Майкрофт в зонтовых тонах

/Вы нас не ждали, а мы вернулись. Потому как некруто, что "пособие по уточкам" известнее нас. Мы будем стараться, чтобы это изменить. А пока держите главку. И да, концовка ооочень интригующая *качает маятник перед вашими глазами*/ (POV Майкрофт) Я снова был в той темной комнате. Этим зонтистам надоело надо мной глумиться, и они отвели "зверушку" на место. Я всхлипнул. А я ведь и подумать раньше не мог, что окажусь в такой ситуации! Пуся, бедный мой Пуся, как ты там? Жив ли ты? Пристроившись в углу, я улегся на пол и попытался уснуть, дрожа от холода, я был очень вымотан за эти дни. Мне казалось, будто спасения и не предвидится. Меня знобило, я обнял свои колени, и со слезами на глазах начал вспоминать, ту жизнь, которая теперь кажется призрачной... *** ... Мой дом, целый, невредимый. Я просыпаюсь от того, что кто-то поглаживает меня своей деревянной рукояткой и нежно шепчет: "Майкрофт, вставай! Ты же не хочешь проспать совещание?". Я улыбаюсь, а затем прижимаю Пусю к себе. — Доброе утро, мой милый. Как спалось? Зонт отвечает легким поглаживанием спицей моего колена и радостно говорит: — Быстрее собирайся, а то без завтрака уйдешь! — Милый, ну я же на диете! — но на мои неубедительные аргументы зонт отвечал лишь укоризненными бликами на блестящей поверхности. Забежав в душ, я едва успел помыть голову, затем спешно оделся, придирчиво осматривая себя в зеркале. Причесался, аккуратно взял Пусю и спустился в столовую. Там, на столе, уже ждали оладьи с мёдом, Пусины любимые. — Я же говорил, что на диете! — повторил я. — Ничего не хочу знать! Завтрак — важнейшая часть рациона! Я состроил лицо, как у котенка, когда его лишают миски молока, и опустился на стул. Пусю я положил себе на колени. — Я не пущу тебя на работу голодным! — упрямо говорил Зонт. — Еще не хватало язву желудка получить! Совсем ты себя не бережешь с этой диетой! Я лишь вздохнул, не смея перечить. Я же знаю, что он все равно добьется своего. Проткнув вилкой оладью, я стал медленно подносить её ко рту, косясь на Пусю. Если я наберу вес, знаю, кого в этом винить! Я ведь и так с трудом влезаю в любимые костюмы! Но впрочем ладно... Обидеть моего любимого для меня намного страшнее, чем набрать пару килограммов. Позавтракав (с большим трудом), я взял свой кейс, взял Пусю, вышел из дома и сел в чёрный автомобиль. Антея сидела на заднем сидении и допивала кофе из стаканчика. — Как ваша диета? — спросила она, как бы невзначай. — Хорошо! — буркнул я, садясь на место рядом с водителем, прижимая к себе Зонт и слизывая с губ остатки мёда. — Я вижу, — ухмыльнулась было она, но увидев в зеркале взгляд "никакой-премии-пока-рак-на-горе-не-свистнет" покорно уткнулась в телефон. На совещание я почти опоздал. Они начали без меня. Обсуждали какой-то очень важный проект обороны Британского Королевства. Гордо подняв спину, держа в одной руке Зонт, а в другой кейс, не постучавшись в дверь, я вошел в зал заседания. Все обернулись на меня. - Доброго дня, Мистер Холмс. *** Майкрофт не сразу понял, что произнесенный слова принадлежали реальному, намного более мрачному и негостеприимному миру. Майкрофт со страхом и болью взглянул туда, где стоял темный силуэт, который медленно приближался к нему... -Нет, не трожь меня! - Силуэт как будто улыбнулся. На самом деле Холмс не мог этого утверждать, так как лицо странного человека было абсолютно не видно, но Видный-Политический-Деятель-Всея-Британии-Который-На-Данный-Момент-Находился-В-Подвале будто чувствовал злобную силу, исходящую от него. И это ему совсем не нравилось. А тем временем этот самый силуэт приближался ближе, заставляя Холмса прижиматься ближе к холодному бетону, из которого было сделано здесь все: и стены, и пол, и даже, как могло показаться, все эти чертовы зонтисты, которые посмели отобрать его единственную любовь - Пусю - и теперь злостно издевались над ним! Но нет, этот силуэт казалось бы соткан из абсолютной мглы, окружавшую Майкрофта уже который день, а возможно и неделю...