводителя Скёрджа. Юная леди распорядилась принести ей папирус и чернила с печатью, чтобы что-то написать и отдала письмо посыльному. Воины же выполнили её приказ беспрекословно. Лишь один воспротивился, отказавшись быть участником жестокого обращения с животным. С ним будет сложнее. У мальчишки талант воина, а также на язык он остр, как меч. Стоит подобрать правильные слова, и за ним пойдут остальные. Сегодня Лоуссон посеял смуту средь мальчишек, отказавшись выполнять приказ. Простой, дурацкий, наверное, но всё-таки приказ. Стоит высечь мальчишку за неповиновение, однако Один запретил это делать без веской на то причины. Он берёг юнцов, это чувствуется. И зря. Пара плетей сбила бы спесь.       Волк тяжко сопел, даже не почуял, что кто-то приблизился к нему. Мальчишки натянули сеть и сбросили её на кобеля. От тяжкого удара о тёмную шерсть и землю тот проснулся, зарычав. Цепь надёжно обездвижила зверя, отчего тот даже не мог раскрыть пасть. Существо пыталось встать, скинуть неподъёмными цепи, однако те начали сиять жёлтым пламенем. Волк получил ожоги по всему телу, но больше всего пострадал нос: пламя оставило на нём глубокую борозду. Он ныл от боли, рана зудела, шерсть обуглилась, кожа пахла прожжённым мясом. Волк долгую ночь подвывал от боли, пытался языком дотянуться до стоячих бочек с элем, чтобы опрокинуть их на землю, дабы глотнуть их содержимое. Проходящие мимо воины распивали воду пред ним, глумились, выплёскивали эль ему в лицо, частенько попадая в глаза. Но жалобный скулёж не помогал существу выпросить свободы иль воды. Его обездвижили цепи, он не мог перевернуться на бок, едва вытягивал язык от бессилия. Цепи мигом загорались, стоило животному пошевелиться, они наносили сильную боль, отчего позже волк вообще перестал двигаться. Силы покидали его, желудок урчал, в горле пересохло.       Вначале Теорик самолично вызвался следить за зверем, отчего заслужил от сослуживцев уважение. Они расслабленно вздохнули, будучи рады, что подобную ношу взял на себя шатен. Особо не было смысла следить за бедным животным, поскольку его сдерживали цепи, однако ван должен смотреть, чтобы никто не накормил Фенрира, однако тот тут же попытался втихаря помочь волку. Чем тут же разгневал Хлёкка. Он несколько раз прикрикивал ругательства, грозился, что посадит вана на цепь рядом с чудищем, раз уж тот столь мягкотелый. Ругнувшись про себя, юноша отходил от пса, но ненадолго, едва ли успевая намочить ткань и аккуратно положить её на вытянувшийся язык волка. Капли становились тёплыми, едва ли утоляли жажду псины, однако лекарство неплохо обезболивало. Раны на теле медленно стали затягиваться, а на носу остался лишь шрам. Глубокий, некрасивый, пахнувший гнилью. Открыто напоить зверя сын Хельги не мог, зато помог облегчить страдания в эти дни. Те немногие капли не могли напоить жаждущего. Хозяйка же ни разу не навестила преданного товарища, словно позабыв о нём. Хотелось выть, но не было сил. Зато была жажда и ненависть.       Получившие послание эльфы лишь рассмеялись с презрением, прочитав письмо. Брюнетка не угрожала им, поставила пред фактом, что их мир принадлежит Одину. Так просто она объявила об этом, чем вызвала смешок. Мужчины аж взбодрились, приняв решение выйти за ворота своего дворца. Их немногочисленная популяция хоть и была на грани вымирания, однако даже их женщины были воинственны. Их армия состояла из мужчин и женщин. В этом мире они все были равными друг другу. Эльфийки скорее зарежут себя, но не отдадут своё царство. Их золото принадлежит лишь им. Пусть строят золотые дворцы из своего драгоценного металла, а их оставит в покое.       Хела ожидала подобного исхода событий, поэтому и приказала связать пса. Пред их прибытием она приказала накрыть волка тёмной тканью. Эльфы же не знали, что заходят чуть ли не в открытую пасть к зверю. Изголодавшемуся, готовому в любой момент вырваться наружу. Пред её Высочеством предстали вполне рослые и крепкие мужчины. Представить только, во времена Бёра их было несметное количество. Теперь же по пальцам можно пересчитать. Средь эльфов была и женщина, что несказанно удивило колдунью. Эльфы не побоялись предстать пред принцессой в худшем свете. Однако те решили, что женщине не пристало ввязываться в бой с мужчиной. Средь них были женщины, даже превосходящие их по силе. Будь при них оружие, кое забрал Малекит пред схождением миров, положили бы всё