Проклятье Посейдона

      За те несколько минут, что Дардан, развалившись в объятиях обоих юношей, лежал на кровати и смотрел на него, у Келея пронеслось множество сумасбродных мыслей. Может, притвориться больным? Вроде стошнило, плохо стало… В туалет попроситься? Нет, совсем уж по-детски. Свистнуть тем двоим, пусть схватят Дардана покрепче, а у него будет одна секунда, чтобы метнуться к нему и выхватить его саблю из ножен… Упасть в импровизированный обморок?       Он закусил губу в отчаянии, лихорадочно соображая, что бы такое сделать. Пальцы его медленно неохотно теребили край его туники. Внутри он просто разрывался между желанием спасти свой остров от гнусных захватчиков любым путем и нежеланием вызвать гнев Ладона, точнее — дать ему лишний повод для ярости. Причем, он боялся не столько его гнева, сколько его ревности. Второе — было куда страшнее. Учитывая то маленькое обстоятельство, что он был драконом.       Юноша устало сдунул со лба кудрявую челку. Он по-детски ожидал какого-то чуда, которого, конечно же, не случилось.       Дрожащие пальцы потянулись к золотой фибуле на левом плече. Мысли лихорадочно метались. Если он сейчас ослушается, Дардан может взять его силой. А ему бы этого не очень хотелось. Ему хватило и одного раза с Ладоном. Если бы не лечебные свойства асфоделии, он бы до сих пор ходить не мог, наверное. Усыпить его мелодией арфы? Нет, Дардан не позволит ему играть снова.       Перспектива быть изнасилованным на ложе своего собственного отчима, когда в соседних покоях лежала его мать, его совсем не прельщала. И тут его осенило. Зевс всемогущий! Его матери приходилось слышать все эти отвратительные звуки каждую ночь на протяжении целых трех декад!       Неожиданно в дверь, которая соединяла покои царя Форкия с покоями царицы Лавритионы, заколотили со всей силы. Келей автоматически, действуя по инерции, открыл ее, пока Дардан не успел ничего сказать. Дальше действия развивались так стремительно, что он не успевал за ними уследить. Лавритиона ураганным вихрем ворвалась в спальню, истерически визжа. Она накрыла Келея своим телом и, гневно сверкая глазами-изумрудами, воззрилась на Дардана, направив на него указующий перст.       — Ты! — вскричала она. — Нет, ты не тронешь моего единственного сына, проклятый варвар!       Келей мысленно простонал, вслух издав звук, средний между облегчением и ругательством.       Че-е-е-ерт! Зачем, зачем мама вмешалась?! Теперь Дардан поймет, что он королевский сын! Что же теперь будет! Лавритиона так некстати вышла из своего временного помешательства…       — Сына? — Дардан поднялся, легко стряхнув с себя руки обоих юношей. Он резко сел на кровати, медленно переводя взгляд с лица Лавритионы на лицо Келея, словно сравнивая. — Так эта пташка — твой сыночек? Поэтому его от меня скрывали?       — Не трогай моего сына! — истерически визжала царица, ослепленная благородным материнским самопожертвованием.       Келей попытался отстранить ее, но она вырвалась и начала кричать всякую чепуху, обвиняя Дардана даже в том, чего он не совершал. Например, в своем несчастливом замужестве. Верно, что «бедный» варвар узнал о себе много нового. Да и о царице тоже, после сей обвинительной и очень пламенной, обличительной речи.       — Мама, успокойся, — начал было Келей, стараясь заставить ее замолчать.       Дардан наконец вышел из ступора и поднялся с кровати во весь свой могучий рост.       — Кто-нибудь, заткните ей рот, иначе я сейчас сверну ей шею! — проревел он.       Келей поспешно втолкнул визжащую и вырывающуюся мать обратно в ее покои и захлопнул дверь, мысленно попросив у нее прощения за столь некрасивое обращение с ней.       