Сердце Дракона

От воспоминаний Хоука отвлекло рычание пса. Его мабари, Спайк, которого он выходил в Диких Землях после нападения гарлока, вздыбил шерсть и сделал стойку к окну. Он явно почуял чье-то присутствие гораздо быстрей хозяина. Светящийся синий шар взвился над длинными пальцами правой руки Хоука. Маг поднялся, готовый метнуть смертоносную молнию во врага. Рывком распахнул покосившиеся створки… Но за окном сидел всего лишь ворон. Возможно, несколько более крупный, чем его собратья, но абсолютно не опасный. Синий свет исчез, Хоук позволил ворону перебраться на рукав его мантии. Ворон каркнул, словно здороваясь, вцепился для устойчивости коготками в материю. На левой лапе у него был крепко привязан плотный кожаный мешочек. — Как долетел, Сольвитус?,— спросил Хоук, осторожно отцепляя мешочек. – Отдыхай, приятель. Он посадил ворона на жердочку у окна, и, присев в кресло, развязал кожаные тесемки. Внутри лежало сложенное в несколько раз послание. Развернув его, Хоук мигом узнал каллиграфический почерк Андерса. «Мой дорогой друг, — говорилось в письме, — я не стал бы рисковать, отправляя это послание, но ты непременно должен знать, что случилось. Сегодня ко мне пришел Варрик и сообщил, что его весьма невежливо приволокли в Казематы, где нашего друга несколько часов допрашивала храмовница по имени Кассандра Пендрагаст. Варрик выложил ей все, что случилось с нами, и говорит, что первый раз в жизни рассказывал чистую правду, ничего не приукрасив. Эта самая Кассандра очень хотела найти тебя, пожалуй, еще пуще Карраса, но Варрика на мякине не проведешь, он заморочил ей голову и был этим очень доволен. Я сказал, что если эта Кассандра захочет найти тебя, она не остановится ни перед чем. И оказался прав. Брайан, они поймали Мерриль и заперли ее в Казематах. Каррас специально отправил облаву храмовников, которые проверили все кланы долийских эльфов в Вольной Марке и нашли Мерриль. Я узнал это от человека в Нижнем Городе, и человеку этому я доверяю. Мерриль ждет смерть или усмирение, если ты ее не спасешь. Это ловушка, Брайан. Хитрая ловушка этой самой Кассандры Пендрагаст, или Карраса, или их обоих – не знаю. Я понимаю, что ты не сможешь спокойно сидеть в укрытии, и попытаешься освободить Мерриль, но прошу тебя – будь осторожен. Когда прибудешь в Киркволл – сообщи Солу. Он знает, как меня найти. Я помогу тебе уйти в Ферелден незамеченным. Пожалуйста, не делай ничего в одиночку – ты не справишься. Я говорил с Фенрисом – он также готов помочь, и Варрик тоже. Береги себя. Твой друг Андерс». Хоук вздохнул и поднялся с кресла. Смяв листок, он положил его на ладонь левой руки. Вспыхнуло синее пламя, листок сгорел в одно мгновение, не оставив после себя даже пепла. Спайк коротко взвизгнул. — Кассандра Пендрагаст, — чуть слышно проговорил Хоук, обращаясь к тишине в хижине. – Ну что ж, посмотрим кто кого. Он добрался до Киркволла быстрей, чем рассчитывал – ветер был попутный. Шхуна, доставившая его в Вольную Марку, причалила к подземному пирсу ночью, и Хоук, отправив Сола к Андерсу с посланием, приготовился ждать в условленном месте. Спайк присел у ног хозяина – Хоук не смог оставить пса одного. Его друг появился на рассвете, когда над морем уже вот-вот готова была показаться круглая макушка солнца – день был ясный. Морской ветерок раздувал полы потрепанной тевинтерской мантии Андерса, когда маг торопился навстречу Хоуку. Они пожали друг другу руки, потом Андерс проговорил: — Сегодня ночью мы с тобой пойдем в Казематы. Я недавно нашел старый контрабандистский ход, прорытый еще до твоего появления в Киркволле. По нему же мы и уйдем, если повезет. — Я пойду один, Андерс, — произнес Хоук таким тоном, что Андерс понял – возражать бесполезно. — И если я вдруг не вернусь – не ищи меня. И позаботься, пожалуйста, о Спайке. Андерс кивнул и, вздохнув, опустил голову. В ту же ночь Брайан Хоук захлопнул над своей головой гнилую крышку люка контрабандного хода в Казематы. В подземелье было темно, но набалдашник посоха давал достаточно света, чтобы разглядеть дорогу или вовремя предотвратить нападение пауков. По счастью, ему не попалось по пути ни одного врага, хоть этот путь и занял у него почти два часа. Наконец, подземный ход закончился, и Хоук выбрался наверх, осторожно озираясь по сторонам. В коридорах и залах Казематов было тихо, тишину эту нарушали лишь негромкие разговоры или звуки шагов ночной стражи. Хоук вскинул руку, и окутал себя невидимым магическим туманом. Он не мог долго удерживать его, поскольку это требовало слишком много магии, поэтому он и пошел по тайному ходу. Его магическая сила не должна быть истощена – возможно, с Мерриль им придется пробиваться к подземному ходу с боем. А запасов лириумного зелья – всего два пузырька, да и неизвестно, успеют ли они им воспользоваться… Никто из стражников не заметил его, когда он скользил по коридорам, словно движущаяся темнота. Он прекрасно знал внутренний план Казематов, и ему не надо было долго думать, куда Каррас упрятал Мерриль. Он не ошибся. Пройдя по подземному коридору, где находились камеры для магов, он увидел Мерриль. Маленькая эльфийка сидела на полу, поджав под себя босые ноги, и смотрела прямо на него. — Брайан, ты пришел, — проговорила она, хоть Хоук и был окутан туманом-невидимкой. – Я знала, что ты придешь. Брайан убрал туман и шагнул к решетке, отделявшей камеру от коридора. Запирал решетку огромный замок. — Мерриль, как ты? Нам надо уходить немедля. Андерс ждет нас в Порту. — Я в порядке. — Тогда отойди к стене, в дальний угол. Я должен открыть замок. Из посоха вырвалась белая молния, и расплавленный замок упал на каменный пол. Внутри камеры стены были устроены таким образом, что магия там была бессильна. В таких камерах храмовники держали особо опасных магов. Мерриль прижалась к нему всем телом, и Хоук чувствовал, как она дрожит. Легонькая эльфийская одежонка не спасала от сырости и холода Казематов. — Идем отсюда, Мерриль, — проговорил он, но вдруг заметил на лице эльфийки выражение ужаса. Хоук, стоявший спиной к дверям, сразу понял, что Мерриль увидела кого-то позади него. В камере магия не работала, но Хоук мигом выхватил кинжал и обернулся, заслоняя собой Мерриль, с твердым намерением сражаться насмерть. На пороге камеры, закрывая собой вход, стояла девица в доспехах церковницы. Рыжие волосы обрамляли миловидное, сердечком личико с ясными серыми глазами и пухлыми губами. Девушка была безоружна. — Защитник Хоук, — проговорила она, чуть наклоняя голову в учтивом полупоклоне. – Меня зовут Лелиана, я церковная Искательница. — И что же вы ищете?, — насмешливо поинтересовался Хоук, не опуская кинжал. — Вас, — проговорила рыжая, никак не отреагировав на его насмешку. – Идемте, есть разговор.