войско асов за раз. Однако при них его не было, придётся использовать мечи. Дочь Локи придирчиво осмотрела воительницу, обойдя весь отряд, и вернулась на место. Сложив руки на груди, усмехнулась. Её интересовало, почему у женщины в серебристых волосах вплетены ленточки с колокольчиками. И почему та держится столь дерзко, что хочется проучить. — Я — Хела! Командующая легионами Асгарда, законная наследница трона. Царица низшего мира, — наконец присела, сложив ногу на ногу. — Внучка верховного главнокомандующего Асгарда — Одина Всеотца и её Величества леди Фригг. Первенец принца Асгарда — Локи, — молвила с придыханием дева, гордясь своими корнями, потом же немного сникла, говоря чуть холодно: — И великанши Ангброды — ведьмы Железных Лесов из Йотунхейма. Какая честь принять столь достопочтенных гостей! — Гостей, — рассмеялись эльфы, чем заставили улыбку с лица девчонки исчезнуть; она уязвлена. — Учитывая, что Вы незаконно проникли в Свартальфхейм, стоит представляться как недруги из Асгарда, — заговорила серебристоволосая эльфийка. — Никак ваше появление не отменяет факта покушения на наши земли с целью захвата. Вовсе вы не гости. — Видимо, ошибка перевода, — брюнетка глянула на осунувшегося мужчину-переводчика. — Я не в качестве гостя прибыла сюда, а хозяйки этих… — прошлась взглядом по пустынным равнинам, кое заволокли тучи, что, наверное, никогда не исчезают с небес Свартальфхейма, — земель. Признаться, я разочарована, но лишь слегка. Поговаривают, ваш мир в былое время славился залежами золота. Где всё великолепие? — Однако Вы здесь не из-за золота. Вы пришли покорить нас. А золото и залежи соли лишь приятное дополнение к наживе. Однако зря Вы явились сюда, госпожа. Мы не отдадим наш мир чужеземной ведьме. Мы отберём Вашу жизнь, ценную асгардской короне. В качестве возмездия за погибель нашей расы, — женщина скинула пальто, представ пред врагами в боевом обмундировании. — Не спорьте. Поскольку Вы — женщина, то и драться должны с женщиной. Решим наши разногласия боем, — вытащила из ножен меч. — Неужели ты вправду думала, что я вступлю в бой с тобой? — настала пора смеяться асгардцам. — Ваш мир чересчур свободолюбивый, я погляжу? Отправить в бой женщину, а самим прятаться в замке? Ваши генералы словно мухи, ни на что не способные, кроме как осеменять. Я удостоила вас честью видеть меня, быть со мной в союзе и получить свою долю награды. Асгард позаботился бы о вас. Всё, что от вас требуется — забыть прежние обиды и жить в процветании, — асы сбросили накидки, открыв взору полные до краёв повозки с едой и тканями. — Ваш народ стал бы великим… однако теперь вы будете покорены. Но ещё не поздно всё вернуть. Склонитесь предо мной и вместе мы войдём в эру великих завоеваний! — эльфам хотелось выкрикнуть ругательства, однако они лишь оголили своё оружие, отчего брюнетка тяжко выдохнула, молвив: — Ваше право. Спустить Фенрира! Накрытый тканью холм неожиданно зашевелился, звякнул металл, и волк одним рывком сбросил с себя сковывавшие его цепи, что истончились до состояния кружева и полегчали словно бумага. Зверь оказался рядом с эльфами столь быстро, что те не успели даже обернуться. Они готовились сражаться с Хелой и её армией, но не с чудовищным отродьем. Зверь клацнул зубами в воздухе, будто проверяя, не онемела ли челюсть, и тут же опустил морду вниз. Столь огромное животное оказалось голодно. Ему было всё равно, кто пред ним. Его мучила жажда, а утолить её сейчас могла кровь эльфов. Одним рывком волк раскрыл пасть и, словно глотнув воздуха, проглотил троих эльфов. Вместе с одеждой, оружием, вместе с их воплями. Кости их хрустнули на зубах волка, отчего со всех сторон послышались возгласы испуга и отвращения. Асгардцы встали как вкопанные, раскрыв рты от увиденного. Каждый воин, оказывается, испытывал судьбу и мог оказаться на месте эльфов. Кто дразнил псину, в глубине души уже попрощался с жизнью, однако животное словно действовало по указке. Оно напало лишь на недругов Асгарда.       