Дардан потер виски, схватил со стола бутылку вина и одним глотком осушил ее до половины, уже заметно покачиваясь.       — Так… значит, ты королевский сын, — прорычал он. — Тогда поиметь тебя будет в два раза приятнее, шлюха! Королевский сын, на котором поставили клеймо?! Ты явно тут не в игрушки играл, наследничек! Ну говори, где твой господин?! Может, твой собственный отчим развлекался с тобой?       Келей поперхнулся, подумав, что его уважаемый отчим царь Форкий в гробу бы перевернулся, услышь такое грязное обвинение. Он попятился к двери, когда варвар начал надвигаться на него, явно с намерением схватить и швырнуть на постель.       «Ну нет, — подумал юноша. — Только не в этой спальне и не на этой кровати!»       Он еще не до такой степени погряз во грехе, чтобы потерять уважение к покойному отчиму и деликатным чувствам матери.       — Хочешь знать, кто мой господин? — прокричал он, с нотками легкой паники в голосе, потому что Дардан практически загнал его в угол. Все равно мать уже спутала все карты, так лучше он выложит оставшийся козырь. — Его имя — Ладон!       Сапфировые глаза варвара широко распахнулись, доказывая, что и такой невежа, как он, знает о легендарной мифической личности морского дракона и сына самого Посейдона. А потом, запрокинув голову с буйной смоляной гривой, он расхохотался так, что все хрупкие вещи в помещении задрожали.       — Ты мне сказки рассказываешь? — сквозь смех бросил он. — Думаешь, я поверю? Наивный мальчишка! Ладон — миф! Сказка, которой пугают ночью маленьких детей!       Келей раздраженно посмотрел на него. А вот сейчас он хотел бы, чтобы дракон появился.       — Он не миф, — твердо, со спокойным достоинством в голосе, произнес он.       — О да, скажи еще, что ты сам его видел, пташка! Может быть, он тебя еще и трахнул?       Келей сжал кулаки. Медленно поднес руку к правому уху и осторожно отцепил серьгу. Раскрыл ее и показал Дардану внутреннюю сторону, где большими золотыми буквами было выгравировано имя морского дракона. От сережки исходил раскаленный жар, а черный аметист зловеще сверкал, ослепляя. Даже Дардан на секунду стушевался, и вздрогнул, взглянув на это украшение. Сережка распространяла могущественную ауру своего хозяина, и Келей почти ощущал в этой комнате присутствие Ладона.       — Теперь веришь? — вкрадчиво поинтересовался он.       — Меня не так-то легко обдурить, щенок! — прошипел Дардан. — Это всего лишь мелкие ювелирные фокусы. Любой золотой мастер может нацарапать это имечко. Дай-ка ее сюда! — Он протянул свою лапу и только попытался схватить сережку, как тут же с вскриком отшатнулся.       Аметист нагрелся так, что обжег ему пальцы, при этом не причиняя вреда своему носителю — Келею.       Юноша поспешно нацепил серьгу обратно на ухо. Два других «наложника» наблюдали за всей этой сценкой широко распахнутыми глазами.       — Он скоро появится здесь, — произнес Келей тихо. — Лучше уходи по-хорошему. Я пытался спасти тебе жизнь.       — Какое благородство! — прогрохотал Дардан с издевкой. — Думаешь, я поверю в какой-то миф?!       — Ради собственной жалкой шкуры забирай своих людей, и уплывайте с этого острова!       На секунду наступила тишина, потому что в соседнюю дверь перестали ломиться. Лавритиона притихла, услышав слова своего сына.       Столько убедительности было в голосе юноши, что даже Дардан на мгновение поверил. Но всего лишь на мгновение. Потом он рассмеялся снова и, резко схватив Келея за запястье, со всей силы швырнул на постель.       — Ты за дурака меня держишь?! — прорычал он, наваливаясь сверху.       — Идиот, пусти! — крикнул Келей, дернувшись и изо всех сил толкнув варвара в грудь. Из его рта смердело перегаром и жареным мясом. Он умудрился извернуться и выхватить из ножен саблю Дардана, про которую тот совершенно забыл. Но только применить ее ему не удалось. Разве что только нанести незначительный порез по боку. Дардан со злобным рычанием сжал его запястье и зверски вывернул. Сабля со звоном упала на пол и покатилась под ноги одному из юношей. Тот, не теряя времени, схватил ее и с боевым кличем кинулся на Дардана, неумело замахиваясь. Кажется, то был сын рыбака. Красивые нынче у рыбаков сыновья получаются…       Мельком подумалось Келею.       Дардан вскочил, прижимая его бедрами к кровати, и остановил руку юноши, перехватив его запястье точно так же, как до того проделал с Келеем. Вырвав свою саблю из его тонких рук, он отшвырнул парнишку к стене так, что тот ударился затылком о твердую поверхность и потерял сознание. Келей принялся вырываться изо всех сил. Второй парень, видимо сын дворцовой служанки, стоял истуканом, явно не зная, что ему делать. Он схватил тяжелый кубок со стола и приложил им разъяренного варвара по голове. И зря. Дардан обернулся с такой свирепой яростью на лице, что лицо парнишки посерело от страха. Одним ударом здоровенного кулака варвар повалил его на пол, оставив на его нежной скуле огромный синяк. Келей закричал и принялся яростно извиваться, жаждая праведной мести и шипя проклятья. Без толку. Лавритиона снова принялась ломиться в дверь.       Дардан содрал с него тунику до половины, обнажив грудь, и наотмашь ударил по лицу. Келей, не имея возможности нормально замахнуться для хорошего удара, принялся извиваться и царапаться как кошка, пытаясь еще и брыкаться, да только варвар крепко прижимал его ноги к кровати своими бедрами. С ужасом и отвращением Келей ощутил его возбуждение.       Вырваться не было никакой возможности. Он осознал только, что его сопротивление заводит Дардана еще больше. Похоже, то был любитель экзотических практик и удовольствий, утопленных в боли, кому чужие муки доставляли искреннее наслаждение. Юноша ощутил еще большее отвращение и молча продолжил сопротивляться. В конце концов, Дардан скрутил ему руки за голову и насилу раздвинул ноги коленом. У Келея не было возможности теперь ни заехать ему коленом в пах, ни вырываться. Он до боли закусил губу, мысленно взывая о помощи у всех богов, которые были безмолвны, наблюдая за этим насилием со своего царственного Олимпа.       «Проклятье! — выругался про себя юноша. — Ладон! Черт бы тебя побрал, где же ты?!»       Словно в ответ дворец неожиданно потряс мощный толчок. Лицо Келея прояснилось, и он даже перестал вырываться.       Страшный рев проник в гулкие коридоры, эхом отлетая от стен. Дардан замер. В ту же секунду юноша со всей силы рванулся, освободив себе руки. Он оттолкнул варвара и кинулся в дальний угол спальни, скатившись с кровати и больно ушибившись при этом. Что-то подозрительно затрещало. Посыпалась каменная крошка откуда-то сверху. И в следующий миг крыша спальни оторвалась от стен и исчезла.       Келей зажмурился от страха и облегчения. То была крайне странная волнующая смесь чувств.       «Ой, что-то сейчас будет!» — успел подумать он, прежде чем услышал изумленный вскрик Дардана.       В проем, где раньше была крыша, а теперь виднелось звездное небо, протянулась огромная когтистая лапа и сграбастала в охапку… Келея. Безошибочно найдя его среди всей этой кучи ненужных вещей. Юноша даже пикнуть не успел, схватившись за голову. Сейчас его либо сожрут… либо по головке погладят.       