***
— Черт, это гениально, — воскликнул Майки, и его одобрение тут же было подхвачено восторженными аплодисментами собравшихся в кабинете совещаний сотрудников. — О, нет. Вы стали льстить мне. — Довольный собой, но немного смущенный Молко лучезарно заулыбался публике. На тот момент я был главным редактором. Мы всегда принимали окончательные решения вместе с генеральным директором, который тогда сидел рядом со мной и увлеченно обсуждал тему для журнала. — В последнее время наши продажи существенно увеличились. Но это, Брайан, будет просто бомба, — заключил зрелый, седоволосый мужчина, высоко задрав карандаш над головой, словно это был какой-то факел. Брайан не переставал улыбаться даже тогда, когда сотрудники начали растекаться по своим кабинетам, окончательно решив, что темой номера будет то, что он предложил. Я оставался сидеть на своем месте, пока в кабинете не остались только Молко и генеральный директор. — Ты молодец, — сказал я брюнету, наконец, поднявшись со стула и направившись к выходу. Я скрылся за дверью, но тут же вспомнил, что забыл свой блокнот. Это вынудило меня вернуться и стать свидетелем довольно личного разговора. Брайан и директор громко разговаривали, поэтому нельзя было сказать, что я подслушал. — Дай угадаю. Ты сделал ей предложение! — Генеральный директор выглядел взволнованным, но таким счастливым, что мне казалось, будто его улыбка имеет собственное излучение, впоследствии проникающее в меня и заставляющее так же искренне улыбнуться. — Да. И глупо будет, если ты спросишь, согласилась ли она. — Молко присел на край стола, ни на секунду не переставая светиться улыбкой. — О, ты хоть пригласишь своего старого кашалота на свадьбу. Я уже думал, не доживу. — Мужчина волнительно прикусил кончик карандаша. Если честно, я стал замечать, что эта привычка передалась Брайану, только после того, как перестал видеть их вместе. — Отец, ты уже просто обижаешь. — Брайан театрально надул губы. — Ой, уже и пошутить нельзя. — Молко старший махнул рукой и невольно обратил внимание на стоящего в дверях меня. — Вон, Джерард тоже хочет, чтобы ты его пригласил. Брюнет резко обернулся, загадочно усмехнувшись и протянув в мою сторону блокнот. — У кого-то большие ушки. Я не стал обременять их своими оправданиями и прошел сесть за стол, чтобы присоединиться к разговору. Брайан доверял мне, потому что его отец доверял мне. У нас почти никогда не было какого-то недопонимания. — Я очень рад за тебя, приятель. — Я похлопал Молко по плечу и сел за стол, опять же, рядом с его отцом. — Сколько вы с Хеленой уже вместе? — Почти полтора года. В общем, сегодня мы с тобой идем отмечать! — воскликнул он, спрыгнув со стола и направившись к двери. — Эй, мы слишком часто стали обмывать успехи. Почти каждую неделю, — крикнул я ему вслед. — А почему бы и не бухать от хорошей жизни? — Брюнет прокрутился на месте, изображая танец, что, собственно, у него довольно реалистично получилось, и поспешил выйти. С моих губ едва испарилась улыбка, как рядом раздался хриплый, болезненный кашель директора. Он свернул салфетку, которой только что прикрывался, и выбросил ее в урну, стоящую неподалеку от меня. — Вам все хуже? Почему вы до сих пор не обратились к врачу? — Мальчик мой, я обращался, — кое-как справляясь с хрипотой, ответил мужчина, — но люди могут вылечить почти все болезни, кроме времени…***
— С чего это ты так резко решился на это? — громко спросил я, стараясь перекричать шумную музыку в баре, и сделал глоток из бутылки своего любимого пива. Брайан взял с меня пример, проделав такую же процедуру, и не менее громко ответил: — На самом деле она беременна. Но дело не в этом. Я действительно люблю ее больше всего в своей жизни, а это только дало толчок к действию. — Я так и знал. — Я рассмеялся, но тут же зацепился взглядом за симпатичную брюнетку, подмигнувшую мне за соседним столиком. — О, а мне больше нельзя так делать, — завистливо протянул Молко, заинтересованно обернувшись в сторону девушки. Брюнетка смущенно улыбнулась нам обоим, а мы с парнем пустились в хохот, как недалекого ума пятиклассники.***
