Гости.

— Идиот, дебил, кретин, козел, — бубнила себе под нос Гермиона. Прав был Крам, предупреждая её не сближаться с парнями из Дурмстранга, потому что они не такие как он сам. У них другие принципы и желания. «И все-таки ты ошибся только в одном, Виктор: они такие же придурки, как Гарри и Рон». Не желая встретить двух последних, а она была уверена, что они ещё в Большом Зале и при наряде, девушка отправилась в гостиную своего факультета, чтобы переждать там завтрак и отправиться сразу на уроки. Добравшись до, своего любимого места, Гермиона плюхнулась на диван и закрыла лицо руками. «Какая же я дура! Ну, зачем я это сделала? Интересно, а если бы не пощечина, то он поцеловал меня? Наверное, да. А может, и нет. Какая теперь разница?» — Дура, дура, дура! — кричала себе в ладошки Грейнджер. — Гермиона, с тобой всё в порядке? Староста убрала руки и повернулась на голос. — Да, со мн… Симус, что с тобой случилось? На неё смотрел весь синий: с кончиков волос до голых пят Финниган. При этом он немного сливался со своей, не менее синей пижамой. — Я сам не знаю! Вчера всё было в порядке, а сегодня, мало того, что проспал, так, когда посмотрел в зеркало в ванной, чуть не поседел от страха. Вот сейчас сижу и смотрю, что это такое и как это называется. «Это называется „Не переходи дорогу Лаванде Браун, а то пожалеешь!“ Симус, тебе просто не надо было портить ей костюм на Хэллоуин, вот и всё!» — Тебе помочь? — Нет, спасибо, я сам. Хотя… Ты бы не могла сказать профессору Макгонагалл, что я плохо себя чувствую и не смогу быть на занятиях? — По моему, сегодня на них не будет и половины гриффиндорцов, — тихо сказала Гермиона. — Что? — Я сказала, что предупрежу профессора насчет тебя. — Спасибо большое, — поблагодарил Финниган и опять уткнулся в книгу «Справочник по зельям и их последствиям». «Интересно, сегодня хоть кто-нибудь счастлив?» Пожелав однокурснику удачи, Грейнджер направилась на уроки. Она, к своему счастью, ошиблась: кроме Гарри, Рона, Эрни и Симуса все были на своих местах. А когда Дин спрашивал, где шляется Финниган, Лаванда загадочно улыбалась и театрально вздыхала. Своих друзей девушка увидела только на обеде. — Привет, Гарри. Привет, Рон. — Здравствуй, Гермиона, — прорычал Уизли. — А где вы были? — У директора. — Дамблдор захотел нас срочно видеть после утреннего… э… инцидента. Мы вместе с Макгонагалл пошли к нему. Заходим в кабинет, а там уже сидит Снейп и разговаривает с директором. При виде нас он чуть со стула не упал. А мы, к слову сказать, всё ещё были в тех дурацких платьях, так как не смогли найти свою одежду. — Но я вижу, что сейчас вы выглядите нормально. — Правильно, мы нашли её на гремучей иве и, если не Макгонагалл, то мы бы были либо всё ещё в тех тряпках, либо в Больничном крыле. — Гермиона, ты не представляешь! Снейп смеялся над нами! А хохочущий Снейп, намного страшнее Снейпа, который снимает баллы с Гриффиндора, — произнёс Рон и уронил свою рыжую голову на стол. — Да, и насчёт баллов… Макгонагалл сняла с нас сто пятьдесят, — печально сказал Поттер. Девушка посмотрела на счетчик очков каждого факультета. У львиного факультета теперь баллов было меньше, чем у Пуффиндуя. Грейнджер взглянула на лучших друзей и прикидывала, сколько ей понадобиться времени на восстановления баллов своего факультета. — А ты благородный человек, Поттер. Троица обернулась на голос. Рядом с их столом стоял самый нелюбимый, вредный, противный — в общем, самый настоящий слизеринец Блейз Забини. — Не отказал ни Уизли, ни Макмиллану. А, кстати, где он? Гермиона осмотрела всех гриффиндорцов и, не обнаружив Эрни, вопросительно посмотрела на золотого мальчика. — Он в Больничном крыле. У него сотрясение мозга, — объяснил Рон. — Какая жалость! Нам так