***
- Королева Эстер уехала в Букингемский дворец, и вернуться она сможет только через несколько часов. У Ее Величества много обязанностей. Все они собрались в кабинете в апартаментах, предоставленных папе римскому. Позвали Иона, который очень удивился, увидев главу инквизиции. Метоселан представили Алессандро, а Катерина вкратце рассказала о решении Эстер помочь в поисках чаши. - Украсть чашу из церкви – какое святотатство! Не удивлюсь, если к этому приложили руку вампиры из Империи. Пьетро, стоявший за спинкой кресла папы, скрестив руки на груди, до этого момента хранил молчание. Весь его вид говорил, как ему не нравится происходящее. Астароше и Ион побледнели от едва сдерживаемого гнева, а Катерина с трудом сдержалась от того, чтобы досадливо поморщиться. - Послушайте, брат Пьетро, ваши предположения беспочвенны. Тот, кто унес чашу, был таким же человеком, как и мы с вами. К тому же, у нас есть основания полагать, что он действовал из благих побуждений. - А что мы вообще знаем об этой чаше? – спросил Авель. - Вам, как священнику, стыдно спрашивать такие вещи, - укорил его Орсини. – Из этой чаши Иисус Христос вкушал на Тайной Вечере, и туда же была собрана кровь из его ран. Нам известно, что до Армагеддона она хранилась в соборе Валенсии, а потом таинственным образом исчезла. - Все верно. Но теперь у нас есть шанс ее найти. - Мне все же не ясно, какую выгоду получит Империя, в случае если мы вернем Святую Чашу церкви. - Августа Владыка не желает воевать с терранами, - уже с явным раздражением произнесла Астароше. - В самом деле? Разве не весь ваш вид постоянно вредит нашим людям? Вы богохульники и еретики, пьете человеческую кровь… - Только чтобы выжить! - Вы считаете это оправданием убийства невинных людей?! - Дворяне Империи не убивают терран, они поданные Императрицы! Ни Ион, ни Астароше больше не могли сдерживать свое негодование. Катерина устало прикрыла глаза. Сейчас ей следовало вмешаться и успокоить всех. - П-простите, - раздался тихий, неуверенный голос, - Брат Пьетро, вы мне однажды сказали, что долг служителя Бога – защищать свою п-паству и заботится о благоденствии прихожан… Но если мы начнем войну с Империей, это коснется всех. Даже если мы будем очень стараться, многие люди п-погибнут или потеряют свои семьи. Разве не лучше, если войны не будет? Нам вовсе не обязательно обмениваться послами или делать вид, что у наших стран хорошие отношения. Если мы просто не будем нападать друг на друга, это сохранит жизни тех, кто зависит от нас. Хотя Алессандро говорил сбивчиво, он все же не умолк, пока не высказал все что хотел, а это уже было достижением. Все, находившиеся в кабинете, слушали его. Единственное о чем он жалел, это неумение выражать свои мысли, так складно, как брат с сестрой. Тем не менее, искренность его слов произвела на всех впечатление. “Как жаль”,– подумала Катерина, - “что ему не хватает уверенности в себе и опыта”. - Я вижу, что Ваше Святейшество руководствуется заботой о людях, - сказал брат Пьетро, явно тронутый речью Алессандро. – Если вы прикажете, я поддержу вас в любом начинание. Но боюсь, есть нечто, что мы должны учитывать. При всем уважении к вам, Ваше Святейшество, но для других кардиналов таких доводов будет недостаточно. Вы можете оказаться в опасности, даже если кто-нибудь узнает об этом разговоре. - Здесь нет никакой проблемы, - заметила Сфорца. – Если Святая Чаша будет найдена, при посредничестве Альбиона она будет передана Ватикану. Если нет, то ничего не произойдет, посланники вернутся в Империю, и никто ничего не узнает. Все, что требуется от вас брат Пьетро, не рассказывать кардиналу Медичи о сегодняшнем инциденте. После небольшого обсуждения все сошлись, что папе римскому следует продолжать пребывание на Альбионе, как ни в чем не бывало, а маркиза, граф и члены АХ’а займутся поисками чаши. Брат Пьетро, если уж он так не доверяет людям Сфорцы и метоселанам, разрешили следить за ходом поисков. Когда все