***
— Очнитесь, Милорд, — Хрумтс уже в который раз пытался разбудить своего господина, и вот, ему удалось: Лорд Тени кое-как сел и со стоном потёр голову. — Вы были без сознания несколько часов, и уже ночь. Наша последняя ночь в тёмном обличии. — Не последняя, — поборов боль и головокружение, Мессир поднялся на ноги. — Пока я был в отключке, ко мне явилась матушка и подсказала один рецептик. Мы сварим зелье Концентрированной Тьмы и закроем ею Витраж! — Сварим зелье? Вы шутите? — тут вера в идеи Лорда всё же подвела Хрумтса. — На коленке, что ли? Из воздуха? В вашем кубке? — А чем не тёмный сосуд? — Мессир подобрал с пола кубок-череп. — Очень даже подходит. Варить будем на вине. Оно ужасное на вкус, так что сойдёт вместо отравленной болотной жижи. — Ну, хорошо, — гоблин схватил проползавшего мимо по стене таракана и сунул в рот. — Что насчёт ингредиентов и нагревателя? У меня с собой было припрятано много тёмных вещиц, но стражники обобрали меня до нитки! — Знаю. Потому будем пользоваться подручными средствами. Да откуда лезут эти твари?! — Повелитель, не выдержав, опустил сапог на невозмутимо сидевшего на полу прусака. Но, стоило Лорду поднять ногу, как тот встряхнулся, расправил усы и пошёл дальше. — Вестимо, из вентиляции, — Хрумтс указал пальцем на небольшое окошко в стене под потолком. — Вот бы залезть туда! Я бы полакомился. — Слушай! Эта труба наверняка соединяется с другими камерами, где держат остальных! Даже не став спрашивать Управляющего, Мессир поставил его перед собой на пол. В детстве Лорд Тени увлекался уличным футболом, и его пинок имел просто шикарную точность. Хрумтс угодил точно в вентиляцию. Правда, он немного застрял, но нестираная несколько веков (со смерти бабушки) одежда была достаточно сальной, чтобы с горем пополам он проскользнул внутрь. — Спасибо, Повелитель! Я, наконец-то, поужинаю, — поблагодарил его гоблин, потирая ушибленный зад. — Я тебя не есть туда отправил! — Властелин кинул в него кубком, который Хрумтс всё-таки поймал. — Отправляйся по трубам к другим камерам и добудь ингредиенты: сопли тролля, струну от гуслей Барда, кружева с подкладки бронелифчика принцессы Бэллиен и грязь из-под ногтей гоблинов-ордынцев. И ещё найди Дымка. На нём мы будем варить. Он как раз тоже пролезет в трубу. Ты всё запомнил? И не вздумай предать меня ещё раз! — Конечно, нет, мой господин. Всё будет в лучшем виде, — пообещал Управляющий и пополз по трубе куда-то вниз и вглубь, с сожалением глядя на удивлённых тараканов. — Кружева — это я ещё приемлю, но сопли Глота! Вот и лез бы сам, зельевар. Первым делом Хрумтс обнаружил камеру, в которой сидели воины Серой Орды, — по запаху. Несмотря на повальную нелюбовь к мытью, они изрядно поумнели в услужении у нового Властелина и коротали время до рассвета за игрой в фанты. Они не очень хотели расставаться с траурной каймой под ногтями, но, узнав, что таков приказ Повелителя, повиновались. Так на дне кубка появилось немного отвратительной чёрной грязи. Эльфов Управляющий нашёл по пению Барда: тот выводил что-то о легкокрылых лесных мотыльках и пушистых белочках, специально, чтобы позлить уже заткнувшую уши стражу. Принцессу это изрядно веселило. — Кружева? — изумилась Бэллиен, услышав просьбу гоблина. — Но что же в них тёмного и противного? — Не знаю, принцесса, таково слово Повелителя. А можно мне не отворачиваться, пока вы достаёте подкладку? — попытался сыграть на ситуации Хрумтс, но Бард тут же нещадно придушил его оторванной от гуслей струной: — Даже не думай! Давайте, принцесса, наш Лорд глупости не скажет, — сам сожалея об упущенном моменте, эльф зажмурился. — Ладно, — Бэллиен, покопавшись, добыла кусок подкладки. — Фу! Он был прав, отвратительно пахнет! Увы, но эльфийка изрядно потела в своей броне и вообще, делала много чего из того, что принцессам делать, вроде как, не полагается. Так в кубок добавились осквернённая колдовской музыкой струна и вонючие кружева. Осталось добыть самое страшное — сопли тролля. — Злые паладины! — Глот легко отыскался по завываниям. — Они принесли бедному Глоту на ужин мясные тефтели! Глот голодный, Глот хочет капусты! Несчастный тролль горько плакал, и соплей по камере было размазано предостаточно. Хрумтс собрал немного зелёной слизи в кубок и, успокоив Глота, отправился искать Дымка. Это оказалось сложнее всего. Согласно анкетированию на тёмность, дракон был признан неопасным для сил Света и не подлежал осветлению: он и так имел милую раскраску и удобный размер. — Я — страшный дракон! Смерть и разрушение! — гневно пищал Дымок, летая по комнате и отбиваясь от жриц. Девушки, смеясь, пытались поймать его сачком и нацепить на хвост бантик. — Верните мне мой размер, и я вам покажу тут! — Утю-тю-тю, такой милашечка! Ты будешь кушать? Я принесла немного кошачьего корма, — попыталась приманить его одна из жриц. — Кис-кис-кис! — Сюда, дурень, сюда! — замахал рукой Хрумтс, высунувшись из вентиляции. Дымок обернулся и тут же был пойман. Но, всё же, он был не тупым фамильяром, а драконом. Пыхнув огнём на сетку сачка, ящер освободился и штопором ввинтился в люк, едва не сбив Хрумтса. — Чуть ингредиенты не растерял! Какой же ты тупица, всё-таки! — пожурил его гоблин. — И как только Мессир тебя терпит. — Зато я верный! — огрызнулся Дымок. — Как он там? Меня-то не будут осветлять, а что с вами всеми будет? Просто ужас! — Повелитель придумал очередной коварный план. Тебе, увы, там уготована важная роль. Очень важная. Можно считать, ты — ключевой момент всего плана. — О, да! Я так хочу сделать ещё что-нибудь полезное! Дымок бодро пошагал по трубе, представив, как спасает Лорда Тьмы от губительного осветления, за что получает бесконечный запас зелья Драконьей Доблести и в облике Смертодыха покоряет дракониц. Каково же было его разочарование, когда Мессир, едва поздоровавшись, усадил его на лавку, подёргал за хвост, чтобы отрегулировать пламя, и водрузил на нос бокал-череп со всякой гадостью. — О, да, тебе уготована великая роль! Роль кипятильника! — издевательски изрёк Хрумтс. — Ну, как, Повелитель? Получается? — Нет. Недостаточно тёмное, — Лорд подцепил ложкой немного жижи. Вроде бы, она была совершенно чёрной, но потомственный ведьмак знал толк в зельях. — А добавь-ка немного ушной серы! Управляющий Башни очень дорожил тем, что скопилось у него в ушах за тысячу лет, но всё же сунул в ухо коготь и, поковырявшись, извлёк оттуда нечто совершенно тёмное и ужасное. Оно тоже отправилось в бокал, а довершил всё плевок самого Тёмного Властелина. Зелье Концентрированной Тьмы зашипело. Повелитель помешал его ложкой и, увидев, что от неё остались рожки да ножки, как и полагается, остался доволен. Опрокинув кубок над ладонью, он дождался, пока ужасная густая масса вытечет вниз, и скатал из неё шарик. — Дымок! На самом деле, тебе, и правда, уготована важнейшая миссия, — торжественно провозгласил Мессир. — Ты должен пробраться в главный зал Храма и в нужный момент — когда я и Гутер будем стоять в столпе света — размазать эту штуку