не будет его хватать! Да, рыжий, я тебя поздравляю. Наконец-то и на тебя попал луч славы твоего дружка. И вот тут надо отдать должное Гарри, потому что ещё бы секунда и Рон точно накинулся бы на Забини. — Я знаю, что это сделал ты! — кричал Рон, вырываясь из сильных объятий Поттера. — Ох, какая страсть! Поттер, тебе повезло! Интересно, Уизли, и зачем я это сделал? — Ты хотел нам отомстить за то, что мы… — Потому что мы гриффиндорцы, — сказал Гарри, закрыв рот друга рукой. Он испугался, что Рон в таком состоянии может ляпнуть кое-что лишнее. — Гриффиндорцы? Поттер, ты сам в это веришь? О, Драко, дружище, здравствуй! Видел сегодняшнее представление нашего нового звездного трио? Грейнджер посмотрела на блондина, который только что подошел к слизеринцу. — Здравствуй, Блейз! Да, такое просто сложно пропустить. Скажи, у вас всегда так завтраки проходят или только по каким-то особым дням? — Нет. Такое происходит крайне редко, но каждый раз Поттер придумывает что-то новое. Вот, например, как сегодня. — Ну не знаю, Блейз. Мне кажется, Потти может составить конкуренцию синий парень, который бегает по замку в поисках медсестры. Гарри и Рон посмотрели друг на друга, потом на Гермиону, но она не обратила на них внимание. — Я его не видел, — как-то обиженно сказал Забини. — Не расстраивайся. Пойдём я тебе его покажу. Он, по-моему, тоже из Гриффиндора. — Где он сейчас? — спросил Гарри, выпуская Уизли. — Пару минут назад был на третьем этаже. Не сговариваясь, Поттер и Уизли встали и кинулись к выходу. Забини и Малфой проводили их взглядом и направились следом. За время разговора, блондин ни разу не посмотрел на гриффиндорку, в отличии от неё, не сводящую глаз с парня. И на прощание он даже ей не подмигнул как всегда. Это сделал Забини, заметив, что девушка пялиться на них. Гермиона расценила это как благодарность за помощь в осуществлении их плана. «Небось, Драко сказал. Хотя он и сам мог догадаться», — подумала Грейнджер, провожая юношей взглядом, который случайно упал на упругий зад Малфоя. Остаток этого и два следующих дня гриффиндорка провела за домашним заданием. Она слышала, что Симуса положили в Больничное крыло, но к вечеру субботы уже отпустили. Это староста узнала от Лаванды, когда та отдавала ей свою домашнюю работу по зельям, трансфигурации и нумерологии. Так как Гермиона сделала всё уже к утру субботы, она решила помочь и своим друзьям, тем более что Браун уходила гулять с Антоном в Хогсмид, и у неё бы просто не хватило времени. Также староста должна была написать эссе по травологии для Джинни, потому что подруга решила пройтись вмести с Гарбом по территории замка, а потом зайти в «Три метлы». Иногда поток умных мыслей прерывался на Малфоя, на предположение, где он сейчас. Но это наваждение быстро проходило, и она опять погружалась в работу. В воскресенье гриффиндорка раздавала сделанную домашнюю работу. Лаванда душевно поблагодарила её и продолжала рассказ о своей прогулке с Вин-Вином Парвати. Настала очередь Уизли. — Ой, спасибо тебе большое, Гермиона. Ты меня выручила, — сказала Джинни, обнимая подругу. — Пожалуйста, — произнесла Грейнджер, вырываясь из цепких объятий рыжей. Староста повернулась и уже собралась уходить, когда Джинни промолвила: — Мы, кстати, гуляли втроем: я, Гарби и Драко. Грейнджер остановилась и резко развернулась. — Да? — Ага. Мы с Гарби шли за ручку, а он рядом. Правда Малфой был немного печальным и даже на шутки Шилтика слегка улыбался. «Неужели…» — После прогулки мы зашли в «Три метлы», ну, чтобы согреться и отдохнуть. Драко немного развеселился и уже стал спорить с моим Гарби, когда к нему подошла девушка из Равенкло и обняла. Из рук Грейнджер посыпались учебники и тетради. — Гермиона? «Ах, он…» Джинни села на