расходились, Алессандро подошел к Астароше и робко потянул ее за рукав. - Простите, маркиза Киевская, - он заметно нервничал. - Да, Ваше Святейшество, - произнесла маркиза, стараясь говорить как можно мягче. - С-сестра рассказала мне недавно, про то, как вы помогли нам в Венеции. Она сказала, если бы вы не разгадали замысел врага, меня могли бы убить. Аста почувствовала себя неуютно. Ей нечего было сказать. Она не гордилась тем, что произошло в Венеции. Из-за ее необдуманных поступков погибло столько людей. Почему Сфорца вообще решила рассказать это папе? - Я просто выполняла свой долг. - Простите, я бы хотел, если возможно, узнать побольше о вас… о ваших людях. О том, как живут в вашей стране. - Если герцогиня Миланская сочтет это уместным, я думаю, мы смогли бы провести еще одну беседу, - вежливо сказала маркиза. Когда папа римский ушел в другую комнату в сопровождении инквизитора брата-как-его-там, Аста долго глядела им вслед. Ей все еще казалось странным, что этот робкий юноша – глава самого опасного для Империи государства. Как этот мальчик умудрялся справляться со своими обязанностями, подчиняются ли ему кардиналы? Величественная и рассудительная Сфорца куда больше подходила на роль правительницы. Когда все разошлись, глава инквизиции совершил очередной обход покоев папы, чтобы убедиться в их безопасности. Он уже собрался уходить, когда Алессандро остановил его. - Я рад, что вы на нашей стороне. Сестра не верила в вас, не верила, что вы согласитесь. Но я знал, что вы нам поможете! - Если бы здесь был кардинал Медичи, он бы сказал, что война с вампирами неизбежна, - судя по выражению лица Пьетро, он считал так же. - И все равно вы с нами. И п-пожалуйста, брат Пьетро, я понимаю, как вам это не нравится, но постарайтесь разговаривать с ними вежливо. - Как пожелаете, Ваше Святейшество, - ответил Орсини и с поклоном покинул комнату, оставив понтифика одного.***
Ион маялся от скуки и безделья в своей комнате. Наверное, ему надо бы отправиться на боковую, но спать не хотелось. И, кроме того, спать по ночам так непривычно. Ужин он едва распробовал – аппетита не было, на книгах сосредоточиться не удалось, да и вид из окна, хоть и красивый, ничего интересного не принес. Изрядно раздраженный, граф направился к кровати, твердо решив заснуть, во что бы то ни стало, как услышал негромкий стук в дверь. Ион пересек спальню, небольшую гостиную и очутился возле двери. Неужели маркиза Киевская захотела о чем-то поговорить с ним. Однако когда Фортуна приоткрыл в дверь, к своему удивлению он обнаружил за ней Эстер. Он так растерялся, что даже не сразу сообразил поздороваться, как подобает. Как во сне Ион выслушал предложение девушки отправиться в королевский кабинет. - Я только что возвратилась и решила зайти за тобой на обратном пути. Мы так давно не виделись, а на переговорах я и словом с тобой не успела перемолвиться. Пока они шли по коридору, Ион старался взять себя в руки. Он совсем растерялся, и не знал, как следует себя вести. В конце концов, Эстер так сильно изменилась. Следовавшая за ними, пусть и на почтительном расстоянии, королевская охрана тоже не помогала вести непринужденный разговор. - Эстер, то есть Ваше Величество, вы уверены, что нам можно вот так ходить... Я хочу сказать, все - таки вы - королева, никто не станет говорить дурно, из-за того что мы тут ходим вдвоем ночью? - тут граф мемфисский окончательно смутился, потому что вышло совсем не то, что он хотел сказать, и звучало это как-то двусмысленно. Он даже забеспокоился, а не обидел он ненароком Эстер и уже начал прикидывать, как бы ему потактичнее извиниться. -Не волнуйся, в этом замке только проверенные люди, я не могла рисковать. К тому же я имею право поговорить со старым другом, верно? И давай договоримся, раз уж мы одни, будем называть друг друга по имени. Иону ничего не оставалось, кроме как согласиться (не то чтобы он был прямо так против этой идеи). Вскоре они добрались до кабинета, где их ждал