Проклятье Посейдона

      — Феба, как Дардан отбирает себе наложников? — спросил Келей, повернувшись к окну, и глядя перед собой невидящим взглядом. В голове его уже совсем созрел и укоренился отчаянный план. Только бы у него достало сноровки и времени.       — Вечером, мой господин, во дворец приводят новых юношей и девушек, которых отбирают среди жителей на главной площади. А затем их выстраивают в главной зале перед троном, и Дардан выбирает тех, кто ему понравился, остальных же отдает воинам позабавиться. Господин мой, что вы задумали?       — Когда юношей и девушек приведут во дворец, отведи меня к ним. Я встану в конце цепочки. Дардан ведь не знает, что у царицы был сын?       — Нет, он об этом понятия не имеет.       Келей кивнул.       — Отлично. До вечера еще далеко. Я пойду в храм своего отца и буду ждать там. Принеси мне туда еды, я ужасно голоден. И смотри же, никому не говори, что я вернулся. Пусть все остается втайне. Скажи только остальным, чтобы готовились к отплытию в ближайшие дни.       Феба подползла к нему на коленях и обняла его ноги.       — Но мой господин! Вы не можете исполнить то, что задумали! Вы не можете отдать свое тело на поругание Дардану! Ведь вы королевский сын!       Келей ласково погладил девушку по голове. Кажется, Феба ни на секунду не сомневалась, что Дардан выберет его за ужином. Он внутренне хмыкнул.       — Что ты, Феба, я и не собирался, — возразил он спокойно.       — Но как же… Вы не знаете Дардана! После него юноши измождены так, словно на них поля вспахивали вместо быков. — Феба застенчиво покраснела.       Келей искривил губы в усмешке. Уж вряд ли ее Дардан мог тягаться с Ладоном. К тому же он в любом случае не позволит этому варвару притронуться к себе. Иначе потом ему не поздоровится, даже если к тому времени Дардан будет уже мертв. Да и сам он не мог позволить кому-либо прикасаться к нему. Он принадлежал только Ладону.       — Он хороший воин? — осведомился юноша.       Феба вздохнула.       — Он искусный воин, мой господин. Но подлый. И не гнушается пользоваться нечестными приемами в бою. Так он победил царя Форкия, а ваш отчим, как известно, умелый воин.       Келей кивнул снова и поднялся.       — Я пошел в храм. Вернется Фиест, скажи ему, где я. Я буду ждать тебя.       Феба со слезами на глазах проводила его до двери, а потом умчалась на кухню за едой для господина.       Вечером Келей, сопровождаемый Фебой, вернулся во дворец и примкнул к цепочке юношей и девушек. Юношей было пять, девушек две. Он стал восьмым в этой колонне. Несколько варваров шли впереди и несколько сзади, замыкая ее. Феба выступила из-за угла перед ними и чарующе улыбнулась.       — Мальчики, — промурлыкала она. — У меня небольшой подарочек для нашего господина… Келей, поди сюда.       Принц Сифноса выступил из-за угла и встал рядом с девушкой.       — Это мой брат, — заявила Феба, следуя «легенде», которую они вместе сочинили по дороге из храма.       — Женщина! — взревел один из них, видимо заместитель главаря. Он стремительно подошел к юноше и взял его лицо за подбородок, поднеся факел, чтобы рассмотреть его получше. — И ты прятала от нас эту красавицу целых три декады?!       — Я берегла его для господина Дардана, — отозвалась Феба, скромно потупившись.       Келея тут же взяли под конвой. Их проводили в тронную залу, и юноша бегло осмотрел всю обстановку. Зала была ярко освещена, за столом сидели воины Дардана, а между ними сновали дворцовые служанки и смазливые мальчишки, набранные с городских улиц. В конце концов, взгляд его остановился на массивной фигуре, восседавшей на троне его отчима. Дардан был огромным крепко сбитым мужчиной, довольно-таки широким в кости, с массивной тяжелой челюстью и крупными чертами лица, не лишенными, однако, привлекательности. Его волосы были черными с синим отливом, а глаза сверкали морской синевой. Келей оценил его с внутренней ухмылкой. Интересно, Иокаст был таким же? Ну хоть немножко?       — Эй, Дардан, наша кошечка Феба припасла для тебя лакомый кусочек, — заявил тот воин, что осматривал его.       Келей притворно смущенно опустил голову. Всю его стеснительность Ладон уже успел выветрить за этот месяц. Или вернее… три года. Так что откровенно пожирающие его взгляды этих грубых варваров и их предводителя его нисколько не смущали. С алчущими глазами дракона им уж и подавно не сравниться.       