Проклятье Посейдона

             Бедствия, голод и войны обрушились на прибрежные страны. Страшная участь за одну-единственную совершенную ошибку постигла их. И ничем не могли умилостивить люди морского властителя. Плач, стоны и крики не умолкали на земле. Ослабели морские жители, острова стали погружаться на дно, пробуждались спящие вулканы, поднимались со дна морского страшные чудовища. Соседи из центра материка нападали на прибрежные страны, покоряя и завоевывая их, чтобы расширить свои владения. Никакими словами не описать ужас людей. Даже небо над берегом потемнело, казалось, будто все боги отвернулись от несчастных смертных. Но разозлился всего лишь один. Могущественный владыка Посейдон. На берегах ему поклонялось большинство людей, почитая его больше, чем остальных богов, ибо от Посейдона зависело их счастье и благополучие. Но теперь, когда отвернулся от них морской владыка, люди растерялись. Они молили других богов, приносили им жертвы и воздаяния, но ничто не могло помочь им в их бедствии. Страшно наказывал колебатель земли подданных за обиду сына. Отчаяние постигло их, ужас поглотил, страх преследовал и днем, и ночью. Страшно было оказаться в немилости у бога, и люди познали свою ошибку. Но было поздно.       Но все же… надежда умирает последней.       Утекло много времени с тех пор, как постигла ужасная кара морского бога жителей островов и прибрежных государств. Никто больше никогда не видел Ладона. И никто не знал, где искать остров Астипалею. Все герои, которые отправлялись на поиски этого сказочного острова, пропали без вести. История о том, как поразил морского дракона в самое сердце неизвестный герой, передавалась из уст в уста на протяжении многих лет. Она не раз перевиралась, не раз изменялась и обрастала все большим количеством новых подробностей, далеких от правды. Превратилась она в миф, в легенду. Люди привыкли жить в нищете и голоде, уже не помня, что послужило причиной их бедствию.       А Ладона прозвали в народе Проклятьем Посейдона.       Грозил погрузиться под воду славный остров Сифнос — маленькое цветущее государство. С каждым днем сгущались над ним тучи все больше. Ветер крепчал. Шторма обуяли море и не утихали. Все предрекало конец Сифноса. Пришла его пора погибать, как погибли многие маленькие острова до него.       Уже многие люди покинули остров и отправились на большой материк, желая избежать страшной участи. И в это ненастное время родился у царицы Лавритионы прекрасный сын от быстрокрылого бога ветров — Эола. И прозвали этого ребенка Келей, что означает «благословение ветров».       К шестнадцати годам юноша расцвел. Стал он прекрасен той самой красотой, о которой обычно говорят: «Если был бы я солнцем — я замедлил бы свой бег, чтобы посмотреть на него. Если был бы я луной — я закрылся б ночными облаками от стыда за свое сияние…» Темные кудри спускались до плеч, ясные светлые глаза, казалось бы, сияли нефритом, узкий стан можно было обвить одной рукой, а ноги его были длинны и быстры. Он был весел и игрив, как весенний морской ветерок. Он был легок характером и вежлив со всеми — от отчима, сифносского царя Форкия, и до дряхлого нищего на улицах города. Был он тих и мил, послушен и прилежен. Почитал мать, уважал отчима. Исправно возносил дары в храме своего отца Эола. И за это любили его все жители островного государства. Его знал каждый, начиная с самого богатого и зажиточного человека на острове и заканчивая несчастной дворнягой, ютившейся в темных закоулках.       — Мать, — произнес он как-то, сидя в тронном зале на привычном месте подле трона и наигрывая на миниатюрной золотой арфе. — Небо за окном сгущается с каждым днем все сильнее… Почему владыка Посейдон гневается на нас?       Царица Сифноса горько вздохнула, тоже посмотрев в окно.       — Никто не знает, сынок, — ответила она. — Но есть легенда… что давным-давно один герой ранил морского дракона в самое сердце, почти поразив его насмерть. Дракон тот был сыном Посейдона. И с тех пор гневается на людей колебатель земли, и мы не ведаем прощенья. — Последние слова она почти прошептала.       — А где же сейчас находится морской дракон? Тот герой убил его? — таким же шепотом спросил Келей; в это время за окном грянул сердитый гром, забушевало сильнее Критское море.       — По легенде, он вернулся на свой сказочный остров Астипалею, — отвечала царица Лавритиона грустно. — Но кажется мне, что все это — лишь сказки.       Юноша задумчиво начал перебирать струны золотой арфы. Тихая нежная мелодия полилась из-под его пальцев; казалось, даже море за окном утихло, чтобы послушать эту дивную музыку.       — Я слышал, много героев погибло, разыскивая Астипалею, — произнес Келей.       — Это так, — пожала плечами Лавритиона. — Но даже если Ладон и существовал когда-то, он давно уже должен быть мертв.       — Почему ты так думаешь? — спросил ее сын.       — Потому что с той поры прошло много лет. Знаешь ли ты, сколько мы уже живем в этой тьме? Скоро и Сифнос погрузится под воду, подобно другим островам до него… — Голос царицы был печален и дрожал. Но был он смиренным и скорбным, словно уже примирилась она с участью своего царства.       Это обеспокоило юношу.       — Но ведь можем мы что-то сделать? — пылко возразил он.       — Что мы можем? — отозвалась Лавритиона едва слышно. — Боги отвернулись от нас. Мы обречены.