С самого моего поступления в нашу старшую школу ее здание делилось на два крыла: западное и восточное. То, что было западное, вмещало в себе кучу различных кабинетов, классов и кафедр, а то, что звалось восточным, имело в наличии спортзал, бассейн и другие большие помещения. Но в восточном крыле была одна маленькая комнатка, напрочь пропитанная духом тайны и другими малоприятными запахами. Это химическая лаборатория — одинокая кладовка в подвале. Ее нет ни на одном плане школы, и находится она в не совсем приятном месте, в которое ученики просто боятся заглядывать. Но я заглянул. И нашел дверь. И ключи от двери, которые лежали под ковриком (просто гениальный тайник, спасибо тому, кто их туда спрятал!). В комнате оказалось много различных химических реактивов, и, я бы даже сказал, что алхимических. Правда пришлось немножко прибраться, сделать место для костра и стащить со столовой старый чугунный котел, но после этого кладовку можно было смело назвать помещением «Сверхсекретного Магического Клуба». Правда, я привык называть наш «Сверхсекретный Магический Клуб» просто «Магическим Клубом», но у одного из его участников слишком бурная фантазия, да и переспорить его было сложно. Вся фишка в том, что в школе уже была одна химическая лаборатория: большая, официальная и, действительно, химическая. Так что, думаю, никто даже не догадывался о наличии еще одной, что и было нам на руку.
Того дня у нас было очередное собрание. Честно говоря, смысла в этих собраниях я не находил, ведь мы и так виделись в школе, иногда проводили вместе свободное время и каждый из нас имел свой ключ в кладовку, что бы посещать ее когда только вздумается. Но нашего «фантазера», как я уже упоминал, было не переспорить.
Я осторожно шагал по коридору, стараясь быть незамеченным, и с облегчением понимал, что мне это удается. Вот те самые старые ступеньки, спускаюсь в темноту и как на зло не нахожу в карманах фонарика. Ориентируясь на лучики света, что выскальзывают из щелей двери, наконец нахожу вход в помещение.
Там меня встречают три особи — румын, норвежец, и крыса, грызущая пипетку. Первый направляет свой взгляд к двери, второй зарылся носом в какую-то книгу, третья продолжает обедать.
— О, вы решили покормить крысу, как благородно с вашей стороны, — однотонно проговариваю я, проходя в помещение. Цепляюсь взглядом за что-то яркое, становится понятно, что делает в логове серых крыс белая лабораторная.
— Он ее для супа откармливает, — все еще не отрываясь от книги съязвил сидящий в сторонке норвежец.
— Вот ворчуны, — вздохнул румын, косясь на белого зверька. — Артур, есть пипетка?
— Поищи в ящике стола… Хотя погоди, лучше объясни мне, что это? — мой указательный палец отчетливо показывал на пробирку с ядрено-зеленой жидкостью. Не отвертишься, Милош! Но он, похоже, и не собирался…
— Это мое недавнее изобретение! — гордо воскликнул юноша, но уже с меньшим энтузиазмом добавил: — судя по цвету, запаху и вкусу — это что-то новенькое. Я хотел его исследовать, и вот, стащил с химической лаборатории мышь. Я ей пипетку в рот, — а она брыкаться, в итоге зелье попадает мимо. И так несколько раз, пока этой твари не захотелось есть, и она решила расправиться с моей последней пипеткой.
— «По запаху, цвету и вкусу…», — повторил я про себя. — Погоди, ты это на вкус пробовал?
— Ну, я капельку. Очень противное, но пить, думаю, можно… Точно, я же это еще не проверил! Артур, дай пипетку! — тараторил Милош. Я кивнул румыну в сторону стола, а сам взял в руки колбу с целью понюхать. В необычности цвета я убедился сам, о вкусе мне уже поведали, остался только запах. От концентрированного смрада раствора едва не стошнило. Будь я на месте той крысы, я бы не только брыкался, но и предварительно зарядил румыну в глаз. Что же, мне уже тебя жалко, противный белый зверек.
***
— Ну же, давай, пей, грызунишка, — уговаривал румын крысу, зажатую в ладони. Но даже учитываю хватку юноши, зверь опять умудрялся брыкаться, а раствор вновь и вновь попадал мимо. Но, полный решимости Милош, ругаясь себе под нос, в очередной раз набирал жидкость в пипетку. К сожалению, ядрено-зеленой хрени в колбе оставалось много, что увеличивало шансы смерти белого зверька. Не от отравления, так от удушения точно. Не одного меня все это раздражало. Андресс все чаще начал коситься в нашу сторону. Взгляд его был, как обычно, холоден, но руки все сильнее сжимали книгу, и концентрироваться, судя по всему, становилось все сложнее и сложнее. Но, по всем традициям нашего клуба первым не выдержал я.
— Да дай ты ее сюда! — при всем своему отвращению к грызунам, я выхватил крысу и пипетку из рук Милоша. Но тот еще был в перчатках, а вот я свои одеть и не подумал. Продолжая воротить носом, я крепко схватил зверька, набрал жидкости в пипетку, и не глядя, сунул в крысу. К счастью, попал именно в пасть. Прежде чем тварь начала брыкаться успел выпрыснуть содержимое пипетки.
— Хватит? — буркнул я.
— Ура, наконец-то! Ограничимся пока минимальной дозой, — едва прозвучал ответ, я отпустил грызуна из рук, и тот шлепнулся на стол, после чего вновь угодил в лапы местного вампира.
— Теперь остается ждать, — загадочно захихикал Милош, а я поспешил в ближайшую уборную отмывать руки.
