Черный Мотылек

- Свободны. Голос Командира прозвучал как гром среди ясного неба, прогоняя удивление и затянувшееся молчание. Ослушаться было нельзя, и Капитаны покинули зал совещаний. - И зачем нужно было это представление? – Поинтересовался Ямамото. - Их вытянувшиеся рожи того стоили, – Усмехнулась Хинамори. – К тому же, зачем надо было тянуть? Старик покачал головой. - Я знал, что тебя надо было вызвать от туда еще пять лет назад, - проговорил Генрюсай. - Пф… Делать мне больше нечего, чтобы скакать туда сюда, - Хинамори глубоко затянулась сигаретой и выдохнула облачко дыма. – Много на себя берешь, старикашка. - Помолчи, соплячка. Ты в зеркало, когда последний раз смотрелась? Глаза свои видела? Таких даже у мертвецов из-за Границ не встретишь. Так ты перегоришь раньше времени. - Ничего, там мои глаза никому не нужны. Хотя гастрономический интерес уже был. Лейтенант Сасакибэ был в шоке, слушая разговор этой парочки. Никогда и никому Командир не позволял к себе подобного отношения, он убивал и за меньшее оскорбление. Но сейчас Тедзиро с ужасом увидел, что краешек губ Командира едва уловимо дрогнул в усмешке. Какие же отношения связали этих двоих, что главное пугало всех пустых и синигами, позволяет с собой такую фамильярность?! - Твой статус перед другими офицерами разглашать не будем. Поступишь под командование Кучики. У него как раз нет Лейтенанта. – Проворчал Ямамото, после того как они закончили словесную дуэль. - Да хоть у дьявола на побегушках, – Зевнула Хинамори, потягиваясь. – Сейчас все что мне нужно это душ и подушка. Устала, как собака. Соскочив со стола, она направилась к выходу. Казалось, разговор окончен. Да и был ли он? - Не лезь в это дело, Командир Востока, – Донесся до нее голос Генрюсая, до странности тихий, повисший в воздухе недосказанностью. Момо несколько секунд молчала: - У меня больше нет хозяев, старик. - Ты умрешь. - Значит сдохну в большой и дружной компании. Не следовало им выбирать целью его. Не того они выбрали козлом отпущения. Сэйрэйтэйские лабиринты никогда не изменятся, не запачкаются белые стены, не сузятся дороги, не перестанут бродить по ним синигами. Тихие, чистые, однообразные. Лицемерные. Время здесь движется странно; оно есть, но как будто его и нет. Начинаешь замечать его бег, только когда рассыпается прахом душа и ломается занпакто. И тот час забывается эта мизерная потеря в круговороте застывшего времени. А те, кто остался… кто потерял… им остается только выть и скулить бездомной псиной, получив очередной пинок от стервы-судьбы. Яркое солнце больно ударило лучами по глазам, заставив женщину зашипеть от боли и достать из кармана солнечные очки. Очень долго она прожила в месте, где не бывает света. Отвыкла. Не нравилось ей Общество Душ. Слишком шумное – чувствительный слух доносил много ненужных звуков, знание о которых в Краю Тьмы спасало жизнь, а здесь было лишь помехой. Запахи – чужие, резкие, раздражающие. Слишком много суеты, голосов, спокойствия. Жизни. Слишком… безопасно. Было странно понимать, что ни самые дальние Руконгайские Районы, ни могущественный Готей-13, ни безжалостный Совет 46 больше не вселяют того уважения, ужаса и трепета, который она испытывала почти 10 лет назад. Не ее это мир. Больше нет. Шла Хинамори быстро, твердо ступая по земле ногами. Такой человек больше не сломается, не остановится. Хотелось побыстрее смыть с себя грязь пути и выспаться по-человечески. Оставляя Гарнизон надо было сделать безотлагательную работу, все проверить, дать указания и распоряжения. Конечно, опасно было оставлять его только на своих помощников-Капитанов и офицеров. Гарнизоны они почти живые, мыслящие «нечто». Когда Командиру необходим был перерыв, они теряли почти половину своих сил и становились нестабильны. Существа из-за Границ в эти периоды нападали чаще. Но выбора действительно не было. Момо чувствовала, как с каждым новым днем мрак Края Ночи подбирался к ней все ближе, сильнее начали болеть старые шрамы, а звон Колокола звал ее за собой. Он что-то будил в ней, глубоко спящее внутри. Опасно, ей нужен был отдых. А еще… Не могла она остаться безучастной. Ни после того, что они сделали. - Ты, похоже, не только прощаться разучилась, но и здороваться тоже. – Вывел ее из задумчивости холодный, ленивый голос. Хицугая Тоширо. Белое капитанское хаори, волосы цвета снега и ледяные глаза цвета морской волны. Прямая осанка, крепкая воля, дикий темперамент, непробиваемое спокойствие. Ты изменился, Снежок? Изменился. Внешне. Теперь на него приходилось смотреть снизу вверх – рост 190 см, это весомый аргумент. Широкие плечи, сильные руки, узкая талия, красив, как бог. Не удивительно. Внутренне. Это мы узнаем, когда поговорим, вспомним прошлое и посмеемся над настоящим. А еще на его пальце сверкало бликами обручальное кольцо. За это мы выпьем. Позже. - Есть такое, - усмехнулась Хинамори. Оторвавшись от стены, он направился по направлению к своим баракам. - Завтра, на нашем месте. Вот так. И не нужны слезливые объяснения, глупые извинения, ненужные слова. Сколько бы времени не прошло, они поймут друг друга и так. Интересно, а Капитану Кучики уже сообщили о «счастливом прибавлении» в отряде? Будет очень забавно пообщаться с такой выдающейся личностью, как Кучики Бьякуя. Еще веселее будет узнать, как они сработаются. Почему-то в те годы она его недолюбливала, он раздражал ее с самой первой встречи. Только вот, хоть убей, уже не помнила причины этой антипатии. Помнится, первое и единственное общение произошло у них во время восстания Айзена. Она тогда едва не набросилась на Кучики с кулаками за то, что он бросил Ренджи в тюремную камеру и отказал в медицинской помощи. Повезло, что миротворец Кира рядом был. Хинамори шагнула в распахнутые ворота своего очередного временного пристанища. Жди меня, 6-ой отряд, ваш новый Лейтенант прибыл и готов наводить свои порядки в чужом огороде.