по Витражу. Тогда Гутер затемнится, а я обрету ещё больше сил, разобью оковы и расправлюсь, наконец, с этим паладином. — И я получу за это пожизненный запас Драконьей Доблести? — обрадовался ящер. — Нет. Просто сам навсегда станешь самым доблестным и смелым драконом из всех существующих! — с улыбкой пообещал ему Лорд и вручил шарик Тьмы. Дымок от радости совершил сальто, ударился об стену и упал на пол. — И вы что, доверяете это дело ему? — Хрумтс пихнул дракона ногой. — Он идиот, но умеет летать. Больше никто из нас не достанет до Витража, — Повелитель за шкирку поднял Дымка с пола и немного отряхнул. Удивительно, но заветный шарик Тьмы он из лап не выпустил. — Помолитесь Тьме, Господин. Без её покровительства нам завтра не обойтись. — Это точно.***
В целом, ночь Дымок провёл ужасно: сначала эти погони с сачком, потом утомительная работа по кипячению зелья, не менее нудные молитвы Тьме (дабы она придала своим служителям мозгов – это кому? Глоту, что ли?), а после — жуткое путешествие по вентиляционным трубам в поисках главного зала. Дракон три раза заблудился, потому что тараканы указывали ему совершенно неправильную дорогу. Короче говоря, к алтарю Храма он попал, когда действо уже готово было начаться. В ожидании рассвета под высоким сводом собрались все жители цитадели: паладины — каждый с фамильяром на левом плече и личным демоном на правом; рыцари при параде занимали партер, а на передней лавочке сидели члены Тайного общества; жрицы стояли на балкончике, держа в руках тексты песнопений; слуги Тьмы же, скованные и под присмотром стражи, выстроились вдоль стены; Гутер сидел около алтаря и читал свою Книгу Экзорцизма. — О, вот и рассвет, — он захлопнул Книгу, едва увидев, как сверху, из-под купола, пролился первый лучик света. — Сегодня, братья и сёстры, служители и служительницы Света, великий день. День, когда наша борьба со Злом завершится, когда оно будет вырублено под корень, когда тень обернётся светом. Столп света становился всё толще, а паладин на минуту замолчал, чтобы его эпичную речь могли внести в протокол, но потом продолжил: — Под благостное пение проведём мы этот ритуал, и всё неправильное, плохое сотрётся из душ и сердец этих несчастных, пожраных Злом существ. Вступайте, жрицы! Хор девушек начал стройно выводить песнопения, и только Адалинда специально пела мимо нот и путала слова. Она злилась. Очень злилась, ведь ничем не успела помочь своему другу. Да, она послала с соколом весточку дяде Эйтосу, но сейчас это уже было не важно, ведь столп света полностью занял выложенный мозаикой на полу кружок. — Пора начинать! — Гутер решительно направился к стоявшему впереди подданных Властелину Тьмы. Паладина просто бесило то, как спокойно, бесстрашно и гордо тот ожидает своей участи. Ведь по всем канонам полагалось, что Лорд Тени должен умолять о прощении, сулить дары, давать лживые обещания и всячески унижаться. — А как же нравоучения? — подал голос протоколист. — Опустим этот пункт. Думаю, никто не обидится, — взяв Мессира за плечо, паладин вывел его в центр зала. — Готов ли ты, тёмное отродье, пройти очищение Светом? — Вроде того, — Лорд дунул на чёлку Гутера и, пока тот поправлял причёску, огляделся. Увидев сидевшего в дыре Дымка с чёрным шаром в лапах, он улыбнулся. — Меня, вообще-то, зовут Йенном, и я — лучший Тёмный Властелин, какой только терзал Холмогорье. Запомните это! Все его подданные, даже, вроде бы, пленные эльфы, подняли свист, топот и овацию, порядочно смутив всех гостей Храма