***
Видимо, пока я был в уборной, жидкость начала действовать. Поэтому, когда я во второй раз за сегодня переступил порог кладовки, там уже не было так тихо, как прежде. Для начала, крыса стала слишком активной. Она бегала по кругу, словно белка в колесе (только без колеса и не на одном месте), и мне потребовалось время, что бы рассмотреть, что она бегает за своим хвостом. Потом румын и норвежец. Первый снимал контузии зверька на мобильный телефон, как он утверждал, «для протокола»; второй же безразлично наблюдал за этими действиями, хотя судя по тому, что он удосужился отложить книгу и подойти поближе, это его заинтересовало.
— Я изобрел зелье бодрости. Хотя нет, пусть это будут сильнодействующие витамины! Или нет, таблетки от лени! — ликовал Милош.
— Ага, вечный двигатель, — хмыкнул норвежец.
Ровно через полчаса крысу отпустило, и она… умерла? Хотя нет, что это я, она всего лишь потеряла сознание.
Ее бока поднимались и опускались, но поза «лапами вверх» нас, честно говоря, напугала. Но со временем мы просто перестали обращать внимания на спящую тварь и завели разговор. Очередную горячую дискуссию прервало пробуждение нашей маленькой жертвы. Крыса, едва открыв глаза, попыталась
покончить жизнь самоубийством спрыгнуть со стола, но в очередной раз была поймана.
— И никаких признаков того, что наш подопытный кролик принимал зелье… — радостно сообщил румын, улыбаясь на все клыки.
— … наша подопытная крыса, — скептически поправил я.
— Она напугана, — заключил Андресс.
— Неа, нифига, — горе-изобретатель продолжал защищать честь своего изобретения.
— Нет, она не напугана. Она в панике! — словно в подтверждение моих слов, зверек укусил Милоша за палец, вырвался, и, прыгнув на стол, принялся бежать.
— Может, действия зелья еще не закончилось?
— Нет. Крыса не бегает по кругу, она убегает. Это либо рефлекс, либо побочный эффект. Ловите ее кто-нибудь!
— Поздно, она уже убежала, — норвежец указательным пальцем показывался на щель в паркете, где секунду назад мелькнул розовый хвостик.
Повисла пауза.
— Интересно, на кого подумают в первую очередь, когда обнаружат пропажу лабораторной мыши? Я следов не оставил, — ухмыльнулся румын.
— Ну теперь-то ты доволен? Испытал? Испытал! Хватит уже дурью страдать, — прикрикнул я. Милош уронил взгляд, как я надеялся, из-за чувства вины, но как оказалось потом, вампиреныш просто задумал кое-что коварное. Всего-то.
— Слушай, Артур, у тебя есть враги? — на этих словах я вспомнил и винную морду, и своего братца, и других неприятных мне людей. Меня рассердил этот вопрос, я воспринял его, как издевательство, но ответил более менее спокойно:
— А тебе-то что?
— А у тебя, Андресс? — мой встречный вопрос как обычно был проигнорирован. И почему я не удивлен?
— Хенрик пока хорошо себя ведет, — ухмыльнулся норвежец, вспомнив своего знакомого датчанина.
— Ладно, тогда возвращаемся к Артуру. У нас же учится твой братец, с которым ты вечно грызешься, так?
— И что?
— Сейчас на столе стоит универсальное орудие мести… Ну же, шевели мозгами!
— Милош, ты спятил!? — неважно насколько я не любил своего братца, но идеи, которые то и дело генерировал румын, становились все абсурднее. — Тебе крысы мало, кровосос ты чертов?
— О, неужели ты уже больше не обижаешься на своего брата за то, что он закрыл тебя в школьном туалете? Или за то, что выбросил в пришкольный фонтан твой портфель? Заметь, это еще были самые невинные цветочки, помнишь, что было потом?.. — румын заговорчески переглянулся с норвежцем.
— Нет, мне все еще обидно, но это не повод испытывать твою жидкость на людях! — мигом возразил я, стараясь не дать ему договорить.
— Это не жидкость! Это зелье бодрости! И вообще, если оно так действует на крыс, то как оно будет действовать на людей? Ну пожалуйста, Артур, я всего лишь испытать хочу! Ну и помочь тебе, естественно.
— Киньте монетку, — хмыкнул норвежец, и, к сожалению, румын мигом подхватил эту идею.
— Если выпадет орел — моя взяла!
— Погоди, из чего ты решил, что мы вообще собираемся испытывать зелье на людях?
— Андресс, есть монетка? — игнорирования со стороны румына и нейтральная позиция норвежца, все больше убеждали меня, что и в этот раз нашего фантазера переспорить не удастся…
— Моя решка, но если ты хочешь знать, я все еще против, — … в итоге оставалось лишь надеяться на то, что удача повернется ко мне лицом, а не тем местом, что обычно.
Но минуту спустя, я в очередной раз убедился, какой редкостный тролль эта судьба. Орел. Долбанутый орел вместо моей решки!
— Орел! — Объявил
Кэп норвежец, пряча монетку обратно в карман. Пока румын ликовал, меня охватил ступор. Я вновь думал о последствиях. Не сложно догадаться, на чьи плечи они свалятся — Милошу все сходило с рук, Андресс был замешан в этом наименьше, и тоже дивным способом выкручивался из любых ситуаций. А пока, вместо ответственности на мое плечо свалилась чья-то рука, потянув меня вниз, но вовремя обвив мою шею, так что я устоял на ногах.
— Ну что, Арти, осуществим наш коварный план? — защебетал над ухом знакомый голос.
— Во-первых, я Артур; во-вторых, это твой план и я в этом не замешан, так что даже не думай потом все спихнуть на меня.
— Да ладно тебе, будет весело, — хихикнул Милош. Ох, что-то в этом я очень сомневаюсь. Знаешь, Скотт, мне уже тебя жаль. Но не больше, чем убежавшую крысу. Увы.