колени и стала подбирать книги с пола. — Я, к сожалению, не знаю, как её зовут. У нас мало занятий с ними. Но то, что она с орлиного факультета — это точно. На ней был их шарф. Уизли встала и отдала учебники подруге. Староста стояла как вкопанная, а ум с помощью фантазии уже рисовали эту картину. Она неуверенно взяла свою ношу. — После этого она подсела к нам. Я и Шилтик быстро слиняли оттуда, а они остались, — сказала рыжая и стала всматриваться в лицо Грейнджер. — Извини, я, наверное, сказала очень много. — Нет. С чего ты взяла? — произнесла девушка, потихоньку приходя в себя. — Ну, вы же встречаетесь! — Что? — Ты же ходила с ним на свидание, откуда пришла счастливая. Правда Рон и Гарри всё как всегда испортили, прочитав ту дурацкую лекцию, но всё же. Затем ты всю неделю ходила и всем улыбалась, как ненормальная. Вот я и подумала, что ты и Драко… — Нет, Джинни, ты ошиблась. Между мной и Малфоем ничего нет. А то свидание было просто недоразумением. Понятно? И я не хочу больше говорить на эту тему. И кстати, тебя, кажется, твой Гарбик ждёт. — Он — Гарби, — крикнула Уизли, уходящей подруги. — Мне всё равно. «Ненавижу Драко Малфоя. Он свинья, козел, идиот, дурак. Я тут сижу, переживаю, а он пьёт сливочное пиво с этой дурой! Ненавижу!» — думала девушка, пока поднимаялась по лестнице. «Почему она, а не я? Нет! Я же лучше! Я симпатичная, умная, добрая. Я же лучше её, правда?» — с этой мыслью она подошла к двери, из которой выходил Дин. — Дин Томас, ты что, не знаешь правил? Заходить и находиться в комнате девочек строго запрещено. А если бы это увидела Макгонагалл? Она опять сняла бы баллы! И ей всё равно, что мы и так ниже всех по очкам. И Гриффиндор не сможет догнать другие факультеты до конца учебного года. А это значит, что мы проиграем! И кто будет в этом виноват? Конечно же, я — Гермиона Грейнджер автомат по получению очков для своего факультета! Ух… Всю эту гневную тираду Томас слушал с огромными стеклянными глазами. Затем он немножко прикрыл дверь, чтобы девушка было видно надпись «Комната мальчиков». Гермиона, прочитав это, глупо улыбнулась. — А… Э… Прости, Дин. — Ничего. С каждым бывает. И улыбнувшись своей фирменной улыбочкой, а-ля «Я всё ещё крутой парень», юноша обошел старосту и пошел к лестнице. Грейнджер повернулась и направилась к себе в комнату. В понедельник, после обеда, мотивируя тем, что юным умам необходима передышка и свежий воздух, Гермиона пошла погулять. За то время, пока она делала уроки за себя и за всех желающих, снега выпало предостаточно для того, чтобы поиграть в снежки и слепить снеговика. Прогуливаясь по побережью, девушка думала об очень серьёзных вещах. «Интересно, если бы мы встречались с Малфоем, то, как бы я его ласково называла? Ну, например, Лаванда называет Антона Вин-Вином, Джинни Гарба — Гарби и Шилтик» «Я, наверное, стала называть его Дракоша или Дракопупсик. А может Малфик или Муфилчик?». «Нет! Скорее всего, просто малыш или пупсик». «Ха-ха. Дракопупсик, малыш мой! Иди ко мне, Муфилчик. Гермиона хочет поцеловать своего пупсика! Ха-ха» Поток её мыслей прервал снежок, который, чуть не попав в неё, врезался в дерево. В следующую секунду гриффиндорка почувствовала на своих плечах сильные руки, которые её куда-то тащат. Через пару мгновений картина стала ясна: она сидела на снегу, оперившись на что-то холодное, и на неё смотрели три пары глаз. — Что здесь происходит? — Гермиона, ты как? — Спасибо, Рон, со мной всё в порядке. Что здесь происходит? — Это война! — Успокойся Симус. Э, Гермиона понимаешь у нас тут маленькое сражение против очень неприятных личностей… — Эй, там! Так нечестно! Вас на одного стало больше, — донесся очень знакомый голос, где-то напротив гриффиндорцев. — Так она девушка! — заорал