Света. Они впервые видели, чтобы свита Тёмного Лорда так любила своего Повелителя. — Заткнулись все! — прикрикнул на них Гутер, но не мог ничего поделать, особенно против громкоголосого Барда, поднявшего гусли и затянувшего «Посох волшебника», песенку, настрого запрещённую в Цитадели из-за жутко тёмной похабности. Ничего не оставалось паладину, как побольнее схватить Лорда и затащить его в Столп Света. Дымок тут же понял, что пора вылетать. Покрепче схватив шарик тени, он сосредоточился, приноровился и, запнувшись об бортик, позорно выпал из вентиляции. С визгом он рухнул на навес и, как на батуте, подпрыгнул на нём до самого балкона со жрицами. Одна тут же вытащила сачок, но Адалинда наступила ей на ногу и сборником песнопений шмякнула дракона. Дымок полетел дальше без всякой помощи крыльев. А свет быстро сжигал тени, которыми окутывал себя Повелитель. Звонким ударом гуслей Бард послал дракона куда-то по косой. Долетев до ложи рыцарей, дракон сделал очень удачный рикошет от рыцарской кирасы, потом отпружинил от пуза Глота и, наконец, благополучно достиг первой лавочки. — Мой алмаз! — возопил гном Златокоп, поймав ящера. — Хрен тебе! — пропищал ему Дымок и плюнул сажей. Гном выронил его на руки Поэтическому эльфу, а тот спихнул опасную тварь полурослику. Тот был очень храбр, но такого вынести не мог. Завизжав, как десять девчонок, сэр Низкоскок подкинул дракона вверх. Так получилось, что Дымок долетел до витража и, впечатавшись в стекло, заодно размазал по нему липкую Тень. Столп Света тут же превратился в Столп Черноты. Все ахнули. Упавший на колени Мессир одним рывком разорвал путы и хотел подняться, но Гутер тоже не дремал. Он ударом ноги выбил врага из Столпа и начал стремительно затемняться. В его случае это означало «превращаться в ужасного огромного монстра». — Здесь всё неправильно! — проревел он, щёлкая челюстями в трёх пастях. — Уничтожить! Налитая силой Тени и поросшая шипами рука, как кувалда, с размаху врезалась в стену Храма. Если бы не Глот, на лету поймавший балкон, все жрицы бы погибли. — Сокрушить зло! — монстр занёс над партером ступню и раздавил бы паникующих рыцарей, если бы не Бэллиен. Принцесса эльфов, отобрав у одного из воинов меч, подпрыгнула и вонзила его прямо в пятку Гутера. Чудовище упало, разломав тушей половину Храма, а потом поползло во двор, чтобы вытащить занозу и продолжить сеять панику, разрушения и, что уж там говорить, самое настоящее зло. Вокруг всё затянуло клубами пыли, перемешанной с волшебной чернотой. — Что нам теперь делать, Мессир? — Хрумтс еле добрался до Мессира. Тот, весь в мраморной крошке, отковыривал от упавшего витража Дымка. — Не знаю! Это всё из-за меня! И зачем только я это сделал? Совет матушки, как же! Когда она давала добрые советы? — в отчаянии вскричал Лорд и таки отодрал Дымка. — Я знаю, что делать, — Адалинда, как всегда, подошла незаметно. Что казалось невероятным, потому что она тащила за собой по полу золотой молот дядюшки Эйтоса. — Возьми это оружие и убей монстра! — Не могу его держать, — только коснувшись рукояти, Повелитель отдёрнул руку. — Исправлено, — подобрав с пола выпавшие у Гутера из кармана перчатки Умений, Хрумтс отдал одну Адалинде, а другую — своему Повелителю. — Свистните своего тёмного скакуна и сражайтесь! Сунув руку в перчатку, Лорд без страха схватился за оружие светлых. А услышав его громкий свист, кобылица Скверна, запертая в конюшнях вместе с холеными пегасами, огненными копытами лягнула дверцы донника. Никакие