Хозяйка же чудовища злостно рассмеялась. Средь эльфов осталась стоять их предводительница. Колдунья могла бы сразу догадаться об этом по её высокомерному говору и складным речам. Вдова Малекита, женщина своенравная, как и все эльфийки, не согласилась на уступки. Полуйотунша недооценила противника. Ходили слухи, как мужчины насильно склоняли своих женщин к браку и размножению, отчего те противились и сходились в бою, скорее будучи готовыми быть убитыми, чем возлечь с эльфом. Неясно, как вообще их раса выжила в связи с такими устоями общества. Эльфам были чужды ухаживания. Они насиловали эльфиек долгие столетия. И в один прекрасный момент девы воспротивились и стали равны мужчинам в бою. Эльфийки не выносили угроз и приказов, оттого и воспротивились вступать в союз с Асгардом. Не наплевав на эту немаловажную деталь, принцесса могла бы заручиться помощью, союзником, кое разделял бы её интересы. Увы, в следующий раз. Средь небольшой горстки эльфов нашлась-таки парочка магов. Мужчины выставили пред собой ладони, образовав в воздухе спираль, и обожгли пасть Фенрира. Псина призывно заскулила, отшатнувшись назад, давая эльфам шанс удрать. Они размахивали руками, отчего пытающиеся их догнать асгардские воины отлетали в стороны, охваченные чёрным облаком дыма. Маги не пытались убить их, лишь убирали со своего пути. До замка не так далеко, что добежать было бы быстрее, чем седлать деодона. Те нехотя везли их сюда, а как началась бойня, мигом разбежались по сторонам.       Вслед за магами вновь отправился Фенрир, однако почва под его ногами стала скользкой и животное покатилось в сторону от убегающих. Волк поскользнулся и упал, снеся собой палатки воинов. Затем заприметил запах парнокопытных и отправился за ними вслед, на ходу подхватывая по одному и заглатывая. По сравнению с эльфами деодоны тяжелы и крупны, отчего пришлось на ходу грызть их. Копыта разгрызть не удалось. Чудовище просто выплюнуло их, приберегая напоследок. Чуть позже он зароет их до лучших времён.       Хорошо, что в книге сохранились упоминания того, что эльфы становятся слабыми от железа. Оно уберегало от воздействия тёмной магии, кое обладали многие вышестоящие эльфы. Хела распорядилась использовать железо. Наконечники стрел заполонили воздух свистящим звуком. Меткие лучники целились с точностью, чтобы не промахнуться. Недругам нельзя давать большей форы, чем эта. Мужчины продемонстрировали, что владеют азами чёрной магии, и способны запросто спрятаться от стрел. Однако первая попавшая стрела пронзила коленную чашечку серебристоволосого, отчего тот навзничь упал на землю, преградив путь второму магу. Тому стрела попала в плечо, отчего колдовать он больше не мог. Эльф едва пошевелил здоровой рукой в сторону замка, выпуская зелёный свет из ладони, предупредив своих о нападении. Железо в их телах стало расплавляться, перемешиваться с кровью, отравляя тело и разум, блокируя магию, с рождения текущую по венам. Яд от металла действовал стремительно, кровь вскипала изнутри.       Эльфийка приоткрыла сапфировые глаза. Воздух пропах кровью. Капли чужой крови свисали с её белёсых ресниц, открывая взору расплывчатую фигуру, что неумолимо приближалась. Все её сопровождающие погибли крайне глупой смертью — от зубов волка и его когтей. Лишь она одна всё ещё жива, однако вспомнив, какова причина, стало ещё дурней. Возможно, девчонка каким-то образом прознала, чья она жена. Сопротивляться бесполезно. В замке остались её дети, а гибель не была в планах. Но если уж пред ней возник шанс пронзить мечом асгардскую ведьму, она приложит все усилия. Женщина замахнулась мечом, кончиком коснувшись лат на плече завоевательницы. Эльфийская сталь звонко резанула доспехи, продырявив их, однако до кожи полуйотунши так и не дотянувшись.       Брюнетка, словно не веря своим глазам, широко раскрыла рот, как эльфийка нанесла удар ногой ей в живот. Богиня аж отшатнулась назад, обескураженная поступком нападающей. Досадное упущение! При ней не было оружия. Она оказалось простой добычей для серебристоволосой охотницы. Однако откуда ни возьмись в сторону Хелы полетел короткий клинок. Его словно кто-то подбросил в воздух. Попытавшись перехватить его, эльфийка подпрыгнула, рассекая воздух как стрела, однако траектория клинка немыслимым образом изменилась и он оказался не в руке серебристоволосой, а в её спине. Он воткнулся в неё, прошёл препятствие в виде лат и застрял. От неожиданной боли женщина упала на землю, не сумев принять нужную позу, и тут же ощутила жгучую боль в голове. Колдунья взяла её за колокольчики, что единой лентой были перевязаны с косами и со всей силы отбросила её. Хела шла непринуждённо, пиная ногой нападавшую в спину, отлетавшую от неё как камешек. — Прелестные колокольчики, дорогая! — внучка Одина преклонила колени. — Косы белы, как