Он ощутил на себе пристальный внимательный взгляд Дардана, а затем он сам поднялся с трона и подошел к нему. Поднял его голову за подбородок, чтобы осмотреть. Келей опустил ресницы, принимая покорный вид. «Времяпровождение» с Ладоном многому его научило. Например, он знал, как заводит таких брутальных мужиков вроде этого Дардана такой вот покорный смиренный вид, говорящий: «я твой, делай со мной, что хочешь». Во всяком случае, на его дракончика действовало безотказно…       Он чуть не хихикнул в самый ответственный момент, но вовремя сдержался. Губы его задрожали от едва сдерживаемого смеха, но Дардан, видимо, решил, что это от страха.       — Правильно боишься, милашка, — прошептал он ему на ухо и, заметив аметистовую сережку, мягко тронул ее пальцем. — Ого… да ты у нас тоже не невинная овечка.       Синие глаза его сощурились, когда он внимательнее всмотрелся в запрокинутое и обращенное к нему прекрасное лицо юноши. Келей по-прежнему молчал и не поднимал глаз.       — Ты не брат Фебы, — констатировал внезапно Дардан с редкой для грубого неотесанного варвара проницательностью.       Губы Келея дрогнули, и он затаил дыхание.       — У тебя есть хозяин.       Не удержавшись, юноша вскинул изумрудные глаза и дерзко встретил взгляд варвара.       — С чего вы взяли? — спросил он едва слышно.       — Такие сережки носят только наложники из гарема, — опасно спокойным голосом произнес Дардан. — Где твой господин?       Келей лихорадочно соображал, что сказать. Весь его план катился псу под хвост. Он не ожидал, что Дардан окажется таким проницательным. Как всегда было с ним в минуты волнения, он закусил губу. Вряд ли раньше он осознавал, насколько сам по себе соблазнителен сей жест, но Ладон ему на это отчетливо указал. Правда, сейчас Келей не принимал его в счет, когда внезапно, Дардан резко притянул его к себе, явно намереваясь поцеловать эти соблазнительные пухлые губы.       Юноша поспешно уперся ладонями ему в обнаженную, перетянутую крест-накрест кожаными ремнями грудь.       — Великий вождь Дардан, — почти промурлыкал он, понимая, что строить из себя невинность уже без надобности, вряд ли Дардан поведется. — Вам нет необходимости беспокоиться о моем господине… Теперь. Я сбежал от него. А сережку ношу по привычке. Вам не стоит обращать внимание на столь незначительную деталь.       Он улыбался, глядя в сапфировые глаза, а внутренне стискивал зубы. Увидь Ладон этот спектакль, убил бы. Точно бы убил. Причем неизвестно еще, кого первым, Дардана или же его самого. Он не сомневался, что Ладон скоро придет, тому служили подтверждением его прощальные слова. Только бы он пришел в нужный ему момент. А то если двумысленно расценит ситуацию, будет бо-бо… Келей чуть не скривился, представив себе огромную лужу крови и плавающее в ней тело Дардана. Он неожиданно понял, что ему не хочется, чтобы Ладон марал руки о кровь смертных. Губы вмиг пересохли, едва он представил себе ярость дракона, и он автоматически облизнул их.       — Неужели? — Сапфировые глаза прищурились. — Знаешь, когда я вижу перед собой роскошного юношу, я в первую очередь сразу же думаю, насколько могущественен его господин. От красоты зависит власть и сила…       «Как же ты прав», — с усмешкой подумалось Келею, и в ту же секунду в его голове так четко и ясно прорисовался облик Ладона, дышащий могуществом, властью и величественной силой, что Келей даже вздрогнул.       — Не думаю, что тебе было у него так плохо, что ты решился сбежать, — продолжал рассуждения Дардан.       Юноша стиснул зубы, продолжая очаровательно улыбаться. Черт, ну как же он догадлив! Что же теперь делать?       — Может быть, мне лучше узнать, кто твой господин, и потребовать выкуп?       — Если по твоим словам, вождь, мой господин так могущественен, то вряд ли он позволит тебе от него что-либо требовать. Он просто придет и заберет то, что принадлежит ему, — почти прошептал он.       — Верно, — неожиданно согласился Дардан. — В любом случае я не собираюсь отказываться от такого лакомого кусочка, как ты, этой ночью.       