засовы не могли остановить её, и вот кобылица встала перед своим хозяином, взмахивая крыльями. Мессир тут же оседлал её, и Адалинда подала ему молот. — Бард, Бэллиен! Уводите из цитадели людей — они пойдут за звуками гуслей. Глот! Беги закрой ворота, чудище не должно выбраться на волю! Орда, рыцари! Хватайте оружие — мы будем сражаться! — распорядился Повелитель, и все его послушались. Эльфы повели всех людей к чёрному ходу. Тролль запер огромные ворота перед самым носом монстра, а когда он обернулся, весь двор уже заполонило воинство, состоящее из гоблинов и рыцарей в равной мере. Над этой разношёрстной толпой летал верхом на тёмном скакуне Властелин Тьмы, державший в руках огромный артефактный молот. — Раздавить Зло! — чудовище хотело шагнуть вперёд, но вдруг поняло, что одну его ногу дубасят мечами рыцари, а другую — нещадно грызут зубами гоблины. Пока сотворённая тень стряхивала с себя воинство, Мессир успел нанести несколько ударов молотом. Оболочка Тьмы, скрывшая под собой Гутера, чуть треснула, но этого было недостаточно. — Тьмы быть не должно! — тварь хотела схватить Лорда, но перед её глазами вдруг замельтешил измазанный какой-то дрянью дракон. — Не поймал! Не поймал! Мазила! — пищал Дымок, периодически плюясь в налитые кровью глаза монстра огнём. Так продолжалось до тех пор, пока чудовище не вмазало само себе по башке. Повелитель тут же воспользовался моментом и мощнейшим ударом уничтожил одну руку твари. Она рассыпалась чёрными хлопьями, и только. — А ну-ка глянь сюда! — взобравшаяся на ворота Адалинда распахнула жреческую рясу и засветила только что пришедший по почте комплект вампирского белья. Впавшее было в ярость чудовище накрыл совершенно справедливый ступор, ибо выглядела Линда просто потрясающе. Так монстр лишился ноги. Дальше всё уже было просто: пока воинство сдерживало потуги твари отбиваться, Мессир разбил его конечности, вмазал молотом по каждой из трёх зубастых пастей, а потом — с размаху в грудь. Удар вышел настолько сильным, что молот застрял. Оболочку тени покрыла сеть светящихся золотом трещин, а потом она взорвалась. Просвистев мимо, золотой молот врезался в башню цитадели и остался торчать там. — Йенн, что с тобой? — Адалинда, едва спустившись с ворот, подбежала к нему. Лорд сидел на скакуне, согнувшись, и левой рукой зажимал правое плечо. — Да вот, опять вывихнул, кажется, — процедил тот и кое-как слез со Скверны. — Что там с Гутером? Паладин, совершенно не изменившийся внешне, сидел на земле и тряс головой. — Что тут произошло? Кто разрушил цитадель? — он, кажется, ничего не понимал. — Ты сам и разрушил. В обличии жуткого злого монстра. Убейте его, Повелитель, — Хрумтс протянул Мессиру кинжал, и тот взял его левой рукой, как раньше. — Нужно покончить с этим. Все молчали, оставив решение на волю Лорда Тени. Адалинда предпочла отвернуться. Бард и принцесса стояли сзади: эльфы не хотели казни, конечно, но молчали. Глот и ордынцы смотрели грозно: они считали, что всё, желавшее их Господину зла, должно быть избито и расплющено. Дымку было не до того: он старался отскрести от брюшка тьму. А сам Тёмный Властелин медлил. С одной стороны, он очень хотел раз и навсегда избавиться от Гутера, но, с другой стороны, не мог отрицать свою вину в произошедшем. — Ладно, можешь убить меня, Йенн, — паладин прищурился, — но ты сам знаешь, как бывает. Любой тёмный, сколько бы хорошего не совершил, всё равно останется врагом народа, а погибший светлый воспевается, как герой. Так что