Однако Ладон (а это был, несомненно, он) не сделал ни того, ни другого. Он осторожно подцепил когтем свою цепочку на его шее, сорвав ракушку, и тут же отпустил Келея, уронив его на кровать. Келей вскрикнул и зажмурился. Все происходило так стремительно, и он не ощущал себя самого. Словно был сторонним наблюдателем. Потом ослепительная золотая вспышка и оглушительный рев, переросший в более тихий рык. Сколько все это длилось, не известно. Может, все это заняло всего несколько секунд, а может, один час. Когда Келей открыл глаза, то увидел в облаке оседающей каменной пыли два огромных силуэта. Дардан стоял ошеломленный, держа в руках свою саблю. Ладон — напротив, уже в человеческом облике. Золотые глаза его подозрительно сверкали, он был одет в свои белые штаны, на груди снова висела ракушка на золотой цепи. Только вот обручей на руках больше не было. Волосы были взлохмачены еще больше, чем обычно, и весь его облик был каким-то безумным. Словно его только что разбудили и сказали: «Беги на войну, пора сражаться!»       Он быстро оглядел всю комнату мгновенным, ничего не упускающим зорким взглядом, и затем остановил его на Дардане. Лицо его мгновенно сделалось жестким и мрачным. Кулаки сжались. Келей услышал, как кто-то пискнул «Ладон!», и только через несколько мгновений осознал, что этот голос принадлежал ему самому. Дракон на секунду задержал на нем свой золотой взгляд. Глаза его загорелись еще пуще, когда он заметил, в каком виде пребывает его сокровище. Туника едва держалась на одном плече, обнажая грудь, фибулы и след простыл, каштановые волосы взъерошены чужой рукой, взгляд лихорадочный, искусанные губы припухли. С яростным рычанием он перевел взгляд на Дардана.       Келей съежился на кровати, ожидая его дальнейших действий и пребывая в полной уверенности, что сейчас от варвара не останется и мокрого места.       Первым из ступора вышел Дардан. С удивившей Келея храбростью он кинулся на Ладона с боевым кличем, занеся над ним свою саблю. В золотых глазах дракона на секунду мелькнула какая-то растерянность, он даже отступил на шаг при виде блеснувшего лезвия в руках варвара. Но это был не страх. Нет, скорее… Тень воспоминания. Ведь точно так же на него несся Иокаст пару веков назад. И он застыл.       — Ладон! — не в силах молчать, крикнул юноша.       Это словно вывело дракона из бездействия, и в самый последний момент, он ловко перехватил руку Дардана за запястье, тряхнув головой и рассыпая по белоснежным плечам водопад пепельных волос, словно прогоняя наваждение.       Келей наблюдал за всем этим и со страхом и с волнением. Было так необычно видеть Ладона здесь, в окружении дворцовых стен и всякой комнатной утвари, а не среди буйной зелени Астипалеи и ярких цветов.       Варвар с удивлением поморщился от боли, когда железная хватка дракона сжала его запястье. В дверь вломились остальные его воины и принялись растерянно оглядываться. Келея кто-то схватил, вырвав у него протестующий крик. Моментально выделив его крик из общего шума, Ладон повернул к нему голову. Его золотые глаза расширились, увидев, как его сокровище грубо схватили три каких-то воина. Он зарычал, тихо, едва слышно, рычание забурлило в его груди и вырвалось наружу сквозь крепко стиснутые зубы.       Отшвырнув от себя Дардана так легко и невесомо, словно он был тряпичной куклой, дракон прыгнул на воинов, удерживающих Келея, схватив их обоих за ремни на груди, и оттолкнув к стене с невероятной нечеловеческой силой. Они ударились об стену без малейшего звука и сползли на пол, да так и остались там лежать. Третьего Ладон схватил за горло и поднял над собой, рыча сквозь оскал белоснежных зубов. Рычание его было похоже на приглушенную вибрирующую мелодию, словно у собаки, которая сейчас вот-вот нападет.       