Келей совсем перестал дышать, только сейчас осознав, что весь его план до невероятности банален, туп, глуп и нелеп. Если он и сумеет убить Дардана, усыпив его бдительность, то только после того, как удовлетворит его неуемную похоть. Тогда мужчина будет расслаблен, умиротворен и меньше всего станет ожидать удара в спину. Но готов ли он пойти на такие жертвы ради своего народа? Ладон будет в ярости, если узнает, что его касался другой мужчина. А он узнает, Келей в этом не сомневался. Разве можно что-либо скрыть от истинного дракона? Даже сейчас у Келея задрожали ноги, едва он представил себе праведный гнев своего господина и повелителя, его неистовую ярость, его гнев, его злобу… Он еще помнил, как попался Ладону под горячую руку. Помнил грубое насилие. И он представил, что же будет в этот раз, если повод для его гнева будет гораздо серьезнее?       По коже поползли мурашки. Лучше бы ему этого не знать. Боги, ему нужно бы бояться сейчас Дардана, реальной опасности, нависшей над ним, прямо сейчас и здесь, а не гнева Ладона, который был далеко за сотни километров от него. Но гнева столь зримого и ощутимого, что Келей не мог не дрожать от волнительного страха. Что ему Дардан, когда Ладон… О Зевс, ему даже думать о его ярости было страшно. Что мог сделать Дардан? Изнасиловать? Убить? Посадить за решетку? Это и в половину не так страшно, как ледяной пронзительный взгляд золотых глаз, полный горячей неукротимой ярости.       Дардан же пришел в заблуждение по поводу его реакции на возможный гнев Ладона. Все эти мурашки, дрожь в коленях были самодовольно приняты на свой счет.       — Вижу, ты у нас очень чувствителен, — прошептал он ему на ухо, лизнув аметистовую сережку. — Неужели уже завелся? Твой прежний хозяин отлично обучил тебя…       «Не то слово!» — подумал Келей, с еще большей дрожью представляя себе, что было бы, если бы Ладон прямо сейчас ворвался в зал и увидел всю эту сцену. Лучше бы он этого не делал, ибо ему вдруг сделалось ужасно дурно. Досталось бы не только Дардану, однозначно. Но и всем, кто находился в этом зале. И вряд ли бы даже Ладон воспользовался своим истинным воплощением. Ладона-человека им бы хватило с головой.       Дардан меж тем скользнул ладонью по его предплечью, шепча, какая у него нежная кожа. Келей чуть не упал, но, к счастью, варвар его вовремя подхватил. Подумать только, насколько самодоволен был этот мужик, если считал, что Келей возбудился только от его слов и ничего не значащих прикосновений. Он, конечно, мог… Если бы на месте Дардана оказался Ладон.       Келей вдруг поймал себя на мысли, что морской дракон так прочно засел в его мозгу, что он не перестает думать о нем ни на секунду. Если бы Ладон увидел… Если бы Ладон услышал… Если бы Ладон оказался здесь… Ладон, Ладон, Ладон… Неужели он стал так зависим от него? О боги…       То, что Келей ухватился за его руку, словно бы послужило Дардану сигналом. Он решительно потянул его за собой. Ну, хотя бы не стал взваливать себе на плечи… Келей прикусил губу. Нет, так рано не пойдет. Он еще не придумал, что делать! Он ведь ожидал, что Дардан выберет еще по крайней мере двух наложников, и пока он будет удовлетворять похоть, то он смог бы нанести внезапный удар. Келей не был дураком и прекрасно понимал, что в честном бою вряд ли бы сумел победить этого варвара.       — Мой вождь, — произнес он самым чарующим голосом, каким только мог, — куда нам торопиться? Позволь мне для начала усладить твой слух своей музыкой? Вечер ведь только начался…       Дардан поразмыслил немного и милостиво решил согласиться. Он уселся на трон Форкия и дал знак своим людям начинать пир. Который, впрочем, и не заканчивался. Келей отцепил от пояса любимую арфу и уже хотел было начать играть, но Дардан сграбастал его своими лапищами к себе на колени. Юноше пришлось смириться с этой его прихотью, и он тронул струны, на этот раз выбрав быструю, зажигательную мелодию, и запел. Вино полилось рекой, некоторых служанок прямо здесь раскладывали на столе и прилюдно имели. Келей стиснул зубы, но продолжал играть, закрывая глаза на весь этот разврат. Ну ничего, он еще скажет свое слово. Эта тварь на троне его отчима пожалеет, что на свет родилась! Дардан лениво гладил его по бедру, попивая вино из кубка. Ладонь его постепенно забиралась все дальше, и Келею пришлось заерзать, отчего он сбился с ритма и утерял нить мелодии. Дардан посчитал это сигналом. Он решительно встал, удерживая его одной рукой за талию.       — Мне надоело, — прошептал варвар ему на ухо. — Ты сладко поешь, моя птичка, но лучше примени свои пальчики и ротик для более полезного дела.       — Господин, — торопливо произнес Келей, — неужели ты дашь скучать всем этим красивым юношам?       И снова, к его удивлению, Дардан прислушался к нему.       — Умные речи говоришь, пташка, — произнес он довольно. Поманил к себе двух юношей из цепочки и повел их в спальню. Келей успел прихватить с собой две бутылки вина.       Проклиная себя за глупость, он покорно шел в спальню. Намного более мудро было бы броситься на меч Дардана в поединке! Едва дверь за ним захлопнулась, Келей ощутил жгучее желание сбежать отсюда. Ему еще нужно было суметь как-то незаметно забрать саблю варвара. О боги, он обрек своих соотечественников на такую бесчестную участь… Он краешком глаза взглянул на двух юношей: те стояли молча, потупившись, хмурые и мрачные.       — Не хочешь ли выпить вина, мой вождь? — спросил Келей все тем же елейным голоском, уже разливая красную жидкость по кубкам.       — Тебя, верно, очень хорошо обучили… — протянул Дардан, развалившись на шелковых простынях.       Кажется, он совсем не опасается, что вместе трое юношей могут одолеть его!       — Ты знаешь, как ублажить мужчину, — продолжал варвар довольно.       Келей скрипнул зубами, скользнув беглым взглядом по кривой сабле, висевшей на его боку. Как бы так исхитриться… И ведь он не может даже словом обмолвиться с другими юношами. Напоить бы этого олуха до потери сознания, да только разве могут всего две амфоры вина уложить этого кабана?       — Эй, помоги мне, — обратился он к одному из юношей, указывая на вино.       Тот с неохотой подчинился.       — Не пей, понял? — быстро шепнул ему Келей и подмигнул. Юноша заметно приободрился и понес кубок с вином Дардану.       Келей с внутренней усмешкой подумал, что всего месяц назад он бы наверняка дрожал от страха перед такой участью, как и остальные юноши. Не раз и не два он слышал, как молодых мальчиков отдают на потеху солдатам, а на утро они едва дышат. А сейчас… Его нисколько подобное не страшит. Больше всего он боится гнева Ладона… У него даже зубы свело, едва он вновь представил, что случилось бы, появись он здесь сейчас.       Хорошо, что Дардан уже и так изрядно пьян. Тогда до главного не дойдет. А наутро он будет уже мертв. Если у него все получится… Хоть бы получилось. Нужно измотать его посильнее, но, если он будет отлынивать от своей части «обязанностей», те двое ведь взбунтуются… Что бы такое придумать?       Келей искоса глянул на них, нехотя неся кубок с вином «своему господину». Он и так провозился с вином слишком долго.       Дардан уже сграбастал одного из юношей в охапку, нагло тиская за все, что попадется, а другого заставил разминать свои широкие плечи.       — И все же кто обладал такой ценной красотой до меня? — внезапно поинтересовался он. — И как так получилось, что он тебя упустил?       «Поверь, для твоего же блага тебе лучше не знать, кто он», — подумал Келей, протягивая ему полный кубок вина, до которого Дардан уже осушил первые два, поднесенные ему юношами.       — Почему тебе так уж важно знать это? — спокойно произнес он вслух.       — Должно быть, твой прежний господин был очень могущественным человеком…       — Тебя это задевает? — дерзнул Келей с легкой насмешкой.       Дардан смолчал, и он понял, что нашел его слабое место. Видимо этот варвар был крайне тщеславен… Горд и самовлюблен. Но были ли у него причины для подобного отношения к себе? Феба сказала, что он хороший воин, однако разве этого достаточно? Разве что юноши и девушки ложились к его ногам штабелями? Как к Ладону?       Тьфу ты… Опять он о нем думает. Ну да, ну да, Ладон никогда не говорил ему, что все эти сластолюбцы слетались на него, как мухи на мед, но это и дураку ясно! Келей снова ощутил жгучую ревность. Стоило ему уплыть с острова, как он стал думать только о нем! О боги, это действительно безумие…       Дардан осушил кубок, и Келей налил ему еще. А потом еще и еще, но проклятый варвар был по-прежнему в трезвом уме.       — Ну хватит, — лениво протянул он. — Я брал тебя с собой в комнату не для того, чтобы ты прислуживал мне. Сними-ка тунику, я хочу взглянуть на тебя.