поднос с чаем и печеньем, оставленный предусмотрительной горничной. Эстер поначалу расспрашивала Иона о путешествии, о том, как поживают их знакомые в Империи, так что ему не сразу удалось задать хоть один вопрос о ней самой. Когда же такой случай ему представился, девушка в ответ рассказала изумленному графу о том, как она заняла трон. Она опустила некоторые детали, хотя Ион этого, конечно, и не узнал. Он очень удивился, узнав, что в Альбионе живут метоселане. Эстер вкратце рассказала ему о гетто и событиях произошедших там. - После моей коронации, нам пришлось разместить метоселан на поверхности. Большая часть гетто повреждена, жить там опасно. Они продолжают свою работу в новых помещениях. Часть министров поддержала меня сразу, а вот с другими пришлось помучиться. Многие из них ненавидят и боятся метоселан, так что это было нелегко. - Но Эстер, если министры так не любят метоселан, как тебе удалось уговорить их? - Деньги, конечно, - с легким отвращением произнесла молодая королева. Видно было, как ей не нравится, то, что произошло. - Деньги? Ты их что, подкупила? - поразился Ион. Ему вдруг представилась абсурдная картина: Эстер ходит за важными министрами и впихивает им в руки толстые мешки денег, сердито увещевая их, чтобы они позволили метоселанам остаться. - Нет, что ты, - невесело улыбнулась девушка. - Мне удалось воззвать к их разуму и убедить, что метоселане приносят стране большую пользу. В конце концов, терять прибыль от поставок сложной техники с использованием утерянных технологий, да и отказываться от преимуществ в вооружении тоже никто не захотел. Альбионцы не очень хотят оказаться в зависимости от Ватикана. Так что пока метоселане работают на нас, им позволят остаться. - Это не очень справедливо. - Я знаю. Мне бы не хотелось, чтобы в моей стране так было, но пока это все, что я могу сделать. Ион видел, что это ее очень расстраивает. Ему захотелось как-нибудь приободрить ее, но нужные слова никак не шли в голову. - Знаешь, на самом деле, все не так уж и плохо. Ты права, сейчас для них больше ничего не сделаешь. Но они хотя бы живы и в безопасности. Эстер улыбнулась в ответ. - Спасибо, Ион. После того, как ты сказал это, мне стало намного легче.***
Спустя два дня после встречи имперских посланников с папой римским, Астароше, Авель и брат Пьетро сидели в библиотеке Сент-Джеймсского дворца, и разбирали архивы, привезенные откуда-то отцом Вордсвортом. От витавшего в облаках графа мемфисского пользы было немного. Как, впрочем, и от Авеля, который приходил в библиотеку с таким количеством еды, будто его единственной целью было наесться до отвала. Глядя на него, маркиза вспоминала библиотекарей Сулеймание – такого они бы не позволили, но здесь все были предоставлены сами себе. Из документов найденных Астой удалось многое узнать о Гибсоне. Он был из обеспеченной семьи, но рано осиротел. В годы своего обучение в университете судьба свела его с иллюминатами. Некоторое время спустя молодой человек попал в крупные неприятности, которые описывал он весьма скупо. Так или иначе, иллюминаты помогли ему и укрыли в своем “убежище”, где Гибсон познакомился с еще одним беглецом, Майклом, который у иллюминатов получил кличку “огненный лис”. Товарищи по несчастью быстро сдружились, а несколькими годами позже оба участвовали в похищении чаши, или как это называли сами иллюминаты “спасение”. Узнав обо всем этом от маркизы Киевской, отец Вордсворт чрезвычайно воодушевился. Переговорив с королевой Эстер и взяв взаймы у Империи рабочую силу в лице Ортхана и Далилы, он исчез на несколько часов и вернулся с тремя десятками здоровенных ящиков, под завязку забитых какими-то бумаги. На недоуменные взгляды своих напарников он пояснил, что раздобыл для них архивы с перечислением всех подземных убежищ времен Армагеддона. - Почему именно подземных? - с подозрением спросила Астароше. - Видите ли, еще до Армагеддона под Лондиниумом существовала сеть подземных туннелей. Это