Джерард тяжело вздохнул, точно вот именно сейчас горькие слова начинают застревать в его глотке. Я сильнее прижался к нему, чувствуя, как он взволнован и как сильно переживает сейчас. — Значит, вы были приятелями. Ничего себе. А так и не скажешь. — Было дело, — с легкой хрипотой шепнул Джи в ответ и прикрыл глаза, заботливо поглаживая меня по спине, будто это вовсе не его пожирало волнение, а меня. — Что же случилось, Джи? — Она попала в аварию, Фрэнк. Понимаешь. Блять, просто попала в аварию. Какой-то пьяный урод поехал по встречке и врезался в ее машину. Они оба умерли, Фрэнк. Нет. Они втроем умерли. Она, ребенок, который никогда не видел и не увидит белый свет, и тот урод, который сбил ее. И никто не виноват, что Хелена оказалась там. Никто не виноват, что тот мужик напился. Это просто ебанная судьба, которая забирает людей, не спрашивая нас, хотим ли мы этого. Я взглотнул и зажмурился, словно так полученная информация лучше усвоится у меня в голове. Я ненавидел себя за это, но, черт возьми, я просто представил, как бы я чувствовал себя, если бы умер тот, кого я люблю. — Я боюсь представить, что было дальше…***
Я сидел на кладбищенской скамеечке рядом с Брайаном и его отцом. Мы все были одеты в черное и траурно молчали. Ранее безоблачное небо сурово затягивалось тучами, безмолвно вспыхивало яркими нитями, воздух наполнялся неестественной духотой. Темень обрушивалась на деревья, могилы, и впоследствии даже наши обездвиженные тени утонули в ней. Клянусь, тогда именно такая погода была. Будто сами небеса сочувствовали или же наоборот хотели добить. В тот день глаза Молко именно потускнели: он просто глядел в одну точку мертвым, стеклянным взглядом. Он молчал с тех пор, как узнал о трагедии. Мы с его отцом даже не пытались вовлечь его в разговор, пока он сам не начал: — Я не могу в это поверить. Я не могу… Я все еще надеюсь, что я закрою глаза и проснусь. И всего этого не было. — Брайан устало зажмурился и снова открыл глаза, будто действительно верил в этот фантастический результат. Его голос стал звучать так безжизненно, что я едва мог узнать того, кого знал столько лет. — И ничего не происходит. Почему я все еще здесь? Его отец печально выдохнул, ладонью прикрыв лицо, а я же просто сидел рядом, пытаясь найти хоть какие-нибудь лекарственные слова. Но в голове моей была только беспроглядная вселенная глупых фраз наподобие «все будет хорошо». — Брайан, — шепотом заговорил мужчина, — когда твоя мать умерла, я думал, что жить не смогу. Но ведь всегда будут люди, ради которых стоит жить. Брюнет продолжал замораживать землю взглядом. Создавалось впечатление, что он вообще не воспринимает речь. — Я не помню свою мать, — спокойно ответил парень, — и у тебя остался я. А у меня ничего не осталось. — Он выдержал паузу, а потом снова продолжил то ли шептать, то ли говорить с самим с собой: — Я бы тоже мог вырастить ребенка. Он, наверное, вырос бы таким же красивым, как она: с зелеными глазами, с милой, невинной улыбкой… Такой маленький, не знавший горя малыш… — Прекрати, ради бога, прекрати. — Я не выдержал и сжал кулаки, дабы только не дать своим эмоциям захлестнуть меня. — Отец, — Молко продолжал, — обещай, что если я покончу с собой, ты простишь меня. Я просто хочу поскорее спросить у господа, чем же я так согрешил, чтобы заслужить все это. — А ты представь, каково будет мне, если мой сын погибнет. — Голос старшего дрогнул. — Мне даже не надо представлять…***
— Джерард, — неестественной хрипотой окликнул меня мужчина в постели и тут же откашлялся так, будто только что проглотил горсть перца. Я подошел к больничной койке, в которой лежал Молко-старший. Вид у него был настолько удручающий, что я просто не знал, как бы мне совладать с собой и не упасть в обморок: он был изжелта-бледен, его черты лица заострились, глаза отражали измученность, обреченность и лишь одно желание — перестать чувствовать. Прошло три месяца после похорон так и несостоявшейся супруги его сына. Палата была пуста: здесь находились только я и мой директор. — Я все понимаю. Я не маленький. — Мне показалось, что эти слова исказились моим горестным всхлипыванием. Я присел на стульчик рядом с кроватью. — Ты ведь понимаешь, что мне