Осторожно, дети!

      Представьте семейное собрание очень далеких родственников. Представьте себя совершенно разными друзьями одного общего товарища. Незнакомцами, которые только что осознали, что застряли в одном лифте на ближайшие несколько часов. Разговаривать было совершенно не о чем, да и особого желания вообще говорить не наблюдалось, однако, вот, в чем шутка: говорить кому-то придется.       Мучительнее этого было только то, что если кто-то говорит, его приходится слушать.       — В чем отличие домашней кошки от тигра?       В зале повисла тишина, впрочем, я бы сильно удивился, произойди как-то по-другому. Кубики льда потрескивали в моем стакане и этот звук был слышен абсолютно всем. Я, довольный, отпил, и бренди приятно согрел все внутри. И согрел он не столько благодаря своим горячительным свойствам, сколько просто потому, что бренди был именно бренди.       На поставленный вопрос существовала добрая сотня простых ответов, но они были настолько очевидными, что наверняка бы выставили смельчака в самом глупом из возможных виде.       А никто не любит, когда его выставляют дураком. Особенно, они. Поймав мгновение на грани их интереса и раздражения, я продолжал:       — В том, что ее смогли приручить. — Я дал им время обдумать мое заявление. — Внимательный слушатель обязательно напомнит мне о том, что тигры выступают в цирках и тоже беспрекословно слушаются всех приказов. — Пару человек напыщенно улыбнулись тому, что я польстил их осведомленности. — Тут-то нам и стоит расставить все точки над i: что значит «приручить», а что значит — «выдрессировать».       Я завладел их вниманием, но по лицам понимал: они приготовились быть недовольными. Люди всегда недовольны тем, чего не понимают. Недовольство куда приятнее признания собственного невежества.       — Известный факт, что почти любой организм поддается обучению: начиная от червяка, заканчивая человеком. Психологическое обучение. Приручение. Приручение означает, что животное повинуется хозяину, даже если того нет рядом, когда как дрессура требует постоянного присутствия дрессировщика.       Я хотел им много чего рассказать: и про стимулы, и про привычки, и про сложное поведение, но так долго меня вряд ли бы кто стал слушать.       — Другими словами, дрессированное животное повинуется хозяину, когда слышит его голос. Прирученное же не нуждается в звуках голоса, потому что звук этого голоса у него в голове.       — К чему вся эта ваша философия, Смитт?       — К тому, что ни одну одичавшую кошку вы никогда не приручите, и рано или поздно, когда вы будете особенно неосторожны, она укусит руку, с которой ест. — Я оглядел публику, подводя ее к финальной мысли. — Покладистого комнатного зверька можно лишь взрастить сызмала.       — Чепуха! — тут же прыснул человек без шеи. Его распирало недовольство, но он никак не мог выразить его в словах. Собрание начинало взбудоражено гудеть. — На это есть Министерство Любви, там-то вправят мозги всем, как вы изволите выражаться, диким кошкам!       — Он, неимоверно гордый собой, осмотрелся в поисках поддержки. — Любого можно заставить полюбить Партию, всегда и на веки вечные!       — Смитт, вы не верите в силы Министерства Любви?       — Что вы предлагаете конкретно, Смитт?       Я поднялся со своего низкого кресла и подошел к небольшому столику с графинами, которые жилились блестеть даже в тусклом освещении. Оно и понятно. Когда ты обычная стекляшка, приходится из кожи вон лезть, чтобы тебя заметили среди всех тех настоящих богатств, которыми была заставлена комната.       За моей спиной шептались.       — Я сам работаю в Министерстве Любви и знаю, о чем говорю.       Посмотреть и правда было на что. Тонкий фарфор, драгоценные камни и благородные металлы, редчайшая древесина и подлинные произведения искусства. Все ручная и самая кропотливая работа. Но этого было так много, что истинное великолепие просто-напросто сливалось в аляповатого вида безвкусное месиво. Месиво, покрытое изрядным слоем пыли. Зал, в котором сегодня проводилось заседание Внутренней Партии, был чем-то средним между музеем и барахолкой, потому что ни пользоваться, ни хотя бы ценить здесь ничего не умели совершенно.       Когда с полным стаканом я сел обратно, все молчали.       — Существуют разные степени прирученности, а самые прирученные животные — это дети. Я лишь утверждаю, что воспитать любовь к Партии можно только у маленького ребенка. Так сказать, создать картину мира у него в голове до того, как это сделал кто-то другой.       — Они не прерывали меня. Хороший знак. — Когда ребенок вырастает, уже ничто не сломает его представлений. И я настолько уверен в своей теории, что готов предложить вам небольшое пари.       Они заинтересованно смотрели на меня.       Хлеба и зрелищ!       Психология человека работала одинаково, будь то самый безнадежный прол или блестящего ума партииц.       — Правильно ли мы вас понимаем, полковник Смитт, что вы собираетесь поставить эксперимент?       — Страх — это инструмент дрессировки, а она отнимает слишком много сил, потому что ее обязательным условием является перманентный контроль. Я же предлагаю тратить всего пару лет, приручать, влюблять, а дальше — делать все, что только вздумается.       — Пару лет труда против пожизненной слежки? Звучит утопично, не находите, Смитт?       — Это и предлагаю проверить.       — У вас ничего не получится. Вы вообще представляете, какую работу придется провести?..       Они забыли обо мне и снова зашептались, лишь изредка украдкой посматривая на меня. Что ж, моя работа завершена. По большому счету, было все равно, кто был против, кто — за. Все они с оживлением буду ждать результатов: кто-то с интересом, кто-то со злорадным предвкушении моего провала. Я обеспечил развлечение и тем, и другим.       Впереди предстояло все самое тяжелое.       Только сейчас неприятно скрутило желудок.       — Полковник, разрешите обратиться.       Я не узнал голос и поднял голову. Возле меня стоял жилистый высокий капитан, которого, почему-то, я раньше не видел.       — Слушаю.       И все же странно. Не бывает так, чтобы встретить человека в первый раз в жизни и сразу — на Собрании.       — Капитан Мейсон прибыл в ваше распоряжение по делу 203-С.       — О, как вы кстати, капитан. — Улыбнулся я, но про себя отметил, что улыбка эта далась тяжело. Я устал, но все начало складываться как нельзя лучше, у меня не было права медлить. — Какие-нибудь новости?       — Нам удалось вычислить примерное место, где может находиться ваш брат: в окрестностях видели его жену, и, судя по всему, сына.       — Замечательно, — не в силах сдержать триумфа, ликовал я, принимая дело из рук капитана. С фотографий на меня смотрела именно она. Без сомнений, это была она. — Просто замечательно.       — Мейсон, поедете со мной. На десять машину.       Капитан кивнул и вышел. Мои же мысли уже были заняты другим: где взять второго ребенка. Как минимум второго ребенка.       Меня окликнули уже возле двери.       — Смитт, когда собираетесь приступать?