Путь молнии

В "Широкума-кафе", как обычно, стоял дым коромыслом. Это был один из тех кабаков, где подавали недорогой барбекю, разрешали курить и наливали сакэ, а несовершеннолетним, втихую, пиво. Место "для своих", куда обычно приходили расслабиться после миссий низкоранговые шиноби. Вот и сейчас в "Широкума" было полным-полно людей. Низенькие столики уставлены тарелками с едой, на продавленных старых диванчиках посетители подпирают друг друга плечами, в воздухе табачный дым, хохот, запах жареного мяса и обрывки шуточек. Гай, привычный к таким местечкам, сразу направился туда, где громче всего говорили и смеялись. Он растолкал парней, усевшихся вокруг ниндзя постарше, и отвоевал себе место с краю. Немолодой шиноби с нашивками чуунина расслабленно развалился на диванчике, перед ним на столе стояла полная тарелка жареного мяса и пара пустых рюмок. Очевидно, пришла пора военных баек. - Коско, расскажи нам про мост Каннаби, - попросил кто-то. - Что там все-таки случилось? Ты ведь был там, на левом крыле? Гай навострил уши. - Да, я был прямо рядом. Рукой подать - как отсюда до вооон того столика. Видел все собственным глазами. Кхе... мне бы только горло промочить, а то устал уже рассказывать, - намекнул Коско. Двое шиноби метнулись к стойке за очередной порцией сакэ. - Ты давай не мути, рассказывай! - загалдели вокруг. - Значит, так. Засели мы на своем берегу. Где-то у моста дерутся, а мы тут штаны протираем. Стоим, рожи грозные корчим. Я думал, или придется бежать на помощь центру, или драпать будем, если там оборону прорвут. Парни расслабились, кто-то жрет, кто-то как раз наоборот... За спинами хихикнули. - И тут - как жахнет! Как посыплются дождем сюрикены, кунаи... Плотненько поливает. Я забился между камнями, выглянул - мать честная, там еще и водяной дракон! Ну, думаю, попали. А он как шарахнет - и прямо в командный пункт, совсем рядом. У меня над головой осколки - вжиих! И тишинаа… Тут, значит, рядом что-то зашевелилось. Я туда голову поворачиваю: прячутся за камнем два пацана. Один из них, беловолосый, выглядывает осторожненько так. Посмотрел и спрятался. Молодец, думаю. Правильно мыслит. И вдруг он как прыгнет прямо на камень! Весь оказался на виду, как мишень на площадке. И давай печати складывать. - А что за печати там были? - полюбопытствовал кто-то. - Что за печати? - хмыкнул Коско, - Э, парень, я их разобрать не смог - у него руки мелькали быстрее молнии. Ну, думаю, кранты пацану. Крышу небось сорвало, с молодыми такое иногда бывает. Я уж собрался схватить его за шкирняк, - а тут как засвистело! Я носом опять в землю, выглядываю между камнями - второй перед ним выскочил и крутит Вихрь листа с нунчаками. Да так чисто - я прям залюбовался. У меня тоже когда-то так получалось, когда я был помоложе. - Заливай больше, Коско, - буркнул немолодой чуунин с лицом, иссеченным мелкими шрамами. Я тебя помню еще с экзаменов, никогда у тебя Вихрь Листа не получался. Гай хрюкнул в кружку с пивом. -Тут я понял: ребята-то не простые, - продолжал Коско, предпочтя пропустить мимо ушей последнее замечание. - Глянул вперед, а там - мать честная! - Коско сделал мастерскую паузу. - Давай уже, не томи, - попросили из толпы. - А чего давай. Смотрю, прет на нас земляная стена, с каждой секундой все выше и выше! Ну, думаю, привет предкам. Размажет так, что хоронить потом будет нечего. А беловолосый парнишка тем временем сложил печати и хлоп рукой в камень! И тут, вы не поверите, прямо из-под камня, где он стоял, как вспучится, как покатит! Я еще раз помянул Ками-заступницу да вжался покрепче в землю. Оно каак грохнет! Эти стенки сшиблись и остановились. Спас этот пацан нас, значит. - А как его звать, ты знаешь? - Не, - Коско почесал в затылке. - Как звать, я и не спросил, не до того было. - Эх ты, это же был сын Белого Клыка, Хатаке Какаши. - Мог бы и поинтересоваться, как зовут парня, за здоровье которого третий день уже пьем. - Сын Сакумо... - ошарашенно пробормотал Коско. - Ну да, правда похож. Только что-то у него с левым глазом такое... - Я слышал, в этом глазу у него тот самый шаринган, которым он технику Камня скопировал. - Шаринган? А что это? - Это вроде какая-то примочка клана Учиха, не? - загомонили вокруг. - Да. Не знаю, откуда он его взял, но теперь его так все и