давай, вперёд. — Честно сказать, ты теперь тёмный, — уточнил Повелитель. — Думаю, столп Тени тебя порядочно затемнил. — Что-о-о? Тёмный? Гутер резко вскочил и хотел было вырвать кинжал из рук Мессира, но его остановил звонкий удар щита-бумеранга. Над двором висел, хлопая крыльями, огромный пегас, на котором восседал сам Эйтос Светлонравный. Он помчался к цитадели, едва получив письмо от Адалинды, но сейчас видел, что уже пропустил всё самое интересное. — Божьи подштанники! — вскричал паладин. — Почему мой молот торчит в башне? — Это Тёмный Властелин виноват, — тут же отреагировал Гутер. — Хочешь сказать, племянник, ты и цитадель не разрушал? Люди с воплями бежали по холму, крича, что ты превратился в монстра и разломал наш Храм. — Не поверишь, это тоже Властелин! Он превратил столп света в столп тьмы и обманом засунул меня туда. Не иначе, чтобы воспользоваться паникой и избежать осветления. — Осветления? Этот ритуал может проводить только дипломированный паладин! — ярости Эйтоса просто не было предела. — А у тебя не хватает зачёта как раз по борьбе со злом внутри себя. Можешь считать, ты его окончательно завалил, потому что истинного служителя Добра никакой столп Тени не превратил бы в монстра. Ты отчислен из академии Света, так что сдавай значок. Скрипя зубами так, что слышал весь двор, Гутер сорвал с плаща булавку в виде молота и отдал спешившемуся дяде. Орда, прочие подданные Властелина и даже рыцари — все возликовали. А Эйтос мрачно кивнул, сунул значок в карман и повернулся к тихо стоявшему рядом Лорду Тени. — А ты, значит, новый Тёмный Властелин? Правду говорят, что ты первым бросился защищать людей от монстра? — Вроде того, — поскорее убрав кинжал в ножны, Йенн покрутил правым плечом. По счастью, дело обошлось без травмы — он просто немного потянул связки. — Мне кажется, в мире должны быть и тьма, и свет, как и в каждом из нас. Да и потом, очень приятно ощущать себя одновременно и героем, и злодеем. — Что ж, мне нравится твоя позиция, парень, — Эйтос хлопнул его по плечу, отчего Мессир скривился. — А сейчас забирай прихвостней и мотай в свою Башню, пока я отвернулся. Скоро здесь будут другие члены Ордена, а они уже не такие лояльные. И жду от тебя наряд строителей для восстановления цитадели. — Понял, понял! Не став считать ворон, Лорд Тени построил ордынцев в колонну с Глотом в виде замыкающего, посадил Дымка на плечо, а Хрумтса взял под мышку и снова оседлал Скверну. — Мы останемся, чтобы помочь пострадавшим, — сказала принцесса эльфов, взяв Барда под руку. — А потом поедем в Светлую рощу. Я попрошу у родителей Бэллиен её руки, — объявил Бардандуил. — Думаю, всё получится: на звуки твоих гуслей люди вышли из тени и спаслись. Вполне себе геройство, так что дави на этот факт, — посоветовал Мессир и подъехал к своей давней подруге. — Адалинда? Мне ждать тебя? — Так значит, ты всё-таки женишься на мне и сделаешь Хозяйкой Башни? — девушка похлопала глазами. — Э-э-э… — замялся тот. — Повелитель, у Башни должна быть Госпожа. А кто может стать Госпожой, кроме этой отвратительной девчонки? — Хрумтс ткнул его локтем в живот, и Мессир невольно кивнул. — О-о-о, Йенн, я так польщена! Как только я покину пост жрицы, а тут очень много бумажных формальностей, то тут же приеду, и будем готовиться к свадьбе! Я наряжу миленьких гоблинов в платьица, а Глот будет осыпать нас лепестками чёрных роз. Я уже почти всё продумала. Завизжав от радости, Линда побежала улаживать формальности, а изрядно скисший Повелитель помахал ей вслед и велел Орде выдвигаться прочь из цитадели. — Не переживайте, Милорд! — решил подбодрить его Хрумтс. — В конце концов, подготовка к свадьбе — дело серьёзное, и при желании его можно растянуть лет на десять. И, быть может, не будем увеличивать Дымка? Мне он больше нравится в компактном формате. — Я те дам «компактном»! Тьфу! — разозлился дракон. Так, под звуки скандала и всполохи огня, скакун тени скрылся в облаках. Было бы красивее, улети они в закат, но, увы, на дворе было всего лишь утро.***