в ответ Финниган. — Ребят, вы, что с ума посходили? Вам уже не пять лет, чтобы играть в войнушку! — тихо сказала Грейнджер. — Ну и что? Многие девушки могут дать фору и парням! Староста сразу узнала этот голос. — Например, из Равенкло? — крикнула она. Наступило минутное молчание, которое было нарушено слишком уж уверенным тоном. — Всё возможно! «Ах, всё возможно! Ну, ладно, сам напросился!» Гермиона повернулась и встала. То, на что она опиралась оказалась стена из снега, напоминающие укрытие. — Я бы даже сказала шестикурсница из Равенкло. Через секунду на неё смотрел самый ненавистный, но, в тоже время, самый милый блондин во всем магическом мире. Сегодня на нём была глупая меховая шапка, хотя, к сожалению, даже ей не удалось испортить всё очарование Драко Малфоя. — А почему нет? Молодость всегда цениться! — Один год не имеет значения. — Скажи это узникам Азкабана. Да, и к тому же она менее вспыльчива, более рассудительна и понимает меня с полуслова. — Да неужели? — Ага. И, насколько я помню, их талисман орел. Так вот она такая же: мудрая, гордая и легкая. Не то, что ленивые, злобные и вспыльчивые львы. Староста схватила кусок снега из стены и кинула его в Малфоя. К сожалению, она промахнулась. — Да уж! И с меткостью у неё намного лучше. Гермиона взяла следующий снежок и швырнула прямо в юношу. Тот вовремя пригнулся и поэтому «патрон» снова не достиг своей цели. А вот через какую-то долю секунды уже в гриффиндорку летел снежный мячик. Благо Поттер в нужное время потянул её вниз. — Это война! — прорычала девушка и начала лепить снежки. Минут так через пять кровопролитного боя Гермиона решила нанести сокрушительный удар по одной физиономии. Сделав большой снежок, она кинула его в сторону вражеских сил. Но ни звука боли, ни злобной брани не последовало. Приподнявшись, Грейнджер встретилась с бешеными глазами Забини. Он как раз вытирал лицо от снега. Спустя мгновение рядом с ним появился и Малфой. — Ой, смотри, ты в кого-то, да и попала, — обратился блондин к девушке. — Прошу! И, показав руками своё прикрытие, пригласил слизеринца. Блейз, не думая ни минуты, спрятался с Драко за такой же снежной стеной. Следующие минуты были просто сумасшедшие: снежки летали с бешеной скоростью то в одну сторону, то в другую. Среди этого ужаса гриффиндорка услышала чей-то голос: — Ой! В меня попали! Я ранен! Драко, обещай, что отомстишь за меня. — Да, отомстит он за тебя, Викс, отомстит. А теперь бери снег и лепи боеприпасы. — Не волнуйся, Антон. Я сделаю всё, чтобы тебя помнили. — Ага, первым же делом утешит твою несчастную вдову. — Нет, парни, вы все неправы! Это мы будем танцевать у вас на похоронах и утешать ваших, уже счастливых, вдов, — прокричал Гарри и кинул очередной снежок. Но вскоре ситуация изменилась. «Патроны» в сторону гриффиндорцев стали больше и быстрее. — Нам надо отступать, — предложил Симус. — Нет, мы будем стоять до последнего, — решил Рон. — Я согласен, но нам надо спасти самое дорогое, — сказал Поттер. Все юноши посмотрели на неё. — Гермиона, по моей команде побежишь в сторону запретного леса. Поняла? — Но Гарри… — Поняла? — Да. — Отлично. Гарри посмотрел по сторонам. — Раз… Два… Три! Грейнджер рванула с места и побежала, куда глаза глядят. Она ускорилась, когда почувствовала, что за ней кто-то гонится. В следующий миг всё вокруг полетело в неизвестном направлении. То ли она поскользнулась, то ли ей подставили подножку, но сейчас староста лежала на снегу, а на ней находилось что-то тяжелое. От ужаса девушка закрыла глаза. Неизвестно, где она, и что за чудовище на ней. Но, открыв глаза, Гермиона увидела пару счастливых серых глаз. — Попалась! — радостно сказал Драко. — Отпусти меня! — завопила девушка, пытаясь подняться. — Не-а. Я