осталось так мало, что я едва могу соображать. — Он с трудом постарался приподняться, но я жестом остановил его. — Все хорошо, — соврал он, — я просто хотел сказать, что ты должен присмотреть за тем делом, на которое я потратил почти всю свою жизнь. Сейчас у меня перед глазами начинает прокручиваться лента моей жизни. Честно сказать, я почти ни о чем не жалею. Я опустил голову и даже не пытался выдавить из себя какие-то фразы. — Ты займешь мое место? — Я думал, вы оставите это дело Брайану. — Нет, — Молко помотал головой, — ты же сам сказал, что уже не маленький мальчик. Не заставляй меня утруждаться объяснять что-то. — Он снова закашлялся, а я ненароком поглядел в коридор, дабы убедиться в отсутствии нежелательной публики. — Пообещай, что ты все сделаешь как надо. Я верю в тебя. — Хорошо… — с нотами сожаления в интонации согласился я, — но лучше вас у меня не получится. — У меня к тебе еще одна просьба… Она даже важнее первой. — Мужчина всеми силами боролся с подступающим кашлем, он смотрел на меня с бездонной мольбой в потускневших и некогда голубых глазах. — Присмотри за ним… За Брайаном. Просто присмотри, чтобы он не ушел следом за мной. Помоги ему. — Обещаю, — не задумываясь, прошептал я. — И обещай, что мы с тобой когда-нибудь встретимся там, — он устремил взор к потолку, подразумевая небеса, — и ты расскажешь мне, что с моим сыном все хорошо. Я стиснул зубы в попытках унять истерическую дрожь. Сердце колотилось, отчаянно пытаясь выбить мне мои ребра. Мне казалось, что безвкусно выкрашенные в белый стены начали сужаться и давить на меня: — Обещаю… — Позови мне Брайана, пока я еще могу говорить…***
Я заметил, что Джи замолчал, судорожно вцепившись пальцами в мою футболку. Ком в горле будто перекрывал дыхательные пути. — Джи. — Да. Я знаю. Ты спросишь, почему ты никогда бы не подумал, что Брайан столько пережил. Он ведь никогда не говорил, что его отец раньше был директором? Конечно, нет. Потому что он не хочет вспоминать ничего. Любое напоминание — и он снова впадает в отчаяние. Конечно, я пытался помочь ему, но после смерти отца он ни с кем не разговаривал. Да, он понимал, что его отцу оставалось немного. Но никто не сможет выдержать столько потерь сразу. Столько корней, которые поддерживали его жизнь, вырубило в ничтожно короткий период времени. — Почему он ненавидит тебя? — Я понял все, но лишь один вопрос не давал мне покоя. — Потому что ты занял должность отца? — Прошу тебя, не говори ерунды. Он никогда не хотел эту должность, да и я тоже ее не хотел. Так сложилось. — Джерард отпустил меня и устало потер глаза. — Единственный человек, с которым он более-менее ладил после смерти отца, — был Стив. И он был художественным редактором до тебя. Я уволил его, с тех пор Молко просто слетел с катушек. — Мне так жаль… — Я уткнулся лбом в подушку. — Нет. Дело в том, что надо отдать Молко должное: он не стал наркоманом, алкоголиком. Но он перестал подпускать к себе людей. Я помню, он говорил: «Все, кого я так люблю, — умирают. Вы так хотите поговорить с ними?». Далее он настолько привык отталкивать людей, что уже просто перестал контролировать свою речь, поступки. Ему стало плевать, что о нем думают, только бы больше никто не вламывался в его жизнь. Я не выдержал и вскочил с кровати. Мой возмущенный голос поразил даже меня: — Ты ведь обещал его отцу, что поможешь! Но ведь ты же мог не увольнять того парня. Ты ведь мог поддержать. Ты ведь мог… Джи, мы можем помочь! Мы должны! — Не надо вешать на меня вину. Успокойся, — требовательно выпалил Уэй, даже не шелохнувшись, точно он ожидал такой реакции от меня, — Он не нуждается ни в тебе, ни во мне. Ему нужен психолог, в лучшем случае. — Но ведь ему все равно нужна поддержка, друзья! — Я не мог угомониться. — Фрэнк. Ты не сможешь стать защитником всех разбитых, покалеченных и проклятых… Брайан — это тебе не собака. Джерард был прав. Мое маленькое альтруистское сердечко не выдержало столь кошмарного рассказа. Но я так хотел помочь, я так безумно хотел помочь. — Но… — Фрэнк, не смей рассказывать ему. Ты обещал. __________________________ Хелена Берг — это бывшая девушка Брайана. MCR здесь ни при чем.