Снова все собрались на осеннем костюмированном балу в Тронном зале Тёмной Башни. Гоблины, специально разучившие ради такого случая новый танец, зажигали под эльфийский оркестр, который пригласил Бард. Они с Бэллиен, без сотни лет супруги (именно столько длится у эльфов срок помолвки), танцевали в центре зала. Глот, наряженный во фрак, разносил коктейли Исключительно Игристой Тёмности, смешанные по рецепту Властелина Тьмы. Сам Йенн восседал на своём троне нога на ногу и ел виноград, который ему по одной ягодке клала в рот Адалинда. Она уже давно покинула пост жрицы, носила вместо рясы платья с глубоким декольте и вовсю готовилась к свадьбе. Как выяснилось, Хрумтс был прав — подготовка увлекала её гораздо больше самого события, потому можно было особо не беспокоиться. А старый гоблин просто ел тараканов в медовом кляре и наслаждался праздностью. Хрумтс сложил с себя обязанности Управляющего и теперь по залу метался, пытаясь за всем уследить, другой Хрумтс, молодой, неопытный, но, как выразился Мессир, более прогрессивных взглядов. Дымок же, которому вернули истинные размеры (по всеобщему мнению, мозги дракона так и остались крохотными), летал вокруг Башни вместе с какой-то новой подружкой и запускал огненный салют. Тёмные эльфийки во главе с принцессой Швезельрат горячо спорили с гномами о правах женщин. Приглашены были даже члены бывшего Тайного общества по борьбе со злом. Они скромно стояли в уголке с бокалами и наблюдали за танцами. — Мда-а-а, видел бы это веселье Гутер, — протянул принц эльфов. Сейчас он пытался получить одобрение своей поэмы у принцессы Швезельрат, но та никак не могла понять, о чём вообще его стихи. Столько скрытого смысла просто не укладывалось в голове дроу. — Он бы, не знаю, лопнул, — гном Златокоп хихикнул в бороду. Он договорился с Дымком по поводу сохранности алмаза и теперь чувствовал абсолютное спокойствие за фамильную драгоценность. — Говорят, Гутер после затемнения открыл в себе новые способности. Он сошёлся с вампирами из Дракульвании и теперь занимается рекламой их знаменитого белья. Я слышал, продажи выросли в три раза, — поделился слухами полурослик Низкоскок. Он, пережив разрушение цитадели тёмным монстром, избавился примерно от четверти своих фобий и теперь справедливо считался самым храбрым среди своего народа. — Ребята, а что мы тут стоим? — заслышав новую мелодию, оживился эльф. Все инструменты оркестра бесплатно окропили драконьими слезами, и музыка выходила просто неистово зажигательной. — Идёмте танцевать! Даже вон Властелин вышел с невестой. Поставив бокалы на столик, они вышли в зал, выбрали себе из подружек Бэллиен по эльфийке и присоединились к танцам. А ночное небо окрасилось совершенно невероятным салютом — это Дымок по ошибке пульнул огнём в недавно установленный на шпиле Башни прожектор Зловещего света. Теперь крестьяне снова могли вздохнуть свободно. Хотя они и так жили долго (благодаря овощной диете) и счастливо (с таким-то Тёмным Властелином!).