У Келея от страха и волнения тряслись ноги, и как только его освободили от хватки, он чуть не упал, но дракон молниеносно выставил вперед свою свободную руку и подхватил юношу, не дав ему осесть на пол. Остальные воины взирали на это диковинное существо, похожее на белый вихрь, изумленными взглядами. Человек в его руках стал уже синим от нехватки воздуха, он судорожно открывал и закрывал рот, и цеплялся за сильные руки, так легко удерживающие его в метре над полом.       Келей схватил Ладона за руку.       — Ты убьешь его! — воскликнул он испуганно.       Ладон перевел на него убийственный взгляд и с отвращением отшвырнул от себя несчастного.       В ту же секунду Дардан у дальней стены зашевелился и вскочил на ноги.       — А ну взять его, болваны! — заорал он.       Его орда с гиканьем кинулась на Ладона. На секунду Келею показалось, что даже его дракон не сможет справиться со всеми этими людьми. Ладон небрежно толкнул его на кровать рукой, с ледяным презрением окинув взглядом нападавших на него воинов, которым только сейчас удалось хорошенько рассмотреть его глаза. Нечеловеческие золотые глаза, с вертикальными зрачками, полыхавшими яростью и злобой. На секунду это остановило их. Этого времени Ладону вполне хватило, чтобы расшвырять горстку людей по стенкам. Он напрямик проламывался к Дардану, чей запах уловил на своем Келее.       Сапфировые глаза варвара расширились, когда он увидел столь неистовую ярость и бесстрашие. Но он тут же собрался и кинулся противнику навстречу. Ладон снова отшвырнул его словно пушинку к стене, но Дардан вскочил почти сразу же, нащупав на полу свою саблю. Он замахнулся, исторгая из своей могучей груди боевой клич ахейцев, и стремительно опустил его на пышущего яростью дракона. Ладон и глазом не моргнул. Он остановил летевшую на него саблю своей рукой, обхватив лезвие голой ладонью. Келей увидел, как из пореза потекла золотая сукровица — кровь дракона. Раньше он никогда не видел, чтобы Ладон ранился, а потому у него не было возможности увидеть цвет его крови. А она была густой, золотисто-янтарной, солнечной и наверняка сладкой, словно мед. Глаза Дардана раскрылись еще больше. И впервые Келей заметил в них мелькнувший страх.       Только сейчас он задумался, почему же Ладон предпочел наказать всех в человеческом обличье, ведь будучи драконом он покарал бы остальных гораздо быстрее. Не хотел навредить дворцу и его жителям?       Ладон меж тем припечатал Дардана к стенке, приставив его же лезвие к его горлу. Тонкая полоска стали разделяла их лица, и Дардан вжимался в стену, видя перед собой гневно сверкающие золотые глаза с узкими вертикальными зрачками и яростный волчий оскал. Келею лица Ладона в этот момент видно не было, и слава богам. Он бы точно потерял сознание от страха.       — Ладон, только не убивай его! — в отчаянии прокричал он, надеясь, что дракон в своем невероятном ревностном безумии его услышит. Однако, как ни странно, Ладон абсолютно контролировал себя, хотя казалось, будто он и без сабли вот-вот глотку варвару перегрызет.       Он немного ослабил хватку и, отпустив Дардана, со всего размаху припечатал его рожу к стене тяжелым кулаком. Вероятно, он бы оставил на стене кровавую кашу, но в самый последний момент, вняв совету Келея, ослабил силу удара.       Предводитель варваров-ахейцев беззвучно упал на пол. В этот момент в комнату ввалились подоспевшие остатки его «войска», с пьяну и траху ничего не разбирая. Успели только увидеть внушительную часть своих товарищей, бесчувственно валявшихся на полу, и своего главаря, без сознания повисшего огромной неподвижной тушей в руках золотоглазого и беловолосого незнакомца, казавшегося на вид таким миниатюрным и стройным, но с таившейся в нем недюжинной силой.       Ладон обернулся к ним с холодной усмешкой, намеренно позволяя драконьим чертам проявиться через человеческую оболочку.       — Бу! — произнес он едва слышно.       Комната вмиг опустела.