называлось “метрополитен”. Во время войн их часто использовали как бомбоубежища, а во времена Армагеддона в них даже стали образовываться целые поселения. - В чем же было их изначальное предназначение? - спросила заинтригованная Аста. - По ним ходили поезда. Люди так передвигались, - неожиданно пояснил Авель, прикончивший уже четвертый пончик за последние десять минут. - Их значительно перестроили во время Армагеддона. А позже их использовали по-разному: в одних устроили лаборатории, другие стали укрытием преступников. В конце концов, властям Альбиона надоело этот рассадник неприятностей и их по возможности очистили и перекрыли… не без помощи инквизиции, между прочим. - Зачем нам тогда их искать? - Альбион не стал уничтожать эти убежища, просто перекрыл доступ к ним. Если повезет, можем что-нибудь найти. После нескольких часов нудных поисков удача улыбнулась брату Пьетро, обнаружившему искомый документ. Все склонились над столом. - Ага, - пробормотал Вордсворт, – ересь, призывы к социализму, богохульство. Вполне достаточно, чтобы привлечь к себе внимание властей. Но попались они на распространении пропагандистских листовок, критикующих церковь. - Проклятые еретики всегда пытались отвратить людей от церкви. - Конечно, ведь без листовок все только и мечтали попасться в лапы инквизиции, - ехидно произнесла Астароше. - Нет, они только и думали, как подставить шеи под вампирские клыки, - с недоброй усмешкой ответил Пьетро. - Но им повезло, до инквизиции дело не дошло, - продолжал Вордсворт, как ни в чем не бывало. – Их убежище располагалось на Глостер-роуд. Не так уж далеко отсюда, милях в двух с половиной. Я думаю, у меня есть кое-что, что может вам пригодиться. Моя “стальная землеройка”… - Профессор, давайте обойдемся без “землеройки”, - взмолился Авель. – Я не хочу умереть не поужинав. Пока эта парочка препиралась, Аста прислушалась: во дворце было шумнее, чем обычно. Вот у дверей послышалась возня, и в комнату ворвался подросток-инквизитор и двое слуг, тщетно пытавшихся его задержать. Пьетро поднялся из-за стола. - Брат Андрей, что случилось? - Скорее, шеф, в Ватикане беда! Следующие полчаса были для инквизиторов не самыми приятными. Как выяснилось, после короткого сообщения о разрушении нескольких крупных зданий в Риме, связь прервалась, и Альбиону никак не удавалось выйти на связь с Ватиканом. Никто не мог точно сказать, что происходит. Наконец пришли новости из Гишпании – неизвестные злоумышленники вывели из строя практически все источники связи в Ватикане. Пострадавших было немного, а инквизиции и карабинерам удалось взять ситуацию под контроль, прежде чем среди народа началась паника. Вскоре с Катериной связался Франческо ди Медичи. Изображение было нечетким, и периодически прерывалось помехами. Кардинал объяснил, что хотя угрозы больше нет, на то, чтобы восстановить хотя бы часть базовых станций требовалось время. Несмотря на обычную ругань, который герцог Флорентийский щедро разражался в любых подобных случаях, Медичи казался не слишком раздосадованным таким крупным бедствием. - Папе римскому следует продлить свое пребывание в Альбионе, ради его собственной безопасности, - под конец отметил кардинал. – Сестра Паола будет разбираться с делами здесь, в Риме, а вам, брат Пьетро, я поручаю безопасность наместника Божьего. - Слушаюсь, Ваше Высокопреосвященство, - поклонился Орсини. Всем сердцем ему хотелось сейчас оказаться в Ватикане, а не сидеть в Лондиниуме сложа руки, да еще, будучи втянутым в безумные игры Сфорцы. Пьетро нисколько не сомневался в Алессандро, но участвовать в кознях этой женщины он не собирался. Ей слишком везло – подумать только, как вовремя еретики устроили такую диверсию. Инквизитор точно знал, что ему нужно делать. Он докопается до правды и узнает мотивы этого сборища сумасшедших под покровительством герцогини Миланской. Вопрос к читателям: Был ли ООС велик и ужасен? Следует его проставлять в предупреждениях, или нет, как считаете?