называют - Шаринган Какаши. *** Гай вышел на свежий воздух, повертел головой, потянулся и сделал с места несколько сальто подряд. Так он всегда прогонял сонливость. Сейчас что-то нахлынуло не вовремя, после кружки пива и душного помещения, а ему еще ночь дежурить. И если она будет такая, как прошлая и позапрошлая, то вряд ли ему придется много поспать. Это будет их третья ночь в Конохе, с того момент как Рин, Гай и трое контрразведчиков в масках доставили Хатаке домой. Все это время Какаши почти не приходил в сознание. Редкие проблески, когда он, кажется, узнавал их с Рин, просил пить и снова замолкал, вселяли в них надежду. Но потом каждый раз происходило то же самое - очередной приступ. Он начинал метаться, кричал, умолял о чем-то невидимого Гаю и Рин собеседника, пытался вскочить с кровати. Один раз ему это удалось, и зазевавшийся Гай тут же пропустил удар ногой в ухо. Тренированное тело шиноби, выйдя из-под контроля разума, жило инстинктами, вколоченными глубоко на подкорку. Какаши удалось скрутить почти что чудом: Гай сумел сгрести его в охапку и удержать буквально на пару секунд, пока Рин нашла пальцами нужные точки на шее. Его бы в больницу, к Цунаде, - сердито подумал Гай. - Гребаный Данзо Шимура, со своей гребаной секретностью. Не помог даже врач АНБУ, который приходит каждый день. Толку от его крутых восстанавливающих техник, от его успокаивающих снадобий… То есть нет, без них, скорее всего, Хатаке бы уже загнулся от жара и истощения. А так живой. И даже может проспать где-то час после того, как Рин вольет ему в рот пару ложек очередной секретной микстуры. Но потом опять все по новой: бред, озноб, исхудавшее тело наливается дурным жаром. Его единственный друг умирает… Гай мотнул головой, как бык, отгоняющий слепня. Нет. Ему обязательно станет легче. А ведь в детстве я его ненавидел. Он никогда не ошибался и не промахивался. Это восхищало и бесило одновременно. Гай сделал несколько глубоких вдохов и сорвался с места в бег, направляясь к дому Хатаке. *** Еще издалека он увидел, что калитка, ведущая во двор, распахнута и висит на одной петле. А ведь он оставлял ее на засове. Гай рванул к дому так, что засвистело в ушах. После той ночи, когда его друга чуть не убил глава сильнейшего в деревне клана, Гая не отпускала чуткая настороженность. Это было даже не как на миссии. Это ощущение напоминало ему раннее детство, еще до Конохи. Воспитанный в горном монастыре, Гай сбежал оттуда в 7 лет в поисках свободы и приключений. И получил их на полную катушку. Он год прожил беспризорником в большом городе, и очень скоро стал главарем таких же, как он, мелких трущобных крысят. Выучка монахов, которые были не дураки подраться, спасала ему жизнь чуть ли не каждый день. Он мог запросто навалять противникам вдвое старше себя. И даже отбиться от взрослого бандита, если тот не принимал мелкого мальчонку всерьез. Но главными в выживании были даже не боевые навыки, которое он оттачивал в уличных драках. Главной была чуткость шкуры. Всегда быть настороже. Никому не доверять. В Конохе он почти забыл об этом ощущении – но теперь оно вернулось. Гай вихрем влетел во двор, увидел разнесенную в щепы дверь, пробежал по коридору к открытой двери, из которой падал свет. На кухне, устало раздумывая о чем-то над чашкой чая, сидела Рин. - Что здесь было? – быстро спросил Гай. - Цунаде. - Уффф – он с облегчением прислонился к стене. - Она забеспокоилась, почему Какаши не явился в госпиталь, и зашла узнать, в чем дело. Я решила не открывать, ведь приказ Данзо был – не вмешивать посторонних. - Поняаааатно. - Гай почувствовал, что изнутри его распирает нервный смех. – И что сказала Цунаде? - Для начала схватила меня за шиворот и потрясла немного в воздухе. - А потом? - Ээээ… "П-пиздец", сказала. И еше: "мудаки", - покраснела Рин. - Все несущественное можешь пропустить, - сжалился Гай. - Сказала, здесь нужен Яманака. Бегите за кем-нибудь из Яманака. А я ей говорю – Данзо запретил. - И что? - Она много сказала про Данзо, но все… несущественное. Гай, она, кажется, побежала прямо к нему! И такой злой я еще никогда ее не видела! - Да не волнуйся ты за старичка, его охраняют отборные АНБУшники, авось выживет, - захохотал Гай. - Вечно ты с твоими дурацкими шутками! - разозлилась Рин. – Я вот