Драбблосборник

Джанека Дайлену сразу не понравилась. Он бы никому, кроме себя, не признался, но она его пугала. Она тихо перемещалась по башне, то и дело замирая напротив ничем не примечательных стен, смотрела на тренировки рекрутов со странным блеском в глазах, а однажды Натаниэль обнаружил ее в авварском склепе у потайной двери, ключ к которой был утерян много поколений назад. Дайлен даже не знал, что там есть дверь, пока Натаниэль не рассказал, а Джанека каким-то образом нашла замочную скважину и задумчиво водила по ней пальцем, будто размышляя, как ее открыть. Она не говорила, когда уедет, повторяя только, что инспекционная миссия требует ее временного присутствия. И присутствовала - буквально повсюду, включая и утренние планерки, и общие обеды, и большую часть послеобеденных неформальных совещаний. Это раздражало еще сильнее, но выставить ее Дайлен не мог - у Джанеки было назначение из Вейссхаупта, а с назначением из Вейссхаупта, к сожалению, не поспоришь. Единственное, чего смог добиться Дайлен, - это приучил свою команду на всякий случай при ней не откровенничать. Нельзя доверять человеку, который утверждает, что она не маг, а сама, когда думает, что никто не видит, рассеянно подогревает чай файерболлами, так ловко регулируя размер и температуру, что хватает вскипятить воду в чашке, ничего не расплавить и не поджечь. Насколько Дайлену было известно, так не умел даже Ирвинг. Конечно, это могло быть частью ее задания - логику мышления вейссхаупттской верхушки Дайлен порою просто отказывался постичь, - но все равно было подозрительно. Терпение Дайлена лопнуло, когда он обнаружил Джанеку в своем кабинете. Она как ни в чем не бывало изучала его почту и хмурилась. - Ну и что это значит? - Ничего, командор. Надо было кое-что уточнить. Всего доброго. Дайлен шепотом выругался. Он с большим удовольствием перевязал бы Джанеку ленточкой и отправил назад в Вейссхаупт Первому Стражу в подарочек на день рождения, но пока оставалось только терпеть. Ничего важного или секретного она, по счастью, все равно не увидела. Письма от баннов - совершенно одинаковые, всем только дай, дай, дай, - письма от любимой, которые Джанека, не зная ключа к шифру, все равно не могла бы прочесть, письмо от Андерса, которое пришло вчера... Вот оно, к слову, было немного смято; Дайлен на всякий случай перечитал - но, кажется, понять что-либо из короткой записки, не зная, кто и кому ее адресовал, было невозможно. Привет, сердце мое! Новости у меня такие: 1. Я выхожу замуж. 2. Мой будущий муж разбудил древнее зло, но все в порядке, он постоянно так делает. Ты бы проверил архивы Стражей насчет Виммаркских гор, мне кажется, там все не так просто. Постараюсь писать почаще, но сам понимаешь. Обнимаю. Кроме Виммаркских гор (спасибо тебе, наполовину прогулянный курс краткой географии, Дайлен даже не мог сходу сообразить, в какой части Тедаса эти самые горы находятся и какая это страна) ничего сомнительного в письме не было, а даже если Джанека прочитала, всегда можно наврать ей что это анонимка. Ничего страшного, правда же? Андерс, умница, никогда не подписывается, так что его не найдут. Дайлен набросал ответ - потом надо будет передать его с первым пиратским кораблем - и убрал его в ящик стола. Подумал и на всякий случай запер на ключ. Ладно эта Джанека, она не поймет, а вот Натаниэлю совсем не надо знать, что Андерс жив и кого-то себе нашел. Будет переживать или рванет к Андерсу разбираться... в общем, не стоит. Джанека подошла к нему вечером того же дня, необычно задумчивая и одновременно чем-то взволнованная. Дайлен на мгновение встревожился - вдруг она что-то поняла из андерсова письма, - но обошлось. - Мне нужно увидеть того, кого вы называете Архитектор. Это как раз было вполне ожидаемо. Собственно, Дайлен подозревал, что интереснее всего Вейссхаупту проинспектировать не то, как чудесно он управляет эрлингом и как прекрасно идут дела и как неплохо было бы дать им немного денег - а выяснить, что за говорящее порождение тьмы завелось у Дайлена в приятелях. Главное, что не по андерсову душу. - Ну как скажете. Договориться о встрече? - Да. Желательно поскорее. Можете пригласить его в подвалы под Башней? Насколько мне известно, здесь есть выход на Глубинные тропы? Где ж ты раньше была, чуть не сказал ей Дайлен. И чего столько тянула. Но сказать в лицо ничего подобного он, увы, не мог, только кисло улыбнулся: - Без проблем. Я отправлю ему сообщение. До завтра подождете? Джанека нахмурилась и кивнула. - Разумеется. Я... ждала достаточно. Подожду еще один день. Архитектор пришел. Один - он не ждал от Стражей ловушки и доверял Дайлену настолько, насколько подобные ему создания, наверное, вообще умеют доверять, и Дайлену на мгновение стало совестно - кто знает, что эта Джанека выкинет. Они стояли друг напротив друга - Архитектор, вышедший из темных тоннелей, и Стражи, замершие в ворота, отгораживавших Тропы от подвалов, и Джанека жадно рассматривала его, будто какое неведомое чудо. - Брат, - выдохнула она в конце концов, глядя в искаженное скверной лицо. - Это и вправду ты. Дайлен не сразу сообразил,что слышит мертвый древний арканум, язык древнего Тевинтера, который в ее устах звучал удивительно живым. Она все говорила и говорила; половину слов Дайлен не узнавал вообще, половину еле угадывал; а Архитектор слушал, и по его нечеловеческим чужим глазам трудно было что-то прочесть. Натаниэль хотел было вмешаться, подался вперед - Джанека, не оборачиваясь, взмахнула рукой, и их с Архитектором от Стражей отделил барьер невиданной силы, о каких Дайлен читал только в старых тевинтерских учебниках. Забытое, утраченное знание. "Мой будущий муж разбудил древнее зло". Джанека словно прочла его мысли - прервалась на полуслове, обернулась и посмотрела прямо в глаза. Взгляд ее был такой же нечеловеческий и чужой, как и у Архитектора. Проснувшийся за годы стражествования инстинкт вопил - атакуй, разбираться будешь потом, это чужое, это не отсюда, атакуй, - но Дайлен опоздал. Архитектор повел пальцами, и на Стражей рухнуло мощнейшее энтропийное заклятье, погружая в сон. Последнее, что он успел увидеть, уже проваливаясь в забытье - такое простое, обычное и удивительно человеческое счастье в глазах обоих не-людей.