молоко, жаль лишь гордость и упрямство портят тебя. Мы могли бы стать подругами. Это даже больше, чем союзники, — перевернула её на спину, ласково коснувшись окровавленного лица. — Но ты ещё можешь передумать! — эльфийка смачно плюнула ей в лицо; Хела ядовито улыбнулась и засунула свои пальцы женщине в рот и вырвала зубы. — Косы твои оставлю на память. Пригодятся, когда буду размахивать ими пред лицами твоих детей. Пусть знают, что мать повинна в их смерти, — срезала кончиком острого ногтя косы поверженной и помахала ими пред своими воинами. Израненная вдова Малекита оказалась стойкой противницей. Едва ведьма отошла от неё, та пошевелилась. Скёрдж замахнулся топором, прикинув, как сделать так, чтобы не запачкать одёжи кровью, как брюнетка его остановила, перехватив топор в воздухе голой рукой. — Раз уж выжила, для неё найдётся другая роль, — решила дочь Локи. Эльфийку быстро сковали и бросили в крохотную клетку подле волка, что закончил доедать остатки. Хела сошла с ума, спустив с цепи монстра. Действовала исподтишка, недобросовестно вступив с ней в бой. В любом другом случае ведьма бы проиграла ей, потому и поступила так хитро. Однако долго в клетке серебристоволосая не пробыла. Крови эльфов было достаточно, чтобы напитать чресла Фенрира. Волк немного подрос, насытившись магией колдунов-эльфов. Стал сильнее, здоровее, а раны полностью зарубцевались. По прогнозам Хелы, волк должен был пресытиться магией. Вкупе с её магией он станет сильнее любого другого монстра, кое видел этот свет. Он заменит ей товарища по битве, оружие и лошадь. Станет самым могущественным зверем, ему будут поклоняться Боги и люди. Никто не посмеет воспротивиться власти асгардийки, пока в её руках будет это могущественное существо.       Волк запросто запрыгнул на стену замка, разрушив главную башню. Тонны камней посыпались в лаву и на землю. Сотни эльфов разбежались по сторонам, побросав оружие. Знатные воины эльфийского войска применяли магию, однако псина была заколдована. Каждый удар колдунов сгустками магии приходился против них. Животное защищали силы, кое тот поглотил, вкусив крови тёмных эльфов-магов. Переполняющий ужас свернулся в желудках покоряемых эльфов, как змея. Столь дивного врага их глаза не видывали тысячи лет. Они оказались бессильны. Столько лет отстраивали замок, пытались увеличить свою численность вместо того, чтобы подготовиться к следующей битве. Эльфы готовы сдаться, лишь бы чудище не истребило их. Нашлось несколько смельчаков, кое открыли ворота, предоставляя асгардцам свободный проход. Завоеватели хлынули внутрь словно река, состоящая из полированного железа. Эльфы сдались завоевателям. Самоубийство использовать магию и мечи против многотысячной армии и их диковинного животного. У них нет сил и ресурсов, чтобы сражаться. Они вновь потерпели поражение. Несогласие с политикой Всеотца погубило их. Не нужно было раскрывать рот, жили бы дальше, ожидая, чем всё закончится, однако вдова Малекита воспротивилась, пуще необъезженной кобылы. По её милости эльфы оскорблены и теперь будут разорены. Асы заберут золото, кое они добывали, залежи соли же вывезут в мешках.       Телега с решётками въехала в замок и остановилась. Цепи, сковывавшие эльфийку, оказались очень длинными. Асы посадили её будто на поводок. У неё был шанс бежать, однако стоило этой мысли появиться, как цепи тут же дёргали назад, отчего женщина падала на спину. Вокруг смеялись, она выслушивала и взвешивала слова каждого, кто смел ей что-то говорить, скорее, чтобы поднять свой боевой дух: наполнить чашу терпения до краёв и взорваться, попытавшись отомстить за себя и свой народ кулаками и мечами. Этому не суждено было случиться. Скёрдж перекинул цепи чрез покрывшуюся ржавчиной башню, хорошо закрепив их, и толкнул эльфийку в спину. Та с визгом полетела вниз. Пред глазами предстала мешанина из воспоминаний, а сознание накрыла злость на себя за то, что поддалась на провокацию. Умереть ей не дали. Решили помучить напоследок. Исходящий жар от лавы прошёлся вдоль позвоночника, кожа обдала жаром и постепенно стала обугливаться. Голова взмокла, пот застилал глаза. Серебристоволосая провисела несколько минут, прежде чем голова её коснулась лавы и расплавилась, превратившись в жжёный уголь.       Безголовое тело провисело на стене долгие дни, прежде чем его расклевали птицы. Этот бой дался Асгарду легко, но какие ещё битвы предстоят им?