думаю, может, нам правда стоит позвать кого-нибудь из Яманака. - Нарушить приказ? - А что делать? Два дня прошло, а лучше ему не становится, Гай. Был бы сенсей – спросили бы его, но он снова ушел на миссию. Так что решать нам… Она сгорбилась еще сильнее и уткнулась взглядом в чашку, напряженно раздумывая. - Посмотрим до утра. Если ему не станет лучше, идем к Яманака. - А как он? – кивнул Гай в сторону коридора. - Уснул. Попьем чаю, и надо идти к нему. Ох, меня родители уже не хотят отпускать на ночь. По-моему, они думают что-то не то, - прошептала она, и ее щеки порозовели. - Почему же сразу "не то", - усмехнулся Гай. - Очень даже то. Как по мне, каждому понятно, что ты втрескалась в Хатаке по самые уши. - Чччто?! - Рин даже подпрыгнула на табурете. - Рин, - мягко проговорил Гай. - Какаши, конечно, изрядный тормоз, но ээээ... ты ему нравишься, не сомневайся. Может даже, слишком. Все возражения и объяснения мигом вылетели у нее из головы. - Ппочему это "слишком"? - Рин, ну какие же вы оба дураки.... - прошептал Гай, опираясь подбородком на кулак. - Он, наверное, до сих пор винил себя из-за Обито. И вся эта история... он просто не может ее забыть. Рин надолго замолчала. - В общем, не могу сказать, что ты влюбилась в простого и открытого парня, Рин, - подытожил Гай. Из спальни в дальнем конце коридора донесся страшный придушенный крик. Гай и Рин одновременно вскочили с мест. *** Какаши был мокрый от пота. Его колотила крупная дрожь, правый глаз был широко распахнут, но до сих пор видел не окружающую действительность, а очередной кошмар, завладевший его головой. Гай и Рин, вцепившись ему в напряженные плечи, пытались уложить его обратно. Он забился у них в руках. - Это мы, все хорошо, мы рядом, - успокаивающе проговорила Рин, положив ладонь ему на лоб и изгоняя страшные сны, от которых не было другой защиты. Кулаки у Гая сжались сами собой. Ох, как бы он хотел начистить морду кому-нибудь из клана Учиха! Или хотя бы рассказать всем, как эти подонки поступили с его другом. Майто не понимал, почему никто не пошел искать правосудия к Хокаге. Это никак не совпадало с его представлениями о справедливости. - Ладно, Гай. Он будет спать еще как минимум час. Ложимся и мы, хоть немного поспим - прошептала Рин. Она улеглась на диванчике у окна, а Гай растянулся в спальнике на полу. *** Ему снилось, что на самом деле гендзюцу и не кончалось. Рин, Гай, дом - все это на самом деле было лишь смутными видениями, которые Фугаку позволил ему, чтобы возвращение было еще более мучительным. Единственной реальностью была боль - и кровавое небо над головой. Острые лезвия вспарывали ему грудь, взрезали лицо. А потом снова - по кругу - тяжелый, сырой, нутряной запах крови, его отец корчится на полу в темной луже. Ближе... ближе... из вскрытого живота вываливается что-то, что он совсем не хочет видеть, рука отца в лунном свете тянется к половице, скребет пальцами, пытаясь поддеть ее, замирает. Страшнее всего, на самом деле, было то, что наступало потом. Отец лежит на полу в луже крови. И вдруг... его пальцы сжимаются. Он садится и открывает глаза. Но из его глаз, светящихся, как болотные гнилушки, смотрит на Какаши что-то совершенно чужое этому миру. Отец медленно встает... бежать отсюда! Но ноги как будто примерзли к полу - остается только драться. - Чидори! – кричит он, и чуть успокаивается, чувствуя, как привычная щекочущая оболочка окутывает ладонь... - Какаши, очнись! Все хорошо, мы рядом, очнись, пожалуйста... Чей-то голос зовет его издалека. Он цепляется за этот голос, как за ниточку, идет вслед за ним сквозь лабиринты вывернутого наизнанку пространства. Кровавые небеса заволакивает темнотой. Потом зрение фокусируется. Первое, что он видит, - испуганное, бледное лицо Рин в бело-голубом свете. Он опускает взгляд ниже - его ладонь, окутанная оболочкой Чидори, остановилась у самой груди Рин. Рядом поднимается с пола Гай. Он держится за плечо, и между пальцев у него сочатся темные струйки крови. Он опустил руки. Клинок молнии погас. В наступившей темноте Какаши со всхлипом шагнул вперед, обнял ее и прижал к себе. Рин чувствовала, как дрожат его плечи - как будто прорвало плотину, и теперь поток сметает все на своем пути. - Ну, я пошел за аптечкой, - буркнул в темноте Гай и мигом выскочил за дверь