тебя догнал? Догнал! Поймал? Поймал! Значит, ты моя! — Отпусти меня! Мне тяжело и холодно! Одно ловкое движение и староста уже сидит на блондине. — Ваше желание исполнено! Итак, ты хотела поговорить… — Отпусти меня, свинья! — Нет. — Отпусти меня, козел белобрысый! — продолжила орать девушка, пытаясь слезть с юноши с помощью рук. — Нет! Во-первых, мне больше нравился белобрысый индюк, чем козёл. Во-вторых, я больше не разрешу тебе себя ударить, — сказал Малфой, поймав руки Гермионы. — И, в-третьих, хватит так наглядно меня ревновать ко всем женским особам в школе. — Ревновать? Драко кивнул. — Интересно, к кому? — Да, хотя бы к той шестикурснице из Равенкло. — Ой-ой! Было бы кого к кому ревновать! И, кстати, мистер Малфой, мне на вас н… Тем временим, блондин взял два девичьих запястья в одну свою руку, вторую положил Гермионе на шею и, притянув, поцеловал. Первые пару секунд гриффиндорка сопротивлялась, но юноша не ослабил хватки, и поэтому ей пришлось ответить на поцелуй. Спустя пару минут Грейнджер почувствовала, что её уже ничего не держит, а ещё через несколько мгновений они оторвались друг от друга. — …аплевать, — выговорила она на одном дыхании. — Я вам верю, мисс Грейнджер. Безоговорочно! — произнёс Малфой и улыбнулся. Они смотрели в глаза друг другу, пока Гермиона не вспомнила, что уже свободна. Она резко встала, отряхнулась от снега и, хмыкнув, направилась в сторону замка. Напоследок оглянувшись, девушка увидела Драко, лежащим на боку и наблюдающим за ней с язвительной улыбкой. Облизнув губы, гриффиндорка продолжала свой путь. По дороги она ещё пару раз прошлась языком по губам. Зачем? Она сама и не знала. Наверное, чтобы запомнить вкус его поцелуев. Но и это привело к своим последствиям: к вечеру на губах появилась шершавая плёнка и они стали такими красными, что просто сложно найти помаду именно такого оттенка. Хотя для Парвати и Лаванды нет ничего не возможного. На ужине все сидели спокойно. Грейнджер опять облизнула губы — Обветрились? — спросила Джинни, заметив это. — Да. — Меньше надо целоваться на морозе, — спокойно сказала Браун, не отвлекаясь от еды. Реакция окружающих была молниеносной: Гарри внимательно посмотрел на Лаванду, потом на Гермиону, Рон держал ложку на полпути ко рту и был в шоке, а Джинни быстро улыбнулась. — Ты это о чем? — спросила староста, придавая, как можно более спокойный тон своему голосу. — Я не о чем. Просто я видела Малфоя, который шел с опушки Запретного леса такой довольный и счастливый. Вот я и подумала, что… И тут послышался шум: Рон, наконец-то, уронил ложку и теперь прожигал взглядом Грейнджер. — Я не понимаю о чём ты, но я так понимаю, что у них есть повод для радости — очередная победа, да? — Ну, я бы так не сказал, — задумчиво протянул Гарри. — Скорее всего, это можно назвать ничьёй. — Я с тобой согласен, друг, — сказал Уизли, оторвав взгляд от Грейнджер. «Всё обошлось… Ну, Браун, ты за это ответишь, внимательная ты наша!» Остаток ужин прошел в спорах о Слизерине и парнях из Дурмстранга. Когда староста вышла из зала её окрикнула Луна Лавгуд. — Привет, Гермиона. — Привет, Луна. Как дела? — Хорошо. Мне нужна твоя помощь: я слышала, что ты знаешь пароль от башни Дурмстранга. — Да, я… Стоп! А зачем он тебе? — У меня там срочные дела, — спокойно ответила Лавгуд и улыбнулась. Гриффиндорка недоверчиво посмотрела на подругу, но сказала пароль. Луна поблагодарила и ушла. Пока она смотрела на исчезающую фигуру подруги, кто-то положил руки на её талию и слегка приобнял. Над ухом раздался до боли знакомый голос — Завидуешь? И тут же руки исчезли. Гермиона обернулась и увидела удаляющуюся высокую фигуру с белыми волосами. Улыбнувшись сама себе, староста пошла к себе в гостиную. «А ведь он прав!»